Сквернословие – не порок

– Тони, даже не вздумай спорить! – Пеппер устало потерла переносицу. – На этом приеме ты обязан быть с парой. – Ладно-ладно, – Старк поднял руки в примирительном жесте. – Я не понимаю, к чему этот балаган, но раз надо, то окей. Только ради тебя. – Спасибо. Вот анкеты самых удачных на мой взгляд кандидаток. И кандидатов. Тони потянулся к стопке с кандидатами. Не то чтобы он имел что-то против женщин. Обличительные статьи и громкие заголовки вроде «Железный человек – гей» уже давно перестали волновать общественность. Сам Тони вообще не видел смысла выбирать: женщина ли, мужчина ли – в первую очередь он смотрел на человека, его слабо волновал пол. Но вот уже почти пять месяцев он был в отношениях, что по старковским меркам было сродни женитьбе. Его избранник казался самой неподходящей для этого кандидатурой, а поди ж ты, прочно поселился в сердце. Брок, мать его, Рамлоу, горячий, как черт, наглый, взрывной и еще более несдержанный на язык, чем Тони. Отношения они не афишировали, а точнее достаточно профессионально скрывали: поначалу потому что оба не считали, что это вырастет во что-то большее, чем интрижка, а после именно потому, что выросло. Можно было по пальцам пересчитать людей, которые были в курсе: Пеппер, Роуди, Хэппи, и, черт побери, Наташа. От Наташи в принципе ничего невозможно было скрыть, но что важнее – она умела хранить секреты. Она даже помогала заметать следы, тщательно берегла их тайну, особенно от Роджерса и Бартона. С первым Тони и без того ругался слишком часто, а Бартон, хоть и был агентом и шпионом, к чужим секретам относился не очень-то трепетно, да и вообще был тем еще треплом. Кажется, знал еще Джек Роллинс, но за него тоже можно было не волноваться. Командира он не сдал бы даже под пытками. Зачем на предстоящем банкете требовалась пара, Тони не знал, но был уверен – Броку это не понравится. – Так, и какую ебань ты вытворил на этот раз? – Рамлоу вперился в него недобрым взглядом, вертя в руках брелок от новой тачки. – Что, я не могу порадовать своего бойфренда просто так? – Можешь. Но когда ценник подарка переваливает за сотню тысяч баксов, очевидно же, что ты сильно проебался и пытаешься прикрыть свою задницу. – Брок. – Только не пизди, – предупредил тот, тыча ему в плечо указательным пальцем. Тони набрал в грудь побольше воздуха. – На ближайшем мероприятии Старк Индастриз я должен быть не один. Не знаю, что за дебильные требования, но это вроде как часть какой-то пиар-кампании, и я обязан. Брок слушал его с напускным безразличием, и это пугало. – Пепс подобрала анкеты кандидатов из элитного эскорта, я… – А элитный – это что значит? – сталь в голосе любовника не предвещала ничего хорошего. – С оскаром за самый шикарный отсос? – Нет, с образованием, обученные танцам и способные вести великосветские беседы и пользоваться за столом десятком различных приборов. – Ага, ебучая гейша, ни дать, ни взять. – Послушай… – Я пойду, – сказал Брок. Тони завис. – Я пойду с тобой на прием. Как твоя пара. – Брок… – Если ты, мать твою, вообразил, что я позволю какому-то щенку из эскорта лапать тебя скользкими ручонками, то ты еще больший еблан, чем я думал. – Ты само обаяние, – отмер Тони. – Но на этих приемах меня всегда кто-нибудь лапает, это во-первых. Во-вторых, ты не пойдешь. Пеппер и так каждый раз разгребает скандалы, а твоя очаровательная манера выражаться немного не подходит для светского раута. – Заебись, – рыкнул Рамлоу. – Тогда ты тоже не пойдешь, потому что я тебе что-нибудь сломаю. И этому уебищу из эскорта. – Вот о том и речь, Брок. Обилие обсценной лексики в твоей речи невероятно заводит меня, но вряд ли порадует всех этих прилизанных господ с серебряной ложечкой в жопе. – По-твоему, я не способен разговаривать без мата? – Не имел чести наблюдать что-то подобное. – В том-то и дело, что случая не было. Как-то не привык фильтровать речь с тобой или со своими ребятами. Но я не из леса вышел. Тони смотрел на него долго и изучающе, будто увидел в первый раз. – Если я возьму тебя на прием, Пеппер меня убьет, – наконец выдал он. – А если нет, тебя убью я. *** – Тони, я тебя ненавижу! Мне очень не нравится эта идея! – Мне тоже, – честно признался Старк. – Но еще меньше мне нравится идея отказать ему. – Чем бы все ни закончилось, я беру две недели отпуска после, – Пеппер запила успокоительное бурбоном, отхлебнув прямо из бутылки. – Конечно, дорогая, я оплачу тебе поездку на острова. Все-все, что захочешь! – Еще немного, и тебе придется оплачивать мне лечение в Грейси-сквер*, потому что я с тобой когда-нибудь точно рехнусь. – Пеппс, милая, ты уже рехнулась. Только сумасшедший смог бы работать на меня столько лет. Она шутливо стукнула его по плечу. – Ладно, черт с вами. Надеюсь, мистер Рамлоу будет помалкивать и просто очаровательно улыбаться весь вечер. *** В первый раз Тони потерял дар речи, увидев Брока в костюме: светло-серые брюки и пиджак, черная рубашка с расстегнутыми двумя верхними пуговицами – от галстука отказался наотрез, напугав бедного стилиста, что придушит этим самым галстуком, а потом оторвет руки и засунет ему в задницу. Даже Пеппер на миг затихла, перестав причитать, что это все обернется катастрофой, и разглядывала Рамлоу, словно тот был моделью на подиуме. – Приветствую, дорогой, – белозубо улыбнулся Брок. – Готов сопровождать тебя хоть на край света. Для меня большая честь быть твоим спутником в этот вечер. Слова комплимента застряли в горле, и Тони подумал, что его спутником сейчас должен быть Джек Дэниэлс, чтобы пережить этот вечер и не поехать вместе с Пеппер в Грейси-сквер. Он бы даже перекрестился, если бы верил в бога, потому что увиденное, а тем более услышанное точно было какой-то чертовщиной. Но Тони быстро пришел в себя и приподнял руку, позволяя Броку взять себя под локоть. – Что ж, вы крайне любезны, сэр. Надеюсь, прием окажется достойным. – О, ни секунды не сомневаюсь в этом, – Рамлоу обжег его своей улыбкой и вопросительно взглянул на Пеппер. Та судорожно вздохнула и чуть склонила голову в знак одобрения. Потом суетливо поправила Тони галстук и выдавила из себя подобие улыбки. *** То, что начало твориться на самом приеме, Тони и сам бы не смог назвать приличным словом. Это был самый настоящий пиздец. И этот пиздец заключался в том, что Брок, его Брок, балагур и сквернослов, вел себя так, словно он по меньшей мере герцог. Убийственно улыбался, целовал надушенные ручки светских львиц и разговаривал столь витиевато, что все окружающие слушали его, разинув рты, и натурально плыли, словно Рамлоу был чертовой сиреной, заманивающей в свои сети несчастных моряков. Поначалу Тони находился с Броком почти что тет-а-тет, но после ему таки пришлось общаться с инвесторами, жать руки и вообще отвлекаться от своего спутника, которого, впрочем, тоже начали втягивать в беседы. Стараясь держаться неподалеку, Старк вслушивался в разговоры и не переставал изумляться. – Так откуда вы приехали, мисс Трэверс? Ого, это же очень далеко! («В ебенях» – на автомате перевел мозг Тони.) Надеюсь, дорога вас не сильно утомила? – Нет, ну что вы, – захихикала престарелая мисс и вцепилась костлявой ручонкой в броково запястье. Тот даже не поморщился. – Как вам прием? – вежливо осведомился Рамлоу. – Стоил столь длительного пути? – О, поначалу я так не думала, но теперь считаю, что определенно стоил. Я не сильно обременю вас, если попрошу принести мне бокал игристого? – Что вы, меня это ничуть не затруднит. («Как нехуй делать», – зазвучало в голове, и Старк поспешил уткнуться в свой бокал с виски, мысленно расчленяя мисс Трэверс). Проследовав за Броком к бару, он увидел, как на его спутнике повис какой-то мальчишка, которому Рамлоу уже вовсю рассказывал одну из веселых армейских историй, вот только сам Тони эту историю слышал совсем в других выражениях. – Мои ребята там, конечно, устроили настоящий балаган («анал-карнавал»). Парни они толковые, но все равно за ними нужен глаз да глаз («без пиздюлей, как без пряников»). Тони махнул бармену на свой пустой бокал и тут же получил взамен полный. Мальчишка тем временем уже рассказывал Броку о каких-то своих подвигах, которые, скорее всего, были чистой воды выдумкой. – Сдается мне, вы лукавите, – мягко улыбнулся Рамлоу, подхватывая два бокала с шампанским. («Ну и пиздобол же ты», – услышал в этой фразе Тони и с трудом подавил желание разбить свой бокал об голову прилипчивого парня). Нервно взъерошил себе волосы и тут же машинально постарался их пригладить. Рамлоу мимоходом ухмыльнулся, шепнул: – Ты испортил укладку, милый. Все труды стилиста свел на нет. («пустил по пизде», – подсказал внутренний голос). Мисс Трэверс встретила Брока акульей улыбкой и тут же начала выпытывать у него, действительно ли он здесь со Старком. – Он не производит впечатление надежного человека, – горячо шептала она, почти уткнувшись напомаженным морщинистым личиком Броку в шею. – Скажите честно, вам заплатили, чтобы вы его сопровождали? Буквально на секунду на лице Брока мелькнуло знакомое хищное выражение, с которым он обычно начинал крыть окружающих хуями, но оно тут же сменилось дежурной улыбкой. – Мисс Трэверс, вы заблуждаетесь на его счет. («Совсем охуела, обезьяна?» – Тони едва не заржал в голос, уж слишком точно представлял, что должно было сорваться с губ Рамлоу вместо того, что было произнесено вслух). – Человек он, конечно, непростой («с припиздью»), и порой ведет себя эксцентрично («как мудила»), но я действительно люблю его. На этом месте Старк поперхнулся своей выпивкой, чем выдал свое присутствие. – Мисс Трэверс, я украду у вас ненадолго своего спутника? – тут же нашелся он и, кивнув опешившей леди, схватил Брока за локоть и потащил прочь из зала. – Ты ведешь себя неприлично, – зашипел тот. – Заткнись, – посоветовал Тони. – Эй, в чем проблема? Через минуту они оказались на огромном балконе. Брок, не дождавшись объяснений, похлопал себя по карманам пиджака и выудил пачку сигарет. Молча закурил, выпуская струйку дыма в холодное вечернее небо. – Дай сюда, – Тони отобрал у него пачку и попытался прикурить. Зажигалка не слушалась в отчего-то трясущихся руках. Рамлоу перехватил его запястье и приблизил лицо, предлагая прикурить от своей сигареты. В этот момент сверкнула вспышка фотокамеры. Буквально в следующий миг сигарета Рамлоу отправилась за перила, а горе-фотограф оказался прижатым к балконной двери с заломленной за спину рукой. – Разрешения на съемку не было, ты, уебище! – зарычал Брок ему в ухо. – Ебучие папарацци. Тони выдохнул и слабо улыбнулся. – Да оставь его. Пускай. Раз мы все равно открыли все карты. Брок пару секунд сверлил парня злобным взглядом, а после развернул его и сдернул фотоаппарат с его шеи. – Пиздуй, – великодушно разрешил он, и фотограф поспешно ретировался. – Вот теперь я тебя узнаю, – заулыбался Тони, выдыхая сигаретный дым. – Что, тебя настолько напугало, что я могу прилично себя вести? – Мне как-то привычнее, когда неприлично. – Это пожалуйста, – Брок отобрал его сигарету и ловким щелчком пальцев запустил вниз с балкона следом за своей, а после прижал его все к той же балконной двери, навалившись всем весом и жадно целуя. Тони с трудом оторвался от его губ. – То, что ты сказал там про меня этой пи... – Пожилой леди, – подсказал Брок. – Ага, ей... – Какие-то проблемы? – Ты сказал, что действительно любишь меня. Что это было? – Боже, ты и правда настоящий еблан, – Брок снова закурил. – Даже не знаю, за что я тебя люблю. Он сказал это так спокойно, словно говорил каждый день, но они ни разу этого друг другу не говорили. Да, встречались, да, трахались, но не признавались друг другу в чувствах. – Брок, я… – Ты мудила. Пойдем обратно, тут холодно. Тони подхватил камеру и поспешил шагнуть в спасительное тепло. Он нашел фотографа, извинился, вернув аппаратуру, сунул парню пятьсот баксов. Но чувство вины, которое прочно поселилось в сердце, к самому инциденту с папарацци отношения не имело. Он понимал, что там, на балконе, должен был ответить Броку, должен был найти для него слова, но растерялся в ответ на его откровенность. Он отыскал Рамлоу глазами в толпе, даже краем уха услышал обрывки разговоров: – Нет, закуски не самые изысканные («настоящая блевань»), а вот выпивка достойная («пизже некуда»). Вот только Брок уже не светился, как в начале вечера. Взгляд был потухшим, а улыбка казалась вымученной. Ощущение, что он только что проебал самое важное в своей жизни, вгрызлось в грудную клетку и никак не хотело отпускать все то время, которое Тони произносил свою благодарственную речь со сцены. Когда он закончил и раздались аплодисменты, он вдруг понял, что должен сделать. – Леди и джентльмены, прошу еще минутку вашего внимания, – решился он. Зал притих. – Как многие могли заметить, я сегодня здесь не один. Хочу представить вам моего партнера. Брок, поднимись, пожалуйста, ко мне. И пока Рамлоу поднимался на сцену, продолжил: – Мы долгое время не афишировали отношения, но я больше не вижу смысла скрывать от общественности человека, которого я люблю. Он развернулся и заключил опешившего Рамлоу в крепкие объятия. – Ты ебанутый, – прошептал тот ему в ухо и улыбнулся, повернувшись к вспышкам десятков фотокамер. – Благодарю за внимание, дамы и господа. Хэппи подогнал ко входу новый автомобиль Брока – Роллс-Ройс Каллинан. – Премного благодарен, мистер Хоган, – Рамлоу обворожительно улыбнулся и Хэппи поспешил перекреститься, с трудом выдавливая из себя что-то похожее на «о, пожалуйста». Весь путь до башни прошел в молчании, лишь из динамиков голосил AC/DC. На подземной парковке Рамлоу метнулся к пассажирской двери, открыл ее и подал Тони руку. – Прошу. Вечер был прекрасен, я получил истинное наслаждение, а ты? Не очень утомлен для продолжения вечера, скажем, за бокалом бренди? Или желаешь сразу в опочивальню? – А ну постой! – Тони развернул его к себе и обхватил лицо ладонями, заглядывая в глаза. – Я был неправ, хорошо? Мы с Пеппс оба были неправы. Ты отлично справился, ты просто рожден для светских приемов, ты король высшего общества! Рамлоу хмыкнул. – Но я тебя умоляю, верни мне моего Брока, пожалуйста. – Так значит ты любишь мой грязный язык? – Я люблю тебя всего. Да, люблю, и прости, что не сказал того раньше. Я знаю, что я еблан, и… Брок дернулся вперед, вжимая его всем телом в холодный столб подземной парковки. – О да, ты феерический еблан, – подтвердил он. – Но ты мой еблан, и ни на один прием я не отпущу тебя в сопровождении шлюх, какими бы элитными они ни были. Хотя общество этих прилизанных мудил и вызывает у меня желание блевануть. – А знаешь, какое желание у меня вызываешь ты? – выдохнул Тони, глядя на него затуманенным взглядом. Рамлоу вместо ответа накрыл его губы своими, моментально углубляя поцелуй. До спальни добирались едва ли не ползком, ни на секунду не отрываясь друг от друга. Столкнувшийся с ними у лифта Бартон проводил их шокированным взглядом и возгласом «ну охуеть теперь!». Впрочем, их обоих это мало волновало. *** На следующий день, разглядывая совместное фото в журнале, то самое, где Тони прикуривает от сигареты Брока, они выслушивали нотации Роджерса под хихиканье Наташи. – Пять месяцев, серьезно? И куришь еще? А ты все это время знала? Романофф хмыкнула. – Отчего он больше в ахуе, я так и не понял, от того, что ты со мной или с сигаретой? – Язык, Рамлоу! – моментально отозвался Стив. – Так точно, Кэп! – козырнул Брок. Тони закрыл лицо руками. Такими темпами путешествие в Грейси-сквер ему было обеспечено. * Психиатрическая больница в Нью-Йорке.