Full gardens Параметры: Сила: E Скорость: A Дальность: B Выносливость: D Точность: A Потенциал: E
Имя станда — Full gardens Владелец станда — Вителло Тоннато Способности — станд является множеством микроскопических частиц, способными соединяться в более крупные существа, вплоть до одного большого, радиусом в полтора метра. Станд способен вырабатывать сверхмощные питательные вещества для практически всех видов растений, благодаря чему они вырастают аномально быстро, а выращенные на таком растении плоды будут особо сочными и крупными.Full gardens. Новые знакомства
5 июня 2021 г. в 01:48
Город Нью-Йорк. Каждый живущий на Земле человек знает о нем столь много, даже ни разу не побывав там. И это немудрено. Нью-Йорк — крупнейший город Соединенных Штатов с населением в почти восемь с половиной миллиона человек и является сердцем страны, важнейшим политическим и культурным ее центром. Именно в Нью-Йорке расположены столь знаменитые достопримечательности, как Статуя свободы, Таймс-Сквер, центральный парк, Эмпайр Стейт Билдинг, Бродвей и еще десятки именитых построек, которые ежедневно собирают на себе взгляды тысяч туристов, текущих в Нью-Йорк круглый год.
Путь же Джонти и Стикса лежал к одной из таких достопримечательностей — Коллекции Фрика, особняку промышленника Генри Фрика, начавшего коллекционировать у себя работы многих европейских мастеров более ста лет назад. Перед своей смертью господин Фрик завещал передать свой особняк со всеми бесценными сокровищами из мира искусств обычным людям и сделать его общественным музеем, где каждый желающий может насладиться коллекцией почившего альтруиста и по сей день.
Дочитав последний абзац газеты, мужчина в бежевом плаще и белой рубахе с зеленым узором сладко зевнул, отложил сегодняшний номер Нью-Йорка Таймс в сторону и нетерпеливо поглядел на часы. Затем он сверил время с таблом, на котором в одну колонку было вывешено сегодняшнее расписание фильмов. Стикса интересовало время окончания сеанса на «Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа». Фильм должен был вот-вот кончиться и Корнерстоун молил богов, чтобы его приятель не додумался остаться ждать сцены после титров.
Наконец, двери кинозала раскрылись, и оттуда начали вываливаться люди с пустыми ведрами из-под попкорна, которые активно делились впечатлениями. Вот из толпы показался и Саншайн, заметивший приятеля почти в то же время, как и тот заметил его.
— Ну, и как тебе фильм? — недовольным голосом спросил мужчина, косо глядя на парня.
— Тот еще отстой. Скатили такую серию к каким-то стеклянным инопланетянам, — ответил Джонти, словно не замечая недовольство Стикса.
— Знаешь, когда я говорил тебе «подождать в аэропорту», я имел ввиду подождать в аэропорту, представляешь? — сказал напрямую мужчина, направляясь с приятелем на выход, к арендованной машине.
— Ну, извини. Мне было влом ждать полтора часа, пока ты сюда притащишься.
— И в итоге ждать пришлось мне тебя. Мог бы сходить в луна-парк, если тебе так не сиделось.
— Что я по-твоему, дитя малое?
— О, а когда ты успел стать взрослым человеком?
— Боже… Поехали уже в этот твой музей. Как там его…
— Коллекция Фрика. — Друзья сели в машину, и Стикс завел двигатель. — По крайней мере, я так полагаю.
— Что ж, не узнаем, пока не проверим, — пожал плечами Джонти, но вскоре добавил: — Кстати, а что нам там искать? Еще одну шкатулку?
— Может быть. Думаю, то, что мы ищем, должно быть помечено звездой, как и та шкатулка, — Корнерстоун кивнул в сторону багажа Саншайна, который тот оставил на заднем сидении. — Ну, или будем показывать эту шкатулку всем подряд, пока не найдем информатора. Сегодня в музее как раз выходной, так что посетители не будут путаться под ногами.
— Что ж, отлично. — Парень развернулся к окну и стал лениво смотреть на проносящиеся за стеклом машины, людей и лес бетонных построек.
Разговор прекратился, и Джонти начал постепенно уходить в свои мысли, стирая все вокруг себя. В свободное время он часто так делал, размышлял о пережитых недавно приключениях и передрягах, которых у него хватало, маленьких радостях жизни и горестях. Но порой парень неосознанно переступал границу обыденных воспоминаний и погружался в гораздо более глубокие закоулки сознания. Ворошил старые раны, через которые начинали просачиваться мрачные воспоминания прямиком из тех времен, когда не было ни Стикса, ни стандов, ни свободной жизни. Лишь гнетущие серые стены церковного приюта и возвышающаяся фигура в черной рясе.
Черноволосый мальчик, одетый в простецкую рубаху из грубой серой ткани, того же качества штаны и жесткие тесные ботинки, сидел на холодной деревянной скамье у окна и с грустью глядел на улицу. Несмотря на то, что погода сегодня выдалась пасмурная, и вот-вот должен был сорваться дождь, воспитанники приюта осмелились выйти в огороженный чугунными воротами двор, готовясь к излюбленным играм. Прислонившись лбом к стеклу, Джонти вдохнул запах отсыревшей деревянной рамы, которую давно пора было бы сменить, и слушал на приглушенные крики сверстников и их задорный смех. Сегодня детям дали мяч и они пинали его друг к другу, словно бы выдумывали правила на ходу. Пареньку хотелось порадоваться за своих друзей, но горечь того, что он сидит здесь, а не бегает там, снедала его слишком сильно.
— Джонти! — повысил голос мужчина и ребенок мгновенно отпрянул от окна, выпрямился и посмотрел на своего невольного отчима.
Священник стоял перед рядами длинных скамей на пьедестале, в ладони его лежала коричневая потрепанная книга с черным крестом на обложке, а позади возвышалось пугающе реалистичное изваяние распятого Христа, словно олицетворение всего ужаса человеческого мира.
— Простите, отец, — виновато прошептал Саншайн. — Скажите… почему я не могу играть с остальными?
— Ох, Джонти. Неужели за столько времени ты так ничего и не усвоил? — священник покачал головой и закрыл библию, возложив ее на трибуну перед собой. — Вспомни слова апостола Иоанна. «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию…»
— «…пребывает вовек» — закончил мальчик, словно устыдившись своего предыдущего вопроса.
— Именно. Скажи, ты понимаешь, зачем я держу тебя здесь и зачитываю священные тексты вместо того, чтобы давать тебе гулять со сверстниками?
— Я… ну…
— Ты не простой мальчик, Джонти. — Отец подошел к своему подопечному и сел рядом с ним, положив руку на плечо. — То, что ты оказался здесь — не случайность и не злой рок. Это судьба, воля Божья. Ты был избран Богом на то, чтобы совершать великие деяния. А чтобы ты не сбился с пути, я веду тебя по правильной тропе. И буду вести столько, сколько потребуется. Понимаешь?
— Угу, — парень осторожно кивнул, уставившись в пол.
— Запомни, я не только твой отчим и содержатель. Я еще и твой самый верный друг. И пусть моя философия и вера может показаться тебе дикой, повзрослев, ты поймешь всю чистоту моих помыслов. — Тут мужчина обратил внимание на предмет, который парень все это время крутил в руке.
Это было небольшое золотое ожерелье с кулоном, внутри которого порой что-то тихо стукалось и перекатывалось. Кулон не открывался и был скреплен намертво, а потому Джонти оставалось лишь гадать о том, что может быть там внутри. Однако же сердцем он чувствовал какую-то необъяснимую близость к кулону и его содержимому. Никто ему не говорил, но он точно знал, что это единственная вещь, доставшаяся ему от настоящих родителей, которых парень никогда не видел.
— Этот кулон тебе очень дорог, не так ли? — резко сменил тему святой отец.
— Да, — сразу же согласился парень, спрятав свое сокровище под рубашкой.
— Уверен, это что-то важное. Храни его, как зеницу ока, Джонти, — со всей серьезностью произнес мужчина и вернулся обратно к трибуне и стал готовиться к следующей мессе.
А Джонти, раздумывая над словами священника, продолжил слушать его глубокий басистый голос, зачитывавший стихи священного писания.
— Джонти. Эй, Джо! — Требовательный голос Стикса и толчок в плечо вывели парня из транса, и он уставился через окно на одноэтажное здание из бежевого камня. — Не спи! Мы приехали.
Выйдя из машины, Джонти заметил, что неосознанно сжимает левой рукой тот самый заветный медальон на шее, металл которого уже успел нагреться от тепла рук. Вздохнув, парень спрятал свою ношу под одеждой, взял в руки шкатулку, что привела друзей в Большое яблоко, и они оба направились к дубовым дверям со стеклами, надеясь на лучшее.
— Заперто, — произнес Саншайн, дернув ручку двери.
— Пустяки. — Корнерстоун сменил Джонти на месте у двери и стал копошиться у замочной скважины. — Прикрой-ка меня. У нас нет времени на то, чтобы ждать хозяев.
Кивнув, парень заслонил приятеля своим телом и стал оглядываться вокруг, вылавливая среди прохожих особо подозрительных людей и полицейских. К счастью, взлом прошел без всяких инцидентов, и уже через полминуты дверь перед друзьями оказалась настежь раскрыта. Похвалив Стикса за чистую работу, Джонти скрылся в музее следом за другом и прикрыл за собою дверь. Начиналась самая сложная часть их путешествия.
Прохаживаясь по коридорам и проходя через залы, стены которых украшали ничем не защищенные оригиналы полотен, каждому из которых было несколько столетий, Джонти будто снова переместился в свои юношеские годы, когда угрюмый приют сменился столь многообразным и ярким миром новых открытий и фантазий. Любуясь картинами и антикварными артефактами древности на столиках, парень даже ненадолго забыл, что они здесь не на отдыхе, а по крайне важному делу, пусть и сам пока не понимал, какому именно. Стикс относился ко всему куда более сдержанно, он был вполовину старше Саншайна и успел повидать за свою жизнь немало удивительных и восхитительных вещей, пусть никогда и не рассказывал, какие именно. Но и разрывать фантазии Джонти мужчина тоже не спешил. Все же, ему самому было приятно в кой-то веки сменить толкучку, гам толпы и топот тысяч ног на тихую и умиротворяющую тишину, нарушаемую лишь тиканьем винтажных часов с маятником. Не говоря друг другу ни единого слова, ребята дошли до самого сердца коллекции — садику под стеклянным куполом, посреди которого располагался симпатичный фонтан. Сейчас он не работал, и воды в продолговатом водоеме вокруг него не было, а потому мертвенная тишина все еще оставалась таковой.
— Здесь много разных вещей. Трудно будет отыскать именно то, что нам нужно, — заметил Стикс, засунув руки в карманы плаща.
— Это точно. Предлагаешь разделиться? — загадал наперед Джонти, прекрасно знавший своего друга.
— Точно. Там два прохода, — мужчина указал в дальнюю часть сада, где друг напротив друга располагались две распахнутые двери. — Иди влево, я вправо. Обыщем там все, и если кто-то что-то найдет — сразу бежим друг к другу. Понятно?
— Идет, — согласился ДжоДжо и уже собирался было двинуться к левой двери, что вела в ветвящийся коридор со множеством проходов, как вдруг из центрального дверного проема показалась высокая тонкая фигура, мгновенно напрягшая вторженцев.
— Музей закрыт. Вы кто такие? — монотонным хриплым голосом произнес незнакомец, скрываемый темнотой другой комнаты. — Воры, что ли?
— Мы… тут по делу, — первым взял слово Стикс, забрав у Джонти шкатулку. — Вы знаете, что это такое? Нас привела сюда эта штука.
— Вы хотите похитить экспонат? — все так же безэмоционально продолжал собеседник, и этот разговор не сулил ничего хорошего.
— Слушай, давай без этих ваших выкрутасов. Скажи прямо, знакома ли тебе эта вещь, либо же ты просто охранник, который патрулирует свою территорию! — не удержался Джонти.
— Хм. Может и знакома. Если бы я посмотрел поближе…
— Только без шуток! — Саншайн встал перед Стиксом и призвал свой Rocketman, готовый напасть в любую секунду. — Нападешь — я тебе все кости пересчитаю…
— Не стоит тратить на них времени, Шэнгаленг, — неожиданно раздался второй, более молодой и дерзкий голос.
Джонти бегло огляделся по сторонам и лишь подняв голову вверх понял, что второй незнакомец располагался прямо над головами двух друзей. Одетый в белоснежные штаны с туфлями, салатового цвета рубашку, темно-зеленый галстук с узором в виде стеблей со стручками гороха и фартук, из большого кармана которого торчали разнообразные садовые инструменты, незнакомец сидел на протянутом под самым потолком огромном стебле, с которого щепетильно срезал секатором засохшие побеги. Обернувшись к Саншайну, парень рассмотрел и голову мужчины, его тонкие, отдающие чем-то мерзким черты лица, хитрые бегающие глазки и золотистые волосы, собранные сеточкой в виде переплетенных колючих лоз.
— Как-то раз, будучи в Болонье, я встретился в одном дивном ресторанчике с человеком по имени Пол Бискуит. Он приезжал из Америки в Италию по срочному делу босса. Он не хотел колоться, но выудить из этого идиота всю интересующую меня информацию было проще простого. — Убрав свой инструмент в карман фартука, незнакомец спрыгнул с побега на пол, заставив Джонти и Стикса сделать два шага назад. — Он рассказал мне о том, что босс поручил именно ему одно особо важное поручение. Когда поступит команда, он должен был получить груз и доставить его сюда, за следующим. Похоже, этот час настал. Вот только проблема в том… что ни один из этих людей — не Пол Бискуит!
От такого заявление Корнерстоун нахмурился, а Саншайн крепко сжал кулаки. Больше о конспирации речи не шло. Дело пахло близящимся сражением.
— Значит вот они, предатели, — мрачно заключил человек из тени.
— Что? Предатели? Постойте, вы о чем вообще! — потребовал ответов Джонти, но его никто не слушал.
— Отдохни, старик. Не напрягайся. Я займусь ими сам, — усмехнулся парень, лениво оглядывая своих противников.
— Пф. Ладно. Оставляю их тебе, Тоннато, — неохотно согласился мужчина, скрестив руки на груди.
— Не смей меня недооценивать, ублюдок! — закричал Джонти и, не видя больше смысла в том, чтобы продолжать разговор, бросился в бой.
— Недооценивать? Я и не собирался тебя как-то оценивать. Ведь я уже победил, — самоуверенно произнес противник и тихо засмеялся.
Не успел Джонти даже подумать над словами парня, как вдруг грудь пронзила страшная боль. Упав на колени, парень схватился рукой за грудь и начал беспрерывно кашлять, словно он чем-то подавился. Его лицо раскраснелось, а из-за кашля к горлу подступала рвота, так еще и боль никуда не уходила, лишь усиливалась. Легкие словно разрывали изнутри, и они готовы были вот-вот сломать ребра и вырваться наружу. Мимолетно ДжоДжо поглядел на Стикса, которого схватил такой же страшный недуг. Не было ни единого сомнения в том, что это все была атака вражеского станда. Атака, которую друзья даже не заметили и не почувствовали.
— Ха-ха-ха. Вот и все. — Убийца в фартуке оперся спиной на несущую колонну, томно глядя на своих жертв. — Чувствуете нестерпимое жжение в груди? Наверняка ломаете голову над тем, что это может быть? Я объясню. Это грибы, если конкретнее — phallus impudicus. За час этот гриб может вырасти до трех сантиметров, пустив сеть мицелия в месте своего произрастания. Да, вы все правильно поняли. Прямо сейчас внутри вас с бешеной скоростью растет множество грибов, опутывая своей грибницей ваши легкие изнутри. Даже не знаю, отчего вы умрете быстрее, от боли или удушья. Хотите проверить?
— Я… пожалуй, откажусь! — вдруг произнес Корнерстоун, медленно поднимаясь на ноги.
Улыбка резко исчезла с лица убийцы, и он непонимающе уставился на мужчину, который каким-то образом перестал кашлять и медленно приходил в себя.
— Что? Как ты… — тут Тоннато увидел, как по подбородку противника стекает вязкая полупрозрачная жидкость, а местом его падения являлась клумба со множеством самых разнообразных трав и цветов, — Неужели ты…
— Читал книжки по ботанике и знаю, что нужно смешать, чтобы создать естественный гербицид против грибов? Да, я знаю. Сюрприз, уродец! — вдруг из рукава Корнерстоуна выпал пистолет, украденный у одного из полицейских у аэропорта, который мужчина схватил и немедленно направил на голову противника.
— Full gardens! — завопил Тоннато и перед ним за долю секунды начала собираться невнятная зеленая масса, которая быстро обрела сферическую форму, напоминавшую парящий каштан в своей шипастой кожуре, но один шип был особо длинным, похожим на нос, сверху от него располагалось два черных глаза, а по бокам торчали небольшие ручки с тремя пальцами на каждой.
Станд принял на себя несколько выпущенных пуль, которые застряли где-то внутри него, а затем вывалились, не причинив существу никакого урона.
— В отличии от станда твоего друга, мой Full gardens имеет совершенно другую структуру, — тихо произнес парень, осторожно выглядывая из-за спины своего станда. — Это не единое существо, а тысячи микроскопических стандов, похожие на этот. Они могут собраться и защитить меня, но атаковать или быстро двигаться в таком состоянии не могут. Но мне это и не нужно. Ведь главная его способность не в этом…
Станд распался так же резко, как и собрался. Расслоившись до своей изначальной форму, все молекулы устремились к Стиксу, который увидел лишь то, как его пули повисли в воздухе и упали на пол. Пока Full gardens стремился к цели, Тоннато высунул из кармана горсть каких-то семян, которые бросил прямиком в мужчину. Корнерстоун, не понимая толком, что в него кинули, бросился назад, к ближайшему укрытию, но ему это не помогло. Частицы станда поймали каждое брошенное семя и принялись массово залетать внутрь Стикса через ноздри, уши, открывающийся рот, они умудрялись протиснуть инородные предметы даже через глазницы мужчины, который был бессилен против такой опасности.
Полностью придя в себя и убедившись, что опасность миновала, Стикс схватился за пистолет и, вскакивая на ноги, выстрелил в своего противника, который успел вовремя укрыться за колонной. Несмотря на грозящую ему опасность, Тоннато был полностью спокоен, ведь он уже совершил свою атаку. Оставалось лишь немного подождать.
— Ты впечатляюще расправился с моей первой атакой, мое почтение! Однако же… ты не сможешь так же легко избежать и второй. Я не хотел прибегать к такому способу, слишком грязно и мерзко, как по мне, но ты не оставляешь мне выбора! — крикнул из-за колоны парень, слушая шаги приближающегося противника. — Так вот, главная способность моего станда, Full gardens. Она заключается в том, что он может насыщать питательными веществами любые виды растений и грибов, заставляя расти их с необычайной скоростью. Я с детства любил возиться в саду. Флора — это удивительный мир, а растения — высшие существа. Будь их воля, они могли бы истребить всю остальную жизнь на Земле, превратив мегаполисы в цветущие леса. Видимо, благодаря этим моим интересам и образу мыслей мне и достался подобный станд, чему я несказанно рад. Пусть Full gardens и не сильнее обычного микроба, благодаря своему размеру он способен проникать куда угодно, даже в человеческое тело. И именно благодаря этому все мои враги умирают жестокой, чудовищной и ужасающей смертью. Ровно такой же умрешь и ты!
Когда между противниками оставалось всего лишь пара метров, и Стикс уже готовился выпустить в лицо злодея всю оставшуюся обойму, неожиданно для всех, даже для мужчины в тени, из плеча Корнерстоуна вырвался длинный и прочный стебель, разорвавший кожу изнутри. Затем появился еще один, из спины. А затем и из живота, рук, ног, а вскоре должна была прибавиться и голова. Истекая кровью, Стикс упал на пол, корчась в агонии и захлебываясь своей кровью. Стебли все продолжали разрастаться, пронзая его тело и, казалось, этому не будет конца.
— Знаешь ли ты, великий ботаник, что бамбук — самое быстрорастущее растение на планете? — с усмешкой спросил Тоннато, выбравшись из-за укрытия. — Даже без чьего-либо вмешательства он способен за сутки вырасти почти что на целый метр. Древние китайцы использовали бамбук в своих пытках, проращивая его заостренные стебли через тело человека, и смерть эта была медленной и мучительной. Ты будешь мучиться не так долго, но все же у тебя будет время ответить на пару моих вопросов. Кто вас возглавляет? Сколько вас? Где вы укрываетесь? Говори, иначе я продолжу подкидывать все новые семена, пока бамбук не разорвет твое тело на куски!
Даже если бы мужчина хотел, он бы никак не смог ответить на вопрос своего мучителя. Стоило лишь Стиксу раскрыть рот, кот оттуда сразу же вырывался ком алой крови. В таком состоянии Корнерстоун был даже не в силах мыслить здраво, не то, что говорить. Но Тоннато это не смущало. Он нетерпеливо ждал ответа и уже перебирал в ладони жменю бамбуковых семян, которые готов был отправить внутрь своего врага.
— Прекрати притворяться, ублюдок! Отвечай на вопросы! Кто твои сообщники? Кто ваш главный? — закричал парень, замахнувшись рукой с семенами.
— Стой! — из последних сил выкрикнул Джонти, подползая поближе к раненому другу, — Мы… не предатели! Правда! Я убил того, кто вас предал. И мы одолели тех, кто должен был забрать шкатулку.
— Что за бред ты несешь? Думаешь, я поверю в то, что груз нашли какие-то третьи лица, которые ни о чем не знают? Придумай ложь получше, сосунок! — усмехнулся убийца.
— Так и есть. Символ на шкатулке. Эта звезда. У меня… есть такая же! Такое же родимое пятно, — в подтверждение своих слов Саншайн оттянул воротник своей кофты и показал родинку на шее. — Из-за этого мы и направились сюда. Я хочу знать… какая связь между мной… и этой шкатулкой. Вот и все…
— Хм. А ты подготовился, — чуть подумав, ответил Тоннато, — Знаешь, я ведь даже почти поверил в твое хитрое вранье! Ладно, вы не расколитесь, я понял. Тогда смысла от вас мне нет. Умрите! Умрите оба! Прямо…
— Остановись, Вителло Тоннато! — вдруг прикрикнул голос из тени и фигура, наконец, показалась из своего укрытия.
Это был худощавый мужчина лет сорока с длинными темно-бирюзовыми волосами, зачесанными назад и сужающиеся на лбу и на концах волос. Некоторые пучки были темнее и создавали узор из линий, тянущихся по всей прическе. Одет он был в серый камзол с брюками, по которым текли узоры из золотых нитей, а под камзолом светлела малиновая рубашка с теми же узорами, но на сей раз из угольно черных линий. На шее был повязан багровый шелковый шарф, а обут незнакомец был в плотно прилегающие кожаные сапоги, доходящие до самых коленей. Незнакомцу не хватало одного лишь берета, чтобы его можно было спутать с художником авангардистом, решившим набраться вдохновения для своей новой картины, но, к сожалению, перед умирающими друзьями предстал лишь очередной противник, который с какой-то целью решил остановить своего сообщника. И Джонти лишь оставалось уповать на его защиту.
— В чем дело, старик? — недовольно спросил парень, так и не бросив семена в своих врагов.
— Пацан говорит правду. Оставь их в покое, — внезапно заявил тот, кого не так давно назвали Шэнгаленгом.
— Ты-то что несешь? Неужели он сумел запудрить тебе голову какой-то корявой наколкой! — возмутился Вителло, разводя руками. — Совсем умом поехал, старикан? Иди, присядь, тебе макушку под солнцем напекло!
— Я сказал… — вдруг мужчина схватил парня за руку со сжатым кулаком. — Ты больше их не тронешь. Освободи их от своего станда.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! — оскалился убийца и одернул руку от собеседника. — Я был в организации еще задолго до тебя, еще до ее реформации! У тебя нет ни малейшего права чего-то от меня требовать! Последний раз говорю, отвали от меня, иначе я и в твоих кишках сад проращу!
— Раз ты ставишь мне ультиматумы, то и я сделаю так же. — Засунув руки в карманы брюк, мужчина подошел к дергающемуся в конвульсиях Стиксу и внимательно осмотрел его. — Отзывай свой Full gardens, иначе умрешь. Очень болезненно.
От такого заявления опешил не только Тоннато, но даже и Джонти, который до конца боролся с падением в обморок. Казалось, происходящая перед ним сцена давала ему новые силы, заставлявшие парня с замиранием сердца следить за тем, что будет дальше.
— Full gardens, прикончи их всех! — завопил Вителло Тоннато и бросил во всех троих все свои семена, среди которых были и быстрорастущие растения, и ядовитые, и даже те, что могли вырабатывать желудочный сок, что был, как едкая кислота, все самые ужасающие растения, которые только были созданы природой.
Но Шэнгаленг даже не поморщился. Даже не посмотрел в сторону своего бывшего напарника, будто он и не знал, как работает его станд. Микроскопические части станда подхватили семена и устремились к отверстиям в теле старика, но на полпути все они резко замерли, уронили свою ношу и стали корчится в какой-то неестественной судороге. Урон, нанесенный стандам, распространяется на владельцев и наоборот. Сейчас происходил именно второй случай.
Стиснув зубы с такой силой, что они начали трещать, парень свалился на пол и стал корчиться в муках, не в силах выдавить изо рта ничего, кроме слюны и гортанных хрипов. Все его тело будто перегорело и перестало слушаться мозг. Каждая подвижная конечность шевелилась в совершенно случайном порядке, и даже опытный врач не смог бы сказать, что именно происходит с несчастной жертвой Шэнгаленга.
— Ты так сильно любишь зачитывать людям лекции. Позволь и мне тебе кое-что рассказать. Рассказать то, на что способен я. — Наконец мужчина повернулся к своему напарнику, который все еще мог видеть и слышать все происходящее. — Я никогда тебе не рассказывал, что я могу и не зря. Я знал, что этот день рано или поздно наступит, и мне придется тебя убить. При нашей первой встрече я планировал сделать это быстро, без шума и грязи, но поняв, какая ты дрянь, я передумал. Я превращу твое тело в камеру пыток для твоего сознания, как древние китайцы, что проращивали в людях бамбуковые стебли.
Ты в курсе про биоэлектричество? Электроразряды мощностью в несколько миллионных вольта, по которым наш мозг передает сигналы всему остальному телу. Благодаря этим сигналам мы можем двигаться, наше сердце может перекачивать кровь по телу, мы можем думать и мечтать. Вся наша сущность — это сложный механизм, непостижимый для человеческого сознания до сих пор. Может, ты уже догадался, к чему я. Да, прикоснувшись к твоей руке, я использовал на тебе свои способности и теперь могу контролировать электричество в твоем теле. И раз твое тело уже тебе не подчиняется, значит, скоро я дойду и до крови.
Вдруг капилляры в глазах Тоннато полопались, и белок глаз окрасился красным, вены неестественно вздулись, а из носа буквально брызнула кровь. Парень не понимал, что с ним происходит, но он чувствовал, как его тело закипает изнутри, как кровь начинает бежать по жилам все быстрее и быстрее.
— Вот и все. Ты полностью в моей власти. Обычно сделать подобное для меня тяжеловато, нужна полная концентрация и спокойствие, которую в бою не получить, но сейчас я уверен в том, что ты не представляешь никакой опасности, — продолжил Шэнгаленг. — Кровь и биоэлектричество — две фундаментальные составляющие живого организма, без которых он превращается в гниющий труп. Как машина бесполезна без топлива и аккумулятора, так и человек недееспособен без бегущей по жилам крови и постоянно поступающим от мозга сигналов. Ты понимаешь это, Тоннато? Теперь я могу сделать с тобой все, что захочу. Могу полностью остановить твою кровь, и тогда сердце перестанет биться. А могу наоборот, ускорить ее до такой степени, что сердце не выдержит нагрузку, и ты умрешь от сердечного приступа. Впрочем, я могу защитить его своей способностью, выровнять его такт согласно с ускорением крови и тогда тебя ждет судьба гораздо страшнее всех нижеперечисленных. Это-то я с тобой и сделаю.
Кожа парня начала разрываться, а из ран брызжать алая кровь, глаза выпучились и готовы были вылететь из орбит, все полученные раны, даже самые мелкие раскрылись и стали быстро расширяться, кровь пошла даже из ушей.
— Твое тело не справляется с нагрузкой. Не выдерживает такой скорости. Кровь стукается о стенки сосудов и разрывает их изнутри! — зловещим тоном говорил старик, не собираясь останавливаться в своей жестокой казни. — Ты как шарик, который накачивают водой до тех пор, пока он не выдерживает и лопается. Как полотно электрического лобзика, которое раскаливается от работы до такой степени, что уже не способно держаться дальше. Ты понимаешь это, Вителло? Ты понимаешь, что произойдет с тобой через несколько секунд?
Не в силах больше этого слышать, парень издал безумный, полный боли и ужаса крик, перед тем, как его череп раскололся, и голова взорвалась фейерверком их кровавых ошметков, разлетевшихся по всему помещению. Летели они в том числе и на мужчину, но тот одним грациозным движением распутал часть своего шарфа и слегка полоснул его концом летящее месиво из крови, костей и мозгов. По шарфу скользнула ярко-красная молния, которая перенеслась на нечистоты и заставила их мгновенно остановиться, после чего они упали вертикально вниз, словно замороженные прямо в полете.
Смотревший на все это Джонти не понимал, что ему испытывать — первобытный ужас перед столь кошмарной способностью, либо же искреннюю благодарность за спасение. Парень не мог выдавить из себя ни малейшего звука. Лишь лежал и продолжал смотреть на все происходящее.
— Повезло ему. Без станда и такой живучий, — обратился к Саншайну Шэнгаленг, приложив руку к голове Стикса. — Не бойся. С ним все будет в порядке.
Если бы Джонти мог, то он рассмеялся бы старику в лицо за такое заявление, однако на его глазах начали происходить настоящие чудеса. Алые молнии окутали все тело Корнерстоуна, пропитывая его насквозь. Это было похоже на атаку, однако получалось все совсем наоборот. Бамбуковые стебли начали выдавливаться из тела мужчины и падать на пол вместе с корнями, а раны в тот же миг заживали, будто их никогда и не было. Стикс начал кашлять и его вырвало остатками растений и грибов, что еще оставались в его теле. Меньше, чем за минуту Корнерстоун оказался в полном порядке, лишь только его шок от пережитого ничем нельзя было унять, а потому внезапный союзник перешел к Джонти. Повернув парня на спину, Шэнгаленг размахнулся и со всей силы вонзил указательный и средний пальцы ему в грудь. Боль была ужасная, но мимолетная, меньше, чем секунда. Когда старик извлек свои пальцы из тела Саншайна, то на парня тоже напала рвота, с которой он избавил свой организм от всех инородных объектов. Лишь немного придя в себя, Джонти со Стиксом начали осознавать, что незнакомец не просто излечил их, он сделал их лучше, чем прежде, избавил от хронических заболеваний, усталости, сонливости. Словно они заново родились. В это все трудно было поверить, но все это происходило у друзей прямо на глазах и им требовалось еще много времени, чтобы в полной мере все осознать. Но столько времени у них не было, новый союзник уже молча приманивал их вслед за собой. И Саншайну с Корнерстоуном не требовалось долгих размышлений, чтобы понять, что Шэнгаленг вел их к тому, зачем приятели и прибыли в Нью-Йорк.
— Я ждал этого момента. Очень долго ждал, — начал разговор Шэнгаленг, введя друзей в один из залов с экспонатами. — Наконец-то, время настало.
— Слушай, мы тебе благодарны за спасение, но мы бы хотели получить кое-какие объяснения, — скептически произнес Стикс, скрестив руки на груди. — Кто вы все такие? Что это за шкатулка? Что происходит, в конце концов?
— Я постараюсь все вам объяснить, но нам нельзя надолго здесь задерживаться. Люди организации повсюду. Слух о смерти Вителло Тоннато разнесется по всем штатам уже к завтрашнему утру. — Троица приблизилась к бюсту некого архитектора, имя которого для Джонти ничего не говорило.
Сделав несколько громких вдохов и выдохов, старик внезапно поднял руку высоко вверх и со всей силы ударил ребром ладони, что заискрилась красным светом, по голове бюста. От удара он раскололся на два так, будто бы его разрезали сверхострым клинком, однако то, что было спрятано внутри, не пострадало. Корнерстоун при первом же виде объекта понял, что это еще один валик для музыкальной шкатулки. Очевидно, с новыми координатами. Шэнгаленг извлек зубчатый валик из бюста и бросил его мужчине, который ловко поймал его на лету. Не собираясь долго задерживаться, Стикс удалился к ближайшему столику и занялся заменой детали и расшифровкой следующей надписи. Джонти остался один на один с новым союзником, и у парня была масса вопросов. Не зная, с чего лучше начать, Джонти спросил то, что первым пришло в голову.
— Почему ты помог нам? — спросил Саншайн, глядя в холодное лицо Шэнгаленга. — Ты ведь тоже был частью этой… организации. Так почему ты так резко предал своих союзников, переметнувшись на сторону впервые встреченных людей.
— Начнем с того, что я не был частью организации, — решив не увиливать от ответа, рассказал мужчина. — Можно сказать, я был двойным агентом, действовавшим в своих интересах.
— Хм. Ты тоже разыскивал эту шкатулку? — догадался парень, взглянув на спину Корнерстоуна, который копошился с устройством. — Ты знаешь, для чего она нужна?
— И да, и нет. У организации сложная структура: есть обычные солдаты, они подчиняются командирам, а те подчиняются более высокопоставленным людям и так до самого босса. Солдат, типа меня и Тоннато, особо в детали их работы не посвящали, да мы и не спрашивали. Просто один человек, главный представитель организации в Америке, сказал, что однажды к нам могут придти люди с грузом, и мы должны будем передать им этот валик, который охраняли от предателей.
— И все же, в чем твоя цель? — никак не унимался Джонти, раззадоренный словами собеседника.
— Я ищу одного человека. Точнее даже сказать… существо, — зловещим тоном ответил Шэнгаленг, отчего Джонти сразу понял, что это весьма мрачная история. — Хочешь верь, хочешь — нет, но где-то в мире обитает жуткая тварь. Она гораздо сильнее, живучее и свирепее любого из людей. Последняя в своем роде. Меня много лет обучали борьбе против подобных существ, и мой учитель хотел сам покончить с этой тварью, но ее время вышло, она была слишком стара, а потому обучила меня всем своим премудростям, сделав мастером своего дела. Я долго изучал, копал, собирал информацию по крупинкам, и пришел к неутешительному выводу — это существо работает на тех самых предателей, что изменили организации. Предатели охотятся за шкатулкой, желая достичь того, к чему она ведет, а босс этого страшно не хочет. Не знаю, почему. Потому-то я и ищу шкатулку. Я верю, что она приведет меня к той твари и я, наконец, покончу с ее богомерзкой жизнью, как пообещал своему учителю при прощании. И, к моему счастью, сюда пришли не люди организации и не предатели, а вы.
— Как ты… — вдруг парня осенило и он потер себя за заднюю часть шеи. — Звезда. Ты увидел ее и понял, что мы люди со стороны! Что ты знаешь про нее? Умоляю, расскажи мне все! Это очень важно для меня!
Шэнгаленг оценивающе осмотрел Саншайна и, казалось, на его лице на секунду появилась гримаса сожаления. Словно бы он что-то знал, но не настолько много, чтобы удовлетворить интерес собеседника. Однако же, старик не собирался умалчивать и стал рассказывать все, что знал сам.
— Это… родимое пятно. Оно появилось не просто так. Это фамильное родимое пятно, передающееся из поколения в поколение. Мой учитель был тесно связан с семейством, носившим это пятно, но она никогда не вдавалась в детали. Даже фамилии мне никогда не говорила. Утверждала, что это для безопасности ее семьи. Я не настаивал.
— Что? Н… неужели ты ничего не знаешь? Хоть что-нибудь? — едва ли не взмолился Джонти, силком удерживая себя от того, чтобы не впиться пальцами в воротник мужчины.
— Она говорила только о том, что носители этого родимого пятна всегда становятся достойнейшими людьми. Людьми, которым можно довериться и дружба которых стоит очень многого, — внезапно черствый старик дал себе слабину, заговорив таким тоном. — Я уважаю ее больше, чем кого-либо еще в этом мире и не буду ставить ее слова под сомнение. А посему… Джонти Саншайн, позволь мне отправиться в дальнейший путь вместе с тобой и твоим другом! Организация не оставит вас просто так, на пути вас будет ждать множество опасностей, но клянусь своей честью и жизнью, я не оставлю вас в трудную минуту и буду биться за вас до последнего вздоха. Каждый из нас преследует свои цели, но все они связаны с этой шкатулкой и ее тайной, а потому отправиться с вами — моя последняя надежда исполнить клятву и убить это кошмарную тварь!
— Есть! Иллинойс, Миллениум-парк! — прервал разговор Стикс, разгадавший шифр. — Это в Чикаго! Путь отнюдь не близкий, на самолете займет часа два, не меньше. Надо забронировать билеты и найти какой-нибудь непримечательный отель, отдохнуть и отправляться в дорогу.
— Я согласен, Шэнгаленг, — будто не заметив слов приятеля, произнес парень. — Уж не знаю, пожалею ли я об этом или наоборот, но мы оба обязаны тебе жизнью. Мы должны тебе чем-то отплатить.
— Что? Стоп, ты хочешь пойти с нами? — неодобрительно спросил Стикс. — Ну, уж нет! Не хватало нам еще тащить за собой каких-то незнакомцев, которые к тому же работают на преступную организацию!
— Стикс! Послушай меня! Этот человек нам не враг. Не знаю почему, но я чувствую это! — жестко вступился за нового товарища Саншайн. — Он знает много того, чего не знаем мы. Да и к тому же мы в явном меньшинстве! Мы оба едва не погибли еще в Филадельфии, в аэропорту! Мы нуждаемся в союзниках! А если я все же окажусь не прав, и Шэнгаленг предаст нас, то я лично выбью из него всю дурь и признаю свою неправоту.
Нависла напряженная тишина. Корнерстоун не горел желанием путешествовать с кем-то еще, ровно как и не хотел спорить с упертым Джонти, который всегда стоял на своем, что бы не случилось. В конце концов, мужчина недовольно пшикнул и быстрым шагом направился к выходу из музея.
— Ладно. Как скажешь, — раздраженно бросил Стикс. — Но шкатулка останется у меня. Если он хоть пальцем ее тронет — наш союз будет окончен, усек?
— Плевать мне, у кого эта чертова шкатулка. Главное, чтобы она продолжала вести нас дальше, — ответил старик и направился следом за мужчиной.
— Постой! У меня есть еще один вопрос! — вдруг выкрикнул Джонти и побежал вслед за новым союзником. — То, что ты сделал с этим парнем. Это было просто… ужасающе! В чем состоят твои способности? Что у тебя за станд такой?
— Станд? — впервые за все время Шэнгаленг усмехнулся, соединил кончики трех пальцев на правой руке, по которым побежали те самые алые молнии, — Нет у меня никакого станда.
— Что? В каком смысле? — искренне не понимая, спросил парень.
— То, что ты видел — это не сила станда. Это древняя дыхательная техника, тесно связанная с энергией солнца и жизни. Сила, с помощью которой сотни лет назад наши предки боролись с могущественными порождениями ночи. Мой учитель, Элизабет, обучила меня всем тонкостям этой техники и я стал едва ли не самым сильным ее обладателем, доведя обращение с ней до высшей точки мастерства. Эта техника… зовется хамоном! А конкретно свой стиль я зову хамоном закатного солнца!
To Be Continued…