Молчание

Каин всегда был своенравным мальчиком, отличавшимся очень непокладистым характером. Он был собственником, но таким, что никогда не скажет о том, как ему важен тот или иной человек. Высокомерное молчание — признак безупречной самооценки, и Каин вполне соответствовал статусу горделивого засранца. Гордыня, что расправила свои крылья внутри него вместо ребёр, больно сдавливала ему грудную клетку всякий раз, когда он хотел переступить через собственные принципы. Он был почти что не виноват в том, что не в его силах было подавить это дикое животное с гордо поднятой головой. Каин ни за что в жизни не признался бы в том, что любит кого-то, помимо себя. И только ревность, доведённая до безумства, была способна вывести его на чистую воду. Ясуо прекрасно знал это. Он сделал всё, чтобы события сошлись в благоприятной для него последовательности. Каин шёл по длинному, нескончаемому коридору и выслушивал нотации Рааста, который в очередной раз упрекал его в том, что он недостаточно старается, чтобы достичь поставленных высот. Этому непутёвому даркину всегда было мало: он считал, что бездыханных тел может быть больше, чем сотни, а пролитой крови — не менее нескольких литров, причём ею обязательно должны быть окроплены руки убийцы. Шида Каин ничего не отвечал, потому что голос в его голове был чем-то большим, чем обыкновенный поток бессвязных звуков. Потому что молчание — признак гордости. Он скорее наслаждался долгожданной тишиной, что царила в пустынном коридоре, чем неумолкающим голосом в своём подсознании. Ему ни о чём не хотелось думать, но при этом самые разнообразные мысли посещали его голову. Среди них было много вопросов, на которые не существовало однозначных ответов. Больше всего его почему-то волновал Ясуо, который в последнее время вёл себя достаточно странно: он не смотрел на Каина испытующим взглядом, не пытался добиться от него многозначительных переглядываний и всячески делал вид, что его не существует вовсе. Шида Каин знал, что Ясуо любит засматриваться на его вечно оголённый торс, мышцы на котором проступают ещё сильнее во время силовых тренировок, но за последние дни Ясуо ни разу не взглянул на его крепкую грудь. Вниманием была обделена даже по-своему утончённая талия, что сигнализировала не столько об изящности, сколько о силе. Это задевало самолюбие Каина. Но молчание было превыше всего. Тишина действовала на него успокаивающе, потому что именно она заглушала крики и стоны медленно умирающих врагов, что беспрестанно раздавались в голове у Каина вместе с голосом болтливого Рааста. Иногда Каин думал о том, что он уже давно сошёл с ума, только не хотел признаваться в этом самому себе. Но, как только звуки реальности врывались на первый план, он тут же начинал воспринимать себя как вполне адекватного человека. И каково же было его удивление, когда к жутким хрипам полумёртвых тел прибавились совершенно неожиданные звуки, похожие на томные вздохи, сопровождаемые тихими постанываниями. Это было что-то, существующее в реальном времени и доносившееся из какой-то комнаты. Было несложно найти первоисточник звука — в коридоре была лишь одна дверь, из щели которой виднелась полоска света. Каин сказал Раасту заткнуться и неспешно приблизился к загадочной комнате, в стенах которой происходило что-то интересное. Он легко и почти бесшумно приоткрыл дверь, чтобы была возможность заглянуть внутрь. Ясуо сидел на диване, стискивая руками плотную обивку под собой. Его излюбленная голубая накидка смотрелась особенно смешно, потому что была неаккуратно сдвинута на одно плечо и из-за этого оголяла второе. Просторные шаровары валялись недалеко от дивана, небрежно откинутые и всеми позабытые. Рот Ясуо был приоткрыт, и из него мелодично доносились те самые стоны, что привлекли внимание Каина. Столь любопытная картина дополнялась ещё одним важным моментом: между ног Ясуо удобно устроилась Акали в неестественной позе, поскольку гибкость её податливого тела позволяла многое. Она делала ему минет. Наверно, самый лучший в его жизни. Каин не знал, что ему делать, но эти хлюпающие звуки сводили его с ума. Акали ловко и быстро двигала головой, заставляя Ясуо красиво выгибаться всем телом и издавать максимально пошлые гортанные рыки. Впрочем, это не должно было волновать Каина совершенно. Однозначно. Но он почему-то продолжал стоять за дверью и наблюдать. Пока вдруг не заметил, что Ясуо смотрит точно на него. Постанывает и смотрит испепеляющим взглядом, ожидая чего-то с ухмылкой на пересохших губах. Каин славился не только высокомерием, но и особой тупоголовостью, раз так и не понял, что вся эта сцена была устроена ради него. Он нервно сглотнул, когда столкнулся взглядом с Ясуо, что всеми эмоциями на своём лице пытался показать ему истинную палитру наслаждения. Мол, созерцай всё это с огорчением, ведь ты ни на одном из этих мест. Именно этот дерзкий взгляд пробудил в Каине ревность, что с давних пор спала крепким, непробудным сном. Ясуо, всё это время цеплявшийся за диван, вдруг переложил руки на голову Акали, сжимая её волосы и с силой оттягивая тёмные пряди, накручивая их на пальцы как верёвку. Каин со злостью подумал о том, что его волосы были намного лучше, чем эти сухие, тонкие, ломкие волосинки. Но для Ясуо в данный момент это было совершенно не важно: он продолжал натягивать волосы Акали на кулак, что позволяло двигать её головой в жёстком ритме. И это стало той самой каплей, после которой всякое терпение лопается, как воздушный шарик. Каин распахнул дверь, ворвавшись в комнату. Его лицо выражало вселенское недовольство, но Ясуо, заметив это, лишь хитро улыбнулся, понимая, что Каин попался на его маленькую уловку. Накрученные на пальцы волосы Акали позволили ему легко и быстро оттолкнуть от себя девушку, что оторвалась от набухшего члена с досадным разочарованием. Несмотря на всю комичность ситуации, она, приземлившись на свои упругие ягодицы, странно посмотрела на Каина и лишь озлобленно фыркнула, ведь её отвлекли от столь занятного дела. — Не смотри на это с такой завистью, Каин, — вдруг произнёс сладким голосом Ясуо. — Ты можешь с лёгкостью стать главным участником. Его ноги раздвинулись ещё шире, открывая шикарный вид на возбуждённый половой орган, с головки которого стекали капельки естественной смазки. От подобной картины у Каина набралось во рту неприлично много слюны. Он не осознавал, что его взгляд уже без всякого стеснения исследует пах Ясуо. Желаемый эффект был достигнут. Ясуо, полностью удовлетворённый сложившейся ситуацией, обхватил основание своего члена и начал жёстко двигать рукой вверх-вниз, сопровождая свои движения соответствующими стонами. Акали удивительным образом куда-то исчезла, словно растворившись в тумане и оставив Каина один на один со своими пошлыми желаниями, которые он никогда бы не осмелился озвучить. Каин готов был поспорить, что это Рааст подтолкнул его к откровенным действиям, что вся вина была только на нём. Он ни за что бы в жизни не признался, что его тело само, как по мановению, двинулось вперёд. Он медленно подошёл к Ясуо и долго смотрел на него сверху-вниз, пока тот не переставал грубо водить рукой по своему члену. Это можно было принять за признак дурного тона, но Ясуо было поебать на любые правила приличия. Ему хотелось — он делал. Он желал видеть Каина на уровне своих колен — он добился этого. — Докажешь, что ты лучше? — наклонил голову набок Ясуо, провоцируя Каина, стоящего прямо перед ним. А как иначе доказать, что Каин был однозначно лучше и во всём превосходил Акали? Как же он не утолит собственную гордыню, не накормит её порцией бессовестной лжи? Ведь всё это только для удовлетворения внутреннего эго. Ответ не заставил себя долго ждать. Каин опустился на колени и положил свои руки на чужие бёдра, смотря уже снизу вверх. Он до сих пор слышал запах Акали — по-женски приторный, ненавязчивый. Её слюни были размазаны по паховой области Ясуо, который уже с нескрываемым интересом наблюдал за Каином. Рукой, которой он ещё мгновение назад ласкал самого себя, Ясуо прикоснулся к щеке Каина, призывая его к действиям столь мнимой нежностью. Это было так ласково, что почти что грубо. Губы Каина разомкнулись, оголяя влажное красное нутро, сокрытое рядами зубов. Его язык показался снаружи, и Ясуо не мог сдержать довольного вздоха, наблюдая, как шероховатый кончик скользит по головке его члена, обволакивая слюной. Каин был осторожен, но каждую секунду ему хотелось сомкнуть зубы, чтобы убрать с лица Ясуо эту довольную ухмылку. Сопровождая свои незамысловатые движения хлюпаньем, Каин вобрал глубже и ритмично задвигал головой — так, как хотелось ему, но совсем не так, как хотелось Ясуо. Испачкав пальцы слюной Каина, что капала с его подбородка, он надавил ему на затылок, заставляя максимально расслабить горло, чтобы можно было подавить призыв тошноты — член неприятно давил ему уже слишком глубоко. Каин готов был отпрянуть, но Ясуо не позволил ему, ухватившись за его волосы. Самые прекрасные в мире волосы, если Каину от этого станет легче. Ощущая языком каждую набухшую венку, расползавшуюся вдоль ствола, Каин давным-давно сбился со своего темпа и двигался беспорядочно, рвано, резко. Он умело делал вид, что теснота в его штанах — следствие скорее случайное; ему не хотелось признавать, что вид задыхающегося от наслаждения Ясуо и его возбуждённого члена будоражил его. Ясуо было так хорошо, что совсем скоро Каин почувствовал, как половой орган у него во рту затвердел и стал ещё больше, но именно в этот момент Каина грубо остановили, потянув за волосы назад. Он выглядел даже чуточку обиженным, с приоткрытым ртом и влагой в уголках губ. — Докажи, что твоя задница — лучше, чем у Акали. Услышав столь ненавистное имя, Каин недовольно нахмурился и прошипел что-то ядовитое. Были ли хоть у кого-нибудь сомнения, что его подтянутая задница была лучше? Конечно, нет. Стянув с себя штаны вместе с бельём, оголив возбуждённый член, истекающий смазкой, Каин удобно устроился на Ясуо, расставив колени по бокам от его ног. Он властным движением подвёл к своим губам руку Ясуо, незамедлительно пропуская его пальцы к себе в рот. Язык у него был действительно отменный — он скользил, не пропуская ни одной фаланги, обильно смачивая длинные пальцы. Ясуо уже изнывал от дикого желания, наблюдая за всем этим, но терпеливо ждал, пока на его пальцах окажется достаточное количество слюны, прежде чем приставить один из них к сжатому колечку мышц. Каин послушно раздвинул собственные ягодицы руками и даже сам чуть присел, насаживаясь и закусывая губу от первых неприятных ощущений. Ясуо знал, что уже через несколько минут Каину будет мало одного пальца, будет мало и трёх, но он никогда не попросит большего. Ведь молчание — признак элиты. Когда Каин в очередной раз поднялся, чтобы затем опуститься на пальцы, Ясуо резко убрал их и переместил руку на собственный член, обхватив основание. — Докажи, что ты скачешь лучше, чем Акали. Это вывело Каина из себя. Ему стоило только представить, как девушка умело садится на Ясуо, чтобы невероятная ревность тут же отразилась в его глазах. Каин в нетерпении, слишком резко, чем надо было, опустился на подставленный член и взревел от боли. К счастью, возбуждение перекрывало даже самые острые болевые ощущения, и Каин потихоньку стал увеличивать темп. Он ловко двигался вверх-вниз, ухватившись за плечи Ясуо, и уже постанывал от удовольствия, чувствуя заполненность внутри себя. Ясуо издавал гортанные рыки, сминая руками ягодицы Каина и насаживая его на себя. Он был уверен, что на светлой коже останутся розовые отметины, но ему это нравилось. Он бы с удовольствием оставил свои метки по всему этому крепкому телу, но временами Каин был слишком непослушен. В отличие от сегодняшнего дня. — Докажешь, что любишь меня? — усмехнулся Ясуо и обхватил подрагивающий член Каина, делая несколько грубых движений. Каин ничего не ответил. Вместо этого он запрокинул голову и громко простонал, излившись на чужой живот. Ясуо закончил практически одновременно с ним, но ему потребовалось ещё несколько рывков, чтобы после стона удовольствия заполнить нутро Каина. Молчание — признак гордости. Каин до сих пор думал, что, не произнеся ни слова, он оставался на своей высоте. Ясуо с ухмылкой смотрел на него.