Topaz and Cornflower

Плотва явно забеспокоилась, и Геральт не мог это игнорировать. Чтобы заключить контракт, ведьмаку пришлось полдня ехать прочь от города, а после потребовалось ещё несколько часов пути до конечного пункта назначения. Само задание было многообещающим: старейшины одной деревушки рассказали про дракона, который тяжело ранил маленького мальчика, съел большое количество овец и пытался убить доярку, которая спаслась, прыгнув в колодец и сломав при этом лодыжку. Позадавав наводящие вопросы, Геральт узнал, что у чудовища две ноги, шипы и «трезубчатый хвост». Описание навело ведьмака на мысли о виверне, которая вполне могла обитать в нескольких километрах от деревушки среди лугов, окружённых скалистыми возвышенностями. Неудобство борьбы с вивернами заключалось в том, что они, чёрт возьми, умели летать. По пути Геральту ещё пришлось снизить скорость, чтобы Плотва не подвернула ногу на заросшей корнями и сорняками кривой лесной тропинке. Раньше ведьмак никогда не обращал внимания на то, как много времени ему требовалось, чтобы добраться из одной точки в другую. И никогда прежде он не чувствовал, как удаляется дальше от какого-то места. Он думал про Лютика. Если бы у Геральта был выбор, он бы остался с омегой ещё на пару дней, чтобы убедиться, что он и правда пришёл в норму после того ночного происшествия, но Лютик, казалось, чувствовал себя хорошо в день отъезда ведьмака… да и деньги были на исходе. Еды было достаточно для одного человека (и ребёнка), но ненадолго, так что откладывать работу Геральт больше не мог. Не мог оставить Лютика без еды. Омега слишком хорошо знал, каково это. Плотва фыркнула, вернув ведьмака в реальность. Он покачал головой: нельзя позволять себе отвлекаться, даже на мысли о прекрасных сапфировых глазах Лютика. — Геральт, — пробормотал он себе под нос. — Соберись. Не прошло и суток, как они расстались, а он уже мечтал о том, чтобы снова оказаться рядом с Лютиком. Лес вокруг стал редеть, и ведьмаку открылся широкий пожелтевший луг, окружённый с двух сторон выступающими высокими отрогами скал. Геральт спешился. Его ноги неслышно ступали среди молодых зелёных побегов, пробившихся сквозь ещё холодную землю. Солнце садилось на западе, окрашивая затянутое облаками небо в золотой. Геральт крепко привязал Плотву к ближайшему дереву. Пик активности виверн приходится на дневное время суток, и, если ведьмак был прав, решив, что чудовище обитает где-то поблизости, то велика вероятность, что к вечеру тварь должна была вернуться. Плотва снова фыркнула, ударив копытом землю. Волнение лошади означало, что виверна была неподалёку: за годы, проведённые вместе с Геральтом, у Плотвы развился инстинкт, подсказывающий, что поблизости сверхъестественное создание. Лошадь ткнулась мордой Геральту в грудь, и ведьмак успокаивающе потрепал её по шее. — Всё хорошо, девочка. Ничего нового. Всё, как всегда. Геральт нашёл свои настойки в седельных сумках. Вечерело, и ночь обещала быть тёмной, скрыв Луну за облаками. Настойка для кошачьего зрения не повредит несмотря на то, что ведьмачьи глаза без того неплохо видели в темноте. Виверны были ядовитыми, поэтому ведьмак прихватил один пузырёк «Золотой иволги» с собой, а второй собрался выпить перед началом схватки. И тут на другом конце поля раздался визг. Геральт выдохнул — визг был нечеловеческий, дикий и грубый. — Она здесь, — пробормотал он, обращаясь к Плотве. Двумя быстрыми движениями он откупорил пузырьки, и, запрокинув голову, по очереди выпил их содержимое. Эффект не заставил себя долго ждать: сгущающиеся сумерки расступились, и стало ясно, как днём, а по венам явственно побежала «Золотая иволга», темнея под бледнеющей ведьмачьей кожей. Геральт протянул руку через плечо, нащупывая рукоять серебряного меча. Судя по душераздирающим визгам, виверна уже определила, где он находится. Геральт пробежал между деревьями вдоль края луга, отходя на некоторое расстояние от Плотвы. Чем быстрее он покончит со всем этим, тем быстрее сможет вернуться к Лютику. Отбежав от Плотвы настолько, чтобы лошадь была в безопасности, Геральт выбежал из леса в поле. И сразу же понял, где виверна — она обрушилась на ведьмака сверху, не переставая визжать. Геральт уклонился от её острых вытянутых когтей, промелькнувших в опасной близости от его лица. Виверна отступила, приготовившись взлететь. Зарычав, Геральт отскочил назад и уставился на чудовище: — Ты грёбаная королевская виверна, да? Существо превосходило размерами тех виверн, которых ведьмак видел до этого, а в глазах у неё светился несвойственный этому виду разум. — Ну, естественно. Хотел бы он узнать это заранее, но, возможно, ему следовало догадаться: обычные виверны не были такими агрессивными и не нападали на людей в деревнях. Королевские виверны были более жестокими и опасными. Такую виверну возможно убить, но это нелегко. И очень рискованно. Виверна, кружившая высоко в небе, сложила крылья, чтобы вновь обрушиться на Геральта. Ведьмак быстро поднял меч, блеснувший в тусклом свете. Чудовище яростно зашипело. Передумав бросаться вниз, виверна выгнула шею, высматривая ведьмака на земле. Обнажив ряды острых длинных зубов и блестящий язык, она раскрыла пасть, и в Геральта брызнул яд. Ведьмак увернулся, но несколько капель всё же попали ему на кожу, и он снова ощутил действие «Золотой иволги», нейтрализующей отраву. — Вот паршивка, — пробормотал ведьмак, когда виверна облетела его и попыталась атаковать со спины. Ударом меча он попал твари по лапе, рассекая чешую и мясо, но это только разозлило чудовище ещё сильнее — виверна снова завизжала и взмыла в воздух. Необходимо было заставить её спуститься. Выпрямившись, Геральт сосредоточил на виверне взгляд и сложил пальцы в знак Аард. Заклинание сбило тварь, и она с дикими визгами стремительно полетела к земле. Чудовище изо всех сил захлопало перепончатыми крыльями, стараясь удержаться в воздухе, но ведьмак повторно подбил его заклинанием. Геральт кинулся к месту, куда упала виверна, тяжело запрокинувшись на бок, но опоздал: разъярённо размахивая хвостом и опираясь на крыло, она сумела подняться раньше, чем ведьмак подбежал. Глаза виверны сверкали яростью, и Геральту пришлось уворачиваться от очередного потока ядовитой слюны. В те места, куда падал яд, жухлая трава превращалась в пепельную крошку. Геральт старался двигаться быстро, но виверна яростно взмахнула хвостом и ударила им прямо по ведьмаку. Он парировал удар плоской стороной клинка, вывернулся и рубанул по крылу чудовища: если оно снова взлетит, победить не удастся. Из глубокой раны хлынула вязкая тёмная кровь, и виверна взвыла от боли. Она начала наносить Геральту удары когтями снова и снова, от которых ведьмаку приходилось поспешно уворачиваться. — Чёртовы королевские виверны! — выругался он, едва успевая уклоняться. — Сообразительные твари. Он замахнулся серебряным мечом, сделав выпад вперёд. Виверна отбила острое лезвие когтем у сухожилия крыла и сразу же попыталась ударить ведьмака когтистой лапой. Геральт проворно уклонился, и, вывернувшись, проскочил под крыльями твари и рубанул мечом, нанося ей глубокую рану от плеча, где начиналось крыло, до самой шеи. В этот же миг его бок пронзила жгучая боль, и он выругался, подняв глаза как раз вовремя, чтобы увидеть мелькнувший перед собой хвост виверны, нанёсший ему болезненный удар. Из отравленной раны потекла кровь, но принятые перед боем настойки по-прежнему удерживали Геральта на ногах, и сдаваться он не собирался. Отпрыгнув назад, он не сводил с виверны взгляда, удерживая её на расстоянии. Это длилось недолго. Чудовище атаковало одновременно с двух сторон: уклоняясь от яда, брызжущего из раскрытой пасти, ведьмак не смог избежать повторного столкновения с острым хвостом, который снова попал по нему — в этот раз он вонзился Геральту в плечо. Несмотря на жгучую боль, пронзившую его тело, ведьмак оказался к этому готов: за долю секунды до того, как острые зубы чудовища сомкнулись на нём, Геральт нанёс твари удар мечом, глубоко вонзив его в хвост. Зубы существа хватили по воздуху, а потом оно согнулось и завизжало, когда Геральт отрубил ему кончик хвоста. Виверна заметалась и замотала обрубком хвоста в разные стороны, и ведьмак воспользовался этим, чтобы, стиснув зубы, выдернуть из плеча ядовитое жало. Кровь виверны смешалась с его собственной, заливавшей ему руки, когда он бросил жало на траву. Яд королевских виверн очень опасен. Геральт болезненно ощущал не только два удара хвостом, но и распространяющийся по организму яд. Один удар ещё можно было пережить, но два… силы ведьмака были на пределе. Рукой, слегка расфокусированной в его взгляде, он нащупал второй флакон «Золотой иволги» у себя на поясе. Виверна, однако, не собиралась ждать, пока Геральт его выпьет. Ведьмак только выхватил пузырёк, как тварь снова ударила его когтями. На этот раз отравленный организм не сумел среагировать быстро, и когти настигли свою цель, пробив броню Геральта и оставив три глубокие борозды на его груди. Ведьмак отшатнулся назад, поражённый болью. Тем не менее, ему удалось поднести зелье к губам, и он почувствовал болезненное облегчение, когда «Золотая иволга» начала бороться с мощным ядом виверны. Геральт поднял меч, когда тварь нанесла очередной удар, и её зубы сомкнулись вокруг лезвия. Виверна отпрянула от меча, и ведьмак воспользовался возможностью, чтобы рассечь им твари горло. Удар вышел не смертельным, но глубоким, и из открывшегося пореза хлынула кровь. Как и у Геральта. На мгновение он вспомнил про Лютика. Лютик, лежащий в постели — сонный и с растрёпанными волосами. Лютик сидит перед камином с Кларой Репейкой на руках. Лютик украдкой поцеловал Геральта в щёку. На удачу. Геральт стиснул зубы: виверна ослабла, и это было заметно. Оставалось было только добить её. Ведьмак поднял меч как раз в тот момент, когда тварь бросилась вперёд в решающую атаку. Серебряный меч глубоко вонзился в грудь виверны, в то время как челюсти существа сомкнулись у Геральта на плече. Виверна вздрогнула. Потом снова. И больше уже не шевелилась. Дыхание у ведьмака сбилось. Он вырвал острые зубы твари из своего плеча. Они глубоко вонзились в плоть, и Геральт чувствовал жгучую агонию от ядовитой слюны, просачивающейся сквозь раны. Пошатываясь, он поднял обрубок хвоста в качестве доказательства своей победы и развернулся в сторону Плотвы. Порезы на его груди кровоточили. Сила кошачьего зрения заканчивалась, и Геральт видел всё хуже в наступившей ночи, да и «Золотой иволги» было недостаточно, чтобы побороть весь яд в организме. Было больно. Но это была привычная боль. Нужно было просто добраться до Плотвы. Потом он сядет на неё, и потом… Мир стал расплываться перед глазами. Плотва находилась прямо перед Геральтом: она наблюдала за неуверенными движениями ведьмака чёрными, блестящими глазами. Руки Геральта потянулись к седлу, но земля резко накренилась, и всё померкло. Геральт потерял сознание.