***
— Здравствуй, Синдзи. Синдзи вздрогнул, услышав мягкий (слишком любимый ему) голос. Рояль сверкал, редкие одуванчики, чудом проросшие сквозь каменный пол, покачивались на ветру. — П-привет, — смущенно ответил он, не поднимая глаз, — Что будем играть сегодня? — Импровизировать, как обычно? — улыбнулся Каору и подошел вплотную к роялю, у которого стоял взволнованный Синдзи. Сердце последнего затрепетало от близости, еле заметного запаха ванили и яблок, ласкового взгляда, собравшего, казалось, всю красоту этого мира. Ком в животе из беспорядочных эмоций и чувств превратился в нечто воздушное — хотелось целовать эти глаза, длинную шею, улыбку, принадлежащую только Каору, хотелось ощутить его любовь, ворваться в его мир, стать его частью. Хотелось любви. — К-каору… — сглотнул Синдзи и снова уставился в пол. — Да, Синдзи? Ты плохо себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался Каору, все еще улыбаясь так, будто видел Синдзи насквозь — такого простого и предсказуемого, наивного, инфантильного, невероятно милого. Он знал Синдзи, как свои пять пальцев. — Нет, я… — Синдзи не договорил и, поддавшись порыву, притянул Каору к себе за ворот рубашки, пылко, с детской неопытностью поцеловал в губы, немного задержался и отпрянул, удрученный произошедшим, осознавая, что только что совершил. — Все хорошо. Я ждал, — прошептал Каору и приблизился к Синдзи, осторожно коснулся губами уголка его рта, будто пробуя, позволяя Синдзи привыкнуть к поцелую, пока несерьезному и летящему, полному нежной влюбленности, — Я ждал… Немного отстранившись, Синдзи произнес что-то бессвязное, дрожащими руками стянул рубашку с плеча Каору и робко уткнулся в изгиб шеи, наслаждаясь близостью и долгожданным счастьем, представляя улыбку ангела и чувствуя его пальцы на своей щеке. Каору притянул лицо Икари к своему, заглянул в глаза и поцеловал, смелее, чем в предыдущий раз, но не менее чувственно, постепенно углубляя поцелуй. Он медленно, будто ожидая разрешения, начал расстегивать рубашку, откинул ее на рояль, также поступил с майкой, отстраняясь и сливаясь в поцелуе снова, любуясь Синдзи, как самым совершенным существом на планете. Тот смущался, боролся со стыдом, но не хотел, чтобы Каору прекратил — каждую бессонную ночь он мечтал лишь об этом. — Ты прекрасен, — прошептал Каору, спускаясь все ниже, заставляя Синдзи захлебываться в волне смущения, — Я понял, что люблю тебя, как только увидел. Каору тронул и оттянул резинку трусов вниз, дотронулся до основания члена, нежно провел пальцами к головке, взглянул тому в глаза и, услышав вдох в качестве бессловесного одобрения, осторожно поцеловал, поднимаясь обратно к мошонке, аккуратно касаясь губами и наслаждаясь сдавленными стонами Синдзи. Тот запрокидывал голову и слегка закусывал губу, вздрагивая от каждого прикосновения. — Думаю, на сегодня хватит, — произнес Каору с улыбкой и встал, — ты уже горишь, хотя я даже не пытался довести тебя до оргазма. — Т-ты чудесный, Каору… — Синдзи слабо улыбнулся и влюбленно посмотрел в его рубиновые глаза, — я, кажется, влюбился, да, прости, так и есть… — Я еще раз убеждаюсь в том, что был рожден для встречи с тобой, Синдзи Икари.Часть 1
5 января 2021 г. в 08:45
Синдзи любил пианино. Каору заставил полюбить. Вспоминая ночью его взгляд, его осторожные прикосновения, когда Синдзи случайно зажимал не ту клавишу, ощущения и забавные моменты, парень чувствовал нечто, о чем обычно рассказывают поэты и о чем мечтали его уже бывшие одноклассницы (подобные ассоциации всегда отзывались болью в сердце). Большой черный рояль становился связующим элементом между Каору и Синдзи, ломающим границы и открывающим новые ощущения, которые перекрывали боль, одиночество, ненависть и скорбь. Синдзи никогда не был привязан настолько сильно — он влюбился быстро, внезапно и бесповоротно. Он боялся невзаимных чувств, боялся быть отвергнутым, боялся, что его поломанное сердце растопчут еще раз и наплюют в эту мешанину чувств и эмоций.