Шепоты в библиотеке

Голоса Мидории и Урараки были совсем близко, когда Шото толкнул дверь и, юркнув в помещение, тихо закрыл ее за собой. Библиотека была странным выбором, куда Шото мог бы свернуть, но, в то же время, самым логичным. За почти год обучения в Академии, Шото не видел, чтобы кто-то сюда заходил. В конце концов, у них были компьютерные классы и ноутбуки в их комнатах. Мидория и Урарака ни за что не станут его тут искать, и даже Иида не догадается. Скорее всего, они решат, что он пошел в общежитие и не стал их ждать. Да, это был хороший план. В то же время, Шото испытывал дискомфорт, думая о своем импульсивном поступке, как о побеге, но уже было поздно менять лошадей. Дождавшись пока шаги десятков пар ног учащихся не стихнут на коридоре, Шото тихо отошел от двери, стараясь самому не издавать лишних звуков. Он не хотел привлекать внимания у какого-либо любопытного ученика, который мог внезапно проходить мимо библиотеки. Он не хотел объясняться. Шото прошел вглубь библиотеки, петляя между стеллажами, впитывая в себя запахи тишины, старых книг и пыльных полок, пытаясь отыскать в них успокоение, как вдруг некто с фиолетовыми волосами перегородил ему дорогу. – Чего тебе? – вздернув в презрительной гримасе верхнюю губу и обнажив ряд неровных, но белых зубов, поинтересовался, кажется… Шинсо? В его руках была книга «Базовые техники пугилизма», а его стойка была угрожающей. Но библиотека – плохое место для драки, так что было крайне маловероятно, что Шинсо действительно нарывался. – Я просто решил зайти сюда, – уклончиво ответил Шото, слегка напрягаясь. Шинсо выглядел очень враждебно настроенным, будто ему помешали, поэтому Шото счел уместным добавить: – Ничего такого. – Ничего такого? – насмешливо переспросил Шинсо, его глаза были одновременно потухшими и очень злыми. – Это тебе не место для прогулок. – Но это общественное место, – парировал Шото, дернув плечами и, обогнув Шинсо, двинулся дальше вдоль стеллажей. – Я могу сюда заходить, если хочу. Потоптавшись на месте, Шинсо направился следом. – Сюда никто не заходит, – сказал он. – Но ты же здесь, – ответил Шото, притворяясь будто изучает корешки книг. – Хорошо, – в холодном голосе Шинсо прозвучала сталь. – Никто, кроме меня. – Ну, а теперь еще и я здесь, – пожал плечами Шото. Черт, теперь библиотека не казалась ему такой уж хорошей идеей. Однако уйти после того, как Шинсо так настойчиво выпроваживал его, было бы ниже достоинства. – Может быть, я уйду отсюда, когда найду то, что мне нужно. – Среди журналов по ландшафтному дизайну или среди учебников по вышивке крестиком? – с издевкой уточнил Шинсо. – Вот теперь мне стало интересно, что именно ты ищешь. Оторвав невидящий взгляд от цветастых переплетов, Шото с недовольством уставился на Шинсо. Он просто хотел побыть здесь один. Но библиотека была достаточно просторной, чтобы они могли быть здесь вдвоем и не мешать друг другу, пусть это и не было идеально. Похоже, для Шинсо было просто делом принципа выгнать его отсюда. – Ладно, – ледяным тоном ответил он, переводя защиту в нападение. – А что именно ты здесь делаешь? Шинсо поднял свою дурацкую книгу на уровень глаз. – А ты как считаешь? – Достаешь меня? – предположил Шото, чувствуя странное веселье, перехватывая инициативу в этой игре, но Шинсо сделался только более хмурым. – Это мое место, – просто ответил он. Шото фыркнул. – Что-то не вижу, чтобы где-то здесь стояла твоя подпись. Шинсо нахмурился, и от него внезапно повеяло опасностью. Но в этот момент дверь в библиотеку хлопнула, и послышались чьи-то спешные шаги. Лицо Шинсо скривилось в недовольной гримасе. Шото выглянул в главный проход. – Киришима? – удивленно окликнул его одноклассника, и тот обернулся на него с каким-то испуганным лицом. – О, Тодороки, йоу! И... Шинсо? – растерянно поздоровался Киришима и помахал им. Жест показался Шото странным. Нетвердым. Словно что-то не так было у Киришимы с рукой. Он не успел присмотреться, как Киришима спрятал руки в карманы. – Вы здесь, – с какой-то неожиданно блеклой улыбкой произнес он. Стоявший за спиной Шото Шинсо настойчиво оттеснил его в сторону и вышел вперед. – Нет, – безапелляционно заявил он, угрожая Киришиме указательным пальцем. – Никаких «мы здесь». Я здесь. А вы сваливаете. Это вам не место для тайных свиданий. – Для тайных… чего? – переспросил Шото, раздражаясь, но смутившийся Киришима затараторил: – Нет, я не с Тодороки, мы вовсе не вместе. Типа мы не… – Однако вместе уйти это вам, конечно, не помешает, так ведь? – Шинсо сложил на груди руки. – Спасибо за понимание, всего хорошего, досвидос. – Но я не могу, – Киришима бросил быстрый взгляд на дверь, и ничего хорошего в этом жесте не было. – Мне нужно немного побыть здесь, – он понизил голос до шепота, и, прежде чем Шинсо успел возмутиться, Киришима затолкал его и Шото между стеллажами. – Пожалуйста, не выдавайте меня. – Пожалуйста, тебя что? – зашипел Шинсо. – Какого вообще…? – Тише! – шикнул на него Киришима. Его лицо почему-то казалось очень серым, хотя, возможно, приглушенный желтоватый свет в библиотеке был тому виной. – Он идет. Уточнения, кто именно «идет» не потребовалось, потому что в этот момент со стороны входа в библиотеку послышался грохот открываемой двери и следом за ним звук маленьких взрывов, будто кто-то пускал хлопушки из кончиков пальцев. – Прекрасно, – желчно выплюнул Шинсо. – Ты привел взрывного мальчика в место, где буквально все способно гореть. – Хочешь, чтобы он присоединился к нам и составил компанию? – язвительно поинтересовался Шото, надеясь, что его шепот будет не слышен отсюда для Бакуго на фоне его громкого и очень злого топота и микровзрывов. – Тогда кричи еще громче, а то он не слышит. Видимо идея расширить список членов их маленького импровизированного клуба неожиданных любителей библиотеки Шинсо не особо прельщала, поэтому он понизил голос, ворча. – Это не входило в мои планы. – А что входило? – вежливо полюбопытствовал Киришима, прислушиваясь к шагам, которые, к счастью, были достаточно громкими, будто Бакуго намеренно вбивал собственные пятки в пол, что позволяло без труда предполагать его месторасположение. – Читать чертову книгу! – буркнул Шинсо. И, пригнувшись, направился в самое темное и неосвещенное пространство, которое находилось между последними стеллажами и стеной. Что ж, по крайней мере, это было похоже на план. Шото последовал его примеру, и судя по движению позади него, Киришима тоже. – Я не звал вас сюда! Найдите себе другое место! – прошептал Шинсо, когда они все достигли пункта назначения. Шинсо зашился в самый угол и выглядел еще более злым и недовольным, чем когда шатался за Шото, пытаясь его прогнать. – А еще лучше забирайте своего взрывного приятеля и уматывайте. – Зачем ты тогда привел нас сюда? – поинтересовался Киришима, садясь на колени. Кажется, он и впрямь выглядел паршиво. Не говоря уже о том, что Киришиме не полагалось бегать от Бакуго. – Я не при… Ох.– Шинсо зажал переносицу пальцами, будто у него разболелась голова. – Последнее, что мне нужно, это чтобы знаменитый «а» класс полным составом таскался сюда, как к себе домой. Я просто хочу, чтобы вы ушли. И, если для этого мне придется столкнуться нос к носу с вашей мега-звездой, то мне вообще-то плевать. – Сказал парень, который прячется в самом темном углу, – заметил Шото, так же усаживаясь на пол. Злясь, Шинсо поджал губы и сощурился. – Просто свалите уже от меня, – предупреждающе прошипел он. – Прочь! Не заставляйте меня… Он многозначительно замолчал. Шото моргнул. Ах, это. Будто бы искренне любопытствуя, Киришима уставился на Шинсо во все глаза. – Скольких людей одновременно ты можешь контролировать? На мгновение Шинсо стал похож на человека, которому воздух попал не в то горло, однако, он быстро сориентировался: – Я закричу. Аргумент. – Я знаю, ты где-то прячешься, Дерьмоволосый! – гаркнул Бакуго из другого конца библиотеки, и его голос, срикошетивший о десяток ровных рядов стеллажей, прозвучал особенно зло и оглушительно. Лицо съежившегося на полу Киришимы стало совсем несчастным. Шото выразительно посмотрел на Шинсо, пытаясь взглядом обвинить его в отсутствии совести, но тот лишь скептически повел бровью. Около двух минут между ними велась безмолвная зрительная борьба, пока, скривившись, Шинсо, наконец, не дернул веком левого глаза. Шото позволил себе победную ухмылку, как вдруг топот Бакуго стал звучать громче по мере приближения к ним источника звука. Скривив губы в гримасе ехидства, Шинсо демонстративно широко открыл рот и набрал в грудь воздуха, но прежде чем он издал хоть звук, Шото и Киришимы одновременно зажали его рот ладонями. Не удостоив даже взглядом их темный угол, Бакуго промчался мимо движением воздуха. Его неразборчивое ворчание угасло с расстоянием, как утерянная радиостанция. Дребезжа стеклом, хлопнула дверь. Киришима выдохнул с облегчением. Его пальцы поверх ладони Шото мелко подрагивали. Вот уж что точно нельзя было объяснить особенностью освещения. Его руки действительно дрожали. Но Шото готов был поспорить, что Бакуго не был тому виной. – Теперь, когда он ушел, вы можете валить, – с едва сдерживаемым раздражением в голосе сказал Шинсо, едва отлепил чужие ладони от своего рта. – Да брось, – легко улыбнулся ему Киришима, поднимаясь на ноги. – Библиотека большая, места хватит всем. Словно заметив взгляд Шото, прикованный к кистям своих рук, Киришима как-то неуклюже потянулся. Угловатая улыбка, застрявшая на его лице, была натянутой. Что бы сделал Мидория? Ну, кроме того, что он бы обязательно влез не в свое дело. Собираясь с духом, Шото сглотнул вставшую комом в горле слюну. – На самом деле, я был уверен, что буду здесь один, – неуверенно начал он, поглядывая на Киришиму. – Но здесь оказался я, какое разочарование, занято, все на выход, – устало и монотонно протянул Шинсо, кивком головы указывая в сторону выхода. – Вообще-то я тоже так думал, – смущенно улыбнулся Киришима. – Тогда иди и займи чертову очередь, – проворчал Шинсо почти шипя, –потому что я забил это место первым. – Эй, это не твоя библиотека! – возмущенно воскликнул Киришима, но прежде чем Шинсо, сощурившись, успел ответить ему, Шото сказал: – Я не могу идти в общежитие, потому что все там жалеют меня. Он воспользовался возникшей паузой немоты, в которую он погрузил парней своими словами, чтобы вдохнуть воздух в легкие. Шинсо закрыл свой рот, мрачно пялясь на него своим бесконечно уставшим взглядом. Киришима грузно осел на пол, подбирая под себя ноги. Шото обвел их взглядом. Открываться перед посторонними было не странно, он делал такое и раньше – но нападая. Манипулируя своей историей, к которой безуспешно старался относиться цинично, чтобы добиться от Мидории информации. Чтобы достичь цели. С тех пор, как у него появились друзья, он был уверен, что со временем это должно было стать легче. Но это все еще было больно. Это все еще ощущалось так, будто бы он залез на стол, пока они спорили, и скинулся с него спиной вперед. Слова все еще нужно было толкать из себя, чтобы они шли. Но откровение вызывало цепную реакцию. Если Шото и научился чему-то, заимев друзей, то, как раз, этому. – В нашей гостиной даже не работает телик, – продолжил Шото, на этот раз, по большей части обращаясь к Шинсо, – но я знаю, что они смотрят его, когда думают, что я не вижу, или что меня нет в общежитии. Киришима уставился в пол. Его руки, лежащие на коленях, тряслись мелким тремором, но он больше не пытался их спрятать. – А ещё, – Шото запнулся и сделал прерывистый вдох, такой глубокий, как только мог. Одно лишь воспоминание о запахе горящих плоти и волос, запахе плавящейся кожи и одежды, тлеющей прямо на нем, и вонявшей, как жжёный пластик, вызвало тошноту. Она опутала его пищевод и разбухла в нем. Шото прикрыл веки и подождал пока пройдёт спазм. – А ещё, – попробовал он снова. – Иногда они жарят мясо на нашей кухне. Краем глаза он видел, как Киришима дёрнулся, слышал, как он проглотил звук ужаса, когда до него дошло. Шото не рискнул смотреть Киришиме в глаза. Он поднял голову и увидел Шинсо, чье лицо было предсказуемо мрачным. – Ты почти не ходишь в столовую, как вернулся из больницы, – хриплым голосом проговорил Киришима и Шото все же повернулся к нему. – Все эти дни? Ты… – В порядке? – Шото невесело ухмыльнулся. – Нет. Но я буду. Со временем. Для него это не впервые – справляться со всем тем, что жизнь в него кинула. – Просто… – начал было Шото, но, оборвав себя на полуслове, махнул рукой в сторону Киришимы, будто бы передавая ему эстафету. Но Киришиму не нужно было больше подгонять. Что-то крупное посыпалось с его опущенного лица и разбилось о пол, оставляя круглый и влажный след. Киришима всхлипнул. Что ж, хорошо. Шото ощутил, как расслабились его собственные плечи. Он все ещё не знал, что ему следовало говорить и что делать, но щемящее чувство в его груди, столь похожее на воодушевление, говорило ему, что все правильно. Снять с себя кожу первым, ха. Это работало. – Я не чувствую, что справляюсь, – прогудел Киришима, неистово, почти яростно вытирая руками глаза. – Вы, ребята, пережили столько всего, вы были прямо там, а я… И вы такие… такие мужественные, такие… Он поднял на них заплаканное лицо, и Шинсо выставил вперед руку. – О нет, – отрезал он, тыча в Киришиму пальцем, – не смотри на меня. Меня там даже не было. Киришима не слушал его. Он мотал головой, и крупные, как виноградины, слезы скатывались по его лицу ему на колени и на пол. – Вы столько всего пережили, – бормотал он, – будучи в самом эпицентре… – Разве не ты был в составе той группы, которая свалила Гигантомакию? – вдруг перебил его Шинсо. – Ну, типа, он рухнул потом, но благодаря вам, разве нет? – Это… – Шото мельком взглянул на Шинсо, благодарный ему за подсказку. – Это была важная работа, Киришима. Это нас и спасло. – Я не об этом, – произнес Киришима, его голос все еще был надломлен, крошился, как песчаник, но к нему уже возвращалась твердость. – Мы видели разрушение, видели смерть, но… Вы видели больше. – О боже, – прошептал Шинсо, кривясь и тряся головой, будто пытаясь избавиться от лезущих в мысли образов. – Этой Академии стоит нанять психотерапевта, не считаете? – И вот мы вернулись, но вы… Те, кто был там… – с запинкой продолжил Киришима, – вы отряхнулись и идете дальше. Раненые или нет, вы встаете и продолжаете двигаться. Даже сейчас я сижу и реву здесь, в то время, как ты, пострадав больше, продолжая страдать больше, совершенно спокоен и собран и… – Нет, я, – запротестовал Шото, чувствуя, как огонь и холод бурлят и кипят в нем, шипят, дымят и раскалывают его изнутри. Он разучился проявлять эмоции на полную, разучился рыдать навзрыд, даже в моменты, когда ему и правда стоило бы, еще примерно лет шесть назад. – Это только снаружи, – дрогнувшим голосом сказал он. – Внутри я… Он замялся на мгновение и махнул рукой, прося Киришиму продолжить. Тот качнулся на месте, покусывая нижнюю губу и раздумывая. – Я просто хочу сказать, – произнес Киришима, слезы на его лице были вытерты, но глаза все еще оставались красными. – Вам пришлось хуже, чем мне. Но вы как-то справляетесь. В то же время я… иногда я просто хочу… – Убежать, – закончил за него Шото шепотом. – Да, – Киришима кивнул и его глаза вновь стали влажными. – От всего этого… Но в то же время, я испытываю такое чувство вины… Шото закрыл глаза, чувствуя, как щиплет и жжет под веками. Не в силах сидеть прямо он откинулся на стену позади себя. – За то, что Бакуго беспокоится обо мне. Ему досталось куда сильнее, но я вынуждаю его переживать еще и за меня. Потому что я такой… слабый? И сейчас, я говорю все это тебе, хотя… – Прекрати, – оборвал его Шото, намного резче, чем ему хотелось. Он открыл глаза, и хотя пелена соленой воды стояла перед его взором, ни одна слеза так и не сорвалась вниз – высыхая и испаряясь с левой стороны, и леденея в острую корку справа. – Я здесь по той же причине. – Ты… Что? Шото выпрямился. Киришима выглядел пораженным. Краем глаза Шото видел и Шинсо, но из того что он мог разглядеть, ни его выражение лица, ни поза существенно не изменились. – Я сказал, что все жалеют меня, – медленно произнес Шото, собираясь с силами, чтобы признать очевидное, – но Мидория действительно заботится обо мне. Урарака и Иида действительно стараются поддержать меня. И мне стыдно, мне… Он опустил взгляд на руки, которые тоже теперь тряслись. – Мне ужасно стыдно, за то, что я не всегда могу принять их заботу. Иногда это так утомляет. Иногда я просто хочу быть один. Но это нечестно по отношению к ним, потому что они тоже нуждаются в моей поддержке и заботе… Но прямо сейчас я здесь, потому что я не могу. Он сглотнул комок в горле, как и прежде проглатывая свои чувства и свою боль, утрамбовывая их в тот тугой комок у себя в груди, который… будто бы стал чуточку меньше. Как облегчение от постоянной ноющей боли, когда, наконец, выпадает расшатанный зуб. – О, бро, – произнес Киришима пялящийся на него своими огромными блестящими глазами. Готовый в ту же секунду подорваться и приблизиться, и превратить неловкую ситуацию в еще более неловкую, посредством совершения обнимашек. К счастью Шинсо спас их от этого. Он сказал: – Вы идиоты. О когда они оба повернулись к нему, Шинсо взмахнул руками в одной из которых он все еще держал книгу, и, взмахнув страницами, та отлетела. – Сколько вам лет? Шестнадцать? – гневно зашипел Шинсо, едва не плюясь слюной. – Мы здесь все чертовы дети! Хотеть убежать нормально! Хотеть спрятаться и рыдать, пережив все это дерьмо – это самая естественная и нормальная херня, которая только возможна! Если побыть одному – это ваш способ справиться, то почему вы должны чувствовать себя виноватыми?! – Но Бакуго… – начал было Киришима… – А что Бакуго? – зарычал Шинсо. – Что Бакуго? Может, он рыдает в подушку ночами, откуда тебе знать? Может, он ходит и срывается на всех, взрывает все, что не приколочено и лезет в драки? – Он такой, – с легкой улыбкой пробормотал Киришима, хлюпнув носом и внезапно порозовев. – Мидория рыдает постоянно, – вдруг вспомнил Шото. Киришима вскинул на него голову. – И никто не сомневается в том, что он сильный. Даже Бакуго. – Потому что все мы разные и справляемся мы по-разному! – Шинсо глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Дерьмо случается, – уже более ровным голосом произнес он. – Вам довелось пережить такое дерьмо, с которым до сих пор не доводилось сталкиваться большинству взрослых героев, и не все… и не все его пережили. Киришима всхлипнул, но не заплакал больше. Шинсо вновь устало прислонился к своему стеллажу. – Плакать нормально, – говорил он полушепотом. – Нормально скорбеть. Нормально хотеть побыть в одиночестве, если это поможет. Если побыть одному – это то, что вам нужно, чтобы оправится быстрее, то почему бы не позволить себе это? Вместо того, чтобы заставлять друзей беспокоиться, почему бы не сделать то, что нужно, а затем вернуться и помочь им?! На какое-то время ошарашенные Шото и Киришима пялились на Шинсо во все глаза. Абсолютно эмоционально выпотрошенный, тот потянулся и подобрал свою книгу. – Это очень… мудрые слова, Шинсо, – произнес Шото. – Про то, что побыть в одиночестве и вот это… все остальное. Киришима кивнул. Шинсо с облегчением вздохнул. – Я рад, что мы это выяснили, – сказал он. – А теперь прочь из библиотеки, потому что я хотел бы побыть один. Он раскрыл свою книгу, ворча себе под нос из-за вылетевшей закладки, а потом, вдруг сообразив, что именно только что произнес, медленно поднял голову. – О нет, – произнес он. – О нет. – Почему ты так хочешь побыть один, Шинсо? – осторожно поинтересовался Киришима, и Шото мог только позавидовать его умению передать своим голосом всю эту заботу и участие. Еще одно умение, которому Шото мог позавидовать – это умение тяжело вздыхать и закатывать при этом глаза. Должно быть, это ужасно бесило взрослых. Было время, когда это здорово бы ему пригодилось. – Я просто хотел почитать книгу, – сквозь зубы процедил Шинсо. – До того как вы пришли. До всего этого. Он неопределенно взмахнул рукой. – Один. Шото переглянулся с Киришимой, так что он был уверен, что их выражение на лицах, когда они повернулись к Шинсо, было одинаковым. Будто защищаясь, Шинсо покрепче перехватил книгу, прижав ее к груди. – Я правда просто пришел почитать! – как мантру повторил он, но наученные новым опытом ни Шото, ни Киришима ему не поверили. – Да ладно тебе, бро! – произнес Киришима, подползая ближе. – Мы все тут открыли душу друг другу. Даже вон Тодороки. Он посмотрел на Шото с какой-то едва уловимой улыбкой, но с безграничной теплотой в ней. Смутившись, Шото отвел взгляд. – Теперь твоя очередь. Шинсо вновь повторил этот трюк с закатыванием глаз и шумным дыханием. Судя по возникшей следом за этим паузой, он так же посчитал в уме до десяти. – Я. Просто. Хотел. Почитать. Сраную. Книгу! – наконец отчеканил он. Киришима чуть подался вперед нахмурившись и пристально пялясь в лицо Шинсо. Вообще-то, если учитывать, что этот парень мог сделать свои глаза каменными, и его не заботило какое-то там моргание, со стороны Шинсо было бы глупо пытаться играть в гляделки. Шото бы не стал. Видимо, подумав о том же, Шинсо мотнул головой, не принимая вызов, и еще больше нахохлился. Киришима в ужасе отпрянул он него: – Да ладно? В библиотеке? Он беспомощно обернулся на Шото. – Кто в наши дни вообще ходит читать в библиотеки? – Я хожу, ясно?! – рявкнул в ответ Шинсо и, явно смущенный собственной вспышкой гнева, стушевался. – Здесь не так много мест, где можно потусоваться в одиночестве и где на тебя не косятся, как будто ты замышляешь какую-то жутко странную хрень. О. Шото его понимал. Взгляды ранили. – Мы не косимся, – твердо сказал Киришима и задумчиво поскреб затылок пальцами с ужасным скрипящим звуком, который издавали его залитые лаком волосы при соприкосновении с крепкими ногтями. – Но почему ты вообще тусуешься в одиночестве? Мне казалось, твои одноклассники нормально к тебе относятся? Почему они не хотят тусоваться с тобой? И как ты сказал… Косятся? – Нуууу, даже не знаю, – с напускным непониманием протянул Шинсо и тут же насупился, язвя: – Может, дело в моей причуде? Или потому, что вряд ли кто хочет общаться с парнем, разговаривая с которым, ты потенциально можешь отдать ему власть над собой?! Кажется, Киришима был впечатлен. – Но это так тупо,– пробормотал он, моргая, – ты учащийся Академии. Ты хочешь стать героем. С чего бы им думать, что ты так поступишь с ними? – С того что я могу? В теории. – Шинсо зарычал и провел ладонями по лицу. – Ладно, ты не понимаешь. Твоя причуда укрепление, так? Ты используешь ее, не думая. Если я кину в тебя этой книгой, то она ударится о твердый лоб. Знаешь, еще это называется «рефлексы». Поэтому, когда я разозлён или смущен, когда я слишком увлечен чем-либо и не думаю, так случается. – Но так случается со всеми, – парировал Киришима. – Ты всегда можешь отменить действие причуды. – Это то, что я и делаю. Но это не значит, что людей это не пугает. Ну, ладно, – он скривился, – раньше многих это просто раздражало и настораживало. Не заставляло бояться. Но больше нет. Не теперь. Не теперь, когда мир стал таким, как сейчас. Герои пугали людей. Злодеи пугали их еще больше. Как и любому другому ученику Академии, Шинсо надлежало жить в общежитии. С учетом его причуды, с учетом всего произошедшего, было не удивительно, что ребята из общеобразовательного класса могли начать смотреть на Шинсо как-то не так, видя в нем то, чего не было. Шото понимал его. Ему даже было немного стыдно, что, в отличие от Шинсо, ему, ищущему свое место среди других, повезло попасть в тот класс, в котором взгляды смотрящих несли в себе совсем другое значение. Киришима, возможно, тоже думал об этом. Он напряжённо покусывал нижнюю губу, а потом его лицо посветлело, и он улыбнулся зубатой улыбкой. – Это просто потому, что ты общаешься не с теми ребятами. Ты мог бы тусоваться с нами. Киришима стукнул себя кулаком в грудь и бросил быстрый взгляд на Шото. Тот, не придумав ничего лучше, согласно кивнул. – Ты мог бы тусоваться с Каминари. Ты знаешь этого парня, он всегда рад потусоваться. И ты, похоже, ему нравишься. Кончик носа Шинсо покраснел от смущения. Вероятно, подозревая об этом, он потер его костяшками пальцев. – Это все славно, конечно, – медленно произнёс он, отодвигаясь подальше от Киришимы, который теперь сидел к нему слишком близко. – Но вы упускаете одну ключевую деталь. Он поднял на них глаза и взмахнул рукой: – Я планировал побыть в одиночестве! – Как и все мы, – пожал плечом Шото. – И мы уже выяснили, что это нормально, – добавил Киришима - Но я здесь не в одиночестве!!!! – возмущённо воскликнул Шинсо. – Здесь вообще никто из нас не в одиночестве!! – И чем плохо? – развел руками Киришима, и Шинсо, застонав, спрятал лицо в ладонях. – К тому же… – продолжил Киришима.– Да брось, чувак, будь ты здесь в одиночестве, то как бы ты узнал? – Узнал что? – глухим голосом отозвался Шинсо. – Что есть нормальные ребята, ладно? – Киришима пожал плечами. – Мы не косимся. Мы говорим с тобой. И мы не оскорбляем других, – заявил Киришима, но, подумав, добавил, – ну может быть, разве что Бакуго. – Что не так с Бакуго? – переспросил Шото. Киришима поджал губы, удерживая во рту смешок. Шинсо отнял ладони от лица и сощурился. – Ты всерьез это спрашиваешь? – поинтересовался он. Киришима хлопнул в ладоши, вновь завладевая его вниманием. – Так или иначе, – заявил он, – в нашем классе так не принято. У нас принято заботится друг о друге. – Иногда даже сверх меры, – подтвердил Шото. – Я как бы уже понял это, – Шинсо сощурился. – Если брать в расчет тот факт, что именно из-за навязчивой заботы ваших друзей, вы, два придурка, прячетесь здесь. Киришима бросил на Шото щенячий взгляд. Была в этом какая-то вселенская несправедливость: причина, по которой они оба оказались в библиотеке, была прямо противоположной той, по которой здесь был Шинсо. Он просто не имел друзей, от которых можно было бы прятаться. Но не то, чтобы это было непоправимо. Блеск глаз Киришимы говорил лучше любых слов. – Почему бы нам троим не пойти куда-нибудь? – предложил Шото, под одобрительные кивки Киришимы. – Можем просто побродить по территории. – У меня есть встречное предложение, – Шинсо задиристо оскалил зубы. – Почему бы вам двоим не пойти побродить куда-нибудь на все четыре стороны? – Мы не оставим тебя здесь одного, так что, эй, ты пойдешь с нами! – Киришиме все же удалось подобраться к Шинсо поближе и приобнять его за плечи. – Вовсе нет, – прошипел Шинсо безуспешно пытаясь выпутаться из мужественного и дружеского захвата Киришимы. – У вас, похоже, вполне хватает проблем. Почему бы вам не заняться друг другом? Вы не втянете меня в свои мутные схемы! – Эй, перестань, – потребовал Киришима. – Я могу обнять даже Бакуго, неужели ты считаешь, будто у тебя есть шансы против силы моих обнимашек дружбы? Он крепче сжал руки, демонстрируя всю мощь своих аргументов. Осознав, что находится в ловушке, Шинсо почти завопил: – Мне не нужны друзья! – Да-да, – согласился Киришима. – Знавал я как-то пару парней, которые твердили вот в точности то же самое. Шинсо что-то протестующее промычал не оставляя попыток освободиться. Спустя пару минут бесполезной возни, жертвой которой стала вновь выпавшая из рук Шинсо книга, он скорчил серьезное лицо. – Вообще-то, – холодным тоном сообщил он, – я могу заставить тебя. – Нет, не можешь, – Киришима улыбался так, будто это не он совсем недавно лил слезы и ненавидел себя. – Точнее, ты можешь, конечно. Но ты не станешь этого делать. Потому что ты клевый парень, что бы ты там не надумал себе. – Думаю, это действительно так, Шинсо, – улыбнулся Шото, поднимая книгу с пола. – И тебе не обязательно оставаться тут одному, чтобы читать. Правый глаз Шинсо нервно дернулся. – Да что с вами не так? – возопил он. – Это у вас тут проблемы, ясно? Шинсо освободил из объятий одну руку и ткнул пальцем в сторону Шото. – Твой брат пытался прикончить тебя! Твоего папашку поносят по телику почем зря, а ты, – он скосил глаза на Киришиму, который все еще прижимался к нему, – сражался с чертовой гигантской скалой, и… Он оборвал себя и издал полный ярости стон. – Вы серьезно считаете, что именно я здесь тот, кому нужна поддержка?! – Давай так, – Шото попробовал улыбнуться, и это оказалось легко, потому что он едва сдерживал смех. – У меня твоя книга. Ты идешь с нами, и никто не пострадает. – Это должны были быть мои слова! Оставьте меня в покое! – требовал Шинсо, впрочем, не особо сопротивляясь, когда Киришима поставил его на ноги. – Вы ебанутые!! – Прощай пыльная библиотека, – радостно протянул Киришима, – Да здравствует свежий воздух. Шинсо вырвал свою книгу из рук Шото, но не предпринял ни единой попытки забиться обратно в свой угол или вырваться, даже, когда Киришима закинул свои руки им обоим на плечи. – Вы пожалеете об этом, – зловеще пообещал он, подталкиваемый к выходу. – Вне всяких сомнений, – притворно серьезным тоном согласился Киришима, и Шото позволил себе смешок.