Пауло всё ещё находился в покоях Роналду, когда Маттейс забылся в беспокойном сне. Перед тем как заснуть, он испытал на себе атаку десятка, если не больше, разрозненных и диких мыслей. Все они сводились к одному, и это одно де Лигт никак не мог озвучить даже про себя, не то чтобы вслух.
Дибала испытывал к нему чувства. Чёрт знает какими они были, но явно не только дружескими. Да и разве могла их дружба сохраниться после произошедшего? Ответ на этот вопрос всё ещё не находился в поле зрения, поэтому и вывод Маттейс сделать не мог. Было ясно одно: с этого дня никогда и ничего не будет как прежде.
Когда де Лигт проснулся утром, Пауло всё ещё не было рядом. Может быть, он уже успел уйти, а может, Криштиану отправил его в больничное крыло в Хогвартс… Это было на него не похоже, однако кто мог доподлинно знать, что произошло после того, как Маттейс ушёл? Ещё одним вариантом была одна из свободных кают на корабле, но и это ставилось под сомнение. Конечно, возможно, что Пауло не захотел видеть его, но едва ли он, после всех истязаний, стал бы искать себе тихое и спокойное место. Банально не хватило бы сил.
Маттейс протёр кулаками глаза, а затем медленно поднялся, садясь. Начал натягивать на себя одежду — вчера даже нашёл в себе моральные силы снять её, а затем… Вариантов как действовать дальше было множество, только ни один из них не определялся, как верный. Он мог обойти весь корабль и найти на нём Пауло — если, конечно, тот был здесь, — мог поискать его ещё где-нибудь… Так сделал бы настоящий друг, даже после случившегося, и Маттейс считал себя достаточно преданным, а их дружбу — взрослой и серьёзной, но…
Сейчас он хотел сбежать с корабля, как крыса. Судно не тонуло, однако на нём сам Маттейс чувствовал себя утопленником — ни одного близкого человека, лишь ребята, которые едва ли искренне желали ему победы, да директор, которого Маттейс то ли ненавидел, то ли до сих пор любил. Так себе компания на любой случай жизни.
На паруснике могло остаться лишь единственное светлое пятно, но именно из-за него Маттейс наскоро собрался и сбежал. Желание не видеть Пауло в ближайшее время перебило необходимость, а вернее, обязанность увидеть его и подробно узнать о самочувствии.
Так чем же де Лигт лучше своих однокурсников? Такая же крыса, готовая бросить при малейшем поводе, с другой стороны, жест Пауло был серьёзным предательством… Круговорот мыслей снова захватил Маттейса, и он знал только один действенный способ избавиться от него, чтобы хватка ближайшего тёмного будущего вкупе с воспалённым мозгом не зарыли его окончательно.
И этот способ был до безумия прост — зарыться в объятиях другого и спрятаться от всего внешнего мира.
Правда, до этого пришлось ждать обеда, потому что Маттейс благополучно проспал завтрак, как и всегда. Пару часов он слонялся по территории замка, зная, что тут он уж точно не встретит Пауло, и грузил себя всё теми же мыслями, разрываясь между правильным и желанным.
Дождавшись середины обеда, де Лигт поспешил пройти в замок, затерялся в толпе таких же опаздывающих, как и он, а затем пошёл за стол Гриффиндора, максимально обходя стол у противоположной стены — обитель змей, где обычно сидели студенты Дурмстранга. Почему-то Маттейс был уверен, что Дибалы там не будет, и всё же даже не смотрел в сторону студентов Слизерина. Просто на всякий случай, чтобы перестраховаться.
Наконец среди всех голов он увидел светлую макушку рослого паренька, подошёл вплотную и коснулся его плеча. Маттейс готов был поклясться, что несколько пар глаз вокруг смотрели на него осуждающе, но это мало его волновало.
— Привет, — как и всегда дружелюбно поздоровался с ним Френки.
— Мы можем поговорить наедине? — пропуская официальную часть с приветствием, спросил Маттейс, гримасой отвечая на враждебный взгляд мальчика, сидящего рядом с де Йонгом. Вероятно, один из его друзей.
Де Лигт почувствовал укол ревности, как и всегда в подобных ситуациях, но проигнорировал его, смотря на Френки в упор с нетерпеливым ожиданием и… надеждой? Да, надежда, что друг поможет ему — единственное, что оставалось внутри Маттейса, хоть Роналду всегда учил их полагаться только на себя. О чём-то таком он говорил каждый год, встречая первокурсников за праздничным столом в первый день их пребывания в Дурмстранге, как бы неуместно это ни было.
— Да… Да, конечно, — так и зависнув с курицей в руке, ответил де Йонг. — Давай сначала пообедаем? — он подвинулся, освобождая место рядом с собой.
— Это срочно, — Маттейс был непреклонен, и смотрел он серьёзно и с мольбой — странное сочетание эмоций, но вся эта ситуация в целом была соткана из странностей.
— Я… Да, хорошо, — Френки отложил недоеденную ножку, грустно вздохнул, смотря на наполненную тарелку, а затем встал, чтобы последовать за де Лигтом.
По пути он очистил руки и нагнал Маттейса, который успел почти что убежать вперёд, а когда они вышли из Большого зала и скрылись от чужих глаз, положил руку ему на плечо.
— О чём ты хотел поговорить? — с явным интересом спросил он.
— Не здесь, — категорично заявил Маттейс. — Нас могут услышать.
Они оба оглянулись по сторонам, и коридоры были пусты, однако де Лигт покачал головой и снова перевёл взгляд на Френки. Тот промолчал, хотя в словах друга была очевидная паранойя. Но зато он понял, что разговор предстоял действительно важный, ведь подобная подозрительность не могла появиться просто так.
— Хорошо, — согласился Френки. — А где?
— Это я и хотел спросить у тебя, — Маттейс скрестил руки на груди, почему-то ожидая, что де Йонг должен понять всё сам. — Здесь где-нибудь есть место, где нас точно не подслушают и не увидят?
— Запретный лес…
— Не то, — отказался Маттейс, покачав головой.
— Днём там не так страшно, как ночью, — попытался успокоить его Френки, но снова наткнулся на напористый взгляд, который отчётливо выражал все мысли де Лигта на этот счёт. — Тогда можно занять какой-нибудь пустой класс, их в Хогвартсе множество.
— Нет, — снова воспротивился де Лигт. — Прости, — поспешно извинился он, увидев, как Френки нахмурился, — но нам нужно место, где можно остаться надолго… И куда не войдёт случайно какой-нибудь зевака.
— Можно спрятаться за каким-нибудь гобеленом, — продолжал перечислять де Йонг, — хотя это не подходит, сейчас, к концу года, даже первокурсники знают, как сократить путь между кабинетами. Ванная старост? Нет, тоже не подходит, есть у нас один, который с дружками прогуливает там занятия…
Маттейс покачал головой. Но Френки и без него понимал, что этот вариант не подходит — по крайней мере, тот создавал в этом уверенность. Де Йонг начал нетерпеливо ходить из стороны в сторону, пока наконец не воскликнул:
— Выручай-комната! И как я мог о ней забыть! — он хлопнул себя по лбу. — Пошли скорее, нам на восьмой этаж!
Он первым побежал по лестницам, а Маттейсу оставалось только поспевать за ним. По пути де Лигт задавал ему вопросы, впопыхах взбегая по лестницам, а Френки, у которого тоже сбилось дыхание от такой скорости, торопливо рассказывал ему, как устроена комната.
Маттейс почувствовал внутреннее успокоение. Если всё было действительно так, как говорил Френки, то бояться им было нечего. Особенно привлекала мысль, что комната преображается в нужный вид под мысли человека, который собирался туда зайти… Маттейс и не знал, чего он хотел в данный момент, потому что первичным желанием было просто укрыться от всех и вся, а уж потом думать об остальном, таком далёком сейчас.
В итоге они остановились около стены. Перед ними предстал сплошной камень, который не давал ни единого намёка на то, что за ним могло что-то расположиться. И всё же Френки точно знал, что делал — он крепко зажмурился, а потом и вовсе начал бормотать что-то себе под нос. Маттейс наблюдал за ним со смесью недоверия и восхищения. Хогвартс воистину был удивительным местом.
Наконец, начала вырисовываться дверь. Стена заструилась узором, и совсем скоро в ней образовался полноценный проём. Френки пошёл вперёд и дёрнул ручку, а затем вошёл в комнату. Де Лигт, испытывая лёгкое волнение, отправился за ним.
Перед ними предстало нечто, похожее на большую комнату для отдыха. На полу тут и там были разбросаны подушки, множество одеял и даже огромный матрас у стены. Ближе к центру находились цветастые кресла — всего два, — а чуть вдалеке потрескивал камин. Если присмотреться, то чуть дальше было что-то вроде тренировочной площадки — непонятно откуда и зачем. Что она делала в мыслях Френки, который и придал комнате этот вид?
— Вау, — зарезюмировал Маттейс, всё ещё вертя головой по сторонам. В это мгновение у него из головы даже вылетела мысль о том, зачем они здесь. — Почему именно так? Мне очень интересно.
Привёл в чувство его лишь Френки.
— Извини, сейчас не об этом. У меня занятия через пятнадцать минут… И мне нужно быть на них. Это обязательно, у нас очень сложная тема, а на следующей паре будет контрольная. Так что давай вернёмся к тому, о чём ты хотел поговорить.
Маттейс кивнул. Сейчас, когда дошло до дела, он начал сомневаться, стоило ли вообще рассказывать кому-либо собственные мысли, но, переборов себя, начал:
— Я узнал… Точнее, я думаю, что мой лучший друг влюблён в меня.
Брови Френки поползли вверх, но он ничего не сказал.
— Слушай, для меня это такая же неожиданность, как и для тебя. Просто… Всё это было выяснено при очень неприятных обстоятельствах. Наверное, я не должен рассказывать, потому что то, что происходит на территории Дурмстранга, должно оставаться лишь на ней, но я не могу держать это в себе.
Френки снова промолчал — лишь кивнул, показывая, что он внимательно слушает.
— В общем… У нашего директора, Роналду, есть привычка… наказывать неугодных ему людей. Давай не будем углубляться в подробности, окей? Просто это всегда было, с первого года его пребывания в Дурмстранге. Обычно он поступает так с учениками более старших курсов, и это правильно, но не значит, что менее больно. Он и меня наказывал…
— Наказывал? Как? За что?
Френки не выдержал, и де Лигт смерил его умоляющим взглядом. Ему хотелось говорить вовсе не об этом.
— Это неважно. То, что произошло между мной и Криштиану…
— Мне не нравится, что ты называешь его так, — на этот раз Френки нахмурился сильнее. Стало понятно, что этот разговор будет не из лёгких. — Так что? — произнёс он ещё более пытливо.
— В общем, сейчас не об этом, ладно? Это правда неважно. Всё в прошлом, и это было заслуженно, — Френки хмыкнул, но перебивать не стал. Маттейс был ему за это благодарен. — В общем, вчера приключилось нечто… новое, даже для него. Он решил наказать Пауло, моего друга, но наказать не самостоятельно. Он заставил сделать это меня.
Де Лигт видел, как много у Френки вопросов. Они роились у него в голове, отражаясь во взгляде, и он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но каждый раз также закрывал его. То ли просто не решался, то ли не мог правильно собрать мысли в кучу и сказать хоть что-то.
— Кхм… — Френки прочистил горло. — Хорошо, продолжай.
Теперь пришла очередь Маттейса подбирать слова. Если до этого момента всё было кристально понятно, то как объяснишь дальнейшее?
— Он… донёс на меня. Сказал кое-что, что директор Роналду посчитал предательством. Он знал о нашей дружбе, мы были близки уже на первом курсе, поэтому для него это стало нонсенсом. Как и для меня… Это всё, что я хотел сказать, наверное.
— Паззл не складывается, — спустя минуту молчания, которая показалась Маттейсу вечностью, подал голос Френки. — Либо тут что-то ещё, чего не хватает для полной картины, либо… Он правда хреновый друг. О чём тут говорить?
— Именно об этом и говорить! — взорвался Маттейс, отзеркаливая позу де Йонга, а именно скрещивая руки на груди. Впрочем, через секунду он уже яро жестикулировал ими. — Он сделал это, потому что… Потому что влюблён в меня. Я знаю, что ты сейчас спросишь, как я это понял, но… Я не могу это сказать.
— Придётся, — голос Френки впервые за всё время их знакомства стал жёстким. — Иначе я не смогу тебе помочь.
— Ладно… Хорошо. В общем, он увидел нас вместе и сказал директору Роналду, что мы подружились. Не знаю, так он считает или знает, что между нами нечто большее, но… Он донёс из-за этого. Из-за своей ревности. И… Я не знаю, что мне делать. Он мой единственный настоящий друг, который появился за всё время моего обучения в Дурмстранге, и сейчас… Я смогу простить его, наверное, когда пройдёт время, но как мы будем находиться рядом, если я буду знать, что небезразличен ему? Даже если он будет молчать и никогда не признается в своих чувствах, я буду знать о них. И корить себя за то, что выбрал тебя, а не его.
Френки поджал губы. Маттейс вдруг понял, что именно сказал. Он почувствовал укол вины, но разве это могло помочь? Меньше всего ему хотелось терять ещё и Френки. Своё лучистое солнышко, которое могло осветить любой сумрачный день. Френки был красивым, умным, действительно хорошим другом, а ещё он целовался так, что срывало голову…
— Прости, я…
— Ты действительно жалеешь, что ты со мной? — бесцветным голосом произнёс де Йонг.
— Нет. Нет, я не жалею, — на этот раз Маттейс не сомневался.
Все эти годы Пауло был хорошим другом, но всего лишь другом, и чувств, отличных от приятельских, де Лигт к нему не испытывал. Другое дело Френки. За такой короткий срок он успел стать из врага кем-то настолько близким… Такого Маттейс в своей жизни не чувствовал никогда. Раньше он думал, что любил Криштиану, но сейчас, ощутив взаимность, понял, что это была не любовь вовсе.
Тем временем Френки подошёл к нему и обнял. Так они простояли несколько минут. После де Йонг отошёл, скинул кеды и забрался на плед, уронив себя в ворох подушек.
— Ты чего? А занятия?
— А, да я всё равно опоздал на них. МакГонагалл скорее убьёт меня, чем пустит спустя десять минут. А именно столько пройдёт, пока я дойду до её кабинета. Значит, судьба мне завалить контрольную. А ведь мне сдавать ЖАБА по трансфигурации…
— У нас тоже есть трансфигурация. Не знаю, на таком же уровне или нет, — ответил Маттейс, усаживаясь рядом.
Они говорили долго, болтая обо всём и ни о чём одновременно. После трансфигурации у де Йонга не было занятий, поэтому они могли позволить себе остаться здесь. Они лежали и обнимались, изредка целовали друг друга, но поцелуи носили скорее невинный характер, нежели были похожи на что-то серьёзное. С одной стороны хотелось больше, но с другой ему было комфортно с Френки при абсолютно любом раскладе.
Лишь когда подошло время ужина, они оба взволнованно завозились. Френки не успел закончить обед, в то время как де Лигт и вовсе ничего не ел сегодня. И всё же он боялся спуститься вниз, потому что это значило с некоторой вероятностью встретить Пауло… И пусть Маттейс был уверен, что тот скорее всего не придёт, потому что точно также избегает его, подстраховаться лишним не будет.
— Принесёшь мне что-нибудь? — попросил Маттейс, смотря на встающего Френки. Тот окинул его удивлённым взглядом, но кивнул.
Они попрощались. По ощущениям Френки не было целую вечность, хотя часы показывали, что отсутствовал тот двадцать минут. Ещё через десять он появился в проёме двери, неся в руках увесистый пакет.
— Решил взять на нас обоих, — пояснил де Йонг, подходя ближе и начиная раскладывать еду.
Они остались ужинать прямо на пледе, торопливо поглощая пищу. Когда же ужин закончился, они одновременно рассмеялись и повалились на мягкую поверхность. Френки приблизился к нему и обнял, в ответ де Лигт поцеловал его в щёку.
— У меня есть одно желание. И, наверное, его можно выразить просьбой… — де Лигт замялся, потому что не знал, стоило ли говорить подобное.
Однако Френки подбодрил его:
— Давай, не бойся. Навряд ли там что-то настолько страшное, чтобы напугать меня.
— Ты прав, — согласился Маттейс, но всё равно сделал паузу и лишь потом заговорил: — В общем… Я хотел бы, чтобы мы пожили здесь какое-то время. Не хочу возвращаться на корабль, не хочу видеться с Роналду и тем более с Пауло. Останемся здесь? — с надеждой произнёс он.
— Я не услышал кое-что ещё, — Френки улыбнулся, словно хитрый лис, а Маттейс понял его с полуслова.
— Конечно, я хочу побыть с тобой. Это само собой разумеющееся.
Де Йонг потянулся за полноценным поцелуем, и это безусловно отдалось внутри теплотой и приятными ощущениями, но мысли были о другом. Не слукавил ли Маттейс, когда сказал о безоговорочном желании быть рядом?
***
Они ночевали вместе, в обнимку, а утром Маттейсу пришлось остаться одному — сначала Френки принёс завтрак, а потом отлучился на занятия. Теперь, оказавшись наедине с собой, ему нужно было придумать себе занятие, и если раньше он бы отправился на прогулку, то теперь оставалось довольствоваться закрытым помещением. Де Йонг сказал, что, если они уйдут отсюда оба, внешний вид Выручай-комнаты изменится. А ещё они никогда не найдут свои вещи.
Поэтому Маттейс слонялся из стороны в сторону, какое-то время смотрел в окно и разбирал какой-то древний на вид шкаф, утопая в различных учебниках и других книгах. Если верить легенде, которую рассказал ему Френки, то все вещи здесь были оставлены своими хозяевами. Многие прятали их, а затем забывали, поэтому заняться чем-то при желании можно.
Однако Маттейс избрал другой путь и вместо этого начал отрабатывать различные заклинания, которые, в теории, могли бы помочь на третьем этапе Турнира. Не то чтобы он не делал этого раньше, но в последнее время было действительно как-то не до этого, и вот теперь де Лигт пытался наверстать упущенное.
Кто же знал, что всё это было не зря.
Френки вернулся к нему после полудня. При нём не было пакета с едой, хотя обед только что закончился, вместо этого — книга, которую он швырнул на близлежащий столик. Маттейс прочитал её название: «Все секреты Хогвартса: тайные ходы и заброшенные подземелья».
— Эта книга… Она лежала на тумбочке возле моей кровати. И она точно не моя.
Только сейчас Маттейс обратил внимание на то, насколько Френки бледный. Его пальцы нервно подрагивали, а рот то и дело открывался, будто он хотел сказать что-то ещё, но каждый раз нечто его останавливало.
— И что это значит? — нахмурившись, произнёс де Лигт. Ему не нравилось подобное состояние Френки, потому что это не предвещало ничего хорошего.
Пауза затянулась. И как только Маттейс начал о чём-то догадываться, Френки произнёс:
— А это значит, что кто-то опять пытается перевернуть ход испытания и помочь мне.
Они оба замолчали и задумчиво уставились на книгу.
***
— Джентльмены! — громогласный голос Дэвида Бекхэма прозвучал на всю пустую аудиторию, нарушая конфиденциальность этой встречи. — Я собрал вас здесь не просто так. Попрошу внимания.
Этого и не требовалось. Все трое Чемпионов стояли на приличном расстоянии друг от друга и смотрели в упор на главу Отдела магических игр и спорта. Губы у всех троих были поджаты, а глаза — горели.
— Хочу вкратце рассказать Вам о том, как будет проходить третий этап нашего замечательного Турнира! В прошлых двух турах каждый из вас набрал разное количество очков. Это прямым образом повлияет на то, насколько детализированную подсказку вы получите непосредственно ровно за сутки до начала самого испытания. Она будет указывать на точку старта, одинаково равноудалённую от финиша. Этап будет проходить полностью на территории замка и представлять собой некий… квест. Вы будете перемещаться по разным локациям — известным и общедоступным, хочу подметить, — и отгадывать всё новые загадки, которые составят изощрённые умы организаторов турнира. Также в каждом коридоре и каждом пролёте вы сможете встретить работников Министерства, которые подскажут путь к месту, которое вы им назовёте. Это особенно актуально для наших Чемпионов из Шармбатона и Дурмстранга, — Бекхэм подмигнул им обоим и слегка поклонился. — У нас всё честно и прозрачно. Последняя загадка приведёт вас прямиком к Кубку, который, хочу обратить ваше внимание, нельзя будет найти просто так — на него будут наложены определённые чары, и подойти к нему сможет только тот, кто полностью прошёл весь путь, не пропустив ни одного место. Всё понятно?
По комнате разнеслось унылое «да», состоящее из трёх мужских голосов.
— Тогда у вас впереди ещё уйма времени на то, чтобы подготовиться и изучить весь замок от главных ворот до верхушки астрономической башни и отработать все необходимые навыки для успешного прохождения наших загадок. Всем удачи!
Френки и Маттейс мрачно переглянулись, возвращаясь во времени на неделю назад, к проклятой книге, оставленной на столе в Выручай-комнате.
