Gravity of love

Небольшой двухэтажный дом, неприметный, но уютный, стоящий чуть ли не на самом краю света. Переступив через его порог, я с сожалением подумал, что, скорее всего, делаю это в последний раз. Я успел полюбить это чувство теплоты, охватывавшее меня всякий раз, когда я возвращался домой. Причина была, конечно, не в доме, а в том, кто всегда ждал меня там… Пусть уязвленный, разочарованный, не испытывавший ко мне ничего, кроме ненависти и, наверное, презрения, но главное: он был там, и он — мой. Хотел бы я оставаться равнодушным, но на самом деле мне было приятно, и я ничего не мог с собой поделать. — С возвращением, милорд! Он привычно склонился передо мной, идеальный в каждой мелочи, в каждом движении… Я стиснул зубы и, собрав последние остатки утекавших сил, коротко кивнул ему. — Что-нибудь желаете? — он принял у меня перчатки и плащ, как обычно изображая почтительность. Какой же ты все-таки лицемер, Себастьян. Как истинный демон. Как МОЙ демон. Я лишь на миг скользнул взглядом по его лицу, но и этого оказалось достаточно, чтобы сердце в очередной раз сжалось от ноющей боли: увы, мой дворецкий просто дьявольски красив. Черные волосы, идеальные, немного азиатские черты лица, проницательные и всегда чуть ироничные глаза коньячного оттенка, прямой тонкий нос и невероятно чувственные губы… На него, словно на огонь, я мог бы смотреть бесконечно… Я с тоской вспомнил то время, когда осознавая, что мой личный демон очень привлекателен, тем не менее, сам оставался совершенно равнодушным к его красоте. …Время, когда я был человеком… Все изменилось после моего перерождения. Помимо сверхъестественных возможностей и могущественного демона в качестве слуги, я получил также все грязные и низменные чувства, которым прежде был неподвластен. Такова была моя расплата за новую ипостась. И одно из этих чувств оказалось самым непреодолимым и разрушительным для меня. Люди называют это чувство по-разному: страсть, похоть, желание, сладострастие. Я назвал его одержимостью. Да, как не стыдно признаться, я стал одержим Себастьяном — своим собственным дворецким, мало того, мужчиной, демоном, ненавидящим меня почти неприкрыто. Я не знал, чего во мне больше: злости, унижения или боли… Но она — одержимость — всегда оказывалась сильнее всех прочих эмоций, всегда доминировала, всегда была во главе. Она управляла моим телом, ввергая его в жестокий огонь томительного желания. Она руководила моей волей, она подчинила себе мои мысли и желания, заставляя часами думать и мечтать лишь об одном: таком близком, возможном — лишь прикажи… Я устал от нее и борьбы с самим собой… — Нет, ничего, — прозвучало отрывисто и сухо, но тем лучше. Я старательно контролировал свой голос и каждое движение. Лишь бы он не заметил. — Пойду в свою комнату. Хочу побыть один. Силы на этой фразе закончились. Только бы он не догадался, только бы не догадался… — Я помогу вам… — Не нужно! Черт, опять слишком резкий тон, неестественный, напряженный… В ответ он удивленно взглянул мне в глаза. В этот раз его внимание было неподдельным — я видел. В любое другое время этот факт согрел бы мне сердце, но только не сейчас. Всего-то делов — подняться по лестнице. Винтовая, крутая, высокая и очень длинная. Сегодня, пожалуй, даже чересчур длинная… Ну же, Сиэль, ты сможешь! Каких-то двадцать две ступеньки. Давай, слабак! Раз уж ты это затеял, играй свою роль до конца! Ступени… Сосредоточься. Одна, вторая, третья… Кажется, они никогда не закончатся. Даже лестница против меня… Все, что принадлежало мне, все было против меня. Видимо, это рок. Безрадостно про себя усмехнувшись и сделав поистине нечеловеческое усилие, я все-таки преодолел проклятый подъем. — Можешь быть свободен, — вышло чуть слышно. Неважно. Он все равно услышит меня. А слабость голоса примет за небрежность. Главное — он не видел моего лица, наверняка бледного, с капельками пота, выдававшими крайнюю степень слабости. — Как скажете, милорд… — сказано уже мне в спину. Конечно, Себастьян. Конечно, как я скажу, черт тебя дери! Но сил не осталось даже на злость. Наконец, я дошел до спальни. Скрывшись за дверью от невыносимо пронзительного взгляда собственного дворецкого, я, вконец изможденный, упал на кровать. Даже туфли не снял… Но, какая теперь разница! Меня хватило лишь на то, чтобы перевернуться на спину. Я прикрыл глаза. Как же я устал… Хвала аду, это уже ненадолго. Я не обманывался, я уже чувствовал это… Обморочные круги, затрудненное дыхание, тяжесть в районе груди — все это были знакомые мне симптомы. Сейчас Себастьян, как обычно, уйдет на свою охоту, а когда вернется — все будет кончено. Ненавистная ему печать исчезнет с его руки. Хитростью заключенный контракт будет расторгнут. Мой демон-дворецкий, мой возлюбленный мучитель и самый безжалостный враг перестанет зависеть от моей воли и вновь станет свободным. Потому что сегодня я умру.