Амариллис Элвас.

      Нинке уже полгода состояла в «Программе», которую разработал Гарри для своих подчинённых, но только сегодня получила первое огнестрельное ранение, да на первом же задании. Пуля, отправленная в хрупкую девушку одним из испанских террористов, угодила в левое предплечье астронавтки. Резкая жгучая боль, упавшая винтовка и вскрик — Яна, которая имела мало опыта в боестолкновениях, была к такому не готова — страйкбольные шарики, используемые на полигоне, оставляли лишь маленькие синяки или царапинки, а в VR-детище Миры можно было только удариться головой или разбить нос об стену по неосторожности. Поэтому сочащаяся кровь так и манила Нинке к такой сладкой на тот момент панике, но плотно сжатые зубы и предбоевое напутствие Бака оказалось сильнее. Помни — мы охотники, а они — добыча.       Себастьян, который был в паре метров от пострадавшей, мгновенно отомстил обидчику очередью из своей винтовки. Сам бой проходил на узкой улочке, а оперативники находились от врага на расстоянии менее семидесяти метров, что сыграло на руку бойцу — закаленный в боях канадец оттащил Яну поближе к себе, попутно вытащив из её разгрузки аптечку и две дымовые гранаты, дабы безопасно отнести раненую в укрытие понадёжнее, а потом уже и перевязать — для него это было уже не первый, а то и не десятый раз. Всё по инструкции — гранаты откинуты, а пока устанавливается густой дым, через который стрелять уже нет никакого смысла, мужчина быстро затягивает на руке Нинке жгут, немного запачкав кисти в её крови. Когда шипящие гранаты достаточно надымили, Бак из своего дробовика снёс с петель ближайшую дверь, взвалил на свои плечи лёгкую оперативницу и невероятно быстро забежал в дом, поднялся на второй этаж и выбил с ноги, что было очень трудно с дополнительными пятьюдесятью кило за спиной, вход в какую-то квартиру, удачно оказавшуюся пустой.       Уже через полторы минуты после получения отметки на всю жизнь, Яна лежала на кровати, немного постанывая от пульсирующей боли и тяжело дыша. Тем временем звуки выстрелов с улицы отдалялись — команда Рэйнбоу постепенно продавливала оборону террористов, уходя вглубь улицы, также зачищая различные здания. Себастьян снял с себя свой большой рюкзак, а винтовку положил на пол рядом с кроватью, чтобы на всякий случай подобрать её как можно скорее. Из аптечки астронавтки он достал немного морфия, маленькую бутылочку со спиртом, ножницы и бинты. Бак сам был на взводе, когда готовился подлатать подругу, но этого не показывал, и на лице оставался сосредоточенный и жёсткий взгляд. Он начал немного закатывать рукав её боевой рубашки, а когда он дошёл до раны, то успокоился — даже на вид она была неглубокой, поэтому канадец облегчённо вздохнул и продолжил подтягивать рукав до самого плеча. Удача сегодня точно была на его стороне, чего не скажешь о террористах, которых безжалостно продавливали вглубь их укрепления шесть оставшихся оперативников во главе с Зеро. Когда мужчина повторно накладывал жгут на руку напарницы, то подложил под него слой из бинта, ведь Нинке — альбинос, с очень чувствительной кожей, поэтому боец не хотел случайно травмировать девушку. Оперативник достал с пояса свою фляжку и ополоснул свои испачканные руки, аккуратно вылил немного спирта на кусок бинта и приготовился обрабатывать рану, кровь из которой уже сильно расплылась по руке пострадавшей. Когда Себастьян поднёс к ране ткань и начал легонько ей водить по контуру пулевого отверстия, похожего на цветок, он услышал тихие всхлипы, а живот и грудь Яны резко подпрыгивали — оперативница плакала, закрывая лицо целой рукой, видимо от боли. В любом случае, Баку нельзя было медлить, ведь необработанная вовремя рана приведёт к сепсису и ампутации, поэтому он начал диалог не отрываясь от дела. — Нинке, главное не паникуй! Ранка… Так-так… Короче, ранка не глубокая, готов поспорить, что Гюстав тебе её с закрытыми глазами зашьёт! А пока я тут помогу тебе, согласна? — Х-хорошо…       От Яны слышались уже тяжелые вдохи сквозь зубы — боль постепенно облегчалась, но от спирта все равно немного щипало. Солёные слезы растеклись по её лицу, а в и без того красных глазах будто лопнули сосуды. Тем не менее, девушка старалась прятать свое лицо, внутри себя стыдясь, а стыдно было от того, что она «облажалась» на первом же задании Радуги, и при попытке ей помочь, кто-то мог пострадать или вообще погибнуть… Хорошо, что именно Себастьян, названный Гарри универсальным штурмовиком, адаптирующимся к любой ситуации, оказался рядом. И сейчас он сфотографировал повреждённый участок на телефон, чтобы во время эвакуации отправить Гюставу, после чего продолжил оказывать первую помощь. — Ещё болит? — Н-не та-так сильно, спасибо… — астронавтка произнесла это очень тихо и с переменными всхлипами. — Рад был помочь. Сейчас доложу Сэму, погоди.       Бак достал свою старую черную рацию, выдвинул из неё антенну и нажал на кнопку. Она сначала немного попищала, а потом начала передавать звук шагов и редкие фразы сокомандников — на тот момент выстрелов уже не было, ведь улица была зачищена от террористов. Себастьян немного прокашлялся и начал докладывать командиру: — Рейнбоу-Зеро, говорит Рейнбоу-Три! Я перевязал раненую, её состояние стабильное. Нужна моя помощь в атаке? Приём. — Рэйнбоу-Три, вас понял. Мы тут закончили, выводи её на улицу и вызывай транспорт. Как слышно? — Нихрена себе вы быстро! То есть, слышно отлично, прошу прощения! Выдвигаемся на позицию и ждём вас у транспорта. Рэйнбоу-Три — отбой.       Канадец быстро сложил свою рацию, повесил винтовку за спину. Проверив на работоспособность свой пистолет (вполне вероятно, что кто-то из террористов мог затаиться и ждать удачного момента), он аккуратно взял хрупкую руку Нинке, чтобы та не упала при внезапной потере сознания, после чего сказал ей следовать за собой вниз, к выходу. Когда они вышли на улицу, то боец быстро завёл её под тент у одного из зданий, а сам пробежался до их недавнего укрытия, где поднял винтовку Яны и её широкополую шляпу, защищавшую чувствительную кожу лица от солнца. Её голландка уронила, после того как Себастьян потащил её вглубь укрытия.       Сама же Мейер, казалось, была в трансе: она уже спокойно дышала, смотря в одну точку, при этом немного покачиваясь взад-вперёд. Внутри себя она представляла и готовилась к тому, что получит нагоняй от Сэма, командира их операции, откликнувшегося на просьбу Гарри о помощи в поле, хотя Фишер был всего лишь инструктором. Ей просто не хотелось оставаться белой вороной среди оперативников, не хотелось ловить на себе косые взгляды, что было и так довольно сильно заметно от некоторых оперативников: Тэтчер очень много её критиковал за ошибки и привязанность к гаджетам, не воспринимал всерьёз, и даже слова Мьюта о том, что он по началу со всеми так обходится, не подбадривали девушку. Тем временем, добрый Бак уже надел на её голову шляпу, попутно вытряхивая песок и пыль из её автомата и садясь рядом с девушкой, явно с намерением начать разговор. — Говорил же, все норм будет… Ты справилась, так держать! Конечно, можно было бы и лучше, но первое задание не должно быть гладким. — Спасибо, ещё раз, Себ.       Если бы это был Термит или Слэдж, то канадец ответил бы, что рад был помочь и позвал как-нибудь на охоту или к себе в гости, но с Нинке была другая история. Для неё обычным было бы скорее объяснить, как можно было удачнее откинуть дымовые гранаты или максимально эффективно нанести бинт, но никак не с поникшим взглядом смотреть в стенку. Да и слёзы от неё сравне слёзам от Каида — ко всем своим неудачам она относилась спокойно, с блокнотом и ручкой, а не с краснющими блюдцами на лице. Про боль мужчина даже и не думал — ранение в руку, из пистолета. Не спорю, это очень больно, но тогда человек скорее кричит и извивается как уж на сковородке, а не плачет. Поэтому Бак сделал вывод: его напарница плакала либо из-за обиды от дурацкого ранения, что точно не в её стиле, либо от боязни перед чем-то или кем-то. И кем-то был Майк, любивший подтрунивать над абсолютно всеми новичками. Поэтому канадец ещё поразмыслил секунд десять, и задал вопрос, которым попал точно в цель. — Ты какая-то сама не своя… Боишься, что Майк тебя гнобить будет?       Астронавтка с удивленным лицом вышла из своих раздумий, быстро повернув голову к немного улыбающемуся Себастьяну. Врать она умела плохо, а каким образом съехать с темы не придумала, поэтому, скрепя сердце, ответила напарнику предельно честно, не забыв опустить взгляд на землю. — Отчасти, да… Я же подставилась так тупо, ещё и тебе пришлось со мной нянчиться. Думаю, он не только начнёт гнобить, но и чего похуже… — Ой, давай не нагоняй тут паники! Майк никогда никого не гнобил, он лишь подшучивает и критикует, и то только над теми, над кем нужно. — Бак глубоко вздохнул, вытер со лба пот и продолжил говорить. — А за ранение он тебя только уважать больше будет, потому что ты выжила, да ещё и не запаниковала, о чем я ему непременно скажу. Ну и в заключение — я в нашу первую с ним операцию вообще с крыши упал, сломав ногу с рукой. Дедуля, конечно, поворчал немного, но потом успокоился и теперь мы с ним нормально же общаемся, для него главное — хорошим солдатом быть. — Подожди, дедуля? — Нинке сразу повеселела, забыв про зудящую боль в руке. — Он знает, что вы его так зовёте? — Не просто знает, он когда весёлый, то сам себя старичком называет! Не может же он быть всегда угрюмым.       Пока канадец и голландка с поднятым настроением общались, к ним подошёл Зеро, главный старичок радуги, которого в отряде называют чаще Сэмом Фишером. Он, немного послушав оперативников, сам вступил с ними в разговор. — Ну, вижу у тебя, Яна, всё в порядке. — Вопреки ожиданиям астронавтки, Сэм нисколько на неё не злился, а только по-дедовски улыбался. — Бак, ты тоже молодец, быстро сообразил, думаю у меня бы на это рефлексов не хватило. Староват я уже для оперативной работы… — Спасибо, Сэм! Но не прибедняйтесь, вы даже в семьдесят ещё нас всех сделаете, зуб даю. Кстати, не хотите со мной на охоту, в Квебек? — Звучит заманчиво, но у меня на этой неделе и так много дел в Эшелоне. Напишешь мне в понедельник? Думаю, буду свободен. Только запасись там кофе. Кстати, вы скольких положили? — Я где-то четверых, одного гранатой. Яна точно двоих, своими глазами видел. -Добродушный канадец на самом деле конечно не видел, сколько человек нейтрализовала его напарница, но таким своеобразным способом решил её подбодрить — Сколько всего они потеряли? — Выходит, что двенадцать, но нужно снова пересчитать. Хорошая работа, бойцы! По поводу «отдыха» в Квебеке ещё раз напиши мне потом, окей? Боюсь забыть уже. — Могу с вами на охоту? — Нинке уже с сияющим лицом спросила у коллег. — Смотря, что Гюстав скажет, а так — всегда рад! Если хочешь ещё кого-то из наших позвать, то не скромничай, готов хоть всех шестьдесят взять, дичи там много будет. — Обязательно, Себастьян!