Мой дом - твой дом

      Первый раз Мэй довелось увидеть Беорна в обличье огромного свирепого медведя. В тот момент, когда она в компании гномов и хоббита, во главе с серым волшебником, неслась по полю, спасаясь то ли от дикого зверя, то ли от отряда орков, преследовавших их, — она уже и не понимала толком, устала и готова была свалиться за ближайшим кустом.       В доме оборотня она впервые за долгое время ощутила себя в безопасности. Высокие потолки, крепкие стены, украшенные резьбой. Крупная мебель, под стать хозяину, ароматные запахи мёда и свежего молока — её буквально захлестнули чувства. Пока гномы взволнованно обсуждали как же им следует действовать дальше, Мэй подошла к окну, выглядывая наружу, острым взглядом замечая удаляющуюся обратно в лес громадную, чёрную фигуру зверя. Этой ночью он сохранит сон незваных гостей.       Над ухом раздалось громкое жужжание и Мэй, поморщившись, нехотя открыла глаза. Прямо над ней зависла внушительных размеров пчела, на что Мэй улыбнулась, после чего протянула руку и хотела было коснуться мохнатого брюшка, как пчела взмыла вверх и полетела за собратьями прочь.       Гномы толпились у окна, рядом с ними топтался Бильбо, отряхивая одежду и волосы от сена, на котором они спали этой ночью. Гномы шумно переговаривались между собой, спорили и даже волновались, — что было очень интересным и странным зрелищем. Снаружи раздавались звуки размеренных и сильных ударов.       Мэй заинтересованно выглянула в окно, предварительно отодвинув Бофура, который буквально прилип к стеклу, чтобы увидеть что же так озадачило бесстрашных гномов.       Выглянула и обомлела. Во дворе дома, орудуя огромной секирой, колол дрова поистине могучий человек. Он возвышался над этим миром, словно скала, вынуждая дрожать лишь при одном взгляде на него.       Он был голым по пояс, по его мощной спине спускалась грива, выдавая в нём звериное нутро. Удары секиры были точными и сильными, толстые дрова раскалывались в секунду, щепки летели во все стороны. Мэй не сомневалась, что он легко может разрывать их голыми руками и никакая секира ему не нужна.       Беорн обвёл всю честную компанию, столпившуюся во дворе его дома суровым, недоверчивым взглядом, после чего втянул носом воздух и чуть осклабившись, поинтересовался: — Что же это гномы, волшебник, полурослик и человек делают здесь?       Брызги свежего молоко, наливаемого в кружки, слишком большие, чтобы брать их одной рукой, попадали даже на лицо. Мэй ощутила, как в животе заурчало в предвкушении и слегка смутилась, ведь рядом стоял Беорн, а слух у него улавливает даже самый тихий шорох. Но мужчина никак не среагировал, лишь обошёл своих внезапных гостей, убедившись, что у всех есть что пить, после чего уселся на большой, резной стул, продолжая возвышаться над всеми в доме.       Гномы и Гэндальф долго говорили с Беорном об орках, о тёмных тварях, заполонивших леса. Выдвигаться пешком было опасно и Беорн пообещал дать им лошадей, чтобы они могли успешно добраться до Лихолесья.       Было решено остаться ещё на пару дней, чтобы выспаться и перевести дух. Беорн, хоть и не любил гномов, но орков он люто ненавидел и лишь поэтому согласился потерпеть наглецов в своём доме.       Как ни странно, но вот следующей ночью Мэй совершенно не спалось. Мысли вертелись вокруг предстоящего перехода через Лихолесье и интуиция подсказывала, что всё не будет так просто, как хотелось бы.       Встав со своего места, осторожно перешагивая через храпящих гномов, Мэй вышла во двор, поёжившись от прохладного ветра. Мысли немного поутихли, уступая место расслабленности. Пчёлы спали, почти как и вся живность, имеющаяся у Беорна. Во дворе стояла уютная тишина, до слуха доносилось лишь приглушённое фырканье лошадей из конюшни.       Мэй появилась в конюшне медленно, чтобы не напугать животных. Те заинтересованно уставились на неё, высовывая морды из стойла. Девушка подошла к одной из них. — Красавица, — прошептала Мэй, гладя лошадь по морде между глаз. — Умница.       Вдруг вдали раздался вой. И это были не волки. Мэй невольно содрогнулась, вспоминая сцену на краю обрыва, когда пришлось ловко залезать на деревья, спасаясь от острых челюстей варгов. — Зачем пошла, если так страшно? — Мэй обернулась. Беорн стоял в нескольких шагах от неё, держа в руках ведро с водой. — Я пошла, потому что им нужна моя помощь, — девушка грустно усмехнулась. — Хотя сперва, Дубощит это яро отрицал.       Беорн оглядел её с ног до головы, после прошёл мимо, поставил ведро перед лошадьми, выпрямился и скрестил руки на груди. — Откуда ты родом? Мэй пожала плечами. — Место моего рождения осталось для меня тайной, как и судьба родителей. Меня воспитала тётка, а мы много путешествовали из одного города в другой.       Беорн задумчиво кивнул, затем ласково потрепал лошадь по загривку. — Зря ты пошла с Дубощитом. Не место девчонке в таком опасном походе. Думаешь, пройдя пол-Средиземья, сможешь отыскать себя?       Мэй поразилась тем, каким проницательным оказался мужчина. Он читал её, словно открытую книгу. — Может и смогу, — Мэй отвернулась от Беорна, обогнула его и вышла из конюшни. Она слышала, как он пошёл за ней. Они оба замерли, когда в отдалении вновь раздался вой. Мэй тревожно воззрилась в сторону леса. Вздохнула. — Иди в дом, — резко сказал Беорн. Мэй услышала его утробное рычание. — Закрой дверь. Я отгоню этих тварей подальше.       В день отъезда все заметно были напряжены. Путь не близкий и нужно постараться добраться до Лихолесья до наступления темноты. Все поднялись на рассвете и начали сборы: гномы перебирали провизию, точили мечи и ножи, Бильбо нервничал, но тоже проверил своё оружие, а также не упустил момент ещё немного подкрепиться мёдом.       Мэй перекинула через плечо свою суму, ещё раз поправила колчан со стрелами за спиной. Выйдя из дома, заметила Гэндальфа и Беорна, направляющихся к кромке леса, где уже были запряжены несколько пони и две лошади. Мэй пошла следом, желая выудить момент и поблагодарить Беорна за вынужденное гостеприимство.       Гэндальф ухмыльнулся, когда девушка оказалась возле них, кивнул Беорну и пошёл к гномам, забирающимся на пони. — Спасибо, — Мэй подняла голову, встречаясь взглядом с оборотнем. И ощутила, как по спине пробежали мурашки. Нет, не от страха, это был трепет иного рода.       Беорн принюхался, прищурился. Его карие глаза странно блеснули. — Ты очень помог нам, хотя мог не делать этого.       Беорн кивнул. Мэй обернулась на жилище оборотня и уже тише добавила. — Хотела бы я ещё хоть раз побывать здесь. — Если суждено, побываешь, — был ей ответ.       В следующий раз они встретились в битве при Эреборе. Беорн прилетел вместе с Орлами, бросился терзать орков и прочую нечисть. Ярость и гнев его не знали границ. Сражаясь, Мэй чувствовала, как он постоянно был рядом. Видела его мощную фигуру, слышала медвежий рёв и крики его жертв.       После битвы начались похороны. Боль от утраты друзей разлилась в душе, не давая возможности ощутить вкус победы. Прощание с Торином, Фили и Кили далось Мэй тяжело. Она стояла между Гэндальфом и Беорном, который остался почтить память Подгорного короля. Наблюдая, как гномы прощаются со своим другом и правителем, которого они любили, за которого готовы были отдать жизни, девушка бесшумно плакала.       Опустила голову, а в следующий миг почувствовала прикосновение к спине. Даже сквозь одежду ощутила насколько горяча рука Беорна. Он лишь на пару секунд дотронулся до неё, провёл ладонью сверху вниз в успокаивающем жесте, после чего убрал руку.       Сразу после коронации Даина Беорн покинул Эребор, так ни слова и не сказав.       Она вышла из разрушенных врат Эребора и устало присела на камень, глядя на остатки Озёрного города вдали. С окончания битвы и похорон прошло несколько дней. Скоро начнут прибывать гномы — весть о том, что Эребор освобождён от дракона быстро разлетится по Средиземью.       Позади послышались тихие шаги. Мэй всегда слышала, как крадётся Бильбо. Обернулась, приветствуя друга тёплой улыбкой. После прощания с Ториным они не виделись. Каждый оплакивал потерю по своему, в одиночестве.       Бильбо присел рядом, подпирая подбородок руками, вздохнул. — Уходишь? — спросила Мэй, взглянув на него. — Скоро, — кивнул хоббит. — А ты?       Мэй раздумывала над предложением остаться в Эреборе — Балин сказал, что Даин не против и, признаться, предложение было заманчивым, но в глубине души, девушка знала, что здесь она не найдёт то, чего на самом деле желает. — Пока останусь здесь, хочу помочь с восстановлением разрушенных помещений, — после паузы ответила Мэй. — Возможно, до следующей зимы. — А потом? Будешь путешествовать?       Та пожала плечами. — В любом случае, если каким-то чудом окажешься в Шире, приглашаю на ужин, — улыбнулся Бильбо. — С огромной радостью, — Мэй привстала и потянулась к хоббиту, заключая его в объятья.       Весь следующий год в Эребор прибывали гномы. Восстановление горы шло медленней, чем Мэй предполагала, поэтому решила задержаться ещё на полгода. Когда же оставаться под давящими стенами стало совсем невмоготу, она поняла, что наступил момент и ей отправиться в путь.       Она выдвинулась в первые дни осени, надеясь успеть к началу зимы. Начав свой путь в полной уверенности в собственных мыслях и действиях, идя на зов сердца, с каждым последующим днём, запал тух. Подходя всё ближе, Мэй не была уверена, что там, куда она идёт, ей будут рады. Но душа была категорична и не хотела подхватывать рассуждения разума.       Когда на горизонте появился долгожданный пейзаж, уже начинало холодать. Снег ещё не выпал, но над головой уже две недели как ходили густые, низкие тучи.       Покинув лес, Мэй спрыгнула с коня, ведя того под узды. Прислушалась — тишина. Глубоко вздохнула и выдохнула. Сердце начало биться, как сумасшедшее, в предвкушении. В нескольких метрах от дома, ставшего для Мэй самым уютным местом во всём Средиземье, её конь вдруг занервничал. Сперва начал переминаться с ноги на ногу, а затем и вовсе встал на дыбы. — Тише! — Мэй попыталась успокоить коня, но тот словно с ума сошёл.       Она поняла — животное учуяло новый запах. Запах опасности. Конь громко заржал, вырвался и помчался прочь. И тут Мэй услышала треск веток, а после дикий рёв. Сердце замерло. Резко обернувшись в сторону леса, девушка увидела, как из него, переломив толстое дерево, вырвался огромный медведь. И, не снижая скорости рванул прямо в её сторону. Она решила, что на этот раз не побежит, хотя оставаться на месте стоило огромных усилий.       Когда медведь был совсем близко, Мэй всё же инстинктивно сделала несколько шагов назад, но запнулась и завалилась на спину. В этот момент над ней навис зверь, оглушая рычанием, массивные лапы с острыми, как клинки когтями, вонзились в землю по обе стороны от её головы.       Мэй невольно вскрикнула и выставила руки перед собой в защитном жесте. — Беорн! — воскликнула она, дотрагиваясь кончиками пальцев до его носа. — Это я, Мэй!       Медведь ещё раз оглушительно зарычал, после чего начал принюхиваться. Он прижался носом к её рукам, тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, отступил и умчался обратно в лес.       Мэй приподнялась на локтях, наблюдая, как зверь скрывается из виду, затем нервно выдохнула и поднялась на дрожащие ноги. Всё же, когда перед твоим лицом клацают огромные клыки, становится, скажем так, очень некомфортно.       Мэй осторожно зашла в дом, отложила колчан со стрелами, сняла плащ и жилет, подбитый мехом. В доме было тепло и пахло чем-то сладким. Без хозяина трогать ничего не решилась, чтобы не гневить лишний раз, потому прошла вглубь и села на стул возле окна, чтобы не пропустить возвращение Беорна. Опустила голову на руки и не заметила, как задремала.       Проснулась резко от громкого хлопка. Подскочила, встречаясь с разъярённым взглядом карих глаз. Беорн стоял возле входа. Тяжело и глубоко дыша, видимо, стараясь совладать с яростью, бушующей внутри него. — Ты совсем из ума выжила?! — зарычал оборотень. — Я мог разорвать тебя на мелкие куски! — Прости, я не подумала. — Это точно! — он был зол. — Что тебе нужно?       Мэй замялась, волнительно подбирая слова. По дороге сюда она сотни раз прокручивала в голове этот разговор, но вот момент настал и все мысли, как на зло, улетучились. — Я хотела бы, если ты позволишь, конечно, остаться здесь, — выдавила Мэй, а когда заметила непонимание во взгляде Беорна, поспешила добавить. — Хотя бы до весны.       Беорн оскалился, хмуря кустистые брови. Было видно, что он находится в замешательстве, и это минутное молчание показалось для Мэй вечностью. — Умеешь собирать мёд? — спросил оборотень, надевая на себя жилет. До этого момента он стоял лишь в одних штанах, чем невероятно смущал девушку. — Нет. — А доить коз? — Нет, — честно призналась Мэй. — Но я быстро учусь.       Беорн вздохнул и направился мимо девушки к столу, на который поставил две большие кружки, наливая в них молоко. — До весны, — сказал Беорн. — Да-да, до весны, — согласилась Мэй.       Она понимала, что Беорну трудно уживаться с кем-то. Он долго жил один по-своему, в одиночестве. И такой образ жизни он выбрал не случайно, она помнила его рассказ о погибшей от рук орков семье. На его левом запястье осталось напоминание о тех страшных временах — окова с несколькими кольцами цепи. И сейчас впускать кого-то в свою размеренную жизнь было для него тяжело.       Первое время трудно было обоим. Мэй старалась чувствовать настроение оборотня, чтобы лишний раз не попасться под горячую руку. Хоть она и действительно быстро схватывала, нахождение рядом Беорна сбивало с мыслей, пробуждая до селе неизвестные ей чувства.       Не смотря на большие размеры дома, место для Мэй нашлось не сразу. Беорн обустроил пространство с умом, чтобы каждый уголок был занят. Однако решение вскоре было найдено — за пару дней было разобрано подсобное помещение, в котором хранились бочонки с мёдом, заготовленные на зиму (сами они очутились в сарае), а на их месте была поставлена сделанная на скорую руку кровать, устланная тёплыми шкурами да подушкой, набитой овечьей шерстью. Получилось вполне уютно.       Вечерами Беорн уходил на обход ближайших территорий, отгоняя от дома голодных волков, мечтающих утащить парочку коз, и убедиться в отсутствии угроз иного рода. Каждый раз, уходя из дома, Беорн начал замечать за собой, что старается быстрее вернуться, чувствуя ответственность за девчонку. Пускай она может постоять за себя, — он видел её в бою, но рядом с ним ей не нужны лук и стрелы, она может не оглядываться и не вздрагивать от каждого шороха.       Мэй быстро училась, и уже через пару недель могла собрать мёд так, чтобы не потревожить пчёл. Животные тоже привыкли к ней и больше не убегали при приближении. Правда, над приготовлением масла и сыра нужно было ещё попрактиковаться.       И всё же, она была другого плана характера. Мэй любила читать и быстро перебрала все книги, которые только могла найти в сундуках в доме Беорна. Там же нашлись бумага и чернила, которым Мэй тоже быстро нашла применение.       Оба и не заметили, как быстро снег плотным покрывалом накрыл всё, до чего мог дотянуться взгляд. Беорн загнал всех животных в хлева, в камине всё дольше горел огонь, поддерживая тепло в доме до поздней ночи.       Они сидели вечерами, греясь у камина. Порой молча, каждый думая о своём, а порой Мэй упрашивала рассказать какую-нибудь легенду его народа.       Время неумолимо шло, и через месяц Мэй придётся покинуть Беорна, ведь они условились об этом. Она старалась отгонять от себя тревожные мысли, занимаясь делами, но ничего не могла с собой поделать.       Этим вечером за окном разыгралась настоящая буря — метель мела так, что и вытянутой руки видно не было. Беорн занимался ужином, когда Мэй в поисках свечей забралась на высокий сундук, желая дотянуться до верхней полки, где те стояли. За секунду она поняла, что нога соскальзывает с покатой крышки сундука, но схватиться было не за что, поэтому Мэй зажмурилась, готовясь к удару о пол, но её подхватили сильные руки, прижимая к широкой груди. — Убиться решила? — прохрипел Беорн, держа девушку на руках, и, казалось, отпускать он её не собирался.       Щёки моментом вспыхнули, сердце заколотилось. И Мэй знала, что обладатель столь чуткого чутья, не пропустит этого. Неловкость, повисшую в доме, можно было ножом резать. — Можешь отпустить, всё в порядке, — прошептала Мэй, пряча красное лицо за волосами. Она ощущала жар, исходивший от тела оборотня. — Не отпущу, — фыркнул Беорн. Затем прошёл к столу и посадил Мэй на стул. — И не надейся. — Но скоро весна, — тихо напомнила Мэй. — Наш уговор…       Договорить она не успела. Беорн опустился на колено, чтобы их лица были на одном уровне. — Ты хочешь уйти? Мэй замотала головой, не в силах совладать с подступающими слезами. Беорн подался вперёд и прижался своим лбом к её. — Значит, скитания по Средиземью не были напрасными? — с лёгким смешком в голосе спросила девушка. — Выходит, что так.