— Самый близкий эквивалент императорского двора, который я нашла, — это засунуть руку в сумку, которая может быть полна драгоценностей, но в большинстве случаев полна бритвенных лезвий. —
Отрывок из личных воспоминаний Императрицы Ужаса Пагубной Второй
Двухсотый уровень Башни на удивление был, ну, не ужасающим. Правда, в обстановку было вплетено больше черепов, чем хотелось бы, но будуар, куда меня проводили, пока Малисия не была готова принять меня, был довольно удобным. Кресла были спроектированы так, чтобы в них могли разместиться люди в латных доспехах, словно для меня, и слуга услужливо поставил графин с чем-то похожим на хорошее льесское вино. Моё сердце приуныло от того, что я не могла налить себе чашу, но в последнее моё посещение Башни все доступные напитки были отравлены, и я не собиралась повторно рисковать ради выпивки. Пока я сидела в одиночестве в комнате, ожидая одну из самых могущественных женщин в Калернии, моя тревожность возрастала. Не броня заставляла меня чувствовать себя неловко: дьявол раздери, это был мой стандартный наряд в последнее время. Кроме того, Хакрам позаботился о том, чтобы её отполировали, даже если эта мысль никогда не приходила мне в голову, потому что мой фаворит был проклятым принцем среди адъютантов. Я даже привыкла к плащу, хотя всё, что я теперь делала, начинало отдавать театральщиной. И меч… ну, по крайней мере, это была гоблинская сталь. Я могла бы обойтись и без гоблинских огненно-зелёных колокольчиков, в виде которых мой учитель вылепил навершие, но я уже привыкла быть вооруженной. Кроме того, от сомнительного чувства юмора Черного Рыцаря никуда не деться. Эта мысль была гораздо приятнее, чем несколько месяцев назад. Проблема с Блэком, как я выяснила, заключалась в том, что он был симпатичным монстром. Было трудно оставаться такой же осторожной, как я должна была быть рядом с ним, когда он постоянно старался изо всех сил облегчить мне жизнь. Воспоминания о том дне в Саммерхолме, когда я увидела его истинное лицо, оставались свежими, но они боролись с вечерами, вроде того, когда мы вдвоем стояли под дождем, и он был почти… успокаивающим. Во всяком случае, настолько успокаивающим, насколько это вообще возможно. Конечно, он манипулировал мной, но это не означало, что его действия не были искренними. Он и вполовину не был бы таким хорошим манипулятором, если бы не это. Чем дольше я проводила время с учителем, тем более разумными казались его действия, и это пугало меня больше всего. — Я могу любить его и всё ещё считать своим врагом, — мысленно сказала я себе. Я прошлась по комнате, следуя за рельефом какой-то древней битвы. На этот раз праэс, казалось, заняли оборонительную позицию, но я не узнала поле боя. Двойной колокол династии Фэрфаксов был среди знамён атакующих, но было ещё с полдюжины других геральдических знаков, с которыми я была незнакома. — Четвёртый Крестовый Поход, — раздался голос у меня за спиной. Моя рука тут же опустилась на меч, когда я повернулась, но женщина, стоявшая передо мной, была безоружна. Не служанка — на ней не было ливреи Башни, — но я не могла припомнить, чтобы видела её здесь в последний раз. Не то чтобы это много значило. — Прошу прощения? — ответила я через мгновение. — Это изображение Императора Ужаса Ужасного, изгоняющего Четвёртый Крестовый Поход, — повторила женщина. Ах. Геральдика, которую я не узнала, должно быть, принадлежала Королевствам Крестоносцев, на уничтожение которых Второй Ужасный потратил свою жизнь. Я на мгновение задержалась, чтобы получше рассмотреть незнакомку. Смуглая кожа и коротко заплетённые волосы, типичные для сонинке высокие скулы и почти золотистые глаза. Её туника была тёмно-зелёной и с высоким воротником — мода, которую я раньше уже видела на улицах Атера. Не то чтобы всё это помогло мне понять, с кем, дьявол раздери, я разговариваю. Я откашлялась. — Значит, мне пора идти? — поинтересовалась я. Женщина легонько покачала головой, потянулась к одной из чаш рядом с графином и налила себе. — Восстание Льеса осложнило сбор налогов в Кэллоу в течение года, Малисия будет улаживать детали ещё некоторое время, — ответила она. — Кстати, оно не отравлено, если тебе интересно. Словно желая придать своим словам убедительность, она сделала маленький глоток из чаши. Я приподняла бровь. Моей первой мыслью было, что я, возможно, имею дело с сильно замаскированной версией Малисии, пытающейся проникнуть в мои мозги до того, как мы встретились, но с каждым мгновением это становилось всё более маловероятным. Значит, она была кем-то вроде служанки? С тем же успехом можно подыграть ей. Есть причина, по которой Блэк научил меня Именному трюку, выжигающему распространенные яды из моего организма. Я шагнула через комнату и налила себе чашу собственноручно. — А кто ты? — спросила я, сделав глоток и позволив сладкому мускусному вкусу наполнить мой рот. Женщина улыбнулась, ловко усаживаясь в одно из кресел. — Не важно, — ответила она. — Значит, Злодей, — проворчала я. — Только они, кто так уклончиво относятся к своим обязанностям. И всё же я не чувствовала, что от нее исходит Имя. О, этот конкретный трюк не был совершенным — мне ещё не удалось ничего получить от Писца, и Блэк мог бы исчезнуть для меня, если бы он сосредоточился — но в данном случае расстояние было небольшим. Мой уровень настороженности поднялся на ступеньку. — У меня нет Имени, так что можешь не щуриться, — ответила она с веселым смешком. Я кашлянула, чтобы скрыть смущение. — Ты действительно собираешься сделать из этого игру в угадайку? — поинтересовалась я. — Думаю, это один из способов скоротать время. Она чопорно сложила руки на коленях. — Ты можешь считать меня той для Малисии, кем Писец является для Амадея. Я нахмурилась. — Секретарь? — Глава шпионов, — поправила она. — Давай не будем притворяться, что Писец не управляет одной из крупнейших информационных сетей на континенте. — Не уверена, что должна признаться в этом вслух, — проворчала я. — Полагаю, у тебя есть имя? Неважно — слишком неудобно. Она усмехнулась. — Можешь звать меня Имэ, — ответила она. Я приподняла бровь. — Терпение на мтетва, — заметила я. — Это фальшивое имя, если я хоть что-нибудь понимаю. — Секреты — мое ремесло, — пожала плечами она. — Вряд ли будет прилично, если я назову своё настоящее имя при нашей первой встрече. Я хмыкнула себе под нос и отказалась продолжать этот разговор. Если мой последний вечер в Башне и научил меня чему-то, так это тому, что если я буду играть в придворные игры, то проиграю. Определенно. Лучше держаться тех полей боя, где я чего то стою. — Кэтрин Обретённая, — представилась я, прекрасно понимая, что если она действительно та, за кого себя выдает, то вряд ли она уже этого не знает. — Интересно, — пробормотала Имэ. — Почему это? — осторожно спросила я. — Большинство людей с Ролью представляются по Имени, — отметила она. — Интересно, связано ли это несоответствие с твоим происхождением? — Я уверена, что я не первый злодей кэллоу, — проговорила я сквозь стиснутые зубы. — Вряд ли, — признала Имэ. — И все же злодеи Кэллоу обычно были связаны с кэллоуэйским шаблоном: чересчур амбициозные дядюшки, разжигающие войну командиры. Для девушки, родившейся в Лауэре, стать Оруженосцем — преимущественном праэсийским Именем — беспрецедентно. Во многих отношениях ты устанавливаешь стандарт для любого, кто пойдет по этому же пути. — Я уверена, что в этом есть смысл, — решительно ответила я. — если ты соблаговолишь перейти к конкретике. Имэ пожала плечами. — Я пытаюсь понять, почему Амадей выбрал тебя своей ученицей. Твои оценки по предметам в приюте не были особенно замечательными — я читала твое эссе о Лисерианских войнах, и оно было довольно небрежным. О Боги, я не могла поверить, что домашнее задание, которое я написала в подпитии в задней комнате Крысиного Гнезда, оказалось в руках грёбаной главы шпионов Империи. Я заставила себя оставаться невозмутимой. — Не думаю, что он выбрал меня из-за моей успеваемости, — сказала я. — М-м-м, да, — промурлыкала Имэ. — Твой рейтинг в Яме говорит о тебе гораздо больше. И, конечно, предупреждающий знак. Это была одна из причин, по которой твой файл был помечен, наряду с твоими антиобщественными наклонностями. — Я не антисоциальна, — возразила я, прежде чем смогла сдержаться. — Я просто… Неважно, не стоит спорить. Что это вообще значит, мой файл был помечен? Я даже не потрудилась обратить внимание на тот факт, что каждая собака, казалось, знала, что я была частью нелегальной подпольной боевой группы. Дьявол раздери, Счетоведка, что за шоу ты вела? — Тебя считали потенциальной героиней, — сообщила мне Имэ. — Твой явный интерес к Военному Колледжу был смягчающим фактором, но агенты Башни всё равно следили за тобой. Я не была уверена, как на это ответить, но была избавлена от усилий выяснить это, когда вдалеке прозвенел небольшой гонг, и шпионка грациозно поднялась на ноги. — Малисия, кажется, закончила, — сказала она. — Не последуете ли вы за мной, леди Оруженосец? — У меня есть выбор? — я прикусила губу и последовала за ней. Будуар вёл в большую прихожую, обшитую деревянными панелями, но мы шли слишком быстро, чтобы я могла остановиться и полюбоваться интерьером. Дверь в конце комнаты открывалась в большую комнату, в той же классической архитектуре праэс. Полированный чёрный мрамор повсюду, с редкими золотыми инкрустациями, сияющими в свете свечей. Большие окна с тонированными стеклами в задней части комнаты пропускали угасающий солнечный свет, отбрасывая красные и золотые тени на длинный прямоугольный стол, занимавший середину комнаты. Во главе комнаты, сидя в кресле, достаточно показном, чтобы претендовать на звание трона, восседала Императрица Ужаса Малисия, Первая по Имени. Я склонила голову. — Ваше Ужаснейшее Величество, — приветствовала я её. Почтение, но не коленопреклонение. Желание было, но я помнила, как стояла вдвоем со своим учителем, окружённая нашими врагами. Мы не встаем на колени. Эти слова всё ещё вызывали дрожь у меня по спине, когда я думала о них. Императрица рассмеялась — звук был таким же чарующим, каким я его помнила. — В этом нет необходимости, Кэтрин, — мягко сказала она. — Это частная аудиенция. — Формально, — заметила Имэ, — это заседание Имперского совета. Два члена из пяти — необходимый кворум. Малисия закатила глаза, глядя на главу шпионов. — Я вижу, ты наливаешь себе вина, дорогая. Я позволила шутке пройти мимо меня, не комментируя, всё ещё не уверенная в том, как именно мне следует к ним относиться. Или даже почему я вообще оказалась здесь. Неужели так сложно упомянуть о причине вызова? Я молча изучала тирана, пытаясь понять её намерения. Практически всё, что я могла сказать, это то, что женщина была великолепна, о чём я уже и так знала. Однако она не привлекала к себе такого внимания, как при дворе. Отчасти это, должно быть, было связано с тем, что на ней было гораздо менее яркое зелёное платье того же оттенка, что и туника Имэ, но это было не всё. Не то чтобы она была менее эффектной, просто… Это не так трудно игнорировать. Мои пальцы едва заметно сжались. Настолько тонкая манипуляция, что фитиль подозрения разгорелся сам собой. Имэ заняла кресло слева от Малисии, немедленно начав барабанить по подлокотнику. — Ваше величество, — начала я. Императрица подняла бровь. — Малисия, — поправила она меня. — Мы с тобой ещё долго будем работать вместе, Кэтрин. Я обнаружила, что чрезмерная формальность в таких случаях является помехой. — Малисия, — повторила я с гримасой. Боги, это было странно. — Надеюсь, я не слишком дерзкая, но я понятия не имею, зачем я здесь. Прелестное личико в форме сердечка на мгновение оставалось непроницаемым, затем она выдавила улыбку. Печально покачав головой, она повернулась к Имэ. — С таким же успехом она могла бы быть его дочерью, — сказала Императрица. Имэ ухмыльнулась. — Кожа, конечно, другого оттенка, но сходство есть. Я тихонько поперхнулась языком. — Прошу прощения? — успела прохрипеть я. Малисия лениво махнула рукой. — В Империи есть аристократы, которые с радостью убили бы своего первенца за возможность обсудить со мной погоду, моя дорогая. Похоже, Амадей передал тебе больше, чем я думала. Я прикусила щеку изнутри. — Мои извинения, я не хотела… — Никто не обижается, леди Оруженосец, — прервала меня Имэ. Интонация, с которой она произнесла последние слова, была почти насмешливой. Я уставилась на неё. — Простите меня за то, что я немного нервничаю в присутствии проклятой Императрицы Ужаса Праэс, леди Имэ. Я начала морщиться ещё до того, как слова слетели с моих губ. Моя вспыльчивость в один прекрасный день меня убьет. Дьявол раздери, может быть, даже сегодня. Малисия тонко усмехнулась. — Леди Терпение? Не слишко ли буквально, дорогуша? — сказала она. Имэ выглядела слегка обиженной. — Я имперская шпионка. Мне нужно защищать мистику. — Прибереги это для немытых масс, — ответила Императрица. — Возможно, они действительно будут впечатлены. Тем не менее, Кэтрин, возможно, это не самый мудрый поступок — проклинать правителя в лицо. Мы не взываем к Богам так небрежно в Праэс, как это происходит в Кэллоу. — Я, э-э, запомню это, — пробормотала я, слишком довольная тем, что моя вспышка не вызвала большей реакции, чтобы выдать что-то более осмысленное. Императрица улыбнулась. — Мой вызов не был формальным приглашением ко двору, как это бывает. В последнее время мы обе были очень заняты, но я хотела, чтобы мы встретились лицом к лицу, прежде чем ты уедешь в Кэллоу. Хорошо, что на этот раз она не назвала его провинцией. Мой контроль лица ещё не был достаточно хорош, чтобы скрыть обиду, которую это могло бы вызвать. — Ты когда-нибудь задумывалась, почему твой учитель взял тебя в ученики? — тихо спросила Малисия. И точно так же на неё обрушилась вся тяжесть моего внимания. О, я и сама удивлялась. Не раз этот конкретный вопрос не давал мне спать по ночам, наряду с беспокойством, что я играю в какой-то более великий план, который у него был в работе. — Этот вопрос приходил мне в голову раз или два, — спокойно ответила я. Выражение её лица было дружелюбным, но взгляд острым, как кинжал. Её внешность позволяла легко забыть, что Императрица Ужаса Малисия была самым долгоживущим тираном за несколько сотен лет. Нельзя было так долго удерживать Башню, не будучи очень, очень хорошим в своей работе. — Амадей, без сомнения, самый талантливый пример его Имени дарованный Праэс за дюжину поколений, — сказала она как ни в чем не бывало. — К сожалению, он также нажил себе столько врагов, что через двадцать лет не сможет эффективно функционировать в качестве моего Чёрного Рыцаря. У меня кровь застыла в жилах. Это был… мягко говоря, не тот разговор, который я ожидала услышать, когда получила вызов. То, что она говорила, имело большое значение. Империе-пошатывающее значение. — Я знала, что у него есть враги среди знати, — осторожно ответила я. — Мне не дали понять, что ситуация настолько плоха. — Отчасти это наша вина, — вздохнула Малисия. — Он делал грязную работу для этого режима с самого начала, и цена начинает проявляться, — мягко вмешалась Имэ. Я почти забыла, что она здесь. — Каждый раз, когда нам приходилось держать в узде Верховных Лордов, — объяснила Императрица, — Амадей, так сказать, вышибал двери. Единственная причина, по которой он не получил за это нож в спину, заключается в том, что мы уже кооптировали всех наемных убийц, заслуживающих этого имени. — Этот момент и Ассасин обеспечивали ему крепкие тылы, — улыбнулась Имэ. — Маленькая деловая пчёлка с крепким тылом. — Ты думаешь, он хочет, чтобы я заменила его, — выдавила я, почти боясь произнести эти слова. — Оруженосец должен со временем стать Рыцарем, — тихо ответила Малисия. Я сжала и разжала пальцы. — Значит, Наследница — ещё один возможный преемник, — наконец сказала я. — Боюсь, что замыслы милой Акуа несколько грандиознее, — хихикнула Имэ. — Честолюбие — хорошая вещь для молодой девушки, — упрекнула её Императрица. — И все же я боюсь, что её чаяния не оправдаются. Эпоха Чудес закончилась, Кэтрин. Времена, когда одна-единственная сумасшедшая с летающей крепостью могла овладеть целым континентом, давно прошли. Творение нынче слишком измельчало, чтобы вознаградить приземлённый ум за славное предприятие. Я не видела ничего славного в сумасшедшем тиране, обрушивающем огонь на своих соседей, но в этом были все праэс. Тысячелетие, проведенное под властью злодеев, исказило их культуру до костей. — Вот почему тебя вызвали в Башню перед твоим отъездом, а её нет, — продолжала Малисия. — Ты представляешь собой наследие, Кэтрин, другой способ ведения дел. Поэтому я задам тебе тот же вопрос, что и Амадею, прежде чем он помог мне получить Башню. Императрица Ужаса наклонилась вперёд. — Чего ты хочешь? Я моргнула. Я думала, что понимаю, к чему ведёт этот разговор. Несколько предупреждающих слов, ещё немного обаяния, и меня отошлют, погладив по голове. Это было… Она воспринимала меня всерьёз, а этого я не ожидала от дворян Пустоши. Дьявол раздери, что ты можешь сказать второй по силе женщине на континенте, спрашивающей тебя, чего ты хочешь? Я хочу, чтобы Кэллоу был свободен, и не на словах, а в реальности. Я хочу, чтобы ваши дворяне прекратили грабить землю моего рождения, как будто это их право, данное Богами. Я хочу мира, пусть даже под эгидой Башни. И в следующий раз, когда один из твоих псов выйдет за рамки дозволенного, я хочу, чтобы у меня хватило сил насадить голову на пику. Всё это я могла бы ей рассказать, но это открывало слишком многое этой женщине, о которой я всё ещё мало знала и ещё меньше доверяла. — Это сложный вопрос, — ответила я вместо этого с непроницаемым лицом. — Самый часто задаваемый, — прокомментировала Имэ. — Не будь несносной, милая, — вздохнула Малисия. — Я понимаю, что это неожиданно, Кэтрин, и не буду настаивать на ответе сегодня. Всё, о чем я прошу, — это подумать над ним. Императрица Ужаса откинулась на спинку кресла, каждый дюйм её тела стал царственным, когда она непроницаемо посмотрела на меня. — Это Праэс, Кэтрин Обретённая, — сказала она. — Наши пути суровы, но они не лишены изящества. Заработанная сила — твоя, и ты можешь делать с ней всё, что пожелаешь. Помни об этом, подавляя восстание, которое ты привела в движение. Жертвы бессмысленны, если они не приводят к результату. Во второй раз с тех пор, как я вошла в комнату, кровь застыла у меня в жилах. Она знала. Она знала. Как именно… — нет, это не имело значения. Если бы она хотела моей смерти, ей не понадобились бы доказательства, и даже Блэк не попытался бы её остановить. Я прерывисто вздохнула и склонила голову в знак признания подразумеваемого окончания приема. Имэ отодвинула стул, встала, небрежно подошла ко мне и похлопала по плечу. Я подавила желание оттолкнуть её руку. — Я провожу вас, леди Оруженосец, — сказала глава шпионов. — Башня может быть довольно опасна для тех, кто не знаком с ней. — Не спорю, — пробормотала я, позволяя ей вывести меня из комнаты. Её шаги замедлились, когда мы прошли через прихожую, дверь бесшумно закрылась за нами. — Ваш легион пройдет через Саммерхолм, — неожиданно сказала Имэ. Я посмотрела на неё настороженно. — Да, это единственный сухопутный путь. — Чернокнижник будет там, — сообщила она мне. — Как и его сын. Я удивленно моргнула. — Его сын? Я думала он… — Связался с суккубом? — улыбнулась она. — Да, слухи верны. Очень благовоспитанное создание, для олицетворения похоти. Они усыновили. — Хм, — буркнула я. — Интересно. Зачем ты мне это рассказываешь? — Мальчик недавно получил Имя Подмастерья, — ответила она. — Их присутствие в городе не случайно. Сила зовет к власти, — всегда говорил мой учитель. Мои пальцы сжались. Маг с такой огневой мощью в его распоряжении был бы довольно козырной картой, но я была в Праэс достаточно долго, чтобы знать, что предположения проложили путь к разочарованию. Или ранней могиле. — Я буду иметь это в виду, — ответила я. — После этого ты будешь знакома со всеми Бедствиями, кроме Рейнджер, — задумчиво произнесла Имэ. — Не многие могут похвастаться таким. Я нахмурилась. — Я никогда не встречала Ассасина, — заметила я. Она бросила на меня жалостливый взгляд. — Было бы ошибкой думать, что Ассасин никогда не встречался с тобой, — ответила она. Я поморщилась. И подумать только, у меня ведь уже заканчивался материал для кошмаров. Имэ помедлила, потом позволила мне первой пройти в будуар. — Один совет, Обретённая, — пробормотала она, наклоняясь ближе. — Когда люди выбирают самых опасных из окружения Амадея, они думают о Рейнджере или Чернокнижнике. Они ошибаются. Я сохраняла невозмутимое выражение лица и встретилась с ней взглядом. — Будь очень осторожна с Писцом, — прошептала она. — Никогда не позволяй ей думать, что ты представляешь для него угрозу. Если она решится, она не вызовет Огонь Преисподней и не придёт, размахивая мечом. Однажды ночью ты просто… исчезнешь, и никто никогда не найдет тело. Я сглотнула. — Вы мне очень помогли, — ответила я. Я опустила следующее, что это было? невысказанным. Рука шпионки легла ей на горло, а взгляд стал отсутствующим. — Я в долгу перед твоим учителем, — сказала она. — Однажды он выбрал милосердие, хотя имел полное право поступить иначе. У меня вошло в привычку платить по счету при любой возможности. После этого мы молча вышли из Башни, каждая погруженная в свои мысли.