***
Панорамные окна искрили вечерними огнями Москвы, жизнь в них кипела, движение не останавливалось ни на секунду. Машины продолжали проезжать, кто-то с работы, а кто-то, наоборот, на работу. Но были ещё те, кто работал прямо сейчас. — Молодец, - хрипло выдохнул Сергей, цепляясь за пшеничные волосы и направляя парня, заставляя взять глубже в рот, - а говорил, что не любишь сосать, - усмехнулся мужчина, вскидывая бёдра, заставляя парня подавиться. — Ну, Серёж, я же говорил не двигаться! - откашлявшись, обиженно сказал Мишель, поправляя чёлку, - Будешь так делать, оставлю без самого интересного, - хмыкнул он с интригующей улыбкой. — Будешь так делать, - в том же тоне вернул Муравьёв-Апостол с милой улыбкой, - оставлю без билетов в Нью-Йорк. Бестужев-Рюмин тут же сдулся, обиженно фыркнув и отворачиваясь, что выглядело не так драматично, как должно было, учитывая, что он на коленях под столом генерального директора нефтяной компании. Серёжа полюбовался немного очаровательным видом юноши, закусив губу, и сдался: — Да шучу я, шучу, - потрепав почти по-детски мягкие волосы, сказал Муравьёв-Апостол. Мишель как будто только этого и ждал, метнув на мужчину хитрый, довольный взгляд. — Ну, конечно, ты шутишь, - усмехнулся он, кладя руки на колени Сергея и ведя ладонями выше, по бёдрам, разводя ноги мужчины немного шире, и коснулся играючи языком его стояка. Паршивец умел всё: и вовремя заткнуться, и зад подставить, и сосать так красиво, со вкусом, что даже завидно становилось, смотря на него. Но лучше всего ему удавалось переводить на свои счета деньги Апостола, который ничего не жалел на своего малыша и малыш, конечно, пользовался этим на постоянной основе. Глубоко заглатывая слитным движением, Мишель плотно обхватил член губами, и немного придавил его языком, тут же принявшись выводить на нём разные узоры. Медленно подавшись назад, он оставил во рту только головку, посасывая и обводя её языком, и снова заглотил глубже, втягивая щёки, вырывая из Серёжи хриплый стон. Умудрившись усмехнуться, он сладко зажмурился и усердно задвигал головой, скользя мягкими губами по стволу. Откинув голову, Муравьёв-Апостол вновь закусил губу, коротко шипя от жгучего наслаждения. Но ему этого мало. — Ты подготовился? - дернув Мишеля за волосы, отрывая того от члена, спросил Сергей. Михаил облизнулся, немного сбитый с толку и кивнул. Конечно, он подготовился, иначе зачем он сюда шёл? Отодвигая кресло и помогая парню выбраться из-под стола, мужчина тут же снял с него толстовку, разворачивая спиной к себе и отвешивая шлепок по ягодице, от которого юноша вздрогнул. Расправившись с ремнем и расстегнув ширинку, Бестужев-Рюмин дёрнул штаны вниз вместе с бельём. Серёжа толкнул того вперёд, укладывая грудью на холодную поверхность тяжёлого, дубового стола, который был главным украшением кабинета из-за своих габаритов. Снова звонкий шлепок по мягкой половинке и Мишель вскрикивает, хватаясь за поясницу - теперь штаны не смягчат ударов. Не то чтобы ему это было нужно, он любил погрубее, но такая неожиданность всегда выбивала его из равновесия. — Руки, - твёрдо произнёс Сергей, и Бестужев-Рюмин тут же убрал ладонь, цепляясь за край стола. Он призывно расставил ноги и вильнул задницей, намекая, что ждёт продолжения банкета. Дождался ещё одного звонкого шлепка по другой ягодице, но уже куда сильнее. — Серж! - воскликнул Мишель, зажмурившись. — Говоришь, подготовился? - ленивым тоном промурлыкал Муравьёв-Апостол, взяв член в руку и водя им между половинок, надавливая, но не входя, поддразнивая. Затем достал из нижнего ящичка стола презерватив, разрывая упаковку и раскатывая его по стволу. — Да, - выдохнул юноша, прогибаясь, пытаясь насадиться, но вновь получая шлепок. Мишель сдавленно застонал, получая желаемое. — Ты всегда готов для меня? - продолжал расспрашивать Сергей, мягко водя кончиками пальцев по покрасневшей коже. — Всегда, - повернув голову, глядя в глаза Серёжи, громко прошептал Бестужев-Рюмин. — Только для меня, а? - рукой проследив от очаровательной ямочки на копчике, вверх, по позвоночнику, к шее и наконец зарываясь ладонью в волосы, сжимая их, оттягивая назад, заставляя повернуться ещё больше и выжидающе смотря в карие, почти золотистые глаза с расширенными зрачками, допытывался Муравьёв-Апостол. — Только для тебя, - выдохнул Мишель, мягко улыбаясь и Серёжа не выдержал: дёрнул того за волосы, заставляя сильно прогнуться и резко вошёл на всю длину, заставляя юношу закричать, но тут же затыкая того поцелуем. Сергей не двигался, давая привыкнуть, лишь медленно и чувственно целовал хмурящегося от неприятного вторжения парня. Мишель быстро расслабился, как-никак это было не худшее, что повидал его зад. К тому же, он привык к Серёже. Он легко качнулся вперёд и снова назад, насаживаясь до конца, расслабленно выдыхая. — Серж, - хрипло позвал он, и мужчина понял его без слов, медленно толкаясь в горячую глубину.***
— Ало, Кондраша, - когда друг поднял трубку, произнёс Мишель, - ну че, летим в Нью-Йорк, - усмехнулся он, выходя из лифта. — Ты серьёзно? - удивился на том конце трубки Рылеев, - Блин, почему мы оба спим с Сергеями, а перепадает на подарки тебе? — Потому что твой Трубецкой мутный тип, мне такие не нравятся, я тебе уже говорил, бросай его нахуй, - пошутил Бестужев-Рюмин, глядя в глаза Трубецкому, который стоял в фойе, видимо, ожидая кого-то. Тот поднял брови на такое заявление, весь как-то подобравшись. — Что? Нет, Миш, я знаю, что он не такой, каким кажется на первый взгляд, - отрицал Кондратий. — Да-да, я знаю, что я прав, бросай его сейчас же, - стоя прямо перед Трубецким, подначивал Бестужев-Рюмин, с ухмылкой глядя, как мужчина сжал челюсти, вытаращившись на него. — О чём ты? Я же только что сказал, что он... — О боже, Кондраша, ты только не нервничай, но тут короче твой красавчик с какой-то фифой белобрысой, - взволнованно перебил друга Мишель, глядя, как в панике раскрылись ещё больше глаза Трубецкого. — Что, блять?! - заорал Рылеев так, что услышал даже стоящий напротив мужчина. — Что ты несёшь? - прошипел Трубецкой, пытаясь убить парня взглядом. Бестужев-Рюмин не выдержал и громко рассмеялся, хохоча в трубку. — Че ржёшь, Миша, говори где эта паскуда, я ему щас всё выскажу! - бесновался Кондратий. — Отдай телефон, - Трубецкой попытался выхватить мобильник, но юноша увернулся. — Шучу, пупсик, твой Серёжа стоит сейчас передо мной и пытается навести на меня порчу одним взглядом, - отдышавшись, хмыкнул Михаил, - думаю, я уже потерял лет десять жизни. — Ты точно пошутил? - взволнованно спросил Рылеев, и не будь Бестужев-Рюмин таким бесстыжим, ему бы точно стало совестно. Но он такой, какой есть и он знает, что друг на него не обижается. — Да точно, точно, - фыркнул Мишель, - передашь ему привет двадцать пятого числа из Нью-Йорка, хотя он же явно не попрётся туда с букетом роз и бутылкой белого полусладкого вина, чтобы извиниться за своё свинское поведение в прошлую пятницу, да? - характерно выделив свои слова взглядом, глядя прямо на Трубецкого, который, кажется, понял, что это была краткая инструкция по завоеванию прощения у некоторых возлюбленных. Мужчина легко улыбнулся, покачав головой. — Спасибо, - тихо сказал он и, кивнув, удалился. Видимо, к Апостолу. — Конечно, он не станет, - печально вздохнул Рылеев, - но я и не для этого туда собираюсь. Мы затусим, Мишаня, на всю катушку. Даже такие шалавы, как мы, заслуживают отдыха, - задорно хихикнул Кондраша. — Как ты смеешь, Кондратий? Мы не шалавы, а элитные содержанки, - поправил он друга, выходя из небоскрёба и направляясь к своему новенькому мерседесу на стоянке. Конечно же, подарок от Сержа.***
— Серёж, - вновь говоря по телефону, позвал Бестужев-Рюмин, - Серёжа! — Что, солнышко? - отозвался сонный Сергей, даже не глядя на время. Хватало вида глубокой ночи за окном, чтобы понять, что разбудили его не вовремя. — Мне, вообще-то, нужно больше! У меня были планы, я хотел нормально отдохнуть, на что я по-твоему должен отдыхать? - возмущался Мишель, - Как ебать меня ночи напролёт, так ты первый, а как доказать свою любовь, то пока-пока, детка? Я не согласен на та... — Хорошо, малыш, сколько? - устало потерев глаза, спросил Муравьёв-Апостол, откинувшись на подушки. — Ну, ещё хотя бы штук десять, - прикинул Бестужев-Рюмин. — Без проблем, детка. Как вы там, кстати? Мишель печально вздохнул. — На самом деле, я думал, будет лучше. Мне не хватает тебя, - грустно пробормотал он, словно сам не желая это признавать. — Так, значит, мой малыш скучает по папочке? - медленно растянув губы в довольной улыбке, произнёс Сергей. — Чёрт, да, - выдохнул Мишель, зарываясь рукой в волосы, - я очень скучаю. — Скажи это, - отчеканил Муравьёв-Апостол, удобнее устраиваясь в кровати. — Я сказал, - буркнул Бестужев-Рюмин, отвернувшись от окна. Зачем ему окно, которое не показывает, как к дому подъезжает машина его Сержа? — Мишель, скажи, - жёстче проговорил Серёжа, нахмурившись. — Я скучаю, папочка, - захныкал Миша, - очень, очень скучаю. Папочка, - сладко выдохнул он с полустоном. Мужчина усмехнулся. — Отлично. А сейчас мне пора спать, утром договорим, - просто ответил Сергей, отклоняясь. Бестужев-Рюмин неверяще посмотрел на телефон, зазвеневший глухими гудками и закатил глаза. Ну кто так обламывает на самом интересном? Делать было решительно нечего - Трубецкой всё же прилетел и извиняется перед Кондрашей в соседнем номере уже часов шесть. Мишель за это время успел пройтись по окрестностям, наделать кучу селфи, зайти в три кофейни, случайно попасть в какой-то бар, в котором делают очень вкусный шоколадный коктейль и вернуться снова в номер. И он же не скажет, что ему завидно. Чему тут завидовать? Что Трубецкой понял намёк и сделал, как надо, в то время, как своему Серёже Мишель даже словом не обмолвился, что хочет, чтобы он приехал? Вообще-то, он сказал, что скучает. Спустя несколько минут на телефон пришло уведомление и Бестужев-Рюмин тут же кинулся проверять: вдруг Серёжа написал? Серёжа. И перевод в пятьдесят тысяч долларов. “Отдохни, солнышко, но помни, что потом нужно будет отрабатывать. Целую. " Бестужев-Рюмин дебильно улыбнулся и прижал мобильный к груди, падая на кровать.***
— Миша, - позвал друга Кондратий, лежа рядом с ним на его кровати, - мы здесь уже четыре дня. А через три дня нам улетать. Мы всё это время, - он обвел рукой воздух, намекая на комнату, в которой, казалось, прошёл ураган, - бухали, как черти. Тоже самое мы могли сделать и дома. Трубецкой умотал в тот же день, как приехал и с тех пор парни не просыхали. — Нет, Кондраша, дома это одно, а в Нью-Йорке уже другое, - поучительно выставив указательный палец, ответил Бестужев. — Ну и бестия же ты, Бестужев-Рюмин, - хихикнул Рылеев, - ладно, черт с ним. А зачем ты со стриптизерами соревновался, кто лучше станцует? — Ну я же выиграл, как зачем?! - возмутился парень, - Или ты так не считаешь? — Конечно, я так считаю. И не только я, вообще-то, - поиграв бровями, усмехнулся Кондратий. — Ты на че намекаешь? Я перед Серёжей ещё не танцевал, вообще-то, - буркнул Мишель, закатив глаза. — Вообще-то, - сымитировав тон друга, хмыкнул Рылеев, - я говорил о наших вчерашних гостях, - коротко рассмеялся товарищ, но тут же зашипел, прижимая ладонь ко лбу. — Так, всё, понял, - вставая с кровати, решительно произнёс Бестужев-Рюмин, - вставай, давай. Мы идём на экскурсию! У нас ещё осталось два действительных дня, успеем, - направляясь в душ, на ходу крикнул Миша. — Ты издеваешься?!***
— Ну, как тебе в Америке? - не отрываясь от документов, спросил Сергей, когда в его домашний кабинет буквально влетел Мишель. — Нью-Йорк радует своим разнообразием, но у него есть один огромный недостаток, - подходя к мужчине и убирая с его рук бумаги, чтобы тут же устроиться на его коленях, произнёс парень, - там нет тебя, - обнимая Муравьева-Апостола за шею, вздохнул Бестужев-Рюмин. — А ты так соскучился? - устраивая руки на стройной талии, прижимая ближе к себе, вопрошал мужчина. — Ты даже не представляешь насколько, - коротко чмокая Серёжу в губы, в перерывах ответил Мишель. — Тогда пошли, покажешь, - хватая юношу под бёдра и поднимаясь, усмехнулся Сергей, направляясь к спальне. — Серж! Ну что такое, поставь меня! - слабо возмутился Бестужев, лишь крепче цепляясь за своего любовника. Муравьёв-Апостол опустил свою ношу на кровать, и принялся жадно целовать парня, попутно расстегивая его рубашку. Бестужев-Рюмин на одежду не мелочился, поэтому сразу перешёл на домашние штаны мужчины, сдергивая их вместе с боксерами и легко сжимая полувставший член. Серёжа стянул с парня джинсы и бельё, понимая, что он тоже чертовски соскучился. — Не помнишь, где смазка была? - нахмурившись, спросил Апостол. — Се-е-ерж, - протянул Мишель, разводя ноги и оплетая ими талию мужчины, - я же говорил, что всегда готов для тебя, - игриво закусив губу, напомнил он. Муравьёв-Апостол улыбнулся, порывисто целуя юношу и потянулся к тумбочке. Презервативов он там, конечно же, не нашёл. — А презики где? - отрываясь от парня, спросил Серёжа. — Господин Муравьев, у меня щас зад замёрзнет и я уйду, - недовольно проговорил Бестужев-Рюмин, но потом цыкнул и полез за своими джинсами, роясь в карманах и выуживая ленту из трёх защитных резинок, - на! - торжественно произнёс парень, вручая мужчине презервативы. — Да ты ж мой умница, - ухмыльнулся Сергей, вскрывая упаковку и наконец надевая защиту, - повернись-ка, солнышко, - сказал он, стягивая одну из подушек с изголовья и подкладывая её под живот Мишелю. Сплюнув в ладонь и смазав вход в тугое нутро, Серёжа ввёл на пробу два, а затем и три пальца и, удостоверившись, что парень растянут хорошо, смазал член своей же слюной, приставляя головку к рефлекторно сжавшимся мышцам. — Мишель, - поглаживая ягодицы юноши, напомнил мужчина. — Знаю-знаю, дай мне секунду, - отозвался Бестужев-Рюмин, глубоко вдыхая и медленно выдыхая, - давай, Серёж, - расслабившись, оповестил он. Апостол прижался к парню, накрывая его собой и куснул за шею, тут же зацеловывая. Приставив головку ко входу, он медленно надавил, оказываясь в тесном плену жаркого нутра. Мишель тихо застонал. — Как же я скучал... - прикрыв глаза, тягуче произнёс Муравьёв-Апостол. — А ты докажи, - усмехнулся Бестужев, вильнув бёдрами и жмурясь от ощущения заполненности. — Нарываешься, бесстыжий? - прищурившись, хмыкнул Муравьёв-Апостол, медленно подаваясь назад и резко входя в парня до упора, выбивая неожиданный вскрик. — Нарываюсь, дорогой, - облизнувшись, не уступал Миша, сотрясаясь от каждого резкого толчка, заламывая брови и прикусывая губы, чтобы не застонать. — Потом не жалуйся, - предупредил Серёжа прежде чем сорваться в быстрый темп, почти грубо беря парня сзади. Мишель ещё держался, прикусив вместо собственных губ край подушки и жмурясь от сильных, жёстких движений мужчины, но это, кажется, не устраивало последнего. Вздернув парня за ноги пониже, он перевернул его набок, хватая одну ногу под коленку и принялся трахать податливое тело с новой силой, входя ещё глубже и довольно усмехаясь, когда ему удалось сорвать громкий стон с губ юноши. — Кричи, - приказным тоном велел мужчина и Мишель отпустил себя, не жалея голосовых связок. Шлепки кожи о кожу, громкие стоны в перемешку с тихими вздохами наслаждения, взмокшие от пота тела и сам аромат свежего пота опьяняли до головокружения. Осознание долгожданной близости накрывало с головой и плевать, что за деньги. Любовь у них самая настоящая, какую не купишь никакими круглыми суммами. Сергей замедлил движения, плавно растягивая тугие стенки и вновь быстро вгоняя член в горячую глубину, слушая, как захлебывается вздохами его персональный дьяволенок. — Серёж, быстрее, - захныкал Бестужев-Рюмин, двигаясь навстречу толчкам мужчины. Снова развернув парня, укладывая того на спину, он плавным, слитным движением вошёл, надавливая на заветный комок нервов, выбивая из Мишеля громкий вскрик, и быстро двигаясь под одним углом. Бестужев обхватил мужчину ногами за талию, прижимая ближе к себе, не желая оставлять ни миллиметра, что может разделить их, и сорвался на крик от мощных, размашистых толчков и точных попаданий по простате. — Боже, Серж! - вскричал он, выгнувшись так сильно, что, кажется, Муравьёв-Апостол слышал хруст и спустя ещё пару движений бёдрами Мишель кончил, крепко жмурясь до белых вспышек, раскрыв рот в беззвучном крике и поджимая пальчики на ногах, выплескивая своё семя на живот и сильно сжимая мышцы. Сергей несколько раз размашисто двинул бёдрами, перед тем, как вогнать член как можно глубже, заставляя юношу вздрогнуть, и кончить, прикусив губу. Замерев так на несколько мгновений, Муравьёв-Апостол выдохнул, осторожно выходя из парня и опускаясь рядом с ним на кровать. "Почаще, что ли, уезжать," - смотря в потолок невидящим взглядом, мысленно предположил Миша, попутно пытаясь восстановить дыхание. — Я зарезервировал столик в твоём любимом ресторане, - вспомнил Серёжа, обнимая юношу, - ещё пару заходов и смотаемся туда. — Ещё пару заходов и единственное место, куда я смотаюсь, это тот свет, - Бестужев поднял палец вверх. На большее его не хватило. Муравьёв рассмеялся, и Мишель засмотрелся на его яркую улыбку и морщинки, что появляются вокруг глаз каждый раз, когда он смеётся от души. Не стерпев, он потянулся к мужчине, целуя его в щеку, улыбаясь немного смущённо и глядя из-под ресниц. — А давай на следующей неделе в Рим съездим? Очень хочу побывать там с тобой! - переворачиваясь на живот и опираясь локти, спросил парень, немного наклонив голову вбок. — Тогда придётся хорошо постараться, а? - игриво куснув юношу в плечо, усмехнулся Муравьёв-Апостол. — Как скажешь, - томно улыбнулся юный совратитель всех благочествивых генеральных директоров нефтяных компаний, - Серж.