— Лучшая месть — это не жить хорошо, а жить,
чтобы распять всех своих врагов. — Император Ужаса Третий Злобный, Содержательный
Без доспехов Нилин выглядел моложе. С закрытыми глазами он мог бы выглядеть спящим, если бы не зияющая рана на животе. Мне не пришлось приказывать его почистить или положить внутренности обратно, и за это я буду благодарна Хакраму до самой смерти. Орки воспринимают смерть иначе, чем люди, сказал он мне. Они предпочитали месть трауру — одна из многих причин, по которой Степи были таким вертящимся колесом кровной вражды, когда Империя не была в состоянии войны. Открытое проявление эмоций рассматривалось как позорное деяние, бесчестящее мертвых. Реакция Наука на смерть товарища, с которым он был близок как брат, была странной по меркам его народа, и Верес смотрела на него с молчаливым презрением всякий раз, когда думала, что никто не смотрит на нее. Наблюдение этого каждый раз посылало вспышку ярости по моим венам, но я держала язык за зубами: я не могла ожидать, что буду командовать войском, происходящим из пяти разных культур, не сталкиваясь время от времени с культурными особенностями, которые я находила отталкивающими. Погребальные обычаи сонинке и тагреба были мне чужды, они развивались под влиянием столетий общения с некромантами. В Праэс мужчины и женщины могли отдавать права на свои тела за золото, продавая свою мертвую плоть как материал, который собиратели трупов будут использовать в своей работе. Мерзость по меркам, в которых меня воспитывали. Из всех традиций Пустоши ни одна не была так презираема Добрыми народами, как некромантия. Ненависть была свежа в Кэллоу из-за многочисленных нашествий нежити, обрушенных на королевство прошлыми Чернокнижниками, в то время как в княжествах Принципата ликаонцы воевали с Королевством Мертвых еще до его основания. Поэтому Нилин должен был сгореть. Сонинке предпочитали хоронить своих мертвецов в больших лабиринтах-мавзолеях из обожженной глины, но здесь, на поле боя, легионеры получили легионерское погребение: огонь и обещание отмщения. Для большинства костров в лесу по обе стороны дороги были срублены дрова, но для этого все было устроено по-другому. Мертвые катафрактарии были сложены в импровизированную пирамиду, и два трупа, на которых лежал Нилин, можно было узнать даже с того места, где я стояла: Изгнанный Принц и его Паж, оба тела все еще в полных доспехах. Как самой высокопоставленной из присутствующих офицеров, право зажечь костер принадлежало мне, но это было бы… неправильно. Наук был тем, кто окунул факел в все еще горящий гоблинский огонь и бросил его в погребальный костер. Зеленое пламя с неподобающей поспешностью охватило плоть и металл. Килиан приковылял на похороны вопреки совету целительницы, тяжело опираясь на мое плечо и сжимая свою руку в моей. Рыжеволосый был бледнее, чем я когда-либо видела его, измученный и всё ещё дрожащий от странной дрожи. Он стоял рядом со мной, когда наступила ночь и труп нашего друга превратился в пепел. — Знаешь, нас взяли в Крысиный Отряд в одно и то же время, — наконец сказал Килиан. — Тогда Наук немного пугал меня — всегда шумный, всегда искал драки, — но с Нилином мы всегда ладили. Мы покупали книги в одном и том же магазине в Атере, обменивались ими, когда заканчивали. Он грустно улыбнулся. — Полагаю, мне придется найти кого-нибудь другого, с кем можно было бы поговорить об истории. Горе выглядело на нём красиво, но на нём все выглядело красиво. Я сжала его руку, потому что, что я могла сказать? Верес ушла первой. Хакрам вскоре последовал за мной, направляясь посмотреть, как будет исполнена моя воля. Каждый член бывшего Крысиного Отряда, добравшийся до Пятнадцатого, проходил мимо в какой-то момент горения, многие останавливались у огня, чтобы что-то прошептать в треск. — Что они говорят? — тихо спросила я Килиана. — Они выдают Нилину секрет или обещание, — ответил он. — Кое-что, чем можно поторговаться на другой стороне. Это было так в традициях праэс, подумала я, и на этот раз мысль была приятной. Я поцеловала шею моего возлюбленного, отпустила его руку и обнаружила, что иду к костру. — Я никогда не делала этого раньше, — сказала я Нилину, к этому времени превратившемуся в почерневшие кости, окутанные зеленью. — Там, дома, похоронами занимаются жрецы из Дома Света. Освящающие могилы и пасущие души на пути к Небесам. Я уже знала, что хочу сказать, но выплюнуть это оказалось труднее, чем я думала. — Прости, — наконец прошептала я. — Ты был моим другом, одним из первых, и это тебе дорого обошлось. Но даже если бы мне пришлось сделать выбор снова, зная, что все закончится именно так, я все равно сделала бы это. Я могла бы сказать, что мы победим, что я сделаю твою смерть значимой, но как это поможет тебе? Все равно это пустые слова. Мы оба знаем, что я сделала бы все возможное, чтобы победить, несмотря ни на что. Интересно, все ли подношения, которые ему приносили, были такими горькими или таким было только мое собственное? Стыд не был тем чувством, которое я испытывала некоторое время, с тех пор, как приехала в Атер, но я узнала его тогда и там. — Вот хоть что-то, что ты можешь использовать, — тихо сказала я. — Я отпустила его, Одинокого Мечника. Я та, кто начала все это. Может быть, это было только мое воображение, но мне показалось, что на мгновение вспыхнуло ближайшее ко мне пламя. До нашей следующей встречи, Нилин. Я поплелась обратно к Килиану, и мы стояли там, пока луна не достигла своей вершины, молча утешаясь присутствием друг друга. Когда мы уходили, Наук все еще стоял у костра с безмолвным лицом, искаженным горем. Я не смотрела ему в глаза.☠
До того как мой учитель завоевал Кэллоу, Марчфорд был защищен стенами. Когда я въезжала в город, я все еще видела следы на том месте, где они стояли: саперы, которые их снесли, не потрудились разрушить фундамент. Графиня сражалась вместе с королевской армией, и поэтому ее владения были лишены защиты и некоторых привилегий — ей едва позволили держать достаточно людей, чтобы не пускать бандитов в свои земли, — но сам город остался в руках дома Талботов. Политика Башни после Завоевания состояла в том, чтобы свести число имперских губернаторств к минимуму, чтобы переход был более плавным. Вклад графини в оборону Саммерхолма привел в город гарнизон Легиона, впрочем, позже вырезанный в ходе первого этапа восстания. А теперь, говорят, она помолвлена с герцогом Льеса, нашим потенциальным королем. То, что дьяволов изгнанник, который сбежал, так и не встретившись с легионами на поле боя, заявил, что имеет право на трон Кэллоу, меня возмутило. Особенно с тех пор, как он прожил последние десятилетия в комфортабельном изгнании рядом с Долинами. Прошло шесть дней после того, что люди теперь называли Битвой у Трех Холмов, и наше наступление на Марчфорд прошло подозрительно гладко. Мои отряды гоблинов каждую ночь охотились в темноте за оставшимися Серебряными Копьями, но с каждым разом находили все меньше человек. Допрос пленных, взятых нами в бою, показал, что коммандер воинов, по-видимому, выжил после резни, а это означало, что у наемников все еще был кто-то, вокруг кого можно было сплотиться. Хотя я сомневалась, что Копья снова дадут нам бой, теперь, когда они потеряли своих главных лидеров и получили такой острый урок от Пятнадцатого, я не хотела, чтобы они сбежали, чтобы присоединиться к основной армии повстанцев. Если бы они сбежали обратно в Меркантис зализывать раны, я бы смирилась с этим, но о том, чтобы встретиться с ублюдками на поле боя через несколько месяцев, не могло быть и речи. Верес предсказывала, что они отступят в Марчфорд и выберут путь оттуда, но когда я повела отряд по пустынным улицам города, стало ясно, что она ошиблась. Здесь не было солдат, и можно было подумать, что здесь вообще не было людей. Согласно имперской переписи, население Марчфорда составляло десять тысяч человек, хотя многие из жителей жили там лишь временно. Многие из жителей были шахтерами с серебряных рудников в горах, чьи семьи переехали с ними на рудники, когда была найдена свежая жила, и вернулись в город только тогда, когда они остались без работы. Само графство было богатым, и это было видно по тому, как был построен город. Камень был более распространен, чем дерево, и планировка проспектов была организованной, в отличие от лабиринта тупиков и тесных переулков, которым был Лауэр. На юге виднелись обширные земли поместья Марчфорд, и даже на мой взгляд они были пустынны. В городе еще оставались люди, но они бежали при виде Пятнадцатого и забаррикадировались в своих домах. Я задержалась на перекрестке проспекта, обдумывая варианты. — Леди Оруженосец? Я взглянула на капитана Убайда, молодого человека, возглавлявшего сопровождавший меня отряд. Один из людей коммандера Хун, который, по-видимому, отличился на Трех Холмах, убив троих солдат и утащив одного из своих раненых в тыл. У него был острый глаз, и Хакрам помнил, что его оценки в Колледже были выше среднего, если не исключительными. Он выглядел таким же настороженным, как и я, бросая осторожные взгляды на пустые улицы. Если бы я хотела устроить засаду для вражеского командира, я бы подождала, пока они не окажутся слишком глубоко в городе, чтобы повернуть назад. Или я была излишне осторожна? Местные жители, казалось, были напуганы нами, и не было никакого сопротивления, пока мы продвигались вперед. — Отправьте гонца к легату Верес, — приказала я. — Мы отправимся в поместье, не дожидаясь ее. Она должна выставить гарнизон в городе и объявить военное положение. — Мэм, — он заколебался. — Это кажется… опрометчивым. Нас окружают тысячи. — Мы окружены испуганными гражданскими, капитан, — проворчала я. — Посмотри на них — у них кишка тонка драться. Держу пари, графиня забрала с собой всех мужчин призывного возраста, когда покидала Вэйл. — Как скажете, леди Оруженосец, — откланялся он. От отряда отделился легионер, чтобы передать мое сообщение. Я заметила со смесью одобрения и веселья, что Убайд усилил строй, когда мы направились на юг, расположив людей так, чтобы они могли сформировать тестудо в считанные мгновения. Хорошо. То, что с ними злодей, еще не значит, что они в безопасности. Кэллоу учил Легионы этому снова и снова на протяжении многих лет. Путь к поместью был свободен от укреплений, и вовсе не из-за эдикта моего учителя. Холмы, окружающие Марчфорд, были естественной защитой, которая служила городу в течение многих веков, непроходимой для армий, за исключением нескольких козьих троп, которые местные жители держали в тайне. В те времена, когда Кэллоу представлял собой мешанину мелких королевств, правители Марчфорда в большинстве сражений сражались у брода, в честь которого был назван город, лишь изредка сталкиваясь с осадой в своем месте власти — в результате они вкладывали свое богатство в людей и мечи, а не в стены, подобные тем, которыми гордился Саммерхолм. Мощеная дорога привела нас к красивому саду, усеянному прекрасными павильонами, где весело журчали фонтаны из белого мелового камня. Гранитные статуи каменных рыцарей охраняли последний отрезок пути к воротам поместья, все еще улыбаясь своими бородатыми лицами. — Прекрасное место, — сухо заметил капитан Убайд. — Хорошо, что они вылили все это серебро в фонтаны, а не в солдат, иначе нам пришлось бы драться. — Если бы так случилось, — ответила я. — Это означало бы что герцог потерял бы больше людей. Конюшни были пусты и выглядели так, как будто они были такими уже довольно давно. Для вида я оставила Зомби в одном из стойл, хотя могла бы оставить его стоять на клумбе, какая разница. Не то чтобы он собирался блуждать. Само поместье Марчфорд было довольно большим, все из бежевого известняка, с широкими стеклянными окнами. Правда, не цветными, так что вряд ли его привезли из Процерана. Широкие дубовые двери без труда открылись, когда пара моих легионеров толкнула их, открыв полдюжины людей в ливреях. Наконец-то есть с кем поговорить. Служанок я сразу же отпустила, как не имеющих отношения к делу, но один мужчина с коротко подстриженной бородой был одет в униформу стюарда. Я вошла в поместье в сопровождении капитана Убайда и одного из его помощников, оба с мечами в руках. Вид обнаженной стали заставил местных жителей вздрогнуть от страха. — Я Кэтрин Обретённая, — решительно заявила я. — Возможно, вы знаете меня как Оруженосца. Кто именно здесь главный? Бородач громко сглотнул, но шагнул вперед и поклонился. — Я Четвертый Стюард Грин, миледи, — ответил он. — Отвечающий за поместье. И город, я полагаю. Четвертый Стюард. Я нахмурилась и попыталась вспомнить уроки сиротского этикета, которые я посещала. Он не отвечал за конюшни, это был бы третий, так что… — Уборные, — весело сказал я. — Ты же ассенизатор. — Так и есть, ваша светлость, — нервно согласился он. Мои губы дрогнули. — У вас есть полномочия сдать город мне, Четвертый Стюард? — поинтересовалась я. — Да, — ответил он. — Я думаю, да. Но будет ли народ соблюдать эту капитуляцию, я не могу гарантировать. Значит, усиленные патрули. Я не собиралась отдавать приказ о расправе над своими соотечественниками, но общественный порядок придется поддерживать. Я подавила желание поморщиться. Испуганные люди могут делать глупости, а здесь они слишком напуганы, как по мне. — Тогда встань на колени, Грин, — приказала я. — С этого момента Марчфорд возвращен в Имперское лоно. Он так и сделал, и вот так я завоевала целый город.☠
Личные покои графини Элизабет были почти декадентски удобны. Они были лишены всех наиболее очевидных признаков богатства, и то, что я предполагала, было самыми дорогими картинами, отсутствовало, но даже после этого это была одна из самых роскошных комнат, в которых я когда-либо проводила совет. — В городе нет ни людей, ни еды, — сообщил Крыса старшим офицерам. — Им едва хватает еды, чтобы прокормиться. — Тогда я удвою дозор за нашими припасами, — прорычал Наук. — Пресечь любые мысли о мародерстве в зародыше. Я потягивала из своей чаши летнее вино Долин, откинувшись на спинку мягкого сиденья и изучая его. Теперь он казался более спокойным, но в орке было что-то злое, чего раньше не было. Как будто смерть Нилина лишила его последнего шанса на безрассудство. Однако сейчас было не время и не место говорить с ним об этом. — По-прежнему никаких следов Серебряных Копий? — спросила я вместо этого коммандера Хун. — Мы допросили кое-кого из местных, — тихо ответила огр. — Некоторые проскочили, включая остатки катафрактариев, но все они ушли — в горы, как мне сказали. Менее восьмисот суммарно. — Мы не можем преследовать их там Пятнадцатым, — заявила Верес. — Гоблины могут справиться с тропами, но я не хочу посылать разведывательные отряды без поддержки. Она была права, как бы мне не хотелось это признавать. — Это мы пока отложим, — сказала я. — Хакрам, как там город? Адъютант невнятно хмыкнул. — Пока тихо. Но они боятся, что мы всех предадим мечу, чтобы нанести ущерб Графине. Я закрыла глаза и вздохнула. Подумали бы они об этом до того, как Наследница подожгла половину герцогства Льес? Трудно сказать, но я всегда была склонна винить другого злодея за беспорядок, в котором оказалась. — Я хочу, чтобы правила Легиона соблюдались до последней буквы, — решительно заявила я. — Если будут какие-то стычки с горожанами, сурово обрушивайтесь на всех, кто в них замешан. В ответ я получила целый хор подтверждений. После этого Мастерящая откашлялась, и я подняла бровь. — Если мы собираемся остаться здесь на несколько дней, я бы хотела получить разрешение на строительство осадных машин, — сказала она. Я бросила взгляд на Верес. Мрачный орк нахмурилась. — Таскать с собой требушеты — это замедлит наш поход, — наконец сказала мой легат. — Я постараюсь сделать их легкими, — ответила Старший Сапер. — Несколько скорпионов, возможно, одна из маленьких моделей баллисты. Подумайте, что мы сможем с ними сделать, когда, наконец, столкнемся с воинством Льес. Гончая взглянула на меня, и я пожала плечами. — Разрешение выдано, — хрипло произнесла она. — Вы можете взять саперов и отряд солдат, чтобы собрать дерево. Я уже собиралась перевести разговор на расписание патрулей, когда Масего прервал меня. Я вздрогнула — он даже не сидел за одним столом с нами, заняв столик поменьше у окна, выходящего на холмы на юге. — Леди и джентльмены, прошу вашего внимания, — воскликнул он, заглядывая в магическую чашу. — Во-первых, я могу подтвердить, что именно жрец, которого убил наш Мертворукий, блокировал мое прорицание. Во-вторых, я, кажется, нашел то, что осталось от руководства Серебряных Копий. Он поднялся на ноги и осторожно поднес чашу к нам, не потревожив поверхность. Я наклонилась над столом и увидела троих мужчин, двое из которых были в доспехах всадника, спорящих у подножия холма. — Нам нужно идти глубже, чтобы… — начал один из них, но звук затих. — Подмастерье? — уточнила я. Он моргнул. — Этого не должно было случиться. Мгновение спустя силуэт Серебряных Копий исчез, вода беспричинно покрылась рябью. — Этого определенно не должно было случиться, — сказал Масего, смущение и раздражение боролись за власть над его тоном. Вода на мгновение замерла, вернув нам изображение, но не Серебряных Копий: пара бледно-зеленых глаз смотрела насквозь, скользнув по моим офицерам и остановившись на мне. — Кэтрин, — сказал учитель. Звук был приглушенным, как будто он говорил через дверь. — Блэк, — ответила я. — Сеанс связи должен быть на вечернем колоколе. — Послушай, — начал он, но звук снова оборвался. — Я тебя не слышу, — сказала я. — Опасность, — вернулся звук — Яйцо. Холмы. Вода снова замерла, и кровь застыла у меня в жилах. — Масего, — настойчиво заговорила я, — ты можешь… — О, Безжалостные Боги, — прошептал Крыса. Я проследила за его взглядом в окно, и мой желудок сжался. Только что наступила ночь, но от звезд не осталось и следа. Небо было красным, как свежая кровь, и алые щупальца расползались по луне. В отдалении послышался слабый крик. Он поднимался все выше, и выше, и выше, пока все мы не зажали уши от боли. Давление исчезло так же внезапно, как и появилось, но что-то изменилось. Я посмотрела на Масего. — Ты чувствуешь это? — поинтересовалась я. — Да, — прошептал он; пальцы сжались так крепко, что побелели фаланги. — Дерьмо. На свободе разгуливает демон.