— О, в большинстве случаев мы проигрываем. Но время от времени, — по правде говоря, всего один раз — это срабатывает. А тот момент совершенной ясности, когда весь мир у тебя на ладони, и сто тысяч посредственных умов, собраны твоей волей в безупречно функционирующее сообщество?
Он стоит всего остального.
— Императрица Ужаса Регалия Вторая
Что ж, не все из нас собирались умирать. Это радовало. Если бы после моего забалтывания, Вору не удалось украсть солнце, мне было бы очень стыдно все пару мгновений перед тем, как меня испепелило. Я не испытывала особого энтузиазма по поводу того, что героиня сомнительной морали смогла засунуть — возможно, я не была точно уверена, как это работает — буквальное солнце в свой рюкзак, но это было несравнимо лучше, чем умереть. Так что, знаете ли, я была готова записать это как победу. К тому времени, когда огненная сфера скрылась, кожа на руке Вора потрескалась и почернела, хотя она вообще не прикасалась к шару. В момент, когда солнце исчезло, Сулия закричала. Я могла представить себе, что это очень похоже на потерю аспекта, а когда Масего вырезал мой, процесс был мучительным. Не-мир, в котором мы находились, начал разрушаться, сминаясь, но мне было не до этого. Если бы я столкнулась своей силой с принцессой Высокого Полудня, она бы без труда повергла меня, а потом, возможно, дала бы время подумать о глупости моих действий, прежде чем вырвать позвоночник. Но происходящее не было битвой. Сила покидала её, будто протекая через сито, но я, подозревая, что даже остатков хватит снова победить нас, не собиралась давать ей возможность собраться с мыслями. — Накрой, — еле слышно произнесла я. На пепельной равнине было не совсем темно. Это было не столько темнотой, сколько отсутствием света. Моя сила заполнила бесконечное пространство, распирая его и устанавливая свои рамки. Я видела, как мои спутники задрожали от внезапного холода, теперь они были не более чем затенёнными силуэтами в бескрайней темноте. Ночное небо над нами было беззвёздным, но не было ощущения, что чего-то не хватает. Небо из тех времён, когда ещё не было звёзд, — пришла ясная мысль. Здесь, чем бы ни было это место, моя воля была единственным, что имело здесь значение. Масего что-то произнёс, но тишина не нарушилась. Вокруг ощущались лишь тишина, холод и тяжесть. Я перевела взгляд на Принцессу Полудня и увидела, как её тело призрачно обелилось во тьме паром, когда мой аспект медленно подавил силу Лета внутри неё. Она боролась с моим давлением усерднее, чем граф Старого Дуба, замедляя процесс до улиточного шага. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и напрягла свой разум. Блэк впервые научил меня этому приёму, когда я начала изучать бой на мечах, но я поняла его истинную ценность только тогда, когда полностью вступила в своё Имя. Мой разум стал подобен клинку, как при создании копья из теней, но я погрузила себя в процесс ещё глубже. Отвлекающие факторы и случайные помехи исчезли. Сомнения вычищены начисто, не осталось ничего, кроме чистого, острого намерения. С чётким и громким щелчком Принцесса Полудня замерла. Я открыла глаза и отпустила древнюю ночь. После полной тишины шум битвы казался оглушительным. Волна изнеможения чуть не свалила меня с ног, и разум оказался настолько рассеян, что я едва заметила, как мой кровоток замедлился. Ещё несколько усилий, и застывшая кровь начнёт снова превращаться в красную жижу, если мне повезёт. Я выбыла из игры на несколько колоколов, может быть, на несколько дней. Но, пока могу говорить, позабочусь ещё об одной мелочи. — Масего, — прохрипела я. — Свяжи её. Сулия не была мертва, о нет. Когда я приняла решение сражаться здесь, в Аркадии, даже учитывая все шансы в мою пользу, оставалась одна причина, заставлявшая меня колебаться. Потери, которые я понесу, должны были окупиться большей выгодой. Одного разбитого Лета было недостаточно, чтобы заставить меня пойти на такой гамбит, особенно с учётом того, что я ставила на кон. Конечно, в борьбе с фейри в Творении были серьёзные проблемы, но само по себе это не являлось причиной сражаться с ними в Аркадии. Риски, связанные со сражением с Летом, были слишком велики, чтобы оправдать решение только этим. Но потом я перестала думать об этом бое как об отдельной битве и поместила её в контекст кампании. Между моими силами и Летним Двором произойдёт окончательное столкновение, в этом я была уверена. И, если учесть, что любое преимущество в мобильности, которое я имела через свои порталы, фейри имели не хуже, а даже лучше, то, когда я вернусь в Творение, у меня не было никакой реальной возможности диктовать, где произойдёт это последнее столкновение. Даже тот факт, что Легионы более эффективны на подготовленных площадках, не был рецептом победы, при наших лучших усилиях мы могли просто потерпеть неудачу. Я поняла, что мне нужно что-то, чтобы заставить фейри следовать за мной, и именно поэтому мои солдаты и мои союзники сейчас умирали на этом неземном поле. Принцесса Полудня была моим рычагом воздействия, хотя заранее я не могла знать точно, насколько сильным будет этот рычаг, пока на поддержку воинству Лета не пришли лишь двое королевских фейри. Их должно было быть трое, вероятно, Демонист избавилась от одного, невольно оказав мне услугу. Я бы отдала должное Акуа Сахелиан: она была ужасным, хладнокровным и коварным монстром и, когда ставила всё на карту, могла справиться с лучшими из фейри. Конечно, я собиралась нанести ей много-много ножевых ударов и дважды сжечь труп, но я могла бы уважать такую силу. Если бы не то, как она её получила и как использовала. Два члена королевской семьи означали, что осталось лишь двое, кто мог возглавить армии Лета. Если Принц Сумерек убьёт своего противника, — а я верила, что он сможет — это оставит Королеву Лета единственным серьёзным противником при её дворе. Она не смогла бы проигнорировать этот факт, по крайней мере не тогда, когда наступила Ночь и принцесса её Двора передана в плен Королю Зимы. Теперь, если бы Зимний двор обратил на неё свой взор, а это было в их природе, в одиночку она проиграла бы им бой, и разгромно. А если вернуть Сулию, она могла бы вырвать ничью. Королева нуждалась в возвращении принцессы Полудня, и эта нужда была острейшей. Что, если я потащу Сулию обратно в Творение, связанную и с кляпом во рту? Тогда Королева Лета придёт для того, чтобы забрать её обратно или быть уничтоженной. Держу пари, она явится со всей своей армией, куда я захочу и когда захочу. Честно говоря, я не могла придумать другого способа завершить войну в ближайшие три месяца, оставшиеся от отпущенного мне Зимним Королём времени. Иерофант — хотя переход едва состоялся, я больше не могла даже в мыслях назвать его старым Именем — ответил не сразу. Над его ладонью парили осколки, которые когда-то были его очками, и, хотя чары на них исчезли, теперь в них можно было увидеть нечто гораздо более опасное. Последним, что они видели, было Летнее солнце во всей его красе, и этот свет всё ещё был жив в стекле. Он может никогда не уйти. Масего оставил осколки парить в воздухе, сплетая таинственные узоры, и легко коснулся своих глаз. Я поняла, что он ослеп: он мельком увидел чудо, и это чудо выжгло ему зрение. Темнокожий маг странно улыбнулся, а затем его пальцы впились в лицо — с неистовым криком он вырвал себе глаза. Кровь стекала из глазниц по щекам, а осколки стекла дробились снова и снова, пока не превратились в облачко мелко искрящегося стеклянного песка, из которого сформировались два шара и поместились во впадинах глазниц. Появилось мерцание тепла, и кровь превратилась в красный пар, когда мутно-белые, чуть поблёскивающие, как не первый снег, стеклянные глаза заменили те, что были в его руке. — Вся эта история с Иерофантом была довольно привлекательной, пока ты не сделал это, — заметила Лучница. — Надо же было так всё испортить. — Это была честная сделка, — задумчиво сказал Масего. Масего не потребовалось даже малого жеста, чтобы его живые окровавленные глаза исчезли с ладони, унесённые магией в карманное измерение, где он хранил свои инструменты. — Семь столпов поддерживают небо, — размеренно начал он. В его интонации я угадала ноты заклинания. Семь деревянных колонн образовались вокруг упавшей принцессы Сулии, выглядя отчётливо материальными. Мои познания в магии были ограничены, но даже я знала самые традиционные пределы того, что может сделать маг. Это была та вещь, которую полезно знать, если охотишься на заклинателей, и поскольку Демонист была одной из них, я позаботилась о том, чтобы выучить хотя бы базовые знания. Превратить энергию в материальную субстанцию было возможно, но для этого нужно было провести огромную работу, сравнимую с телепортацией, и единственными людьми, которым это когда-либо удавалось, были миезанцы. Масего же, казалось, сделал это небрежно и ни в малейшей степени не выглядел утомлённым. Как будто он проигнорировал закон энергии. Боги, во что он превратился? — Четыре кардинала, один меридиан, — продолжал он. — Колесо цельное, неразрывное — ты не сможешь покинуть круг. Вокруг фейри появились четыре руны, соединенные кругом бледного света. Лёд раскололся, но Сулия повисла в воздухе, балансируя на грани сознания, не в силах пошевелиться. Я помогла Хакраму подняться с того места, где он до сих пор стоял на коленях с закрытыми глазами, прерывисто дыша. Он тяжело навалился на меня, из-за чего мы оба чуть не рухнули на землю. Лучница подхватила его с другой стороны и поддержала нас. — Осторожнее, большой парень, — сказала она. — Это не то место, чтобы вздремнуть, хотя я понимаю твоё желание. Орк откашлялся, но ничего не сказал. Он был в ещё худшем состоянии, чем я. Я поискала Вора, но она снова исчезла. Какими для неё были последствия битвы — осталось загадкой. Её исчезновение было не столько таинственным, сколько раздражающим. Я известна тем, что порой бывала, э-э, не очень вежлива, но, по крайней мере, я не уходила в разгар событий. Я почувствовала на себе пристальный взгляд ещё до того, как существо, которому он принадлежал, соизволило приземлиться. Принц Сумерек полностью проигнорировал нас, коснувшись земли рядом с Принцессой Полудня и изучая её с суровой улыбкой. — О, Сулия, — протянул он. — Какое унижение. Ты была бы в ярости, если бы это был один из нас, но смертные? Никакое количество жизней не позволит тебе стереть этот позор. — Ты убил своего противника? — обратилась к нему я. Он повернулся ко мне, его единственный глаз сиял весельем. — И очень жестоко, — ответил он. — Он содрогнётся, когда мы встретимся в следующий раз. — Нам нужно разбить армию, — сказала я. — Быстро. Мои войска начнут эвакуацию, как только я отдам приказ. — Нет такого места, куда она не последует за тобой, пока Сулия в твоих руках, — сказал он. — Вам нельзя отказать в смелости. Интересно, должен ли я быть польщён тем, что ваши владения так похожи на мои? — Ага, — сказала я, кивая, как будто я имела какое-то представление, о чём он говорил. — Твой третий аспект, — пояснил Масего, давно привыкший к моим уловкам. — Это… нечто большее. Мужчина с волосами цвета воронова крыла взглянул на мага с косичками, чуть наклонив голову. — У тебя неплохие глаза для представителя твоего вида, — заметил он. Иерофант склонил голову в ответ, безмолвно принимая комплимент. Принц Сумерек глубоко вдохнул, словно наслаждаясь жарой, и посмотрел на небо. Я видела, что ещё был день, свет оставался, но солнца не было. Это может стать проблемой. На что именно Вор наложила свои липкие ручонки? — Я одолжу вассала, чтобы он сопроводил вас обратно к вашим позициям, соблюдая дух нашей сделки, — сказал принц. — Не забывай о своей цели. Головную боль как, дьявол раздери, заплатить цену, которую он потребовал за свою помощь, я оставила на потом. Я посмотрела на боевые порядки и увидела, что Лето колеблется: они почувствовали поражения, которые произошли на более глубоком уровне, и это их ослабило. — Мы победили, — обрадовалась я. — Герцог Зелёных Садов объявит отступление в течение часа, — согласился фейри. — Ты убила его сестру ранее, и у них не осталось чемпиона, который мог бы сравниться со мной. Я посмотрела на запад, на холм, и увидела, что силуэт так и не двигался. Принц Сумерек проследил за моим взглядом, прищурив единственный глаз. — Если она не уйдет завтра к рассвету, я попробую, — сказал он. Я посмотрела на него и пожала плечами. — Удачи. Боги знают, она тебе понадобится…☠
Мы преследовали врага, когда он отступал, но недалеко и недолго. Я, конечно, хотела избавиться от лишнего летнего мяса, прежде чем мы снова сразимся, но я хорошо понимала, что в тот момент, когда принцесса Сулия потерпит поражение, песочные часы перевернутся, и мы не доживём до падения последних песчинок. По словам Масего, в худшем случае Королева Лета может превратить путешествие длиной в несколько дней в путешествие, которое продлится пока не погаснут звёзды. Мы должны быть в состоянии справиться с этим. Верес отправила через ворота всего две тысячи регулярных войск — фланговые силы, которые они представляли, успели вырваться, прежде чем удерживаемый фейри сумел освободиться. Я заметила, что в основном это были зелёные новобранцы. Это было так типично для моего генерала — использовать битву в проклятой Аркадии, чтобы пролить первую кровь её новобранцев, что я не могла не улыбнуться. Верес такая Верес. Я была почти уверена, что, если мы когда-нибудь вторгнемся в одну из Преисподних, она просто отнесётся к этому как к закаляющему упражнению. Рыцари и Зимние фейри проделали большую часть тяжёлой работы по уничтожению тех солдат Лета, которые были отрезаны от отступающего войска, и, хотя это была лишь приблизительная оценка, маршал Значимая прислала мне офицера с её свежими данными о потерях. С нашей стороны — почти шесть тысяч. Две тысячи Наука с начала кампании сократились до пятисот. Большинство остальных были регулярными солдатами Деорайт и меньшим количеством легионеров, хотя Дозор якобы потерял десятую часть своего числа. Лето, по оценкам Значимой, потеряло около двадцати тысяч из шестидесяти, которых они привели на равнины. Среди них погибло более трети из десяти тысяч золотых фейри, которые почти уничтожили джешу Наука. Очевидно, они больше пострадали от двух взрывов, которые были извлечены из Герцогини Беспокойного Зефира, чем от клинков смертных. Я не ждала новых проблем с золотыми, и вполне допускала возможность посиделок с Гончей по этому поводу. Это была победа, пусть и не малой кровью. Размен потерями оказался более чем в три раза в нашу пользу. У Зимы, однако, сложилась не так хорошо. Двадцать тысяч привёл сюда Принц Сумерек, но покинут поле боя лишь девять тысяч. Их кавалерия была хороша, в то время как у крылатых рыцарей Лета всё ещё было более половины их численности, и они потеряли в битве одну из трёх королевских особ, непосредственно подчиненных королю. Честно говоря, я не была так уж сильно расстроена из-за этого. Зима, которая лучше, чем Лето, да ещё и ослабленная, мне очень на руку. Наши раненые были отправлены первыми, и это еле продвигающееся дело ускорилось, когда Масего перешёл в Творение вместе с Принцессой Полудня, и использовал другого пленного аристократа, чтобы создать вторые ворота для эвакуации наших людей. Я дала герцогине Кеган разрешение использовать их, чтобы вывести своих людей по своему усмотрению, проведя Легионы через тот, что находится за частоколом. На этот раз всё было быстрее по целому ряду причин: ещё одни ворота, меньшее количество людей, и у наших офицеров уже был подобный опыт телепортации. Перевалило за полдень, когда начали проходить последние несколько сотен, и, сидя на окровавленной траве, я вздохнула с облегчением. Масего лежал слева от меня, его тусклые стеклянные глаза без зрачков и радужки, к счастью, были скрыты под опущенными веками. Пройдёт некоторое время, прежде чем я привыкну к ним. Он должен был оставаться на этой стороне, чтобы закрыть созданные им врата, сказал он мне, и я решила остаться с ним, чтобы он не отвлекался. — Королева не сможет последовать за нами в течение некоторого времени, — сказал маг. — Есть трудности с тем, чтобы что-то нетварное подобной мощности находилось в Творении. Они не созданы для такого. — Сколько — это некоторое время? — поинтеремовалась я. — Неделю, месяц, год? Я не могу допустить, чтобы она застряла здесь слишком надолго, если я хочу решительно выиграть эту войну. — Не больше месяца, — сказал Иерофант. — Она не сможет оставаться здесь дольше. Она слишком тесно связана с Айне. — Месяц мне подходит, — раздумывала вслух я. — Его как раз хватит, чтобы всё было на месте для нашего второго па. — Это будет совсем не так, как сегодня, — предупредил Масего. — Они всегда становятся опытнее во второй раз, — мягко согласилась я. Остальные уже переправились через реку. Я сказала Лучнице, что не возражаю, если она захочет пойти поболтать со своим учителем, но женщина вздрогнула и пробормотала что-то об охотничьих глазах. Как же ей нравилось нагнать драмы. Рейнджер, если это действительно была она, всё ещё не двигалась. Может быть, она просто пришла посмотреть? Как бы то ни было, пока это не стало моей проблемой, я была рада умыть руки. Ничего хорошего не выйдет из вмешательства в дела Бедствий, даже бывших. Я вздохнула и поднялась на ноги. Боги, завтра я буду большим ходячим синяком, а не женщиной. Я протянула Масего руку, но увидела, что его пальцы водят по траве. Плетение? Нет, он пытался сдвинуть зелёные пряди. И это у него не получалось. — О, дьявол! — прошептала я. Я посмотрела вперёд, на ворота. Между ними оставалось чуть больше сотни человек, но никто из них не двигался. Они все были застывшие, как статуи. Я уже видела нечто подобное раньше, незадолго до того, как мне вырвали сердце. — Она здесь, — сказал Иерофант, неуверенно поднимаясь. Разница в освещении была настолько неуловимой, что я чуть не пропустила: её выдавали лишь тени. Даже при отсутствии солнца, свет исходил как будто от чего-то, чего больше не существовало. Теперь, однако, ракурс был другим. Всё это пришло сверху. Рука дрожала, я подняла глаза. Неба не было. Только океан золотого пламени, насколько мог видеть глаз. Масего начал что-то тихо бормотать, и со звуком, похожим на гонг, вокруг эвакуирующихся солдат образовались прозрачные щиты. Они возобновили своё движение на мгновение, пока обереги не разлетелись вдребезги. — Ты сказал, что у нас должно было быть время до темноты, — сказала я. — Айне в нескольких днях пути, и она не двигалась. — Нет, не двигалась. Она плела, — с сожалением сказал Масего. — Время было приостановлено на всей территории Лета. Я бросила панический взгляд на своих солдат — Дьявол! — у ворот. Королева могла бы пройти через них. Если бы она это сделала, нам конец. Все наши армии были б уничтожены в считанные мгновения. — Я никогда не делала этого раньше, — с благоговением произнёс тихий голос. Перед нами стояла молодая девушка. На вид ей было не больше четырнадцати. Её кожа была загорелой, но не такой, как у жителей Тагреба или Вольных Городов. Скорее как у фермеров, и на её руках были мозоли того, кто возделывал поля. Её волосы представляли собой копну золотистых локонов, распущенных без укладки. Она не была красивой, как многие фейри. Её можно было принять за дочь какого-нибудь фермера, с такими широкими плечами и крепкими мускулами. У неё были карие, ничем не примечательные глаза, а когда она улыбнулась нам, на её щеках появились ямочки. — Это то, что он увидел в тебе? — удивилась Королева Лета. — Ты умеешь менять шаблоны. У меня пересохло во рту. Мне захотелось кашлянуть, но тело было неподвижно и не поддавалось контролю. — Этого недостаточно, — сказала она через мгновение, и печаль на её лице была искренней. — История всё равно исправится сама собой. Всё, что вы можете, — это лишь оттянуть неизбежный финал. Как он, должно быть, устал, чтобы обратиться к подобному. Она вздохнула и посмотрела на нас. — Вас пятеро, — сказала она. Я не могла даже кивнуть. — Рождённые под проклятыми звёздами, — мягко сказала она нам. — И среди них выделяешься ты — Кэтрин Обретённая. Ваша пятёрка принесёт горести для всех, кого вы встретите на своем пути. В её руке не было оружия, но я уже очень, очень давно не испытывала такого ужаса. — Я избавлю тебя от этого, — сказала она. — Я прошу прощения, это всё, что я могу для тебя сделать. Лето не бывает добрым. Рука Иерофанта дёрнулась, но королева взглянула на него, и рука застыла. — Если бы у тебя было несколько лет, Масего, — сказала она. — Ты бы всё равно увидел недостаточно. Её рука поднялась, и небо упало. Сейчас. Давай, теперь ты придёшь. Должно быть, ты здесь из-за неё. Я никогда не слышала ничего более прекрасного, чем звук меча, вынимаемого из ножен. Небо раскололось пополам, и Рейнджер встала между нами, как будто она всегда была там. Мои руки дрожали, и, хотя я ненавидела слабость, которую она вызывала, я испытала такое облегчение, что снова могла двигаться, что мне было почти всё равно. — Тем, кто нарёк нас Бедствиями, был Канцлер, — сказала женщина в капюшоне с единственным мечом в руке. — Этот человек всегда умел обращаться со словами. — Вы — бедствие как для друзей, так и для врагов. Правда, кричал он это уже тогда, когда умирал. Полагаю, трудно быть остроумным, когда тебя казнят через четвертование. Она хмыкнула. — Горести, — повторила Рейнджер, обдумывая это слово. — Слишком громкое название для вас пятерых сейчас, но вы до него дорастёте. — Я не ссорилась с тобой, Владычица Озера, — обратилась к ней Королева Лета, слегка нахмурив брови. От одного вида этого мне захотелось утешить её, даже памятуя, что она только что пыталась убить нас. — Бегите, дети, — сказала Рейнджер, лицо которой скрывала тень, за исключением острой ухмылки на её лице. — Единственный раз — это всё, что вы от меня получите. — Мы могли бы помочь тебе, — прохрипела я. Лезвие не двигалось, как и рука, державшая его. И всё же на мгновение мне показалось, что мне перерезали горло, как будто хлынула кровь. Намерение было настолько сильным, что почти стало фактом. — Мне не нравится игнорировать свои импульсы, — небрежно сказала Рейнджер. — Так что не предлагай этого снова. Он бы разозлился, если бы я убила тебя, но мы и раньше ссорились. Это проходит. — Мои солдаты, — сказала я, зная, что хожу по краю смерти, но не желая оставлять их позади. Бедствие небрежно пожала плечами. — Что они для меня? Она не могла… Нет, даже Блэк не смог бы. Но я оглянулась назад, и отрицать правду было невозможно. Деорайт, легионеры. Ничего не осталось, кроме пепла. Она не защитила их. Только нас двоих. — Ты не уйдёшь, — сказала Королева Лета. Она произносила слова легко, и всё же я чувствовала, как мои кости скрипят под её тяжестью. Рейнджер обнажила свой второй меч, и давление исчезло. — Я искала тебя в Айне, — протянула Бедствие. — Это была бы бессмысленная борьба, — отмахнулась Королева. Я видела, что Именованные уже перестали обращать на нас внимание. Она дала нам шанс, и это было всё, что она считала своим долгом. — Так что вместо этого ты заставила меня бегать по лабиринту, — фыркнула Рейнджер. — Мило. Однако сейчас здесь нет лабиринта. Слишком далеко от твоего трона. — Эта борьба не нужна, — настаивала Королева, как будто она никак не могла понять, почему об этом вопросе вообще до сих пор говорят. — Я не думаю, что нас когда-либо представляли должным образом, — засмеялась Бедствие. — Я Рейнджер. Я охочусь на тех, на кого стоит охотиться. Радуйся, ибо ты достойна этого. Мы бежали через пепел людей, которые сражались за меня всего несколько часов назад. Ворота закрылись, и последнее, что я увидела в Аркадии, был одинокий силуэт, стоящий в буре пламени. Сегодня мы победили, сказала я себе. Несмотря на то, как всё закончилось. Когда-нибудь я привыкну к этому привкусу горечи.