В Большом Зале было шумно, впрочем как всегда. Новоиспеченные первокурсники по очереди робко подходили к Распределительной Шляпы, чтобы после минуты ее размышлений отправиться за стол одного из четырех факультетов.
И если например за столом львятника гриффиндорцы громко хлопали каждому прибывшему, а еще громче улюлюкали, то слизеринцы в противоположной части помещения вели себя более сдержано, внимательно присматриваясь к новым ученикам, негромко переговариваясь между собой и изредка лениво аплодируя. Вот и поблагодарим их за это, потому что нехуй преждевременно срывать голос, при этом оглушая всех, кто тебя окружает.
Маркус Флинт, крепкий шестикурсник с каштановыми волосами и немного великоватыми верхними зубами, неодобрительно посмотрел в сторону львиного факультета, попутно пробормотав что-то о «гриффиндорских шутах».
– С возвращением в Хог, дед! Такое чувство, что за пять предыдущих лет ты не успел привыкнуть к поведению этих клоунов. Они ведь не меняются, все такие же чертилы, – ухмыльнулся Эдриан, поправляя безупречно уложены черные волосы и вглядываясь почти такими же черными глазищами в собеседника, а потом произнес: – Надеюсь, мы все дружно не начнем храпеть под аккомпанемент той речи, которую сейчас собирается двигать Дамблдор. А еще надеюсь, что она не затянется на полчаса и нам не придется будить под конец уснувшего на плече у Монти Майлза, как в прошлом году.
– Мордредов старик воистину хуевый оратор, – согласился Маркус, – а Блетчли тогда еще и пустил слюну на рукав Грэхема. Тот потом орал во время ужина, ну и баран. Кстати говоря про ужин: мне жрать охота. Поэтому если уважаемый господин директор в этот раз не ускорит темп, я подойду к столу учителей и съем профессора Флитвика. Не пережевывая, - добавил он.
– Ну да, ну да, попизди, – ответил ему тощий блондин Теренс Хиггс, что сидел напротив Пьюси. – Все мы знаем, что он не такой худой, чтобы целиком и полностью пролезть в твою глотку. Ты лучше посмотри на место Снейпа: он пропал куда-то, как раз тогда, когда ты грифферов хуесосил. Интересно куда...
– Раздавать пинки оболтусам Уизли, не иначе, – самодовольно улыбнулся Эдриан. – Первокурсники почти расселись, скоро кушать будем. Не умирай, Марки, ты нам еще...
Пьюси не договорил, так как его перебил громкий голос Альбуса Дамблдора:
– Дорогие дети и не менее дорогие учителя! Рад вам сообщить, что в этом году к нам присоединились не только совсем юные первые классы, но и ученица с американской школы Ильверморни, которая уже почти как час назад прошла распределения в моем кабинете... – где-то послышались смешки и шепот, – прошу приветствовать Линнет Дойл!
– Каво? – только и успел сказать себе под нос Флинт, потому что в следующий момент в Большой Зал вместе с профессором Снейпом вальяжной походкой зашла наверно одна из самых красивых девушек, которых Маркус видел в своей жизни.
Светлые, почти белые волосы средней длины волнами падали ей на плечи и спину, а голубые глаза зрачками впитывали обстановку. На очень пухлых губах застыла полуулыбка, а серебряно-зеленый галстук под мантией безошибочно указывал на то, что американка была распределена на змеиный факультет. Не долго думая, Эдриан махнул рукой Линнет, что только подходила к их столу, чтобы та садилась возле него.
– Хей, приветствуем на Слизерине, самом лучшем факультете... – тут же затараторила староста Джемма Фарли, когда блондинка заняла свое место.
– Да, Джемма, мы понимаем что ты готова уже рассказать всю его историю, но не надо. Дай пожрать по-братски, а? Уверен, что все здесь хотят есть. Тебе что положить, солнышко? Ты очень голодна? – спросил Пьюси у Дойл.
– Нет, но салаты выглядят аппетитно.
– Понял. Я Эдриан кстати, можно просто Эд. А это Маркус, – он кивнул на друга. Флинт улыбнулся и добавил: – Можно просто Марки.
– Хиггс, Терри.
– Грэхем Монтегю, – представился рыжеволосый парень возле Хиггса.
– Дестини Уэстон, – тепло помахала ручкой девушка с черным каре, что сидела через несколько мест от Лин.
– Ну мое имя ты уже слышала. Я Джемма, слежу за тем, чтобы эти клоуны не наломали дров. К тому же делаю это весьма успешно.
На эту реплику кудрявый блондин рядом с ней издал смешок и закатил глаза.
– Я Майлз, а это Перегрин, – показал он сначала на себя, а потом на своего соседа-брюнета с азиатской внешностью. – Мы играем за команду по квиддичу.
– Очень приятно, я Линнет, Линни или же просто Лин. Я обожаю квиддич! Дома, в Ильверморни, я играла на позиции охотницы за факультет Птицы-Грома. Мы были лучшими, – добавила она и мечтательно протянула: – А как славно мы разъёбывали Паквиджи...
– Ахуеть, ты не только красивая, но и за квиддич шаришь, – сказал до этого молчаливый Маркус Флинт. – У нас один из охотников после прошлого года в Дурмстранг перевелся, ты не хочешь на следующей недели на отбор пойти? Если ты действительно круто играешь, станешь первой девушкой в команде за весь период моего капитанства. Монти, Хиггс и Эд тоже играют за нашу сборную.
– Конечно, я обязательно пойду.
– И не пожалеешь. У нас сильнейшая команда. Гриффиндор, Пуффендуй и Когтевран мы разбиваем в пух и прах. Кстати говоря, тот чел из соседнего стола, который на тебя сейчас бесстыдно пялиться, их капитан.
Линнет мотнула головой и встретилась взглядом с высоким шатеном, который сразу опустил глаза и начал о чем-то беседовать со своим другом. Девушка лишь ухмыльнулась.
– Кто пялиться? Вуд что-ли? - спросил Перегрин.
– Да не, Вуда и его команды как раз-таки нету уже. Ребятишки откушали и съебали в закат. Поверить не могу, что этот шизик уже решил начать издеваться над грифферами. Квиддич же еще не скоро. А на Линни смотрел Диггори. Ох, как засмущался парень, вы только гляньте.
– М-м-м, у меня есть вопрос, а на самом деле два: кто такие Вуд и Диггори, и как другие факультеты в плане так сказать контингента?
– Оливер Вуд – капитан сборной Гриффиндора. Он поехавший фанатик, женат на своей метле, готов утопиться из-за проигрыша в матче. Седрик, тот что Диггори, чувак довольно адекватный, капитан Пуффендуя. У Когтеврана в капитанах высокомерный клоун, более известный как Роджер Дэвис. Он слишком много из себя строит. Нахуя? Непонятно. Он ведь не строитель. – пожал плечами Марки. – Вообще, с другими факультетами, когда ты из Слизерина, дружить не очень получается. С львятником кентоваться особенно не советую – конченый народ. Упиваются своей храбростью и отвагой, а наследников двадцати восьми типа меня, Дес или Эдриана люто ненавидят, считая нас отпрысками ближайших соратников Сами-Знаете-Кого, даже если наши родители не поддерживали его.
– Дойлы ведь тоже в двадцати восьми, – в разговор вмешалась Дестини, – не раз видела эту фамилию, когда листала. И если меня не подводит моя интуиция, в тебе есть кровь вейлы.
– Именно, мама была вейлой, я получается наполовину.
– Была..?
– Ее уже лет десять как нет в живых.
– Блин, вот я дурочка, извини, – пролепетала Дестини.
– Забей, я уже почти и не помню, как это случилось. Не нужно извиняться.
Лин соврала. Она очень хорошо и тщательно все помнила. Но старая рана покрылась корочкой, отдирать которую совсем не хотелось. Поэтому малышка отогнала грустные мысли и продолжила уничтожать свой салат. Еда была правда очень вкусной, особенно поражало многообразия мясных блюд. Но вот незадача: с двенадцатилетнего возраста Дойл была вегетарианкой, поэтому взяла себе еще картошки, одновременно смеясь над тем, как Майлз с полным ртом куриного филе пробовал расспросить у нее что-то про факультеты Ильверморни.
– Так вот, Линни, у вас в Америке есть че нибудь на подобии Гриффиндора, где учатся такие же бравые распиздяи, нет? – наконец выдавил из себя он, прожевав курицу.
– Да, только у нас это Вампус. У них очень сильные идеалы и они прекрасные воины. Не могу назвать их распиздяями, но мы на Птице-Громе их не слишком уважали. Птица-Гром – пристанище уверенных в себе искателей приключений, мы целеустремленные новаторы, хотя можем быть и очень серьезными. Правда в том, что в этих двух домов есть много общих черт, но мы все равно очень разные. Вампус скорее как дешевая пародия на мой факультет.
– Ля, да это же мы с гриффами. К тому же, сегодня перед церемонией видел как близнецы Уизли вытягивали из кладовки на первом этаже сундук с чем-то подозрительным. Я лично убью их и прикопаю где-нибудь в Запретном лесе, если ушлепки нам совместные лекции у Снейпа сорвут.
– Бро, я тебе помогу трупы спрятать, и улики уничтожить тоже, – ответил Эдриан, – видишь ли, – добавил он, обращаясь к Линнет, – данные индивидуумы скорее взорвут Хог, чем закончат его. Поэтому химичат с пиротехникой, взрывными приколюхами и стремными сладостями. Ничего из их рук не бери, иначе рискуешь попасть в Больничное крыло к нашей медведьме, мадам Помфри. Некоторые проделки Уизли особенно противные, хоть плоские и деревянные, как доска. Видимо брак ума компенсируется мерзкими идеями, – подытожил Пьюси.
– Раз она сюда попала, значит неглупая, и с этими уебками в случае чего справиться, – подмигнул Лин Грэхем, и Дойл очаровательно улыбнулась в ответ.
* * *
– Черт, здесь потрясающе! Мне уже все очень-очень нравится, – когда Линнет испытывала сильные эмоции, ее приятный акцент коренной жительницы Нью-Йорка становился еще более заметным.
– Всего ты пока что не видела, например спальню. Я так рада, что у меня наконец-то будет соседка! – Дестини прям светилась от счастья.
Когда девушки попала в свою комнату, Лин была приятно удивлена, увидев антикварную мебель, вычурные кровати с зелеными балдахинами и шелковыми простынями и высокие окна, что открывали потрясающий вид на Черное Озеро.
– Если тебя все устраивает, можем начинать квартирный вопрос-доебос с распаковкой твоих вещиц.
– Сказать, что меня все устраивает – ничего не сказать. Я когда-то думала, что спальни в Ильверморни – верх солидности, но они просто идут гулять пешочком в сравнении с этими хоромами. А ночью-то прохладно не будет? Подземелья же, все дела...
– Нет, здесь и ночью тепло, так что все круто.
Лин уже начала распаковывать свой багаж. К счастью, шкафы и тумбочки были очень вместительны, поэтому спустя минут тридцать на ее кровати осталась только косметика, несколько книг и два альбома с колдографиями.
– А у тебя есть колдографии с Америки и вашей школы?
Лин, которая как раз раскладывала все свои уходовые штучки на туалетный столик, кивнула:
– Да, в том альбоме, что открывается, есть снимки со школы.
– Ого, а где ты откопала альбом, который сам запечатывается?
– В антикварной лавке возле моего родного дома в Гринвич-Виллидж. Это на Манхэттене. Там и не такое найти можно. У меня в комнате в Нью-Йорке например еще один альбом лежит, такой же, но пока пустой. Ты просто прикладываешь к обложке палочку человека, который владеет альбомом, то есть мою. В этом никаких колдографий нет, он весь исписан разными сплетнями и слухами о учениках и даже учителях моей старой школы. В нем на каждого можно что-то откопать, готова поспорить. Кто с кем спал, целовался, кому и с кем изменял. Если все листочки выдрать и разбросать по коридорах Ильверморни, там все тупо переубивают друг друга!
– И поэтому ты забрала его от греха подальше, да? – улыбнулась Дес, которая знала все свежайшие сплетни Слизерина и вообще всего Хогвартса.
– Ну, честно говоря, – Лин почесала затылок, – у моей лучшей подруги Меган все равно остались копии записей. Она может их распространить по школе, если пожелает.
– Да такой сборник компромата можно и у нас организовать, а потом использовать в удобном случае.
– Звучит интересно, этим можно будет заняться. Завтра же напишу папе с просьбой прислать мне тот пустой альбом. У Бёрнбука появится британская версия!
* * *
Уже лежа в кровати Линнет подумала, что первый вечер в Хогвартсе прошел даже лучше, чем она ожидала. И хотя с новыми знакомыми Лин провела лишь пару часов, она уже понемногу понимала, что попала в правильную компанию. Возле веселой сплетницы Дес, Маркуса, который регулярно глядел на Уэстон, саркастичного Теренса, Майлза и Перегрина, что постоянно спорили, Грэхема, который часто становился жертвой их рофлов, и всегда уверенного в себе красавчика Эдриана, она даже не грустила по Америке, вспоминая свой ильверморнийский сквад, что далеко за океаном уже встречал рассвет.
