Потаëнные уголки души Осаму Дазая

Мрак, отливающий красным лунным светом, пронзает порывистый кашель. Его обладатель неспешно идет по мостовой. Из-за солёного воздуха каждый вдох превращается в пытку, словно кто-то пытается насыпать гвоздей в глотку. Они падают внутрь, ранят лёгкие и их хозяин заходится кашлем, инстинктивно пытаясь избавиться от инородного тела и продлить свою жизнь на несколько секунд. Эта раскаленная лава внутри появилась не вчера и не сегодня. Страдания длятся много лет и с каждым днём становится всё хуже. Но не только Акутагаве. Другой пытается вырваться наружу из пут, которые существуют только в его сознании. Дазай мечется из угла в угол, словно кошка в сусуде с постепенно подступающей водой, но разум вновь и вновь прибивает его к стене сладковато-терпким запахом его собственных ошибок и поражений. Осаму терзают муки совести и вся пошлость и мерзость мира томно льются прямо ему на голову, обволакивая целиком своей липкой жижей. Дазай освобождает одну руку от сковывавших его наручников и тянется к свету, заходясь мольбами о помощи, но только мысленно, потому что сам он не может вымолвить ни слова. Его пальцы нащупывают склизкую решётку и единственное, что он может сделать- это коснуться подошвы Акутагавы. Второго от этого пробирает дрожь так сильно, будто его бьют электрошокором, яд медленно разносится по венам и Рюноскэ падает, не в силах больше подняться. Он оказывается в углу мрачного и сырого подземелья, тут холодно и воняет тухлыми останками животных, а быть может и людей. Прямо напротив него сидит, прикованный цепями к стене, наставник, блюя кровью и собственной плотью, которую отгрызал в порывах ненависти к самому себе. Он ничего не видит вокруг себя, и не потому что глаза залиты слизью, а потому, что сердце, переполненное ядом, парализует зрение и затаскивает разум всё глубже в пучину ада. Акутагава поднимается на ноги и пытается приблизиться к Осаму, но подскальзывается и падает прямо в лужу, состоящую из сточных вод и крови. Но это его не останавливает и он ползком приближается к бессознательному телу. На него летят брызги капающей сверху жижи, но на удивление, раскаленное железо уже не протыкает отравленными клинками лёгкие, поэтому Рюноскэ может спокойно поглощать сладковатый запах тлеющего на костре трупа. Тонкие пальцы тянутся к цепям, но руки не слушаются и соскальзывают с пропитанного влагой железа. Акутагава с помощью способности пытается разрубить цепи, но ничего не выходит. Он старается открыть замок, но и это сделать не получается. После бесчисленных попыток Рюноскэ падает возле наставника, а тот неожиданно резко вскидывает голову и будто пытается что-то сказать. Акутагава подвигается ближе, и Осаму, сначала замерев, а потом ехидно улыбнувшись, вцепляется зубами в его шею, перегрызая сонную артерию. Рюноскэ без сознания падает на колени Дазая, кровь хлещет без остановки, создавая мягкую алую оболочку на полу темницы. Осаму продолжает сидеть с улыбкой на лице, из его рта на подбородок течёт кровь. Его улыбка становится всё шире, разрывая плоть до самых ушей. Из его невидящих глаз начинают течь слёзы. Дазай заходится маниакальным смехом и соленые капли окрапляют бледного, как полотно, Рюноскэ.