Чемпион сломался

      Гарри задумчиво играл с миниатюрной копией хвостороги и тихо насвистывал незамысловатую мелодию. Дракон шипел, дёргался и плевался искрами, когда Гарри, забывшись, дёргал рептилию за шипастый хвост. Крики за пределами палатки прерывались утробным рычанием, звуками стремительного разорения Совета попечителей и громкими взрывами. Гарри своего увлекательного занятия не прерывал, изредка останавливаясь, чтобы фыркнуть "бум" на очередной грохот. Наконец раздались громкие овации и пронзительные выкрики, загремели цепи и послышались короткие и резкие заклинания драконологов. Гарри щёлкнул малютку-хвосторогу по носу, дёрнул напоследок за хвост, другой рукой хлопнув несколько раз по мантии, чтобы затушить сноп мелких искр. В палатку чемпионов влетел разрумянившийся Бэгмен с лихорадочно блестящими глазами.       — Твоя очередь, Гарри! — воскликнул он, пытаясь отдышаться.       — Ага, — флегматично кивнул Гарри и протиснулся мимо судьи, выходя в небольшую пещеру-проход.       Рев разъяренной хвостороги ударил по ушам. Впрочем, не то чтобы Гарри ее не понимал — кладку отобрали, на цепь приковали и выставили на всеобщий обзор, ещё бы тут не озвереть. Гарри шмыгнул на арену и нырнул за ближайший булыжник.       — Ну привет, красотка, — крикнул он, на мгновение высунувшись из-за камня. Последовавшая за выкриком струя огня едва не спалила ему брови, поэтому Гарри предпочел вернуться за прикрытие, подозрительно втягивая носом отчётливый аромат консоме из чемпиона.       — Не очень-то вежливо так отвечать на простое приветствие, — буркнул он и тряхнул головой, смахивая с глаз непослушную челку.       Хвосторога порыва не оценила и в следующую секунду Гарри поморщился — от звона цепи и истошного вопля заложило уши.       — Редукто! — пальнул он в один из чудом уцелевших куцых кустиков и драконша, радостно взревев, посеменила туда, помахивая крыльями и выпуская слепящие струи огня.       В воздухе отчётливо потянуло гарью. Сам же Гарри рванул в противоположную сторону, со всех ног устремившись к кладке с блестящим золотым яйцом. Хвосторога вопила где-то за спиной, очевидно, обнаружив подставу или решив, что щупленький чемпион — развлечение куда интереснее вспыхнувшего кустика. Спустя пару секунд Гарри присел от громогласного рыка, раздавшегося почти над головой.       — Твою мать! — ругнулся он, а потом глубоко вздохнул, развернулся и что есть силы завопил на дракона.       Хвосторога шарахнулась назад, присела от неожиданности и недоуменно выдохнула облачко дыма.       — Приятно тебе, когда на тебя орут, а? А мне тоже неприятно! Таранталлегра, блять! Силенцио! Риктумсемпра! Теперь посмотрим, как ты запляшешь! — Гарри раздражённо сдунул изрядно подкоптившийся вихор со лба и яростно уставился на хвосторогу.       Та как-то странно задёргалась, потом затряслась всем телом и согнулась пополам, свистяще выдыхая, но не издавая ни звука. Из ноздрей клубами повалил черный дым.       — Но что же это с драконом? Какие заклинания использовал самый младший чемпион? — Раздался усиленный чарами голос Бэгмена.       — Почему она замолчала?       — Что он с ней сделал?       — Что за чары?       Трибуны не замолкали, по громкости сравнявшись с предыдущими рыками хвостороги. Гарри скривился и наложил самый мощный силенцио, который смог выдавить из себя, на трибуны. На время над ареной воцарилась тишина, нарушаемая только грохотом сшибаемых хвосторогой булыжников. Драконша тихо похрипывала, каталась по полю, сотрясаясь всем телом и продолжала дымить. Цепь, которой хвосторога была прикована, жалобно позвякивала. Гарри даже стало жаль огнедышащую ящерицу. На мгновение.       К сожалению, именно это мгновение Бэгман выбрал, чтобы скинуть силенцио, и теперь с удвоенной силой что-то восторженно вопил. Гарри отвернулся от трибун и устремился к кладке, бранясь себе под нос и раздражённо отпинывая попадавшие под ноги камушки. Он буквально выдернул яйцо из кладки, крякнув от тяжести. Ругаться под нос стало сложней и Гарри заткнулся, не перестав, впрочем, всем своим видом излучать ауру недовольства. С громким дзынь оборвалась мифриловая цепь, но хвосторога эту мелочь не заметила, продолжая с жалобными сипами кататься по полю. Драконологи кидали на Гарри очень нехорошие взгляды. Гарри с энтузиазмом отвечал им тем же. Трибуны ликовали.       На то, чтобы добраться до все той же пещеры-выхода, у Гарри ушло не больше минуты. Пришлось один раз увернуться от шипастого хвоста, который протаранил кусок ограждения; несколько раз Гарри запнулся о мелкие камешки, не заметив их за огромным яйцом, один раз чуть не распластался на земле, поскользнувшись на мокрой траве, но в целом без досадных недоразумений добрался до отверстия в камне.       — Фините, — обернулся он напоследок и резко дёрнул палочкой, а потом спешно покинул арену, скрывшись в защищённой кучей заклятий палатке чемпионов, где его поджидала группа медиков.       Хвосторога радостно взревела, все ещё хрипло дыша и хлестая себя по бокам, взмахнула исполинскими крыльями и взлетела, выпустив ослепительно-белую струю пламени. Главный драконолог печально посмотрел на останки цепи и произнес длинную фразу, которую младшие драконологи потом долго и с чувством пересказывали коллегам. На лице Гарри Поттера расцвела ехидная ухмылка.       — Хотели хлеба и зрелищ? Получите и распишитесь!