милый

Долл всего двенадцать, когда она впервые влюбляется. И влюбляется она безответно. Долл знает, конечно, как это опасно, знает, что ей не стоило — но она ничего, совсем ничего не может с собой поделать. Это выше её сил. Ведь. Он слишком хорош. Он замечательный. Он заботливый, харизматичный, смешной — имя не обманывает. И красивый. Очень красивый. Особенно в своём сценическом образе. А не в нём — милый до жути. И милее всего он выглядит с теми косами, в которые позволяет Долл заплетать его длинные-длинные рыжие волосы. Долл это обожает. Но вот беда: ещё он взрослый. Слишком взрослый. Долл всего двенадцать, когда она впервые влюбляется. Её избраннику — двадцать три. И да, это Джокер. И Долл знает, Долл видит, что он смотрит на неё лишь как на младшую сестрёнку. Но знаете, что? Плевать. Попробовать стоит. Так она думает, сидя позади Джокера. Её руки привычно запутались в его волосах. И она дёргает за пряди сильнее нужного, потому что нервничает, конечно. Джокер это замечает. Джокер "Что-то не так?" спрашивает. Долл в ответ от неожиданности вздрагивает. Она точно-точно запуталась, руками в его волосах и не только. Она молчит-молчит, собирается с силами и выпаливает как на духу: "Ты мне нравишься". Замолкает, потом добавляет: "Очень сильно. Вообще-то, я думаю, я люблю тебя". Джокер разворачивается, волосы его начинают расплетаться, пряди в беспорядке рассыпаются по плечам. Он милый. Какой же он милый. Немая сцена, тяжёлый вдох. Джокер разве что "Это подростковое. Пройдёт" отвечает. Джокер треплет её по волосам. Потом, проводя рукой, треплет свои. Джокер из шатра выходит. Джокер не знает, но. В её лёгких уже пустил корни первый розовый куст. Она знает: она уже выкашливала лепестки. * * * Месяц спустя она выкашливает уже целые бутоны. Это достаточно больно, мучительно, и обычно они в крови — а Долл не любит кровь, так что ей вдвойне противно. Но как-то раз белый бутон из самых лёгких оказывается на удивление чистым. Долл наконец-то может разглядеть его без лишнего отвращения. И она нехотя отмечает, что он красивый. Действительно красивый. Долл заправляет его за ухо и носит так весь день. Впервые выставляет напоказ свою глупую и болезненную любовь. Но никто ничего не замечает. То есть, замечает, конечно: весь старший основной состав сыплет комплиментами. Даже Джокер. Но правды они не видят. И даже когда Бист спрашивает, мол, откуда взяла, она отшучивается. Но день проходит. Долл сохраняет цветок, засушивает на память — если, конечно, она доживёт до момента, когда сможет это просто вспоминать. Долл в этом не уверена. А неделей спустя она находит у входа в свой шатёр упакованный парик. Новый. В форме белых роз. С подписью: "Это для выступлений. Надеюсь, тебе понравится" Джокер И это до жути иронично. Долл поражается его невнимательности. И как только он ничего не замечает? Что у неё чёртово ханахаки. Что она медленно умирает. Она почти-умирает быстро по вине того же ханахаки на выступлении в тот же день — и да, она надела чёртов парик, — когда в приступе кашля на канате баланс, координацию теряет. Она почти-умирает: они ведь известны тем, что выступают без страховки. Раньше это проблемой не было. Никогда не было. Тогда-то — прямо под цирковым куполом, на волоске от падения — Долл и решает, мол, пошло оно всё. Страх скорой смерти, отчаянное желание жить и месяцы безответности вышибают из головы любовь — или, может, всё это было только влюблённостью? Но факт в том, что она выздоравливает. Не сразу, конечно, но. Спустя год она уже может спокойно дышать полной грудью. И это главное. Долл больше никогда не заплетает Джокеру косы, не называет его про себя милым, а парик носит как чёртово напоминание о том, в кого не стоит влюбляться. Но Фреклз — другое дело. Фреклз его не носит, Фреклз он не спасает. Остаётся надеяться, что со Смайлом Фреклз повезёт больше, чем Долл с Джокером. (Беда в том, что удача никогда не была на их стороне)