ежевичное варенье

чанхи бежит. бежит изо всех сил вперед, чтобы его не успел догнать лучший-друг-чудила ли джуен. чхве оборачивается с широкой улыбкой на лице, заливается смехом, увидев спотыкающегося старшего. мысли снова невольно переносятся в то время, когда они были совсем маленькими. парни росли вместе, что сделало их ближе. тогда джуен был застенчивым ребенком: ему всегда было сложно рассказывать о себе, своих интересах и чувствах, он был предельно спокоен для мальчика пяти лет. чанхи же оказался эмпатичным малышом с желанием помогать близким. в детстве их связали интерес к друг другу, взаимопонимание и площадка, на которую они приходили со своими матерями. беззаботное время, когда они могли насладиться детством сполна и играть в догонялки во дворе, проходит незаметно: кажется, буквально вчера мальчики сидели в одной песочнице и создавали свой первый какой-никакой «бизнес», вместе продавая куличики за листочки другим ребятам на площадке (они были лучшими бизнесменами двора, на минуточку). сейчас же парни проживают последние недели длинных каникул перед началом очередного школьного года. пока чхве витает в облаках, ли успевает его догнать, хватая младшего за плечо. голос джуена слышится будто через воду, но достаточно четко, учитывая, что сейчас парни стоят предельно близко. — пойдем домой? я заварю чай с ежевичным вареньем, — слышится под ухом. чанхи вздыхает. говорит мол, пойдем, правда уже поздно, стемнеет скоро., а джуен лишь своей кошачьей улыбкой и глазами-полумесяцами отвечает. дома у джуена практически ничего не поменялось с детства: один только старый пыльно-красный диван в гостиной был заменен на новый, темно-бордовый. казалось, что так будет всегда, что ничего не будет меняться ни вокруг, ни между ними, и новыми будут только мелочи. сидя за столом в тесной кухне, чанхи размешивает ложкой травяной чай с медом, следит за спиной старшего, который все бегает туда-сюда с куском хлеба в руках. — каникулы заканчиваются, — смеется чхве, пытаясь скрыть легкую грусть в голосе. взгляд невольно падает на повернувшегося к нему джуена. — и? — джуен искренне не понимает, что беспокоит чхве. садясь за стол, он предлагает младшему поджаренный тост, — если ты это к тому, что нам будет сложно общаться из-за учебы и экзаменов, то спешу тебе сказать, что это все не мешает нам оставаться друзьями, так ведь? чанхи в ответ мямлит что-то похожее на «ты прав» и принимается есть тост с тем ежевичным вареньем, о котором старший рассказывал на улице. сладко. ему не стоило добавлять мед в чай. — мы ведь не отдалимся из-за этого, чан-а, не переживай. кстати, как тебе варенье? — ли улыбается глазами, закрывая половину лица огромной кружкой ромашкового чая. — вкусное, и цвет красивый, — чхве снова помешивает чай, — правда, мои зубы сейчас сгниют от количества сладкого. все-таки нужно было попросить тебя не класть мед мне в чай. хочешь меня откормить, бабуль? чанхи шутливо бьет джуена по руке, после чего последний отвечает, что правда стоило бы начать, а то младший совсем исхудал. на улице темнеет. за окнами цветет малиновый закат, а чхве еще не дома. не то, чтобы его мать волновалась о нем, в целом, ей все равно, где ее сын находится, поэтому он может оставаться у друзей сколько угодно, даже ночевать у них, если их родители не против. грустно осознавать, что родной человек не заинтересован тобой. чанхи старается думать об этом как можно меньше. — можно я сегодня останусь у тебя? — как-то неловко спрашивает младший. кивок, снова кошачья улыбка. чхве клянется, он никогда не видел столь добрую, милую, успокаивающую, даже исцеляющую улыбку. только джуен умел делать такую. она такая же сладкая на вкус, как и травяной чай с медом и тосты с ежевичным вареньем — чанхи думает, что это так., а сам поневоле растягивает губы в жест благодарности. каждый думает о своем. джуен, например, искренне волнуется о здоровье друга (еще совсем чуть-чуть об учебе, да), смотрит на исхудалые руки напротив., а чанхи вдруг понимает, что ему не хватает тепла. в подростковом возрасте итак хочется любви больше, чем когда-либо, но родительскую заботу никто не отменял. он снова думает об этом. «лучше бы о романтике помечтал» — проносится в мыслях. будь у него возможность, он бы защитил чанхи от всех проблем и невзгод, говорит себе джуен. так они и встают из-за стола: молча, каждый в своих мыслях. чхве помогает убираться, раскладывает мед, варенье и остатки хлеба по местам. джуен кладет кружки, ложки и тарелки в раковину — мытье посуды подождет. чанхи вдруг застревает. стоит посреди кухни так, будто что-то забыл либо собирается что-то сказать. к удивлению джуена чхве ничего не говорит, все стоит, смотрит словно сквозь него. взгляд младшего вдруг падает на глаза напротив. — что-то не так? тебе плохо? давай я налью воды, — ли тараторит, взмахивая руками и оглядываясь по сторонам. он волнуется за состояние друга, может это из-за сладкого он отравился, и у него болит живот, может на улице переутомился и сейчас упадет в обморок. неприятные мысли всплывали в голове у джуена, но чанхи подает голос: — можешь обнять меня? — почти молит, — пожалуйста? чхве и секунды ждать не приходится, чтобы почувствовать чужие руки на спине. он обнимает в ответ. слышит два сердцебиения, чувствует мягкие волосы, щекочущие шею, видит смягчившееся, но все еще удивленное лицо немного отстранившегося джуена. — мне этого не хватало, — говорит чанхи, снова прижимаясь к улыбающемуся ли. джуен лишь сжимает сильнее младшего в своих руках, опуская подбородок на его розовую макушку. — пойдем спать.