Лишь одно желание

      — Да-к ты…?       — Вообще-то это я сейчас должен был спрашивать!       Намджун ошарашен поведением друга не меньше, чем правдой о нём. С такой агрессией Сокджин ещё никогда не говорил, а представить его до треска сжимающего настольную лампу и пытающегося прожечь взглядом дыру — и в ком? в нём? — раньше было невозможно. Невозможно. Было…       — Я всё это время считал, что ты бета! — продолжает кричать парень, но лампу, слава богу, возвращает на место.       «Между прочим, это моя лампа!» — мысленно возмущается Намджун, но вслух говорит лишь: — Аналогично… — и опускает руки, до этого выставленные в защитном жесте, так как риск, что лампа прилетит прямо ему в голову, был велик. И это ещё за что?!       Сокджин выдыхает и расслабляется, насколько это возможно в его состоянии. Намджун делает неуверенный шаг вперёд, но пронзённый горящим ненавистью взглядом тут же возвращается на исходную позицию. Негодование охватывает парня, хотя тот и догадывается о причинах поведения друга. Ну нет, какого чёрта — это всё-таки его дом, а он и шага сделать не может!       Продержав парня под испытующим взглядом некоторое время, Сокджин всё же решает поверить тому и кивком головы указывает на кресло в углу, сам же присаживается на кровать.       — Сразу скажу, что не собираюсь раскрывать твою принадлежность. Всё-таки мы, я надеюсь, друзья. Это было бы низко. И я понимаю, как это скажется на учёбе в таком престижном заведении, как…       — О! Значит, угрозы тебе не нужны, — обрывает парня на середине речи Сокджин. — А теперь, будь добр, оставь меня одного.       Натянув на лицо улыбку, Намджун послушно уходит, закрывая за собой дверь. Трудно смириться с мыслью, что сейчас его друг, которого он всё это время считал бетой, на его кровати, чёрт знает, как долго… Лучше не думать об этом! Других вариантов всё равно нет.       Хорошо, что квартира огромная — уж об этом-то родители позаботились — и есть куда пойти. Но из бильярдной, кабинета, комнаты отдыха, гостиной и комнаты со стереосистемой, парень не выбрал ни одну, да и зачем ему добрая половина всех этих комнат? Он выбрался на лоджию: на свежем воздухе ему всегда думалось лучше. К тому же там он сможет забыть тот лёгкий сладковатый запах, который пропитал всю спальню и зацепился за одежду.       Открыв окно нараспашку, Намджун опустился в плетёное кресло-качалку и погрузился в мысли. Ну и как он должен был догадаться, что его друг — омега? Как вообще можно разглядеть омегу в этой упрямой, своенравной и саркастичной персоне? И что важнее — как ему удалось обойти проверку при поступлении? Всё, что Намджун сейчас знал, это: первое, омег не допускают к получению высшего образования (!), и второе, он сейчас раздражён. Нет, но… это всё ещё его дом! А кое-кто, умудрившийся не проследить за количеством таблеток, — и где он их вообще достал, если их запретили? — сейчас на его кровати… Ох…       Причём своей вины Намджун не видел. Разве он скрывал, что альфа? Нет. Просто не видел смысла говорить об этом на каждом углу и, пожалуй, вёл себя приличнее подавляющего большинства представителей своего пола. А Сокджин… Сокджин умудрился затянуть ложь почти до самого выпуска. Ему оставался какой-то месяц, и… И что, собственно? Скрывать свою принадлежность Сокджину бы пришлось до конца жизни, чтобы не потерять работу. Намджун и сам не понимал, что его в этом разозлило.       Сделав глубокий вдох, он заставил себя успокоиться. Всё-таки его друг не виноват, что родился омегой и что общество презирает его за это. Сам Намджун не мог понять всех причин гонений омег и объяснял ограничения физиологической непредрасположенностью тех к большинству видов труда. Но даже если учесть, что это предположение верное, остаётся ещё ряд профессий, которые не мешают выполнять особенности организма, но и они запрещены. Взрослых омег можно увидеть или дома у альф, или в борделях, притом разницы в выполняемых функциях никакой. Сейчас, когда стало известно, что один из лучших студентов — омега, объяснение, которое придумал себе Намджун разваливалось, словно карточный домик. Пытливый ум требовал нового объяснения. Сообразительность подсказывала, что придётся закрыть глаза на общественный стереотип, чтобы понять настоящую природу омег. Интуиция говорила, что проблема в альфах.       За размышлениями парень не заметил, как солнце начало клониться к горизонту. Только когда алый отсвет коснулся его лица, Намджун вспомнил о времени. Пора проведать Сокджина.       Перед дверью в спальню альфа остановился, всё же не хотелось застать друга, по крайней мере, он сам ещё так считал, в неловком положении. Набрав в грудь побольше воздуха, Намджун настойчиво постучался. Почти сразу раздались шаги, и голос оповестил о том, что можно входить, — лишь затем Сокджин открыл дверь. Прохладный воздух сразу хлынул наружу — омега предусмотрительно открыл окно перед возвращением Намджуна.       — Ты прости за то, что я наговорил… — прямо на пороге еле слышно произнёс парень, смотря себя в ноги. — И за это… — он кивком головы указал себе за спину, на смятую постель, и щёки его залились румянцем.       Всё это время Намджун с силой сжимал кулаки и старался не дышать: может, омега и избавился от возбуждения, но запах от него никуда не делся и даже стал сильнее. Заметив это, Сокджин отошёл на несколько шагов, наконец-то пропуская альфу в комнату. Намджун спешно прошёл к окну, хотя в этом не было особого смысла — спальня успела проветриться, и запах исходил только от омеги.       — Давай я заберу с собой простыни? Простирну и верну, — предлагает Сокджин, разорвав неловкое молчание.       — Нет, всё в порядке. Я сам с этим справлюсь. К тому же трудно будет объяснить таксисту, почему ты забираешь постельное бельё. Идти одному в такое время опасно, а я в качестве сопровождающего вряд ли буду хорошей альтернативой, — разумно заключил альфа. — Я бы предложил личного водителя, но он тоже альфа. Остаётся только такси: туда, насколько я знаю, берут бет.       — Многого я о тебе ещё не знаю… — прищурив глаза, говорит омега.       — То же могу сказать и я. Ладно, завтра поговорим… Как приедешь, позвони мне. Или отправь сообщение — я хочу знать, что по пути ничего не случилось. Приведи себя в порядок и сразу ложись спать. Хорошо?       — Раскомандовался!       Сокджин ухмыляется и почти выходит из комнаты, когда его окликает Намджун:       — Погоди! Таблетки ещё найдёшь?       — Да, не волнуйся. Всё-таки это моя проблема, а не твоя. Ведёшь себя как заботливый папочка, отправляющий дочку на свидание.       Омега всё же покидает спальню. Альфа бегает взглядом по комнате, вспоминая, не забыл ли чего ещё сказать. Глаза его на миг округляются, и он кричит вдогонку уже надевшему куртку Сокджину — благо прихожая не так далеко, и тот его слышит:       — Используй одеколон! Там, на тумбе, должен быть!       Намджун представляет, как омега закатывает глаза и недовольно цокает языком, но всё же слушается. Точнее, он очень на это надеется…       «Здорово, конечно, подготовились к предэкзаменационному тесту!» — фыркает альфа.       Он закрывает окно — стало уж слишком холодно — и неспешно шагает в прихожую. Там его встречает запах одеколона. Заперев входную дверь на все замки, он возвращается в спальню, садится в кресло и принимается ждать, сжимая мобильный, что или носит во внутреннем кармане пиджака, или оставляет на прикроватной тумбочке, и нервно постукивая ногой об пол.       Так продолжалось, пока не раздался звонок. Только услышав весёлый голос Сокджина, утверждающий, что машина приехала быстро и добраться вышло без приключений, он смог успокоиться и впервые за вечер искренне улыбнуться. Пожелав спокойной ночи, альфа завершил вызов.       Солнце уже совсем село, ознаменовав конец непродуктивному, но весьма насыщенному дню, осталось бросить постельное бельё в стиральную машинку. И перестелить кровать. Как же лень! Но Намджун всё-таки принимается за работу. Всё идёт хорошо, пока альфа не понимает, что запах омеги полностью пропитал простынь. Взвесив все «за» и «против» он решает поддаться любопытству и пытается узнать, на что похож запах Сокджина. Не самое разумное решение…       Как только Намджун принюхивается, в нос ударяет запах зелёного чая с жасмином. Такой лёгкий, сладковатый, манящий… и вместе с тем родной. Этот запах заставляет вспомнить, что ни эта квартира, ни эта учёба ему не нужны. Альфа всегда хотел жить в каком-то небольшом домике ближе к природе, а не в мегаполисе, полном людей словно муравейник. Он всегда хотел творить, создавать, а не бегать как белка в колесе ради удержания престижной профессии. Этот запах напомнил Намджуну о его заветных мечтах, которые тот похоронил где-то глубоко в сердце. Эти мысли отзывались щемящей болью в груди. Он не тот, кем хочет быть. Он не там, где хочет быть. И он не с тем, с кем хочет быть. Навязанный родителями партнёр — тоже альфа — нужен только для укрепления позиции семьи. Намджун даже не знает, кто это, а их уже помолвили. Без их же согласия…       Мысли мешают в полной мере возбудиться, хотя последнее должно быть первичной реакцией. Альфа решает, что так даже лучше, и расправляется с постельным бельём. Когда оно оказывается в стиральной машинке, становится легче. Однако возбуждение, хоть и слабое, не пропадает. Намджун всё же решает принять душ, чтобы избавиться хотя бы от этой проблемы.       «По крайней мере, в следующий раз можно в отместку выгнать Сокджина! — усмехается альфа. — Но было бы, конечно, лучше, если бы это произошло ещё и в его доме».       Успокоив свой организм, парень отправляется спать. Вот только сон всё никак не идёт. Мозг Намджуна не позволял своему хозяину заснуть, не разобравшись в сложившейся ситуации. А ситуация эта больше напоминала сюжет какой-то трагикомедии. Первое, Сокджин, его лучший друг, которого он всё время считал бетой, неожиданно оказывается омегой, да к тому же его истинным! Второе, это событие происходит за какой-то месяц до конца обучения — как прыжок в последний вагон уезжающего поезда. Третье, обретение истинного пробуждает все забытые мечты. Четвёртое, Сокджин скрывает ото всех, что он омега, явно не для того, чтобы броситься в объятия альфы, только узнав, что он истинный. И пятое, мир не на стороне мечтателей. Намджун безрадостно усмехается. Одна нелепая случайность с ног на голову перевернула жизнь, вознесла до небес и кинула обратно на землю. Понять, чего ты хочешь на самом деле, чтобы осознать, что тебе этого не дадут? Ну уж нет! Смиряться теперь смерти подобно.       «Интересно, а чего хочет Сокджин на самом деле?..» — задаётся вопросом Намджун и всё-таки проваливается в сон без сновидений.       Утро встречает его головной болью — трезвон будильника после часа сна звучит хуже приговора. Отключив раздражитель, парень со стоном протирает глаза и принимает сидячее положение. Новый стон вырывается, когда он вспоминает, что на завтрак у него, пожалуй, только кофе, и то, если тот остался. Вот они, минусы привилегированного класса — обо всём помнить. Это тяжело, ведь всё детство помнили за тебя. Даже несколько лет одиночного проживания не помогли полностью приспособиться к самостоятельной жизни, и время от времени случались подобные казусы. Решив, что до обеда кофе вполне хватит — или убедив себя в этом, — Намджун, подхватив покоящийся на тумбочке телефон, направляется на кухню, параллельно смотря новости. Привычка, выработанная за годы обучения на юриста.       «Процент омег, спустившихся до продажи собственного тела, держится на том же уровне. Делается всё возможное по его сокращению, однако и на данном этапе уже смело можно утверждать, что наметился прогресс в лучшую сторону… — читает он и мысленно продолжает: — Сокращаться-то процент будет. Официальный. А вот что будет с неофициальным? И ведь это только информация о легальных заведениях…»       Подобные мысли удручают, но это самое лучшее средство настроиться на аналитический лад, необходимый и в учёбе, и просто в жизни. После кофе, разумеется, который опять вышел слишком горьким — рассчитывать нужное количество зёрен альфа так и не научился. Найдя ещё пару новостей, касающихся омег, Намджун в очередной раз убедился, что больше «физиологической неспособности к труду» про них ничего не скажут, и закрыл сайт.       «И всё-таки слишком мутное утверждение», — заключил он, допивая кофе.       Собрался альфа быстро — уж что, а выглядеть опрятно его приучали лет с пяти, когда он ещё не мог толком завязывать шнурки на ботиночках — рубашка была выглажена ещё пару дней назад и аккуратно повешена на плечики для сохранения презентабельного вида, а отпарить пиджак и брюки — дело двух минут. Проверив содержимое портфеля, так как забывать что-то для Намджуна было сродни ритуалу, он протёр и без того чистые ботинки и покинул квартиру. Закрыв дверь, дёрнул за ручку дважды, опасаясь повторения не совсем давней истории, когда после новоселья в его незакрытую квартиру пожаловали воры.       По пути Намджун мысленно перечислял всё, что сделал утром, и когда подошёл к концу, похвалил себя за прогресс. Сегодня даже не придётся бежать обратно выключать плиту или закрывать кран. Определённо, он придёт к первой паре за пять минут до её начала, как и планировал.       Однако в план вмешивается неожиданное обстоятельство.       У ворот, пожалуй, самого элитного высшего учебного заведения в этой стране образовалось столпотворение. Намджун сразу понял, что это не предвещает ничего хорошего.       — Джихван, что снова случилось? — спрашивает он у одногруппника, стоящего в стороне от разборок и, видно, ждущего его.       — Опять нашли, на ком можно самоутвердиться. Вытаскивай своего друга.       Тихо выругавшись, Намджун проталкивается через толпу зрителей. Дорогу уступать не хочет никто. Ещё бы! Какие ещё здесь могут быть развлечения? Но парень всё-таки прорвал это железное кольцо.       — Так, брейк! — выкрикнул он.       Четверо альф, одна из которых девушка, разом обернулись на голос. Глава этой шайки изумлённо изогнул бровь и ухмыльнулся:       — Спокойно. Не трогаем мы твою подстилку. Мы просто беседовали.       Намджун напрягся, но виду не подал. Смерив шайку суровым взглядом, он кивнул головой в сторону. Альфы, смеясь и фыркая, ушли, окончив тем самым шоу для остальных. Толпа двинулась к зданию.       Сокджин был потрепанный, но без видных травм. А его гордый взгляд и вздёрнутый подбородок свидетельствовали о том, что он и сам справлялся с обидчиками.       — Могу поспорить, что ты сегодня не ел, — начал псевдобета, не позволяя альфе задать вопрос. — Я сегодня рано встал и приготовил слишком много, так что решил поделиться с тобой. Но если сейчас откажешься, больше не проси — сам уж как-нибудь справлюсь.       Протянув пакет, который совершенно не пострадал после встречи с шайкой, Сокджин выжидающе посмотрел прямо в глаза Намджуна. Альфа ответил подозрительным взглядом, но пакет всё же принял. Они ещё минуту молча смотрели друг другу в глаза: Намджун ждал объяснений, Сокджин делал вид, что не понимает, чего хочет его друг, и просто улыбался. Только звонок разорвал их контакт глаз. Оба, не говоря друг другу ни слова, двинулись на пару. Шаг в шаг.       Во время коротких перерывов узнать, из-за чего альфы прикопались к Сокджину, не удавалось — тот всё переводил тему и раздражался, слыша один и тот же вопрос. А обдумывать этот вопрос во время пар — некогда. Особенно в середине дня, когда началось пробное тестирование. И Намджун решил дождаться окончания учебного дня.       — Ох ты ж.! — раздаётся на весь кабинет.       — Какие-то проблемы, Ким Намджун?       — М-м-м, на самом деле — да. У меня неожиданно потекла ручка. Но я могу уже сдать тест — просто хотел ещё раз проверить.       — Можете не сдавать пока, если хотите проверить, я Вам верю. Идите.       Альфа поднимается, стараясь не задеть ничего руками. И вроде ему это удаётся, но кабинет оглашает новый выкрик:       — Да что ж.! А можно мне тоже выйти? У меня рукав запачкался.       — А вот Вам я не верю.       — Да бросьте, Вы уверены, что Намджун подскажет мне ответы? Да он скорее тест провалит, чем отступится от своих принципов!       — Ладно. Идите. Это лишь пробный тест. Но на экзамене такой уступки не ждите. Это, кстати, касается всех.       Парень подскакивает с места и под недовольное бормотание преподавателя выбегает вслед за альфой, который не стал дослушивать спор. Нагнать цель получается в конце коридора.       — Ух, ну и денёк! И надо было поставить пары во время предэкзаменационной проверки?       — Давай сразу к делу, — прервал вступительную речь беты Намджун. — Тебе нужны ответы на вопросы теста — первое. Ты уверен, что я их дам — второе. Вывод: у тебя есть то, что меня интересует. Так что пропустим ту часть, где ты пытаешься расположить меня к себе, и перейдём к сделке, идёт?       — С места в карьер? Но мне подходит, — улыбается парень.       — Джихван.       — Да-да, не болтаю лишнего. Но ты и сам знаешь, какого рода информацией я обладаю. Может, сам задашь вопрос?       — Почему Сокджин сегодня стал целью?       — Ты ведь точно подскажешь ответы? — взгляд альфы заставляет бету поумерить свой пыл. — Понял, отвечаю! Судя по тому, что мне удалось услышать, кто-то из группировки вчера вечером столкнулся с Сокджином на улице. От него пахло одеколоном. А сегодня он принёс завтрак, и даже не скрыл, что тебе. Трогать его не стали — доказательств мало. Всё же один из лучших студентов. Это меня бы даже устав не спас. Но спровоцировать пытались. Хотели, чтобы он как-то выдал себя. Ну, ещё пакет отбирали. А так, сам понимаешь, не вышло у них ничего. Это всё. Заработал ли я на подсказки? — улыбнулся Джихван.       — У тебя есть время, пока я отмываю руки, — кивнул Намджун.       Руки пришлось отмывать долго — чернила стойкие, на коже всё виднелись чёрные следы. Радовало одно — у Джихвана пятно на рукаве, которое вряд ли возможно вообще стереть. Но бету это, похоже, мало волновало. Он задавал вопросы один за другим, даже проверял решённые задания. Намджун отметил, что основной материал тот знает на отлично, а значит, уже может быть хорошим юристом или адвокатом. Если получит высший балл, конечно. Хоть закон, допускающий бет на привилегированные должности, и вступил в силу, а высшие учебные заведения увеличили количество мест для них, альфы все равно были в приоритете. Только балл за общий экзамен мог как-то уравнять шансы. Сквозь эти мысли прорвался бодрый голос Джихвана:       — Ну всё! Спасибо, я пошёл.       — Погоди, а ты рукав стирать не собираешься? — удивился Намджун. Нет, но можно же было хотя бы для вида его намочить!       — А? О… Точно! Ещё раз спасибо, — сказал бета и намочил совершенно чистый рукав.       Брови альфы стремительно поползли вверх. Он уставился на парня выжидательным взглядом, грозя в своей упорности просверлить им дырку в голове.       — А вот это уже секрет! Не проси — не скажу. У каждого свои методы, видишь ли.       — Ну и как ты отмыл рукав быстрее, чем я руки?       — Скажу, что ты решил спуститься за пакетом с едой. То, что пакет принёс Сокджин, скажут и без меня. Всё равно тебе отмываться до вечера, — парировал язвительное высказывание Джихван.       — Вроде ты не такой плохой, но иногда ведёшь себя как последняя сволочь, — раздражённо бросил Намджун, но тут же одумался: — Прости, это было слишком резко.       Бета помолчал немного, но всё же ответил:       — Пожалуй, ты попал в яблочко.       И ушёл.       Намджун продолжал упорно оттирать чернила с рук, пока не вычистил полностью. Кожа покраснела, где-то даже были царапины. Но в целом результат альфу устроил. В кабинет он вернуться уже не мог, поэтому решил, что ненавязчивый намёк Джихвана — отличная идея. Когда же ещё успеть поесть?       Место для позднего завтрака Намджун выбрал необычное — небольшой закуток, который появился из-за неправильной планировки. О нём мало, кто знает, поэтому там всегда тихо. Уж точно никто не помешает есть.       Так альфа думал, и оказался прав. На пятнадцать минут.       — О, вот ты где! Честно, не думал, что Джихван сказал правду. Что, так не терпелось попробовать мою стряпню?       Намджун подавился.       — Боже-боже, не торопись. Отнимать никто не собирается. А у тебя и попить ничего нет? Вот, держи, — Сокджин быстро выудил из своего рюкзака, своей вместительностью проигрывающему только походному, термос и протянул его незадачливому другу.       — Спа…сибо, — просипел тот. — Просто не ожидал кого-то услышать.       «Особенно тебя», — мысленно добавил альфа.       Да, Намджун был абсолютно не готов встретиться сейчас с Сокджином один на один. А ещё понимал, что тот искал его не просто так.       — Чувствую, что тест выжал из меня все силы, — жалостливо тянул Сокджин, присаживаясь рядом с Намджуном. — А тут теснее, чем казалось на первый взгляд! — хоть он и говорит так, похоже, это его мало смущает. — Так, я о тесте говорил. Не представляю, как ты его писал на голодный желудок. Ещё так рано справился! Я только пять минут назад освободился.       — Я приблизительно знал, что должны будут спрашивать, поэтому вопросы не показались мне сложными.       — Ха-а-а-а?! Ты должен был рассказать это мне!       Намджун перевёл напряжённый взгляд на друга, не зная, как намекнуть:       — Ну-у… Я просмотрел темы и выделил основную информацию, а потом вспомнил вопросы, которые нам на протяжении обучения задавали… Мы хотели их обсудить, но не успели…       Край губы Сокджина дёрнулся. И альфа замолчал, чувствую неловкость.       — Знаешь… — начал через какое-то время омега. Намджун выжидающе смотрит, и он отворачивается. — Нет, ничего. Просто заметил, что ты не можешь есть, когда с тобой кто-то рядом. Пойду я.       Альфа не смог найти подходящих слов, не смог попросить остаться. И тот ушёл.       Но доесть Намджун так и не сумел.       Когда альфа вернулся к себе в квартиру — большую, тёмную и пустую, счастье, что ещё не заросшую паутиной, — он понял выражение «выжать все силы», которое употребил омега. Его омега. Сил не было от слова «вообще». Не хотелось ни думать, ни делать, хотя было ещё не поздно. А ещё на душе было как-то паршиво, будто вместе с силами день забрал и настроение, которого и так-то особо не было. Единственное, что хотелось Намджуну, — упасть на кровать и бездумно пялиться в потолок. И он не знал, почему так, ведь день прошёл вполне обычно.       Однако и находиться в таком состоянии желания нет. Сам того не понимая, альфа тянется к телефону, а когда осознаёт, что делает, уже раздаются гудки. Сокджин не отвечает на звонок. Ну, по крайней мере, не сбрасывает. Может, не слышит? И всё же сердце от этого неприятно ноет.       Шумно выдохнув, Намджун кладёт телефон на тумбочку, но только успевает отнять от него руку, как раздаётся трель. Номер незнакомый.       — Кто это? — спросил альфа, ответив на звонок.       — Джихван, собственной персоной. Решил поздравить тебя. Ну, и поинтересоваться, что говорить будешь. Или пока не думал?       — Любопытство не порок… Стоп. Что? Поздравить с чем? Говорить где?       — О-о-о! Новости, я так понимаю, ты не смотрел. Объявили, что один наш выпускник будет выступать с речью для поступающих и обучающихся. Прямая трансляция! С тем и поздравляю.       — Получается, ещё предстоит выбрать выступающего. И с чего ты думаешь, что это буду я?       Из динамика послышался сдержанный смех.       — Прости, но чтобы не понять, кого выберут, нужно или быть полным дураком, или не задумываться об этом, — пояснил бета. — Я же не отношусь ни к одной из этих категорий.       — А если подробнее?       — Всё просто. Альфа. Влиятельная семья. Отличная успеваемость. Даже если на других курсах есть кто-то с лучшей успеваемостью, в сумме ты выигрываешь. Да и очень сомневаюсь, что есть ещё хоть один альфа, не забивающий на учёбу.       Насмешливый голос наталкивает на мысль.       — Убедительно. И у меня возникло пару вопросов, ответы на которые могут принести мне пользу. Ты ведь тоже что-то хочешь спросить, но не знаешь, как подступиться?       — Ты прав… — нервно выдохнув, отвечает Джихван. — Я слушаю.       — Как давно ты знаешь, что я альфа?       — Наверное, бесполезно спрашивать, зачем тебе это. Я знал об этом ещё до поступления. У тебя очень влиятельная семья.       — И второй. Как думаешь, можно ли при каких-нибудь обстоятельствах принять меня за бету?       — Хах! Намджун, ты серьёзно? — недоумевал бета. — А, прости. Если подумать… Да, возможно. Тогда нужно не смотреть телевизор, не читать новости и не учиться с тобой. Хотя твой одеколон сильно перебивает запах. Но мне кажется, что по отношению других альф к тебе всё понятно: они или открыто завидуют, или подлизываются. Что-то прояснилось?       — Возможно. Но мне бы ещё хотелось уточнить про третий пункт. Точно невозможно учиться со мной, не зная, что я альфа?       — Ох, не нравится мне это… Ты ведь не собираешься использовать эту информацию против кого-то? — напрягается Джихван.       — Мне это нужно, чтобы добиться правды, — признаётся Намджун. — И ты, скорей всего, уже догадываешься, кого эта информация касается. Я верю, что этот разговор останется между нами, поэтому так честен.       — Мне кажется, он узнал об этом через некоторое время после поступления. Он же из семьи среднестатистических бет и недолюбливает альф.       — Это ещё мягко сказано. Спасибо.       Джихван замолчал. После минутного колебания — Намджун всё это время терпеливо ждал — всё-таки решился задать вопрос:       — Эм… Ты и правда считаешь меня неплохим человеком?..       — Пожалуй, выскажу полное мнение. Конечно, я не считаю тебя плохим человеком. Ты можешь не встревать в разборки, но я уверен, что ты при этом беспокоишься за пострадавшего. Просто ты трезво оцениваешь ситуацию, понимаешь, что сам в ней ничего не изменишь, и ждёшь того, кто может хоть как-то на это повлиять. Ты стараешься быть незаметным, проявляя себя лишь тогда, когда необходимо. Это твой способ. И, как мне кажется, саркастичность и дерзость тебе нужны для защиты. Почти все альфы угнетают бет. Сокджин тоже выработал защиту — самоуверенность и самолюбие. Да, иногда твои ответы могут задеть. Но я понимаю, с чем это связано. Ты не настолько плохой, каким пытаешься казаться, но, даже пытаясь, ты не можешь выглядеть настолько плохим, каким бы хотел выглядеть.       Снова молчание. Из динамиков доносится только прерывистое дыхание. Намджун ждёт.       — Спасибо… — выдыхает Джихван. Потом он берёт себя в руки и продолжает: — И мне тут пришла мысль. Насчёт твоего последнего вопроса. Я теперь сомневаюсь. Можно было думать, что ты бета, которого выставляют альфой. Сразу об этом не подумал как-то. Ещё раз поздравляю и желаю придумать отличную речь.       И он отключается, не дожидаясь ответа.       А Намджун смотрит на погасший экран и понимает, что ни на йоту не продвинулся в рассуждениях.       Вечером Сокджин так и не перезвонил.       Утром альфу разбудил настойчивый трезвон. Нашаривая на тумбочке телефон, Намджун случайно задел лампу, и это лёгкое касание для последней дало сигнал начала десантирования на пол. Причем весьма неуспешного. Шум заставил неудачливого парня, пытающегося отключить будильник, оторвать голову от подушки.       «А ведь эту лампу в меня чуть не запустил Джин…» — мелькнула мысль, когда взгляд зацепился за съехавший абажур и осколки лампочки.       Только теперь парень понял, что его донимал не будильник.       — Боже, что ты так долго не отвечал? Я уж думал, случилось чего, — вещал из динамика голос. Такой обволакивающий, родной…       — Небольшая заминка, — как можно более бодро ответил Намджун. — Всё в порядке.       — Ну и хорошо. Прости, я знаю, что ты вчера звонил, но ответить не смог. По-моему, все боги разом сговорились и наслали на меня болезнь. В ушах гул стоял, будто по колоколу долбанули железным прутом раз десять. Чуть не проспал. Ты, кстати, где?       Вздохнув, Намджун возвёл глаза к потолку, посылая богам — по всей видимости, тем самым, что заразили Сокджина — проклятия. Болезни у него не наблюдалось, а вот каким-то образом отключённый будильник — был. Альфа припомнил, что это с прошлой недели, когда первую пару отменили. Тогда он и переставил будильник. А обратно — нет.       — Там же, где был бы ты, если бы не «чуть».       — Погоди… — омега бессовестно прыснул в динамик, даже не собираясь скрывать своё поднявшееся настроение. — Ты проспал?       — Да. И студенты всех курсов наконец-то лицезрят, как запыхавшийся Ким Намджун просит прощения за опоздание. Наверное, они решат, что конец света близок или меня инопланетяне подменили.       Сокджин разразился хохотом.       — Есть ещё… вариант… — кое-как выдавил из себя он, продолжая посмеиваться. — Студенты могут лицезреть извиняющегося за опоздание Ким Намджуна в мятой рубашке. Выбирай, — и отключился.       Совесть сделала выбор за альфу. Уже через секунду после завершения звонка тот носился по комнате в поисках ключей, параллельно пытаясь одеться. Если внешний вид ещё как-то можно оправдать, то опоздание для него не допустимо.       В кабинет Намджун зашёл со звонком. Бросив взгляд на трясущегося от сдерживаемого смеха Сокджина, он фыркнул и занял своё место.       — Выглядишь слегка помятым. Что в пути случилось? — шёпотом поинтересовался сосед.       Намджун ещё раз фыркнул.       Учебный день прошёл тихо. Даже слишком. Обошлось даже без шутливых пререканий Джихвана с преподавателями, что было очень большой редкостью. Намечалась буря. И это уже чувствовали все.       Тучи начали сгущаться на последней паре.       — Результаты за предварительный экзамен будут завтра, — подводя итог, оповестил преподаватель. — И студент с лучшим результатом получит шанс проявить себя. Подробности завтра.       Первый раскат.       — Ну? Кто уверен в своих результатах? Или я должен спросить, уверен ли вообще кто-то в своих результатах?       Второй.       — Конечно! На все сто уверен. Уверен, что останусь без карманных, когда родители узнают результаты!       Третий.       — Ой, да как будто впервой! Всё же ясно — у большинства где-то баллов шестьдесят наберётся, у Намджуна высший.       И четвёртый.       — У Сокджина тоже высокие баллы. И с каждым экзаменом повышались. Думаю, сейчас у него тоже высший будет.       Молния.       Студенты заголосили. Самый предприимчивый предложил сделать ставки, чей балл в итоге окажется выше. Составили список, где напротив фамилий была сумма и имя, на кого поставили. За Намджуна голосовало большинство, но решившие поставить на Сокджина не скупились, раз за разом повышая ставки. Лист настолько был испещрён исправлениями, что его пришлось сменить. Размер ставок всё увеличивался.       — Секундочку… — не участвовавший по понятной причине Намджун заметил отходящего от стола, вокруг которого разверзлась баталия, Джихвана. — Ты тоже проголосовал?       Тот загадочно улыбнулся и приложил указательный палец к губам.       Постепенно гул стихал. Спорили насчёт размера ставок уже вяло и, скорей, из принципа, нежели из недовольства, что стороне, выбравшей Намджуна, достанется значительно меньше. Наконец даже этот спор прекратился, и студенты начали расходиться. Предметы локальной бури тоже не стали засиживаться.       — Как думаешь… Какими будут наши баллы? — уже на улице спросил Сокджин и тут же дал свой ответ: — Может, баллы равны и напрасно они затеяли всё это.       — Нет, не равны. Джихван не ставит, если точно не знает, кто победит.       — Да, я тоже замечал, что он, когда ставит, всегда выигрывает. Но на этот раз откуда ему известно? Или… Погоди! Ты всё-таки сказал ему ответы? — глаза омеги подозрительно сузились.       Намджун понял, что от ответа уйти не удастся:       — Да, сказал… Он умный парень и заслуживает получить ту работу, которую хочет. Куда больше заслуживает, чем все альфы в нашей группе. И это он сказал мне, что ты в беде.       — Ясно…       На долгие секунды воцарилось молчание. Они шли, уставясь под ноги, приближаясь к развилке.       — Не хочешь прогуляться? — вдруг у самой развилки предлагает Намджун, но как только поднимает голову и смотрит на друга, осознаёт несостоятельность этой идеи. — Да ты весь красный! — он кладёт ладонь на лоб Сокджина. — Горячий! Боже… Ты что, пришёл на занятия, несмотря на то, что плохо себя чувствовал?       — С утра лучше было, не думал, что температура снова поднимется, — нехотя отзывается омега. Он вообще надеялся, что друг его состояния не заметит.       — Так. У тебя лекарства дома есть? И нам нужно поторопиться…       — Не нужно!       Резко. И главное — причина не ясна. А ещё неимоверно больно. Намджун не понимал, почему его друг повысил голос. Он непонимающе смотрел на Сокджина не в силах даже спросить, что происходит. Тот тоже выглядел растерянным, часто моргал, губы приоткрыл.       — Прости… Я какой-то сам не свой, — выдохнул наконец омега. — Я сам справлюсь, можешь не волноваться.       И он ускоряет шаг. Альфа смотрит на удаляющуюся спину. Желание догнать яростным пламенем горит в сердце, но разум останавливает. Просто нужно оставить друга одного. Просто лучше уйти домой. И Намджун подчиняется разуму, ведь тот говорит — сейчас не время.       Оставшийся день парня проходит за попыткой совместить приготовить хоть что-то и мыслями о Сокджине. Что с ним происходит? Как можно помочь? И можно ли? Намджун понимал, что всё начало меняться после раскрытия правды о друге. Да и друзья ли они ещё? Сокджин пытается делать вид, что ничего не случилось, и общаться как раньше, но что-то ему мешает, и он то приближается, то отдаляется. И сам альфа не может вести себя как раньше. Ведь друг оказался омегой. Его омегой. Хотелось проявить заботу почти родительскую, и Намджун боролся с этим желанием, потому что знал, как сильно друг ценит независимость и свободу выбора. Друг… А что думает Сокджин на этот счёт? Так Намджун переходил от дела к делу, мало отдавая себе отчёт, что вообще происходит. Вскоре добрался до кровати, но и там продолжал думать.       Незаметно мысли перетекли в беспокойный сон.       Ещё один бесцветный день. Привычный график. График, из которого ускользает единственное, что придавало жизни хоть какие-то краски. День чувства вины за бессилие и натянутой улыбки.       — Итак, результаты. Хочу сначала поздравить всех с тем, что набрали проходной балл. А теперь к самим баллам…       Преподаватель называл имя студента и балл, дополняя своим мнением, но Намджун его не слушал. Он краем глаза наблюдал за Сокджином, который сжимал кулаки в ожидании своего имени, и столько надежды было в его глазах, что альфа забыл о своих проблемах. Другие студенты выглядели расслабленно — всё равно порог пройден. Но кто-то расстраивался, что родители, желающие более высокий результат, заставят зубрить материал до самого экзамена, и тогда прощай беззаботная юность. Наконец очередь дошла до тех, кто преодолел отметку в девяносто баллов.       — Ян Джихван, наконец-то преодолели свой барьер и набрали больше восьмидесяти пяти, — с сомнением произнёс преподаватель. — Что ж, надеюсь, это Ваш собственный девяносто один балл. Остались Ким Сокджин и Ким Намджун. Баллы обоих выше, чем в потоке. У одного высший. Печально, что Вы, Ким Намджун, не пришли проверить работу ещё раз. Ким Намджун — девяносто восемь, Ким Сокджин — сто.       Кабинет наполнился радостными криками немногочисленных победителей. Проигравшие сидели с мрачными минами, но молчали.       — Однако мы решили, что произносить речь будет Ким Намджун. Мы посчитали, что та ошибка в тесте не столь значительна, а его ораторские способности выше, чем у Вас, Сокджин. Решение далось нам не просто, и я надеюсь, Вы примете его.       — Надо было две ставки делать… — пробурчал кто-то.       Сокджин застыл на мгновение. Потом улыбнулся совсем не весело, посмотрел преподавателю прямо в глаза и ответил:       — Я понимаю, почему выбрали Намджуна, — лёгкий акцент на слове «понимаю». — И соглашусь, он куда лучше говорит на публику, чем я. Конечно, мне не легко принять такое решение: всё-таки это был мой шанс проявить себя — но я уверен, что Намджун лучшая кандидатура. А теперь могу ли я уйти? У меня второй день нестабильная температура. Сейчас снова поднялась.       — Конечно, идите.       Раздались сдержанные смешки. Сокджин, казалось, их вообще не слышал. Он медленно встал, собрал вещи и так же неспешно покинул кабинет. Всё это время Намджун сжимал кулаки под партой и растягивал плотно сжатые губы в подобии улыбки — решение преподавательского состава было предсказуемым, но от этого не менее бесчестным.       До конца альфа как-то досидел, хотя желание кинуться вслед за Сокджином или просто уйти домой и разбить какую-нибудь ненужную ему, но имеющуюся в квартире вещь было очень сильным. Так что как только пары закончились, он почти сорвался с места. До развилки добрался быстро, но задержался в нерешительности: куда пойти? Переминаясь с ноги на ногу, Намджун решал, а выбрав, цыкнул, ещё раз посмотрел на дорогу, ведущую к дому Сокджина, и пошёл к себе. Что-то сегодня точно сломается.       Перед самым домом шествующий словно на битву Намджун чуть не сшиб с ног какого-то парня.       — Ох, прошу прощения! Я задумался и не заметил… Джихван?       — И тебе снова «привет». Да уж… Вопрос отпал сам собой. Но нужно кое о чём поговорить, — потирая пострадавшее плечо, тихо сказал бета.       — Не самое удачное время ты выбрал… — но посмотрев в глаза Джихвану, Намджун всё понял. — Может, поговорим у меня? Что нам на улице торчать?       — И то верно…       Джихван, пару раз оглянувшись, последовал за Намджуном. У двери стоял лицом к лестнице, пока хозяин квартиры её открывал, а когда зашёл в прихожую, застыл у тумбы.       — Может, всё-таки пройдёшь?.. — неуверенно предложил альфа.       — Я… — отходил от шока бета. — Пожалуй, тут постою… Тебе, что, этаж выделили? — он, конечно, знал, что семья Намджуна богата, но чтобы так…       — Честно, я и сам не знаю…       — Ладно, не за этим пришёл. Даже не знаю, с чего начать… Вообще я не люблю вмешиваться в чужие отношения, но так как знаю больше, чем следует, не мог оставить это без внимания, и… — заметив, что Намджун невольно перевёл взгляд на пуф, Джихван ускорился: — Короче, я так понял, что правды ты и не пытался добиться.       — Эм… да… А это имеет какое-то значение?       — И отношения с Сокджином у вас… Эм… изменились? — продолжал свою линию бета.       — Да…       — Оно и ясно. А ещё ты великий слепой, с чем я тебя и поздравляю, — выпалил парень и тут же напрягся. Но Намджун всё ещё вопросительно смотрел, и поддёвка не задела его. И Джихван пояснил: — Сокджина травят.       — Что?!       Было в этом вопросе столько изумлённой ярости, что казалось, воздух в прихожей накалился. Скажи он имена виновников, и альфа бы пошёл разбираться тут же — так чувствовал бета, а потому радовался, что не знает, кто именно это делает. Видя тревогу в глазах собеседника, Намджун вдыхает побольше воздуха и берёт себя в руки.       — Что они делают? — всё ещё с металлом в голосе спрашивает он.       — Я заметил только оскорбительные сообщения. Случайно. Но мне кажется, этим дело не ограничивается. Физически они вряд ли навредят. Но если Сокджин по какой-то причине признается, что он омега…       — А для этого есть причины? — осторожно поинтересовался альфа.       Бета посмотрел с подозрением, но ответил:       — Знаешь ли, «ведьмы» тоже сознавались. Я лезть в это не хочу, но посчитал, что ты должен знать. Разбирайтесь как-нибудь сами.       — Погоди, — Намджун остановил уже развернувшегося к двери Джихвана. — А что они ему пишут?       — Может, Сокджин сам тебе расскажет. Ладно, до завтра.       С этими словами Джихван скользнул за дверь. Намджун даже попрощаться не успел. Закрыв дверь, он отправился в душ. Нужно было подумать, а заодно освежиться.       Прохладная вода очищала разум. Ответы приходили сами. Скорее всего, Сокджину пишут, чтобы он признался и ушёл. Возможно, к его дому тоже присмотрелись — тогда понятно, почему он так бурно отреагировал вчера. Показывать, что удручён, он не будет. И только ли об этом он умалчивает? Он раньше хотел поговорить о чём-то, но остановился. Намджун поднял голову, подставляя лицо напору воды. Хоть немного, но это помогало успокоиться и принять собственное бессилие в данной ситуации. Остановить травлю он не мог. Поддержать Сокджина, пока тот ничего не рассказал — тоже.       Следующий день стал для Намджуном ударом. Сокджин перестал с ним говорить. Да и вообще делал вид, будто не замечает его. Альфа подозревал, что причиной этому может быть не прекращающаяся травля — всё-таки их уже успели окрестить парой, когда Сокджин принёс завтрак ему. Но Намджун боялся, что в этом есть и его вина. Боялся, что не сделал чего-то, что должен был и хотел, но счёл неразумным. Боялся и того, что так может остаться навсегда. Джихван украдкой кидал сочувственные взгляды. Альфа кивал ему, благодаря.       Дни слились. Трудно было в этом сером потоке понять, где кончается один день и начинается другой и чем сегодняшний отличается от предыдущего, раз это не один день. Так продолжалось до дня, когда приехала съёмочная группа.       — О чём будешь говорить?       Намджун словно очнулся ото сна. На парту опирался Джихван и с любопытством взирал на непонимающего альфу.       — Ты с речью сегодня выступаешь, забыл? — пояснил он, не получив ответа.       — А-а-а… Видимо…       — Понятно. Ну, а приблизительно? Знаешь, о чём ты будешь говорить? Всё-таки вся страна это услышит.       — Нужно сказать о важности учёбы и… — в глазах Намджуна вспыхнула искра. Он оживился и стал меньше походить на призрака, коим был всё последнее время. — Да, я знаю, что буду говорить. Но заранее не буду распространяться.       — Ставку делать не буду, — заключил Джихван без тени огорчения. Наоборот, на его лице расцвела широкая улыбка.       Мимолётная улыбка проскользнула и у альфы. Но мысли его вернулись в прежнее русло, и он перевёл взгляд на омегу, продолжающего маскироваться под бету. Его омегу. Сокджин выглядел уставшим… Нет, измученным. Казалось, ещё немного, и он сломается. А Намджун ничего не сможет сделать, потому что даже не будет знать об этом.       — Он тоже услышит, — шепнул Джихван и занял своё место.       Уверенность в голосе и взгляде беты смогла приободрить Намджуна. И заставить думать о выступлении — выглядеть нужно одновременно решительно и спокойно. Потому он пытался поймать это состояние.       Около двух часов дня всё было готово для трансляции. Но перед тем, как пустить Намджуна к микрофону, его окружили, пытаясь пожать руку или сказать хоть что-то. Альфа понимал, что все они пытаются сделать так, чтобы он их запомнил, — ничего, кроме продвижения по службе их не волновало, и перспективный молодой человек воспринимался как возможный трамплин, — и с натянутой улыбкой отвечал на пожелания и пожимал руки в ответ.       — По итогам предэкзаменационного тестирования был выбран лучший студент, — воодушевлённо вещал журналист. — Им оказался выпускник юридического факультета, Ким Намджун. Ким Намджун, что Вы можете посоветовать ученикам, которые будут выбирать высшие учебные заведения, и только поступившим студентам?       Альфа сделал глубокий вдох и сжал микрофон:       — Начну с того, что вам не нужно бояться экзаменов. Если вы готовились, если вы знаете, то без проблем сдадите. Но я бы хотел сказать кое-что более важное.       Незаинтересованные до этого момента студенты подняли головы.       — Об этом вам не скажет никто. Родители будут упорно направлять вас туда, куда нужно им, общественное мнение заставит искать прибыльную и статусную профессию. Но чего хотите вы? Думаю, вы и не задумывались об этом. Я и сам совсем недавно понял, что нахожусь не там, где хотел бы быть, что я не тот, кем хотел бы стать. Вы же ещё можете выбрать специальность, которая вам ближе, или сменить свою на ту, что понравится. Это проще. Но не думайте, что если ошибётесь, на этом всё кончено. Прийти к настоящему себе и обрести своё место в жизни никогда не поздно.       Журналист, представлявший Намджуна, побледнел и начал смотреть на своих коллег. Те пожимали плечами. Трансляция продолжалась.       — Не важно, кто вы: альфа, бета или омега. Вы имеете право быть счастливыми. Сейчас охотнее допускают бет к высшим заведениям, двери которых раньше были открыты только альфам. Я уверен, что в будущем такая возможность появится и у омег. Ведь они мало чем отличаются от альф и бет.       Присутствующие окаменели от ужаса. Ответственный за техническую часть звонил организатору с просьбой остановить трансляцию, но тот не мог отдать приказ без подтверждения свыше.       — Я надеюсь, что беты и омеги станут равными альфам по правам. А пока есть ограничения законом, я бы хотел, чтобы вы задумались, чего хотите достичь. Сейчас я обращаюсь к альфам. Вы точно уверены, что можете угнетать бет и омег? Или вы не довольны тем, что находитесь не там, и срываете свой гнев на них? Задумайтесь. И когда ответите на этот вопрос, попросите прощения от всего сердца. Потому что вы уже знаете, что мои слова — правда.       Разрешения прекращать трансляцию всё не было. Отошедшие от шока альфы недовольно гудели. Слышались приглушённые ругательства. Ответственный за техническую часть с мольбой смотрел на экран своего телефона.       — Я альфа, но на моём месте должен быть другой. Тот, кто получил высший балл за тест. Он…       — Скажи им!       Сквозь толпу пробивался Сокджин. Его отталкивали, ему прилетало локтями в бока, но он умудрялся находить зазоры в этой живой стене. Когда парень добрался до сцены, его пиджак был порван, а галстук съехал на бок.       — Скажи им… — тише повторил Сокджин.       Но Намджун поступил по-другому. Втащил друга на сцену и передал микрофон. Сокджин неуверенно посмотрел на альфу, но тот положил ему руку на плечо и кивнул.       — Моё имя Ким Сокджин. Я омега. И это я получил высший балл и должен был выступать с речью. Я все годы выдавал себя за бету, чтобы получить право на то, чтобы находиться здесь! — получилось даже решительнее, чем ожидалось.       Намджун с восторгом смотрел на то, как горят глаза друга. Сокджин добился того, чего хотел. Он замолчал как раз тогда, когда разрешение остановить трансляцию было получено.       Сквозь гул недовольных альф прорезались аплодисменты немногочисленных бет. Джихван, так же пробившийся в первые ряды, яростно стучал ладонями и кричал, поддерживая. Один из альф попытался заткнуть его, но тот ударил его локтем в нос. Шум всё нарастал. Очнувшиеся преподаватели стали оттеснять толпу от сцены. Намджун и Сокджин шли по образовывающемуся коридору. Вместе. Шаг в шаг. Держась за руки.       Студенты-альфы поумерили свой пыл и очистили проход к воротам. Сокджин и Намджун покинули территорию в целости.       — Хэй! — радостный крик.       Оба остановились и оглянулись. К ним бежал Джихван. Догнав их, бета согнулся пополам, пытаясь отдышаться. На его лице красовалась широкая улыбка и лиловый фингал, по всей видимости, не портящий настроения.       — Намджун, я в тебе не сомневался, но ты превзошёл мои ожидания!       С этими словами Джихван обнял альфу. Намджун неуверенно положил руки на плечи бете и отправил смущённый взгляд Сокджину. Тот легко улыбался, и альфа мягко обнял Джихвана в ответ.       — Сокджин, ты теперь мой герой!       И теперь омега заключён в объятия. Глаза Сокджина округлились в удивлении, но он тут же ответил на объятия.       — Пожалуй, сегодня лучший день в моей жизни. Удачи вам, парни!       Джихван побежал дальше. Проводив его взглядами, Намджун и Сокджин переглянулись и, улыбнувшись друг другу, продолжили путь.       — А мы к тебе или ко мне идём? — спросил омега на развилке.       — К тебе. Мне уже, откровенно говоря, осточертела моя квартира.       Дом Сокджина находился почти на окраине, но сейчас их мало заботило, сколько до него добираться. Оба чувствовали, что их жизни изменились, и хотели продлить лёгкое ощущение эйфории, потому и выбрали идти пешком. Оба молчали, но не чувствовали дискомфорта.       — Давно мы у меня не собирались. Проходи.       В отличие от безразмерного жилища Намджуна, квартира Сокджина была до ужаса тесной. Метр прихожей, кухня два-на-два, спальня чуть больше и ванная, в которой кое-как хватает места, чтобы развернуться.       — Давай… — глаза Сокджина забегали от одного дверного проёма к другому. — На кухню. Ты ведь опять с утра не ел, да?       — Скажем, я ел, но мой завтрак состоял из гари и антипригарного покрытия. И горького до ужаса кофе! И почему мы редко собираемся у тебя? — проходя на кухню, заметил Намджун.       — Ты сам только что ответил на свой вопрос, — прошептал идущий следом омега.       Обсуждать главное не хотелось. Оба тянули время, опуская шуточки, пока ели, но вечно так продолжаться не могло. Ситуацию в свои руки взял Намджун, и после того, как тарелки отправились в раковину, он задал мучавший его вопрос:       — Ты… избегаешь меня в последнее время… С чем это связано?       Сокджин грустно улыбается и опускает взгляд на столешницу — бежать от ответа он не собирается.       — С того дня, когда… Ну, ты, наверное, догадываешься. Мне начали приходить сообщения. Писали, что я… Использую своё тело для достижения цели. Что я учусь только по твоей воле и твоими усилиями. Даже когда на меня ставили, они были уверены, что у меня высший балл будет, только если это было обговорено заранее …       — Не все думали так. Джихван искренне поставил на тебя.       — А он ставил на меня?       — И выиграл. Как обычно.       — Понятно…       — Прости, я тебя перебил. Мне показалось, что это поможет приободрить тебя, поэтому я… Продолжай, пожалуйста.       — По правде, не только сообщения были. Могли закидать мне дверь тухлыми яйцами или разрисовать подъезд надписями вроде «твоё место в борделе, омега» и «лучше уйди сам». О, не волнуйся! — заметив, как Намджун напрягся от этих слов, Сокджин положил свою руку на его, сжатую в кулак. — Меня это не задевало. Но слова, что я не могу ничего добиться сам… Прости, я сглупил. В какой-то момент я поверил, что и ты можешь думать подобным образом. Я просто накрутил себя этими мыслями. Прости.       — Это и моя вина. Я чувствовал, что нужно что-то сказать, но не говорил. Хотел что-то сделать, но не делал. Нужно было спросить тебя, когда ты остановился. Нужно было догнать тебя, когда ты почти бежал домой. Нужно было…       — Стой-стой! — омега ласково погладил руку альфы, пытаясь того успокоить. — Сейчас уже всё хорошо. Не нужно зацикливаться на этом.       — Да… Ты прав.       Наступила продолжительная пауза. Сокджин сам говорить не хотел. Намджун чувствовал неловкость после такого откровения.       — Слушай… — преодолел неловкость альфа. — Ты ведь давно знал обо мне? Не в тот же день узнал, когда…       — Признаться, я первый месяц обучения считал, что ты бета, а твои родители не могли с этим смириться и заставили везде говорить, что ты альфа. Настолько сильно ты отличался от альф в моём представлении. Да и на фоне остальных выделялся. Позже я понял. Но не сказал. А тогда… — омега хохотнул. — Я настолько испугался того, что ты можешь ко мне полезть, что разозлился. Вот ведь сходил за телефоном. Твоим, между прочим!       Намджун вовсе не смеялся.       — Ты мой истинный.       — Знаю… Давно знал…       Снова пауза. Заметив, что его рука всё ещё находится на руке Намджуна, Сокджин убрал её и, прикусив губу, уставился в стену.       — Спасибо, — решился начать первым омега. — Я очень ценю то, что ты сделал. Раньше я сомневался в том, что ты одинаково хорошо относишься и к бетам, и к омегам. Но ты действительно всё время думал, что омеги когда-то могут стать равными альфам. Ты и правда веришь в то, что способности зависят совсем от другого. И ты не боялся это высказать. Я был очень поражён тогда. Да я и сейчас чувствую что-то вроде восторга. Спасибо.       — Я не знаю, за что тут можно благодарить, но пожалуйста.       — Но… Что ты будешь делать теперь?       — Знаешь… Я всегда мечтал о маленьком уединённом домике. Мечтал рисовать, делать скульптуры… Может, это можно как-то осуществить. А так посмотрим. Посмотрим…       — Ну, моя мечта уже осуществилась. Я доказал. Теперь можно найти новую.       Сокджин улыбнулся Намджуну, и тот улыбнулся в ответ. Альфа протянул руку и накрыл ей ладонь омеги. Своего омеги. Они не могли сблизиться за всё время обучения, но у них это получилось за один день. Уже не важно, что случится завтра. Не важно, что надумают другие. Важна рука, которую накрывает ладонь, и ладонь, которая накрывает руку.