Узурпатор

      Бедный…бедный Торис, влачишь свое тело по сырой и промерзлой земле, руки твои скованны цепями тюремными, двигают тебя не по воле твоей, к судьбе безрадостной и печальной. Ответь же нам — как тебе удается сохранить пламенную верность господину и гордость за себя? Как же ты был не сломлен тяготами польского ига? Как некогда, твое иго литовское, тяготило земли Наши.       Бедный…жалкий Торис, вспомни же, что ты творил некогда на тех землях, что преклонили колени перед твоим троном. Вспомни, что ты им некогда говорил, какими сладкими речами ты их заманивал в свои сети. Да…ты вспоминаешь, ты им обещал сохранение всех традиций и веры православной, обещал ты им защиту от ордынцев и московских русских, многое ты им обещал…, и они поверили, они были слабыми и раздираемыми усобицами, они жаждали зашиты и мудрого судьи и выбрали они тебя. Вспомни же! Как ты обманул их надежды! Как жажда заполучить Польшу, захлестнули тебя, ты и не заметил, как стал его собачкой, как ты жадно впитывал уже его слова, как ты отдавал все, чем некогда дорожил! Ты обманул их.       Жалкий…глупый Торис, врата отварены, ведут тебя к справедливой и заслуженной судьбе, тени взирают на тебя с презрением, видишь ты в них лики твоих бывших правителей, лица русов, которых ты предал, но больше всего перед глазами предстает Он. То чье имя ты узурпировал. Надел на голову свою, словно какую-то побрякушку, военный трофей, не ценил ты Его и лишь жаждал захватить, покорить, подчинить своей воле. Ты был одержим этим, не волновали тебя чаяния и желания Его, был он для тебя лишь красивой игрушкой и не заметил ты, как он одержимый реваншем вернул себе свое законное место, скинул он тиранов с своих земель, но только не тебя и твоего польского господина, но всему приходит конец Торис. И наконец пришел конец и твоему иго. Род Руса, который ты так ненавидел и презирал, скинул твою власть над собою и пожелал он вернуться к родному дому и очагу, там, где их будут любить и уважать, относиться как равным, не как ты относился к ним. Тебя же они будут вспоминать лишь в самых ужасных сказках, которые матери будут рассказывать непослушным чадам, сказки об жестком и отвратительном тиране, которого скинул доблестный и благочестивый народ. И ты этого заслужил, и ты это понимаешь.       Тиран…угнетатель Торис, наконец кинули твое тело к ногам Его, и ты не можешь даже взглянуть на него, ты дрожишь и боишься, как и боялся всегда Его, боялся справедливого суда и страшился Его возвращения, скрывал свой страх маской презрения и ненависти к русским и это маска приклеилась к твоему лику и нет более шанса её снять. Ты все-таки, собрав последние остатки гордости и верности, поднял свою голову и встретил его взор, направленный на тебя. Ты боялся этой встречи всю свою жизнь, но вот ты столкнулся с ним, думал ты, что сможешь хотя бы здесь одержать победу, показать себя в лучшей красе: непобежденный и несломленным, сохранившим верность господину…но ты лишь смотришь в его глаза и твоя решимость таят на глазах. Взор…ребенка, дорвавшийся до новогоднего подарка…взор человека, не обременённого какими-либо заботами, но более всего страшна его улыбка…она, как и века назад, когда ты впервые его встретил, выражает довольствие и мягкость, не подходит она существу, завоевавшему пол Мира. И она страшит тебя более всего. Ты к его удовольствию отбрасываешь последние частицы себя и отдаешься во власть боли. Ты плачешь, навзрыд не сдерживая себя ни на миг. Ты вспоминаешь: каждую ложь данную тобою, каждое гонение на русичей и их веру, все проноситься перед тобою. А он…Русь лишь хохочет, как безумный, отбрасывается он на кресло и смотря в потолок смеётся и смеётся, тебе искренне страшно, ни на поле брани, ни в польской игре, тебе не было так страшно, как сейчас. Но вот он прекратил сия безумие, как раба, жестко поднял он тебя за твои длинные волосы и вновь он впился взглядом своим, смотрит он, словно в душу твою и видит все твои грехи и поверь Торис, их слишком много и от мудрого судьи, кем ты должен был стать, ты не уйдешь. Он смотрит и смотрит, словно поверить своему счастью не может, не может признать сия прекрасный факт, твое падение Торис состоялось к всеобщему удовольствию руссов. — Торис…бедный…жалкий…глупый…тиран…угнетатель…ты проиграл, твое мерзкое иго пало, а твой дружок сейчас заточен у Пруссии. Вы думали править мною, но ты сейчас у моих ног и это говорит само за себя. Ты будешь моим венцом, самым драгоценным изделием императорской короны, ни Казань, ни Сибирь, ни даже Киев или Новгород, не достойны такого. Ты был хуже даже орды, ты угнетал моих детей веками, ты и твой дружок заставляли отрекаться моих детей от веры, от традиций, от даже самоназвания, ты ненавидел их даже больше чем поляк…но вот ты пал, ты стал для меня самым лучшим военным трофеем, лучшей игрушкой, ты будешь навсегда со мною, со своим личным дьяволом, твоим судьей…до конца веков ты будешь замаливать свои грехи, но в первую очередь за узурпаторство, за то что столько лет ходил под моим именем, претворялся мною — это ещё и лицемерие и ты ответишь за все это, поверь мне Торис. Приговор озвучен, вердикт вынесен. Торис падает на пол и слезно просит о чем-то, всем неважно, о чем ты будешь просить, ведь все уже было решено. Ты начинаешь биться в истерике, ещё сильнее плакать, ты царапаешь пол и ломаешь свои ногти, ты кричишь и проклинаешь Россию…а он лишь снисходительно смотрит на тебя и вводит пальчиком туда…сюда, словно отчитывает глупого малыша…как же низко ты пал Торис, но здесь тебе и место, за грехи нужно платить соизмеримую цену, и ты будешь их замаливать до конца твоих веков. Узурпатор всегда должен быть наказан.