// зато голосом охриплым своим ты отправлял мне голосовые //
Бестужева разбудил поток звуковых уведомлений, совершенно неприятно давивших на слух и вырвавших из такого приятного после проделанной работы сна. Чуть поморгав, привыкая к свету, Миша открыл приложение и наткнулся, даже скорее споткнулся, на семнадцать совершенно спонтанных сообщений от друга.[ 3.29 a.m ] michelle: какого чёрта, Апостол?
половина четвёртого ночи
что же такого важного в твоих аудио, что ты прислал аж семнадцать штук?
[ 3.35 a.m ] serge: просто послушай И Миша прослушал каждое голосовое. Каждое голосовое, в котором Серёжа рассказывал ему о странностях поведения преподавателя на экзамене, пьяно посмеиваясь с собственных фраз (тут даже сам Бестужев не сдержался от улыбки, накрывшись с головой одеялом и хихикая как девчонка, стоило только тихому смеху старшего заполнить собой всё пространство комнаты), чуть хвастливо делился своими знаниями по предмету, в чём Миша никогда собственно и не сомневался. Серёжа вообще был большим молодцом: хорошо знал историю, разбирался в политике и экономике, с ним всегда можно было поговорить о насущных проблемах и просто по душам. В общем и в целом, Серёжа просто чудо. Только бы не пил. После пары голосовых Муравьёв перешёл к повествованию о прошедшей вечеринке с однокурсниками, которые, может, и не так хорошо сдали итоговый экзамен, но отрываться умеют на отлично, это факт. Порой у рассказчика заплетался язык (вот и итоги попойки налицо), но при этом он говорил так уверенно, так интересно. Миша слушал взахлёб, проглатывая каждую фразу, каждое слово, каждый звук. В последнем голосовом Сергей поинтересовался, как Миша провёл свой вечер, справился ли со всеми заданиями и не нуждается ли в помощи, на что младший ответил коротким "всё хорошо, спасибо". С Сергеем он обязательно всё обсудит завтра, когда сам перестанет дуться и сомневаться, а Муравьёв протрезвеет.// ты агрессивно опасен на улице зато мне пел в голосовых сообщениях //
Прошёл почти месяц с последней выходки Муравьёва-Апостола и его ужасного похмелья на следующий день, что он так легко перенёс благодаря заботливости своего друга и пачке таблеток, которые тот не поленился принести Сергею, проехав ради этого почти через весь город. На дворе уже стоял снежный декабрь. Мороз пробирал до костей, отчего на улицу и вовсе не хотелось выходить. Началась суетливая предпраздничная пора, так что людей в торговых центрах было полным-полно. Бесконечные толпы и очереди, духота. Это только увеличивало нежелание появляться в каких-либо общественных местах. После пар, скользя в кроссовках по заснеженным дорожкам, мчаться домой, забегая по пути в Пятёрочку, что так кстати устроилась прямо под домом, чтобы купить пару бутылок гаража и творожных сырков. А дома, закутавшись в плюшевый плед, смотреть какую-нибудь сопливую мелодраму, закатывать глаза на моментах, где главный герой жёстко тупит, и мысленно всё комментировать, представляя себя важным критиком, гребущим миллионы. Да, такое времяпровождения Миша, несомненно, любил. Бестужев, уже распланировав свой вечер, сидел на подоконнике в коридоре и наблюдал за тем, как расчищают асфальт во дворе университета, когда его телефон уведомил о входящем видеозвонке. Проведя пальцем по экрану, на нём появилась серая растянутая футболка Сергея и копна тёмных волос, как всегда аккуратно уложенных. По обстановке Миша узнал кухню, на которой друг, очевидно, что-то старательно готовил. - Привет. - Привет, - донеслось из динамика, - хотел с тобой кое о чём поговорить. Младший достал из рюкзака спутанные наушники. Из-за общего шума снующих туда-сюда вдоль коридора студентов было практически не слышно ничего из того, что сказал ему Сергей. - Ты всё ещё в универе что ли? - удивлённо спросил Муравьёв, но к камере так и не повернулся. - Заметь, что первый курс, где обязательно присутствовать на всех парах, включая дополнительные занятия, не ровня пятому, где на пары хочешь приходишь, хочешь - нет. Так о чём ты хотел поговорить? Миша внимательно всматривался в экран, наблюдал за каждым действием старшего. Чуть нервничая, он прикусил губу, на которой тотчас же выступили капельки крови. Неприятно. Сергей некоторое время молчал, занятый мытьём посуды, но стоило ему повернуться, как он услышал тяжёлый вдох и ощутил на себе такой то ли изумлённый, то ли испуганный (Муравьёв сам до конца не понимал) взгляд пары каштановых глаз. Не придав этому особого значения, начал говорить о каких-то идеях, встречах, о потере нотной тетради - фразы одна за одной так и сыпались с его губ, и всё это Миша пропускал мимо ушей, продолжая всматриваться в лицо друга, теперь маячившего перед камерой. Старший улыбался и вёл себя абсолютно беззаботно. У Рюмина сжалось сердце, отчего вмиг и дышать, и держать себя в руках, и даже думать стало крайне тяжело. - Что с твоим лицом? - прервал он разглагольствования старшего. Миша уже знал ответ наперёд, но ему нужно было услышать это с ЕГО слов. Сергей совсем не понимал такую перемену в настроении младшего, что просто-напросто непринуждённо пожал плечами, и ответ легко сорвался с губ: - Обычная драка, что такого? - Что, чёрт подери, с тобой не так? - терпение Миши колебалось между отметкой "стабильно" и "полный крышеснос". Парень позволил эмоциям овладеть им. Темноволосый молчал. В который раз Сергей влипал в какую-то очередную перепалку, после чего ходил весь исцарапанный и помятый. Нередко случалось и такое, что Муравьёв попадал в больницу с серьёзными травмами. Его тело пестрило синяками. А проблема была всего-навсего в его голове. Какой друг отнесётся к такому равнодушно? Только не Бестужев-Рюмин, нет. - Я задал тебе вопрос, так будь добр на него ответить! Почему ты постоянно встреваешь в какие-то ссоры и драки, которые тебя даже не касаются? Ты же не такой, ты не зачинщик! На тебе живого места скоро не останется. Почему тебе настолько всё равно, что с тобой будет?! - голос у Миши с каждой фразой становился громче, а внутри всё надрывалось , каждое слово он отчеканивал твёрдо и ясно, с такой дерзостью, что Серёжа с противоположной стороны экрана приоткрыл рот от удивления, но тут же рассеянно запустил пальцы в смольные волосы, опуская взгляд. Они снова ссорятся. - Миш, в чём дело? Неужели ты так из-за глупого фингала вспылил? - указав пальцем на опухший левый глаз, спросил Сергей. - Я беспокоюсь за тебя, идиот! - Миша, ты... - Не могу сейчас разговаривать, мне на пару пора, - не дав договорить старшему, Миша сбросил звонок и уронил телефон на дно рюкзака. Всё это время он абсолютно не замечал как минимум десятка взглядов, с явным любопытством наблюдавших за развернувшейся сценой. Бестужев снова повернулся к окну. Злость и обида клокотали внутри. Разочарование подкатывало к горлу липким комком. Мысли кружились вокруг Сергея, его вспыльчивого характера и постоянных неприятностей, которые он умудрялся находить на свою голову (и, как следствие, на мишину тоже). Больше всего Миша не мог совладать с беспокойством. Вечером Сергей вновь дал о себе знать. Когда Миша открыл диалог в телеграме, он нашёл там два новых голосовых сообщения. Муравьёв играл на гитаре и тихо пел мишину любимую песню. Младшему всегда нравилась игра Сергея. И голос. Чистый, с лёгкой хрипотцой, но такой глубокий. Песни, исполненные Апостолом, казались намного чувственнее и эмоциональнее, чем они были на самом деле. Да и дело было не в песнях. И не в исполнении. В самом Муравьёве-Апостоле, да и только. Через пару минут телефон уведомил о новом сообщении. Рюмин как раз закончил слушать второе аудио, поэтому, разблокировав экран, увидел короткое: [ 11.16 p.m ] serge: извини. поговорим? :) Снова извинения. За беспокойства, которые доставлял парню; за пьяные бредни, к которым Рюмин относился с такой серьёзностью; за проигнорированные сообщения и сорванные встречи. Миша слушал его, подперев одной рукой одеяло под щекой, а в другой держа телефон; он слушал и с каждым произнесённым "Извини меня, Миш, извини..." прощал темноволосого снова и снова, в глубине души тая надежду, что Сергей искренен, что станет серьёзнее и не будет встревать в драки, влезать в любые споры, которые неминуемо за собой эту драку и повлекут, перестанет напиваться до бессознательного состояния. Бестужев верил и надеялся. Он уповал на Сергея. [ 11.47 p.m ] serge: и всё-таки ты простишь меня?michelle:
да
[ 11.49 p.m ] serge: и не будешь больше на меня обижаться?[ 11.50 p.m ]
michelle:
не буду
serge: пообещай[ 11.52 p.m ]
michelle:
я обещаю, больше не буду
И, прикрыв глаза с дрожащими ресницами, одними губами произнёс: "просто ещё раз повтори моё имя"