About love

      Минхо крутится у зеркала, нервничая и проверяя свой внешний вид. Ему в таком… наряде… не очень комфортно. Но спор есть спор, деваться некуда. Он, тяжело вздыхая, берёт телефон с кровати и открывает камеру.       Несколько минут Минхо вертит телефон, примеряет позы и тихо ругается, когда не может найти лучший ракурс. В конце концов он садится на колени, поправляя подол платья, и приподнимает один край, оголяя ногу. Передник собирается складками, а Минхо раздражённо фыркает.       Дурацкий спор. Какой же дурацкий спор.       Единственное, что его успокаивает — это то, что в нескольких километрах от него, в своём доме, Хёнджин (зачинщик всего этого безобразия) делает то же самое.       Спор, который они заключили неделю назад, заключается в том, что Минхо и Хёнджин должны одновременно отправить своим парням свои фотографии в наряде горничной и соблазнить их побыстрее приехать домой. Выигрывает тот, чей парень первым пересечет порог квартиры.       И Чан, и Джисон сейчас в студии, значит условия для обоих относительно одинаковые, поэтому спор казался абсолютно честным и справедливым.       Только потом Минхо понял, в какой заднице он находится, потому что Чан, его парень, телефон во время работы никогда в руки не берёт. Он его попросту не слышит за наушниками, а даже если парень и сидит без них, то Хёнджин с Минхо обусловились, что они отправляют только сообщения. Голосовые тоже запрещены. Ограничение на количество сообщений — пять штук.       Минхо стонет недовольно и фыркает ещё два раза, мысленно давая поджопник Хёнджину с его гениальными идеями. Ему-то проще, думает Ли, его парень из телефона практически не вылазит, совмещая работу с отдыхом. Удивительная способность, из-за которой Минхо сто процентов задолжает Хёнджину сертификат в спа-салон стоимостью, равной половине его месячной зарплаты.       Минхо тяжело вздыхает, поправляет кроличьи ушки на голове и делает несколько прицельных фотографий. Выглядит, конечно, неплохо, но от мысли о том, что эта коллекция фотографий останется на телефоне Чана на всю их оставшуюся жизнь, Ли становится дурно. И стыдно.       Минхо делает ещё несколько фотографий и пишет Хёнджину, что он готов. Через пять минут они оба одновременно отправляют сообщения и принимаются ждать реакции. Вот только знакомый звук пришедшего уведомления заставляет Ли напрячься. Кажется, в квартире он не один, а это значит только одно.       В комнату в подтверждение его догадок заходит Чан, ослабляющий галстук и пристально смотрящий на продолжающего сидеть напротив зеркала Минхо.       Чан проходит в комнату, снимает пиджак и галстук, бросая их на кровать, и вплотную приближается к Минхо. Он пристально смотрит на него сверху вниз и кончиками пальцев приподнимает чужой подбородок. Минхо нервно сглатывает, напрочь забывая о том, что стоило бы написать Хёнджину о своём выигрыше.       — Продолжай.       — Что п-продолжать?       Минхо нервничает. Всё пошло не по плану. Совсем не по плану. Почему Чан уже дома? Разве он не должен был быть в студии до конца дня? Минхо рассчитывал на то, что он проиграет этот дурацкий спор и успеет переодеться до того, как его застанет Чан. Даже если фотографии будут на телефоне его парня, Минхо надеялся, что сможет избежать смущающего разговора.       Но сейчас Чан держит его подбородок кончиками пальцев и явно не собирается оставлять его в покое. В то время, пока у Минхо в голове паника по экспоненте поднимается, Чан ещё раз смотрит фотографии, которые отправил ему Ли минутой ранее, и после показывает застывшему парню самую лучшую, на его взгляд. Ту, на которой видны чулки под юбкой.       — Не знал, что тебе такое нравится, Минхо, — говорит Чан, а потом качает головой, когда видит, что Ли хочет возразить, — Если бы знал, наши выходные давно бы стали намного интереснее, не думаешь?       Минхо отрицательно машет головой и старательно отводит взгляд. Как же ему стыдно…       — Покажи мне себя, Минхо.       Чан отходит немного назад и внимательно смотрит за действиями Ли, который поначалу никак не двигался и только потом, смущаясь, повернулся на коленях спиной к Чану, корпусом наклоняясь вниз.       Подол платья горничной скользит по спине, открывая вид на белое кружевное бельё и чулки такого же цвета на подтяжках, каждая застежка которых прикреплена к ранту на талии Минхо.       Парень не шевелится, уткнувшись в согнутые в локтях руки и выгибаясь в спине. Кроличьи ушки на его голове слегка съехали, а собственное сердце яростно бьётся в груди. Он чувствует на себе пристальный взгляд и покрывается мурашками.       Чан ничего не говорит и не издаёт никаких звуков, Минхо в какой-то момент начинает переживать, что тот и вовсе вышел из комнаты. И именно поэтому дико пугается, вскрикивая, когда Чан звучным шлепком опускает руки на его оголенные ягодицы. Минхо совсем не заметил, как тот опустился на колени за ним.       — Ч-чани?       У Минхо голос дрожит, выдавая волнение своего хозяина.       — Ты прекрасен, Минхо, — с придыханием говорит Чан, оглаживая мягкие ягодицы и крепкие бёдра, залезая пальцами под кружевной краешек ткани чулок и губами целуя все доступные участки кожи.       Надевая этот дурацкий костюм, Минхо никак не ожидал, что в будущем ему придётся, уткнувшись лицом в ковролин в их спальне, едва сдерживать свои стоны из-за умелых ласк его парня, который прямо сейчас методично и чувственно растягивает его языком и двумя пальцами.       — Чан! Чани, я… Пожалуйста… Прикоснись ко мне, пожалуйста, — почти плача от стимуляции простаты, говорит Минхо, пытаясь заставить Чана сконцентрироваться на его приближающемся оргазме. Но его парень только сильнее начинает массировать мошонку, игнорируя его возбужденный член и заставляя Минхо ёрзать на полу в попытке получить ещё больше удовольствия.       В следующее мгновение Чан отрывается от своего занятия, полностью убирая руки от Минхо, и встаёт, направляясь к тумбочке за презервативами и смазкой и оставляя перед этим несколько размашистых шлепков по мгновенно краснеющим ягодицам. Когда Чан возвращается и начинает медленно входить, Минхо, скуля и требуя более активных действий, сам пытается двинуться назад. Однако сильные руки удерживают его за талию и не дают ему своевольничать.       Когда Чан наконец-то полностью заполняет Минхо, Ли несдержанно стонет и ещё сильнее выгибается в спине. Кроличьи ушки окончательно соскальзывают с его головы, и Минхо от недовольства из-за слишком медленного темпа с раздражением откидывает ободок куда подальше.       Чана это смешит, и он, полностью наваливаясь на Минхо и максимально глубоко проникая внутрь, тянется за ободком. Ли из-за давления и острых ощущений громко стонет и кричит имя Чана.       Бан в это время надевает ободок обратно и наслаждается видом дрожащего от удовольствия Минхо. Чан все ещё держит медленный темп, чтобы растянуть наслаждение на как можно большее время. Ли слишком сильно смущался, чтобы пробовать что-то необычное в их сексуальной жизни, так что сейчас — это практически единственный шанс насладиться таким неимоверно сексуальным младшим.       — Быстрее… Прошу, быстрее, Чан…       — Не торопись, — говорит Чан, оглаживая округлые ягодицы, — Наслаждайся.       Минхо под ним крупно дрожит и откровенно плачет из-за такой длительной стимуляции его простаты. В какой-то момент нарастающее возбуждение даёт о себе знать, и Минхо, кажется, впервые за всё время их отношений кончает нетронутым.       Ли никак не может прийти в себя, потому что его оргазм продлевает всё ещё двигающийся в нём Чан, который минуты через две замирает и обильно кончает.       Чан покрывает лицо Минхо поцелуями и помогает снять платье, пропитавшееся потом. Когда Чан уходит за влажным полотенцем, Минхо берёт свой телефон в руки и видит сотню радостных сообщений от Хёнджина.       Минхо вздыхает.       Проиграл.