— Эх, жаль, — вздохнула Скуталу, когда поезд тронулся. — Киринов так и не увидели…
Галлус почувствовал укол совести: он-то, получив ответы на свои вопросы, торопился вернуться и даже не подумал, что интересы могут быть не исчерпаны.
— Слушай, если ты хотела увидеть, то чего не сказала-то? Ну, задержались бы, уехали бы следующим поездом.
— Да брось, ещё ради чистого любопытства застревать на полдня… Так-то интересно, конечно, — как-никак, самый дружелюбный народ в мире…
— Чего?! — Галлус не поверил собственным ушам.
— А ты не знаешь разве? — ответно удивилась Скуталу. — Тебе о них вообще что известно?
— Ну… — он пожал плечами. — В Школе ничего не рассказывали. А как у нас говорят… живёт на юге такой народ. Необычный. Вроде как кирин — это что-то среднее между вашим единорогом и молодым драконом, у которого ещё крылья не выросли. Так мало ли необычных народов? Мы с ними, считай, и не встречались толком никогда, если только кто из наших залетал к ним случайно, границ-то общих нету, далеко…
— Неплохо. Мы до недавних пор и этого толком не знали. У них две ипостаси есть, одна нормальная, вот как ты сейчас описал, а вторая — какая-то огненная дискордовщина…
— Если ты можешь перекинуться в огненную дискордовщину и вас таких много, — заметил Галлус, — то быть дружелюбным как-то совсем не обязательно. Тут можно быть каким угодно.
— До конца-то дослушай. Их между ипостасями перекидывает… вот как нас у гиппогрифов кидало, помимо желания. Разозлился, и превратился в дискордовщину. Успокоился, и превратился обратно. Не очень-то удобно.
— Допустим. И что?
— Да нет, ничего. Вот представь себе ту деревню, как её… а, Большие Грабли! Прилетели мы туда, а местные на нас за что-то разозлились и их заколбасило в огненную хрень. Мы, конечно, от страха хвосты поджали и рванули оттуда во все крылья, а им-то потом деревню отстраивать заново! Станешь тут дружелюбным…
— А, понятно… хотя нет, непонятно!
— Что непонятно?
— У всякого дружелюбия есть пределы. Ну, с вами всё понятно. С нами, наверно, тоже… раз уж
вы с нами можете уживаться, то эти тем более должны смочь. А придёт какой-нибудь полный урод, вроде этого Тирека? Такого, хоть ты тресни, не задружишь!
— Ну, брата евоного, Скорпана, таки вполне задружили ведь, — напомнила Скуталу. — Но твою логику я понимаю…
— И?..
— Ну… наверное, иногда деревню всё же приходится отстраивать.
Галлус немного подумал и рассмеялся.
— Что?
— Это здорово объясняет их репутацию. Те, кто не полные уроды, возвращались от них и всем рассказывали, что они офигенно дружелюбный народ. А другие… не возвращались, видимо. Просто деревню иногда отстраивать приходилось.
Скуталу тоже расхохоталась, потом оживилась:
— Кстати, а это ведь ещё кое-что объясняет. Тётя Эпплджек рассказывала, что у них домики такие… буквально из листьев и палок. Оно как бы и логично, климат же тёплый, от холода защищаться не нужно, только от солнца и дождя. А так ещё одна причина: отстраиваться проще!
Как раз в этот момент вдали мелькнула обсуждаемая деревня — впрочем, всего на несколько секунд, так что рассмотреть её толком было нельзя. Разговор на некоторое время прекратился.
Этот отрезок железной дороги был одноколейным, и даже в разъездах необходимости пока не возникало: пассажирские поезда ходили по нему всего два раза в сутки, грузовые наверняка ещё реже. Состав до Грифонстоуна был совсем коротким — локомотив и два вагона, в них от силы полтора десятка пассажиров. Поездная бригада — машинист с помощником и оба проводника — вся состояла из грифонов.
— А ваши молодцы… — негромко заметила Скуталу. — За три года, даже чуть меньше, такую дорогу отстроили. Тётя Трикси говорила, она в ваших краях пять лет назад побывала, так ещё даже и до Грифонстоуна от конечной станции пути не было.
— Для себя же старались, — пожал плечами Галлус.
— В смысле, «для себя»? Ты же вот сам только что говорил — с киринами у вас никаких контактов, с драконами, как я понимаю, практически тоже…
— Да фиг с ними, с киринами и драконами. Рабочие места же. Сколько народу железку строило? Какие-никакие профессии через это освоили. Кто-то с ними потом в Эквестрию работать подался, а многие теперь здесь её обслуживают. Нормальная работа, нормальный заработок… а главное — до́ма. Хоть какой-то просвет появился.
— Однако, — в упор сказала Скуталу, — домой у вас пока ещё не все стремятся.
— Так я и не говорил, что всё шоколадно.
— Извини…
Они опять на какое-то время замолчали. Дорога стала забирать влево, к западу, в обход Драконовых гор по берегу моря. По вагону прошёл проводник — молодой парень на три или четыре года старше Галлуса — заглядывая в купе и интересуясь, не нужно ли кому сойти у драконов.
Скуталу помотала головой и тут же заинтересовалась:
— А это к чему вопрос? Если, скажем, кому-то нужно?
Услышав родную речь от пони, проводник охотно ответил без обычной грифоньей напускной грубости:
— Тут станция… то есть, остановочная платформа. Если на ней никого не видно и сойти никому не нужно, то мимо следуем. Если кому нужно — сигнал машинисту, чтоб остановился.
Пока он говорил, поезд проследовал упомянутую платформу. Действительно, это был приподнятый над землёй дощатый настил вдоль рельсов, ничего больше.
— А если, допустим, здесь кто-то сядет? Кассы-то нету.
— Ты же, вроде, тут уже бывала? — удивился такому интересу Галлус.
— Мы тогда с Твайлайт ездили, все вопросы она решала, я только в окно пялилась…
— А тут только две таких платформы, — сообщил проводник. — Два тарифа до Грифонстоуна, два вида билетов. Вот… — он открыл клапан своей сумки и показал два бумажных ролика разных цветов. — Кто сядет, я здесь рассчитаю до города, а там уж, если надо дальше ехать, нормальный вокзал с нормальной кассой. Места́ в вагонах всегда есть, никогда так не было, чтобы их не было, никакая предварительная продажа с бронированием не нужна…
— А если пассажиров станет больше, то будут просто третий вагон цеплять, понятно, — кивнула Скуталу.
— Ну да. Вам-то, я так понимаю, у нас не сходить? Тогда счастливого пути, значит…
Обогнув полукругом Драконовы горы с запада, дорога затем ушла в другой полукруг, на этот раз огибая бухту с востока. В самой дальней её точке как раз и была вторая остановочная платформа, сегодня тоже пустая.
— А здесь кто живёт? — поинтересовалась Скуталу.
Галлус пожал плечами:
— Вроде, селятся те из наших, кто хотят жить своими кланами и с другими не пересекаться. Так говорят, я сам-то тут не был…
— Ну да, вот, станция «Клановые земли», — она сунулась в табличку расписания на стенке купе. — Так, минутку, а это что-то новое! «Грифонстоун-северный», раньше такого не было. Зато был «Грифонстоун-город», а сейчас нету.
— Тот, который город, сейчас просто «Грифонстоун». А «Северный» — это та станция, которая раньше была, ты её и помнишь. Там сейчас большой посёлок со всякими железнодорожными конторами, и много ваших осталось жить. Ну, из тех, кто на стройку приехал…
После бухты до города оставалось совсем ничего. В Грифонстоуне полагалось дооформлять билеты, но им это не требовалось: проезд был оплачен «из конца в конец» до Кантерлота, самый простой случай…
В купе снова заглянул проводник.
— У меня сестра сегодня на кассе, — сообщил он. — Как пойду сдавать отчётность, попрошу присмотреть, чтобы к вам никого не подсадили. Ещё раз счастливого пути.
Скуталу открыла было рот возразить, но Галлус пихнул её и витиевато поблагодарил, назвав проводника другом. Пихнул ещё раз — она послушно сказала «спасибо, друг!», улыбнулась, кивнула… дождалась, пока проводник уйдёт и повернулась:
— Зачем?! Вот нафига было это делать?
— Он хотел сделать нам приятное, как мог. И не по инструкции сделать, а просто так хотел.
— Только потому, что мы свои?! Даже голос не понизил! Типа, кто не поймёт, для тех это пустой звук, на них тьфу, а кто поймёт, тот поймёт, им такое нормально!
— А хоть бы и так! — упрямо сказал Галлус. — Раньше с наших и этого не дождаться было! Когда нам в Балтимэйре трассу за просто так проложили, как своим, что-то я не помню, чтобы ты возражала!
— О… — Скуталу осеклась и посмотрела на него с каким-то неожиданно уважительным выражением. Немного помолчала и негромко сказала: — Знаешь, спасибо тебе.
— За что?
— Так… за всё. За этот маршрут, за возможность опять в Сиквестрии побывать, за практику языковую…
— Нафига она тебе? Ты и так прекрасно говоришь по-нашему.
— Да ну. Я поздно начала учиться, теперь от акцента не факт что избавлюсь. За мысли всякие интересные, вот как сейчас. И это… извини. Правда ведь — к нам по-хорошему, уж как умеют, а я тут чуть не рявкнула, мол, что за дела, почему не ещё лучше…
Галлус молча кивнул. Грифонье «по-хорошему» было как раз одной из причин, почему его не тянуло домой… хотя, с другой стороны, он сказал чистую правду: ещё недавно и такого было не дождаться.
Поезд между тем приближался к Грифонстоуну, «который город». Скуталу, словно прочитав мысли, поинтересовалась:
— Стоянка час, вагоны цеплять будут… — она ткнула в расписание. — Выходить будешь?
— Смысл? За этот час на вокзале я точно никого знакомого не увижу, а так я чего тут не видал?
— А я не видала. Выйду, погуляю. Может, чего перекусить куплю.
Галлус скептически шевельнул бровями, но комментировать насчёт вкусовых достоинств здешних перекусов не стал.
К некоторому его удивлению, она вернулась со здоровенным пакетом вполне приличной выпечки, причём и сама Скуталу была удивлена не меньше.
— Странно, — заметила она, поглощая очередной экземпляр. — Я про вашу стряпню кое-что слышала… извини, конечно. А за это, в общем-то, любому эквестрийскому булочнику не пришлось бы краснеть.
— Скорее всего, угадала, — пробубнил Галлус с набитым клювом. — Ваши, небось, и пекли.
— Неа. Я прямо в пекарне покупала, там ни одного пони не было, только ваши.
— Ну, значит, научились у вас…
В коридоре и в соседних купе слышались голоса — пассажиров в вагоне явно прибавилось, но к ним в купе никто не зашёл. Заглянул новый проводник, им оказался молодой единорог, поздоровался, пожелал счастливого пути.
Раздался свисток, поезд тронулся. Поизвивался между горами и выехал на мост через реку. Скуталу оживилась:
— Слушай, а это, случайно, не Гато?
— Она. Тут других таких широких рек и нету, ни с чем не спутаешь.
— Вот бы тут побывать… — пробормотала она задумчиво.
— А что тут?
— Вроде, в устье должен быть рыбацкий городок.
— Точно, есть. Я его, правда, только сверху видел. И что тебе в нём?
— Так… памятник там должен быть интересный.
— Кому?
— Крылатым спасателям. Вашим.
— Ого. Прям-таки нашим?
— Ну да. То есть, технически там ещё четверо пегасов были, но это капля в море. Вытаскивать народ из-под извержения пришлось вашим.
— Это когда?
— В девятьсот пятом. ¹
— Ого, двести семь лет… И что же в этом памятнике интересного?
— Надпись. Такая… с намёком и подковыркой. Дескать, нам, в отличие от некоторых, благодарности не жалко.
— Что за надпись?
— «Ни по…» — Скуталу вдруг запнулась: — Ой. Слушай, а я ведь не в курсе, по-каковски она сделана. Там, где я про неё узнала, мог быть просто перевод на эквестрийский. А если по-вашему писано, то ещё бо́льшая подковырка получается… там уж было, кому подсказать…
— Тогда не надо мне говорить, — решил Галлус. — Своими глазами посмотрю и узнаю.
— А хочешь посмотреть?
— Теперь да, ты меня заинтересовала.
— Позовешь меня, как соберёшься? — улыбнулась она. — Это ваши земли, тут ты лучше меня ориентируешься.
— Да без проблем. Спать-то будем? Вон, темнеет уже, в окно смотреть неинтересно.
— А давай. В поезде сон не тот, зато завтра точно никуда вставать не нужно…
Они разложили постели, выключили в купе свет и пожелали друг другу спокойной ночи.
* * *
На этот раз Галлус проснулся первым и увидел, что Скуталу ещё спит, а в купе они по-прежнему вдвоём. Поскольку разминаться в поезде было негде, он ограничился тем, что несколько раз потянулся, и пристроился возле окна.
Тени от торчащих вверх деталей пейзажа лежали практически по направлению движения — в нынешние утренние часы это означало, что поезд идёт прямо на запад. А применительно к данному конкретному поезду ещё и то, что он находится где-то между Троттингемом и Кристальной империей.
Сзади послышалась возня, зевок и сонное «доброе утро!».
— Доброе… — отозвался Галлус, не оборачиваясь.
— Ты давно? — поинтересовалась она.
— Нет, минут десять.
— Интересное что-нибудь?
— Так… — он пожал плечами. — В общем, да. Вот здесь бы побывать…
— А мы где? — Скуталу сунулась к окну и сразу определилась: — А, Кристальные горы… — Их купе было слева по ходу поезда. — И что тут?
Оба засмеялись: этот диалог почти повторил сказанное накануне перед сном.
— Там Нашгород, — пояснил Галлус. — Который завуч Старлайт Глиммер основала, она нам рассказывала…
— Это ты на несколько часов опоздал сказать. «Там» он был, когда Рэйнбоу-Фоллз проезжали, а мы его благополучно проспали…
— Откуда знаешь?
— Легко. Поезд сейчас идёт…
— С востока на запад. Это-то я и сам могу.
— Да. На этом отрезке здоровенный кусок железки проложен по эстакаде, и Рэйнбоу-Фоллз как раз в середине. А мы сейчас по земле едем. Значит, или не доехали, или уже проехали. Но чтобы до такого куска не доехать, это нужно было всю ночь стоять. Значит, проехали. Впрочем, неважно. Нашгород… и что?
— Там должно быть хорошо. Его придумали как место, куда каждый может прийти и начать жить с нуля, и никто не посмотрит, кто ты и откуда ты…
— Э-э… ну да, Старлайт говорила, что вам со Смолдер эта идея понравилась… ² Но там… как бы тебе сказать…
— Не всё пошло́ так, как говорилось вслух. Я в курсе, она честно объяснила. Ну и что? Город-то стоит и растёт. И те, кто пришёл его строить, там до сих пор живут, и новые приходят. Значит, кому-то там лучше, чем на прежнем месте.
— Да, мне тоже так и говорили, — кивнула Скуталу. — Правильно, наверное. Но ехать туда железкой надо не так. Это по ветке от Кантерлота до Мэйнхеттена, и выйти перед большим туннелем, не помню точно, как станция называется. Там недалеко.
Галлус пожал плечами:
— Какая разница? У нас есть крылья.
— Да. И небо…
Они, не сговариваясь, потянулись друг к другу: Скуталу копытом, Галлус сжатым кулаком. Стукнулись.
— А в Нашгороде побываем, — пообещала Скуталу. — Может даже, этим летом. Помнишь разговор про школьную группу?
— Ну.
— Не передумал?
— Теперь уж точно нет.
— Ну и вот. Если выгорит и если попробуем выступить от Школы, то кто-то же из старших с нами должен будет?.. И кто, как не завуч? А с ней Нашгород самое подходящее место… и с ней, и с идеей Школы, вот как ты говорил…
— Годный план, — кивнул Галлус.
— Можешь помочь выполнить.
— Как?
— Уговори Сильверстрим присоединиться. Без неё-то не выгорит.
— А, это… Думаю, там и уговаривать особо не придётся.
— Ну, всё равно. Это уж точно для тебя задачка.
— Сделаю.
— Кстати, о небе и крыльях… — Скуталу смешно наморщила лоб, вытащила из своей сумки часы и сверилась с табличкой расписания: — Через четверть часа будет Кристальная империя. Если тебе не жалко… мнэ-э… девятнадцать бит…
— То что?
— То можно сойти там и дойти до Понивилля крыльями. Часа четыре примерно. Остаток билета сгорит, но зато и за поезд от Кантерлота платить не придётся.
— А смысл?
— Ну, во-первых, железкой вдвое дольше выйдет. До столицы почти семь часов, да там ещё пересаживаться. А мы выспались и отдохнули. Во-вторых, я Твайлайт хорошо знаю! Как только нас заметят в столице, а тамошний вокзал наверняка уже озадачен до последнего подметальщика, ей тут же сообщат, и нас в Понивилле будет ждать целый приветственный комитет — а оно нам надо, аккурат перед сном-то? В-третьих, не говори, что тебе не понравилось.
— Третьего было бы достаточно, — хмыкнул Галлус. — Согласен.
— Тогда чур, ты ведёшь!
— Э!..
— Да там просто. Подняться повыше, тогда вершина Кантерлота будет хорошо видна. Идёшь так, чтобы она чуть слева была, все дела. Это прямо на юг, компас дам, можешь подглядывать. Слабо́, что ли?
— Щазз! — возмутился Галлус на «слабо».
— Ну и я же сзади буду. Да ты справишься, точно говорю.
Как раз в этот момент заглянул проводник: «Кристальная империя, двадцать пять минут стоянка!»
Скуталу с Галлусом переглянулись и потянулись укладывать сумки. Проводник, видя сборы, изумился:
— Вроде же, у вас до конца билеты?
Галлус пихнулся и ответил:
— Захотелось осмотреть. Здесь, говорят, красиво.
— А-а… ну так правду говорят. Вы тогда билеты не выбрасывайте, с ними можете на следующий поезд сесть, это разрешается. Правда с местами в вагоне… тут уж как получится.
— Спасибо, уважаемый, так и сделаем.
— Приятного вам дня…
Они вышли на перрон. Немного отошли, и Скуталу поинтересовалась:
— Ты это про экскурсии с осмотрами не всерьёз, надеюсь?
— Нет, конечно.
— Чего тогда врать было?
— Надо. По твоим словам, мы же в Понивилле будем где-то чуть после обеда?
— Ну да.
— И если ты угадала про шухер на столичном вокзале, а я уверен, что ты угадала, то со слов проводника будут думать, что мы следующим поездом приедем. К завтрашнему утру, то есть.
— Логично. И что?
— Ты мне обещала уговорить Свити Белль помочь кое с чем. Насчёт подарка. Как раз окажется готово к тому времени, как нас будут ждать.
— О! Ну, ты хитёр! Знал, что ли, это правило про следующий поезд?
— Да, слышал ещё когда в Школу ехал… Единственно, переночевать где-то придётся, чтобы на глаза никому из старших не попадаться. Можно, в принципе, в Замке Двух сестёр, мы там прятались, когда Школу закрывали…
— Да ну, фигня какая! В нашем клубном домике переночуем, он на двоих в самый раз, спальные мешки там есть. Не парься.
— Как скажешь. Откуда взлетать будем?
— Лучше немного подальше отойти. Здесь крылатых почти нету, лишнее внимание нам ни к чему…
* * *
Следующие четыре с половиной часа почти выпали из сознания Галлуса. Вести́ пару, пусть даже по такой простой трассе, оказалось не совсем просто, но интересно.
Первые минут пятнадцать у него ушли на то, чтобы подобрать курс. «Кантерлот чуть слева» оказалось довольно условным понятием — чтобы земля внизу перемещалась параллельно компасной стрелке, держать направление приходилось как раз прямо на столицу. Умом он понимал, что ветер вносит свои поправки, что линии его скоростей относительно воздуха и относительно земли не совпадают, но выглядело это непривычно. Лететь на небольшой высоте вдоль каких-то протяжённостей, вот как вдоль железной дороги, было проще… но и времени требовало куда большего. Лететь же по курсу с учётом ветра было быстрее, но требовало большего внимания: регулярно проверять, не переменился ли ветер и не нужна ли новая поправка, оценивать время по взмахам, чтобы представлять своё положение на маршруте, постоянно контролировать ритмичность этих взмахов с целью уставать медленнее…
Можно было попросить в дополнение к компасу ещё и часы, но сначала он не догадался, а потом не стал из принципа: Скуталу же как-то обходилась.
Она держалась сзади, ничего не говорила и никак не вмешивалась, лишь в непосредственной близи от Понивилля вышла вперёд и сразу же снизилась до верхушек деревьев. Ещё несколько минут, и они уже лавировали между кронами на малой скорости. На таком уровне Галлус ориентировался не очень хорошо и всецело доверился Скуталу, для которой это были родные места. Наконец, через полчаса полёт завершался возле дерева, в ветвях которого примостился аккуратный домик.
— А ты молодец, — коротко сказала она. — Хорошо дошли. Теперь надо не мелькать… главное, перед взрослыми, девчонки-то нас не выдадут. Сейчас едой озабочусь, благо это эппловская ферма и тут её хватает.
— Свити Белль, — напомнил Галлус.
— Это совсем легко. Ты заходи…
Они вспорхнули на площадку перед входом и проникли внутрь. Скуталу стряхнула сумку, подошла к висящему на стене большому кристаллу и два раза стукнула по нему копытом.
— Это Свити такую сигналку себе придумала, — пояснила она. — Два раза означают, что нужно сюда. Ты устраивайся пока, я за едой метнусь, а Свити уже в курсе и вот-вот появится… — и исчезла за дверью.
Галлус пожал плечами и стал устраиваться. Снял свою сумку, отстегнул с лапы компас и сунул его в сумку Скуталу. Снаружи раздался хлопок телепортации, и через секунду в домик сунулась Свити Белль. Глаза её буквально сияли.
— Ну, вы попа-а-али… — восторженно протянула она и шлёпнула на стол газету.
