strangle me, please.

Юнги любит наблюдать за тем, как лицо его парня искажается в удовольствии. Он ничего не может с этим поделать, Чимину остаётся только принять это как факт. Чимин стонет красиво, тянет высоким голосом хныканья, сглатывая вязкие слюни, которые накапливаются у него в районе уголков губ. Он всегда сжимает его бедра до видимых следов, чтобы на утро полюбоваться своим творением. Парень толкается обычно плавно, почти не стонет, но Юнги знает что он чувствует только по одному выражению лица. Чимин очень эмоциональный, хотя вряд ли сам когда-нибудь это признает. Он возмущался всякий раз, когда Юнги пытался доказать ему его же мягкость в характере. Чувства пронзают его насквозь. Мин видит, сколько бы Пак это ни отрицал. Любая эмоция, любое ощущение начинаются где-то в районе его сильной груди, а потом идёт выше и выше, по шее к лицу. Сердце Чимина отзывается на каждое движение или касание, трепещет внутри. Юнги часто просто прижимается виском к его рёбрам и слушает, как гулко и громко оно стучит, пока тот гладит его по высветленым сухим волосам. Он делает это и сейчас. Юнги наклоняется вниз, чтобы оставить пару поцелуев на нижней части шеи парня. Чимин дышит часто и очень тяжело, пока начинает сильнее толкаться в него, но даже так Мин улавливает громкое сердцебиение. Юнги тихий в постели, предпочитает нежную атмосферу страсти, а Пак всегда только разделял его желание. Их горячие вздохи смешиваются вместе с сильным мускусным ароматом секса. Юнги почти задыхается от запаха чужого тела, поэтому поцелуй выходит совсем смазанным, сбитым. Чимин цепляется зубами за губы парня, широкого лижет лёгкие укусы, из-за чего языки сталкиваются, а слюна начинает течь по подбородкам. Юнги вздыхает особенно громко, а затем давится слюной. Чимин сбивается с темпа и, дрожащими бедрами, в один сильный толчок прижимается к его заднице. Он красиво вжимает затылок в подушку и тонет в ней, а Мин резко хватается руками за его шею, чтобы удержаться и не дать себе завалиться вперёд. Чимин от чего-то шипит и замирает окончательно. Мин спешит отдернуть ладони. Расценивает это как дискомфорт. Он устойчивее садиться на колени, уже острее ощущая в себе чужой член из-за более удобного угла. — Прости, — Юнги виновато кусает свою губу, возвращаясь к движению. Он удерживает себя за коленку Чимина и тихие стоны начинают чаще срываться с губ. — Все нормально, — Чимин слегка касается своих ключиц рукой, наверное, до сих пор ощущая фантомное чувство от его ладоней на шее, но ничего не говорит. Или же хочет сказать, но только соединяет губы в узкую полоску. — Двигайся быстрее, — Чимин поднимается на руках, вздыхая и мыча это ему в губы. Юнги уже знает, что это значит. — сейчас кончу. — Мин крутит бедрами, привыкая к тому, что член теперь гораздо глубже, чем прежде и начинает набирать темп. Пак закидывает его руки к себе на плечи для опоры и помогает ему скакать чаще, направляя бедра самостоятельно именно так, как ему нужно. Юнги крепче хватается за сильные плечи, ногтями вжимается в кожу и кончает, заливая спермой чужой живот. Чимин судорожно толкается ещё несколько раз, а затем оглушает его ухо мычанием. Юнги заваливается прямо на парня сверху вытягивая ноги и матерится. Отголоски удовольствия все ещё преследуют его. Тело становится ватным и лёгким. — Черт, нахуй эту позу, я слишком дряхлый. — Тебе всего-то двадцать, — Чимин сморенный оргазмом тихонько хихикает, толкая в плечо парня, чтобы тот свалил с него, на что Мин только обречено стонет и ложится рядом на спину. Он смотрит, как Чи поднимается с постели, но уже не видит для чего. — Слишком стар, — в доказательство этому хрустнувшая коленка. *** — Чимин в последнее время словно не здесь. — Ты уже говорил с ним об этом? Выходные прошли совершенно незаметно и вот уже сегодня чертов понедельник, а Юнги торчит в закусочной в полдень. Вообще, он не планировал тут оказаться, но его друг был настойчив, даже слишком, особенно, когда дело касалось еды. — Нет, но разве это не может быть из-за его работы? — Мин наблюдал за тем, как глаза Сокджина закатываются, пока палочки раздраженно пытаются захватить маленький кусочек кимчи. О да, это бесячая штука, но тот ещё с пары по экономике такой. — Не знаю, — Джин наконец-то одерживает победу над едой, — но все-таки стоит спросить его. — Он смотрит на Юнги набивая щеки лапшой. — Ну разве это будет уместно? — Парень вообще никогда не спрашивал что обычно происходит у Чимина на работе, просто потому, что в бизнесе понимал ровно ничего. Да даже если что-то и случалось, Юнги был первым, кто это узнавал, но Чимин продолжал молчать на протяжении двух недель и за все это время тот ни разу не выглядел свободно на их встречах. Конечно, Юнги интересовался не устал ли он, но в основном не конкретизировал, потому что это было мало похоже на усталость. — Поэтому я и говорю спросить, — Джин втягивает лапшу, стреляя бульоном в лицо Юнги. Он дёргается, изображая отвращение и полную трагедию, пока Ким заливается ломающися смехом. — Я не буду извиняться. — Очень надо, — Юнги брезгливо фыркает, стирая каплю салфеткой, — но как спросить, если он говорит, что все в порядке? — Попробуй сказать что именно тебя беспокоит, — Сокджин говорит немного невнятно от еды во рту, но Юнги уже научился различать. Все-таки поесть друг любил больше, чем говорить разборчиво. — Это же не просто от того, что он устал, верно? И Мин задумывается над этим ещё больше. *** Следующая неделя проходит очень суетливо несмотря на то, что Юнги ну вообще не близко до сессии, но почему-то домашки от этого не меньше. Чимин все так же выглядит странно, даже на обычных селфи в их переписке. Или ему кажется? Сколько ни думай, в голове пусто. Нет ни одной мысли о том, что могло случиться у его парня, и почему тот до сих пор не обмолвился и словом. Голова гудит, пора бы уже прекращать так усердно обсасывать одну и ту же мысль, но беспокойная натура Юнги думает иначе. Его телефон подаёт сигнал о сообщении ближе к одиннадцати вечера, когда длиннющий пример по математике в его тетради наконец-то подходил к концу. Мин хватает телефон и падает на кровать, а затем улыбается, замечая сообщение любимого контакта. Бизнес-Мини. Юнги глупо смеётся каждый раз. Чимин вроде ещё с начала отношений казался, да и вообще-то был самым взрослым в их паре, но он знал что это лишь фильтр, а за ним был миленький оригинал. Чимин: ''Я такой голодный, съел бы слона.'' ''Кароче я заказал острый пульгоги, но он слишком ядерный.'' Юнги: ''А что ты ждал, когда заказывал это? Вкус сои? *» Чимин: ''Не дразни меня: (обычный и острый были рядом на сайте, мой палец соскочил.'' Юнги: ''Допустим, я поверю тебе, милый.'' Чимин: ''В любом случае не хочешь зайти ко мне? Кое-кто соскучились по тебе.'' У Юнги сильно заболели щеки, а сердце заполнилось теплом. Он представил, как Чимин сидит пока ещё в своем кабинете, в строгом костюме и так очаровательно дует губки подпирая щеку рукой, смотря на экран. Прелестно. Юнги: ''Мы это кто? '' Чимин: ''Ну, например, я и мои руки по твоим объятиям.'' ''Фу, как сладко.'' — да, Мин возмущался для вида и кто ему что сделает? Не говорить же чиминовой заднице, что он покраснел до самых ушей, а улыбка так и не сходит с лица. Чимин: ''Я подъеду к общаге через полчаса, сойдёт? '' Юнги: ''Купи по пути вафли.'' *** Чимин, как и обещал, подъезжает на машине через полчаса. Время уже позднее, в здравом уме никто не выпускает из общаги в такое время, но каждый студент, кто хотя бы раз опаздывал к отбою, знал, что всегда можно спуститься по пожарной лестнице. Собственно, Юнги не был этим исключением. — Где моя еда? — это первое, что вылетает из его рта, когда он садится в чужую машину. Чимин закатывает глаза. — Вот тебе, ни привет, ни здрасьте, — он цокает языком, кидая в руки Юнги пачку мягких голландских вафель. — Променял на еду? Мин фыркает на вопрос, по-лисьи дергая кончиком носа, а затем все же наклоняется к водительскому месту, чтобы оставить парочку лёгких поцелуев на губах Чимина. Юнги чувствует на них вкус яблочной помады, поэтому облизывается. — Снова потрескались? — Юнги садится на место так же быстро, как наклонился, и принимается, наконец, за вкусность. Пак выглядит уставшим в своем привычном теплом пальто. Он едва кивает ему в ответ, снова на пару секунд погружаясь куда-то далеко в себя, пока смотрит прямо на дорогу и выкручивает руль. За последнее время это привычное состояние его парня. Юнги бы хотел не обращать на это внимание, но беспокойство все больше и больше наполняло его душу. — Чимин-а? — Мин крутит в руках упаковку вафель, слизвая с губ крошки. Все-таки сейчас или никогда. Дома у Чимина они будут слишком заняты друг другом, чтобы нормально поговорить о чем-то. А в машине тихо, морозный ночной воздух успокаивает. — Да, малыш? — Но старший даже не бросает на него взгляда. — Чимин-и, — Юнги продолжает его звать, уже по-ребячески вытягивая гласные. — Принцесса? — на губах парня появляется ухмылочка. Пак поджимает губу, а затем мимолётно смотрит, как беловолосый начинает стремительно краснеть. Всегда работает. Тот старается унять красноту, трёт себя под носом и потом уверено смотрит на Чимина. — Что с тобой происходит? — Мин говорит негромко, но этого достаточно, чтобы другой заметно занервничал. Юнги видит, как Чи кусает угулок губ и поправляет волосы за ухо. Признаки налицо. — О чем ты? Я просто устал. — Юнги похоже совсем ему не верит, раз теперь одна из его рук покоится на его бедре. Парень оглаживает кожу, скрытую плотной тканью брюк. — Ты же сам знаешь, о чем я, — младший сжимает обертку вафель в руке, — вечно летаешь где-то в себе. — М, — Чимин издает короткое мычание. Да, он знает почему так происходит и почему сейчас ладонь на бедре его слегка отвлекает. Не виделись они достаточно много времени, чтобы Пак смог соскучиться по прикосновениям Юнги. Его руки были для него, словно произведение искусства. Ладони парня гораздо больше, чем его, даже несмотря на то, что Чимин немного выше. Тонкие запястья с длинными пальцами и немного бледной венистой кожей так хорошо смотрелись в контрасте с его довольно смуглым телом. Чимин хотел эти руки, но говорить об этом казалось ему очень странной идеей. — Давай поговорим дома? Мы уже приехали. — Чим останавливает машину во дворе, проезжая шлагбаум. Юнги совсем этого не заметил, ещё больше переживая из-за такой нервозной реакции на его вопрос. — Хорошо. — но если до разговора всё-таки дойдет — это будет каким-то чудом. *** Они зашли в квартиру Чимина через десять минут после приезда, и Юнги почувствовал себя очень уютно среди бежевых оттенков стен. Он пока не знал, стоит ли начать говорить прямо сейчас, потому что старший действительно выглядел сонно, лениво развязывая шнурки на ботинках. Юнги решил немного подождать, а потом кое-кто его отвлек. Маленький пушистый комочек врезался в его ногу и так очаровательно тявкнул. Сердце Мина разлетелось на осколки. — О мой бог! — Это прелестное создание тут же оказалось в руках Юнги. Парень узнал в нем маленького щеночка, который больше походил на подстриженого медвежонка. — Как ты мог не говорить мне, что завел такое чудо?! Ты — наглый предатель! — Мин возмущённо свёл брови к носу, угрожающе смотря на Чимина, но тот лишь засмеялся, потому что его голос все ещё был сюсюкающимся и высоким. — Я знал, что он тебе понравится, малыш, — старший оставляет на щеке Юнги поцелуй, теребя щенка за торчащим ушком, — его зовут Холли, и теперь он твой. — Да ты просто смеёшься надо мной! — Мин очаровательно надул губы, краснея до самых кончиков ушей. Пуделёк лизнул его в нос, показывая тем самым свою дружелюбность. — Это же дорогая порода. Сегодня какая-то дата, о которой я забыл? — Может быть это смешно и немного похоже на старые забитые анекдоты о том, что парни часто забывают готовщины, но Юнги был тем, кто вспоминал о таком только за день-два. — Нет, с чего ты взял? — Чимин обвил его талию рукой, врезаясь носом в его висок. — Разве обязательно ждать чего-то такого, чтобы сделать тебе подарок? — улыбка Пака такая светлая и теплая, Юнги бы растаял, если бы был мороженым. Он лепечет что-то не совсем разборчивое в шею старшего, пока виснет на нем. Парень осыпает лицо Чимина поцелуями-бабочками, бормоча о том, как сильно он хотел себе собачку. — Я люблю тебя, спасибо, детка. — Да, и я тебя, — Чимин потерся носом о нос Юнги, там же оставляя поцелуй. Щеночек же, казалось, был не доволен тем, что теперь находился на полу без чужой ласки, и белокурый поморщился, когда щенок цепляется за его штанину зубами, чтобы обратить на себя внимание. — Наш сын уже начинает походить на тебя. — Старший звонко засмеялся с такого сходства, а Юнги толкнул его в грудь, хватая щенка на руки. — Он вообще-то общался с тобой больше, чем со мной, вредина, — младший показывает черноволосому язык и уходит на кухню. Им все-таки нужно чего-нибудь съесть прежде, чем провести ближайшие пару часов в обнимку. — Эй! *** Телевизор негромко шумел на фоне. Там идёт какая-то дорама, но Юнги не обращает на это внимание. Такое он не смотрит, но вот Чимин по какой-то непонятной ему причине смотрел это каждый вечер. Мин не мог в этом винить. — Беби? –Юнги врезался лицом в живот Чимина, сильнее сжимая руки вокруг чужой талии. Парень обычно звал его так, когда хотел что-то попросить или выпросить. Рука в его волосах остановилась на мгновение и стряхнула прядки со лба. Мин улыбнулся и потерся носом о чиминову футболку. Пак таял от такого ласкового прозвища, Юн знал с какой стороны начинать. — Что такое? — Старший зарылся пятерней в его челку, слегка поводил ногтями по коже головы и посмотрел на него. — Ты сказал, что мы поговорим дома, — парню приходится приподняться на руках и сесть к Чимину на колени, чтобы у того не было даже шанса ускользнуть от него. — Ох ты, — Чимин вздохнул, делая звух плазмы тише, поэтому теперь им ничего не мешает. — об этом… –По его лицу Юнги видит, что он оттягивал это, как можно дольше, но не может понять, почему. Эмоции на лице старшего слишком смешанные. Что-то среднее между нервозностью и смущением. — Ты же знаешь, что можешь все мне рассказать? — Мин кладет ладони на мягкие щеки черноволосого, чувствуя кожей лёгкую щетину. — Что тебя так волнует, м? — младший гладит парня тыльной стороной руки по лицу, пока головой прижимается в сильному плечу. Он дышит в чужую шею, ожидая услышать наконец причину такого состояния Чимина. — Я, — Пак кусает себя за губу, отводит глаза в сторону, — это не связано с работой или чем-то таким, — он вздыхает. Сложно говорить, когда прямо перед лицом находится широкая ладонь Юнги. Отвлекает. — С чем тогда? — Мин хмурится. — Сексом. –Чимин краснеет и бормочет что-то ещё, пока глаза Юнги увеличиваются почти вдвое. — Тебе что-то не нравится? Может, все же хочешь поменяться? — Он сразу начинает заваливать старшего вопросами из-за чего тот ещё сильнее краснеет. Его ушки окрашиваются в мягкий розовый цвет. Они как-то пробовали однажды поменяться позициями. Чимин кончил в тот раз от пальцев Юнги, но то, что было до этого действительно не было самым приятным. Мин заметил, что растяжка оказалась для него долгим и мучительным процессом, а пальцы выходили под резким и не самым удобным углом. Утром после той ночи они вместе решили больше не экспериментировать. Старшему не нравилось чувство растянутости, в отличие от Юнги, и сам он не возражал оставаться снизу, но может быть Чимин передумал? — Что? Нет! — Мин вздохнул, а его парень закрыл ладоням пылающие щеки, — дело не в этом, мне все нравится. — Слушаю тебя детка. — Юнги сел удобнее, лицом к чернявому, и ждал, пока тот соберётся с мыслями, для того, чтобы объяснить, что же с ним происходит. — Я, — Чимин тяжело сглатывает, — хочу, чтобы ты придушил меня, — парень полностью прячет лицо в небольших руках, а челюсть Мина падает вниз. — И это все, что ты хотел? — младший хихикает. Он ожидал услышать что-то намного более трагичное, чем такую безобидную просьбу. — Угу, — Пак обречённо кивает, пока Юнги обнимает его крепко-крепко и прижимает его лицо к своему плечу. — Мне показалось это немного… извращённым. — Да брось! — Студент фыркает, — Ты мог бы просто попросить меня. — Мин смеётся с такого смущеного Чимина и целует его, убирая чужие ладони со своего любимого лица. — Как ты понял, что хочешь это? — М, с нашего последнего раза. — лопочет старший и Юнги вспоминает, что именно тогда было, но не может вспомнить ничего, что могло бы как-то повлиять на ощущения Чимина. — Ты схватил меня за шею тогда, — Пак выдыхает ему в плечо, туда, где футболка уже не скрывает его кожу. — Меня как током ударило. — Я могу попробовать сейчас это сделать? — Чимин дёргается, а затем смотрит на него с лёгким испугом, который скорее походил на предвкушение. Словно ему предложили то, чего он уже давно хотел. — Пожалуйста. — парень ещё раз тяжело сглатывает, а Юнги перемещает ладони на его шею, большими пальцами упираясь в место над кадыком. — Как мне это сделать? — Н-немного сдави и подержи. — Мин уже чувствал, как дыхание его парня сбивается, хотя он по факту ещё ничего не сделал. — Хорошо милый, — Юнги так и сделал, совсем немного сжал руки вокруг чужой шеи, надавливая на вены по бокам, — пни меня, если тебе станет плохо, — тот кивнул, но точно не выглядел так, словно Мин причиняет ему дискомфорт. Чимин слегка проскулил и заерзал под ним, рвано вдыхая через раз. Мин начал чувствовать, как чужой член постепенно твердеет в свободных спортивных штанах, поэтому сам подался бедрами вперёд, чтобы усилить трение сквозь одежду. Юнги погладил нежную кожу большими пальцами, сдавливая руки теперь уже увереннее, потому что не видел чужого дискомфорта. Чимин закатил глаза и шумно сопел от того, что дышать становилось теперь сложнее. Парень вцепился пальцами в его бедра и Мин отпустил его шею, наблюдая, как тот шумно и жадно хватал воздух ртом. — Все нормально, малыш? — Пак закивал головой, тяжело дыша. Юнги знал, что было не обязательно спрашивать, потому что он чувствовал сильное возбуждение Чимина своей задницей. — Давай ляжем, — Мин поцеловал парня в висок, укладывая его спиной на диван. Он был удобный и широкий. Они часто вдвоем засыпали здесь, такими же поздними вечерами, поэтому идти до кровати было не обязательно. Юнги поцеловал Чимина, укладываясь удобнее между чужих разведенных колен. Старший простонал ему в губы и позволил ему вести в этот раз. Беловолосый улыбнулся, теперь уже прижимаясь губами к чужой шее. Он оставлял поцелуи вплоть до плеча и уже там дал себе волю в укусах. Пак ходил на работу в рубашках, поэтому никогда не разрешал ему оставлять засосы под подбородком, но все, что находиться ниже высокого ворота, находилось под прицелом. Юнги укусил парня за ключицу, снова укладывая и сцепляя руки на его шее. Цепочка поцелуев дошла до груди, Чимин сам задрал футболку и открыл младшему доступ к своей коже. Мин усмехнулся. Тот был так очевиден в своих желаниях, поэтому он сразу же прижался губами к его вставшему соску и широко лизнул. Чернявый хрипло простонал, откидывая голову назад, а его член дернулся в широких спортивках. Он всегда был так чувствителен, когда дело касалось его груди и он так очаровательно сжимался под ласками. Юнги был готов всегда вот так кусать и сжимать твердые темные бусинки, чтобы чаще слышать тяжёлые, глухие стоны. Мин увидел, как парень пробрался рукой под штаны и сжал свой член под трусами. Юнги не стал возражать, начиная сильнее сжимать чужую шею ладонями, зубами оттягивая уже другой сосок. Чимин ерзал в его руках и хныкал, не имея возможности стонать от перекрытого дыхания, а только шумно сопеть через приоткрытый рот. Мина заводила такая картина, старший был чертовски возбужден, капельки пота стекали по смоляным волосам, по скулам. У Юнги стояло так сильно, что головка его члена уже упиралась в живот, даже несмотря на слои легкой одежды. Он сглотнул, не решаясь на то, чтобы ещё сильнее сжать чужую шею. Мнимая власть чувствовалась прекрасно. Юнги нравилось изводить Чимина таким образом, ощущать, что удольствие парня полностью зависит от его действий. Другой рукой старший сжимал его бедро. Сильно, до краснеющий следов и синяков. Если сейчас Мин и вел черноволосого к пику, парень был тем, кто держал главенство. Юнги подчинялся, а Чимин подчинял его себе и ему даже не нужно было для этого что-либо произносить. — Сожми, — Чимин шумно сглотнул, его кадык дернулся под ладонями младшего, — придуши меня сильнее, пожалуйста, — старший выглядел так, словно вот-вот кончит, поэтому Юнги послушно сжал руки. Его костяшки побелели от силы, с которой тот держал его шею, а Пак выгнулся в спине, шипя и жмурясь от удовольствия. Щеки парня совсем раскраснелись, губы дрожали от частых, коротких вздохов. Юнги уловил лёгкие мурашки на коже Чимина и резко подался вперёд, соединяя их губы в мокром поцелуе. Он понял, что чернявый уже не мог дышать, поэтому расцепил руки, ловя губами хриплый стон Чимина. Его лицо исказилось в удовольствии, он выгнулся в пояснице и кончил. Сперма большим пятном разлилась по футболке и штанам старшего. Его глаза были закрыты, а дыхание было совсем сбито. Парень сопел, пока на шее начали появляться следы от сильной хватки Юнги. — Прости, — беловолосый прошёлся лёгкими поцелуями по краснеющим меткам, — ты ещё со мной, милый? — Юнги хихикнул на то, как мило Чимин сожмурился. — Голова кружится, — старший глаза так и не открыл, видно совсем выдохся, раз теперь был на грани между сном и реальностью. — Я в порядке, — парень сам подался вперёд и поцеловал Юнги, — но совсем без сил. Младший посмеялся. Чимин бормотал совсем сонно, лениво двигая языком. — Думаю мы повторим это позже, — Мин чмокнул его последний раз, а затем поднялся с дивана. — Спасибо малыш. — Ой, все, — белокурый переплел пальцы их рук, морщась, — оставь эти нежности на потом, хорошо? Пора уже лечь спать. — Я тоже люблю тебя, — Чимин очень нежно улыбнулся ему, чувствуя себя самым счастливым на свете.