Пигмалион

Гермиона просидела в кабинете Барти всю ночь, но так и не дождавшись звука знакомых шагов, рано утром выскользнула в коридор. Слёзы давно высохли и в душу вновь заползли противоречивые чувства. Гермиона чувствовала, что ситуация получилась несправедливой по отношению к ней. «Почему обиделся Дэвид, когда я тут жертва? И как же он сам не понимал того, что говорит? Да, Рон был идиотом, но это не значит, что он отброс общества, о котором можно не думать! Да, мы с ним больше не были друзьями, но как же пять лет дружбы? Неужели у Дэвида не было того человека, с кем он провёл несколько лет плечом к плечу? Совсем никого? А как же та команда погибших мракоборцев? Может поэтому его сердце зачерствело?» — подобные мысли ещё долго посещали голову Гермионы. В воскресенье она не пошла ни на завтрак, ни на обед, и уж подавно на ужин. Потому что, если она встретит Дэвида, то поведение сложно будет контролировать на почве слабых, особенно за последнее время, нервов. «Лучше подожду до понедельника, а сегодня день сурка…» — решила Грейнджер. По школе шел траур. Семье Уизли разрешили покинуть Хогвартс на неделю. Все знали, что что-то происходит, но на Волдеморта грешить боялись. Боялись, кроме единиц: Макгонагалл, Грюма, Люпина, Гарри, Сириуса и Гермионы. Гермиона и Гарри не виделись в это воскресенье. Наверное, друзьям нужно было время свыкнуться с ужасной новостью. Теперь настало время чего-то нового. Время «Золотого трио» ушло. В воздухе школы витало предчувствие чего-то тревожного и опасного. Возможно даже масштабного. Конечно начало ходить много слухов. И даже про Волдеморта и его скорейшего нападения на Хогвартс, чтобы убить Гарри Поттера. Кто же знал, что это будет вовсе не слух. *** Барти был зол, нет, скорее разочарован. Гермиона не оценила смерти мерзкого Уизли. Рон никогда не нравился ему, к тому же положение парня только больше выводило Барти из себя. «Друг «великого» Гарри Поттера и магглорожденной Грейнджер… Сам по себе ничего не представляет, но лицемерия и пафоса не занимать! Такие жить не должны! Он даже не из семьи аристократов, как Малфой, чтобы хоть как-то его считать за хоть немного равного! И отлично, что сдох! Гермиона! Ты мне ещё спасибо сказать должна…» — Барти тяжело дышал. Он и не заметил, что уже стоял перед воротами Малфой-менора. Сердце гулко стучало. Барти знал, что его не похвалят. Лорд никогда его не хвалил, но никогда и не наказывал. Барти не хотел наказания. Боялся? Вполне. Никто не любит боль. Разочаровался? Но в ком? В себе или в Лорде? А почему? Потому что Лорд не замечает его успехов? Может быть… Крауч шагнул на территорию менора и его сразу же перенесло в главную залу поместья. Он огляделся. Кроме него там никого, вроде, не было. Но тут зоркий взгляд Барти выявил темный силуэт в дверях. По этому силуэту начало ползти вверх что-то огромное и мерзкое. «Нагайна…», — подумал Барти. Он сглотнул горячую слюну. «Он скормит меня своей змее? Прости, Гермиона, что простился с тобой так ужасно, я буду помнить твои губы…», — заранее попрощался Барти с Гермионой в своей голове. Потому что сейчас у него не будет времени об этом думать. Силуэт двинулся на свет. Показалось мерзкое лицо Лорда Волдеморта. Бледно-серое, с зелёными и красными просвечивающимися венами, оно было лицом монстра, а красные глаза не имели в себе ничего, кроме холода и циничности. По его высокому телу мягкими кольцами обвилась Нагайна. Такая же мерзкая змея. Холоднокровная и беспощадная, как хозяин. Барти не шелохнулся при его виде. -Я уважаю людей, которые имеют внутренний стержень…- прошипел Лорд. По телу Крауча прошла легкая дрожь, но отступать тот не собирался. -Но мое уважение или восхищение не смягчает наказания… -Моя Лорд… Барти склонил голову в почтении, — Мой Лорд… Скажите, в чем же я провинился? Я думал, меня ждёт ваша похвала за смерть Рона Уизли, ведь он самый близкий друг Гарри Поттера, из трио распалось и… -Круцио…- скучающе проговорила Волдеморт. Барти повалился на колени, но молчал. Только вены вспухли на его лице, шее и руках, а кулаки сжались до белых костяшек. -Достойно, Крауч… Не разочаровал меня в этом. Я никогда прежде тебя не наказывал, надеюсь и больше не накажу. Действие заклятья ушло, и Барти оперся на пол руками, тяжело дыша. Затем тяжело встал. -Да, безусловно я рад смерти этого отродья, оскверняющего род чистокровных своим бытием, но…-Лорд провернулся к Краучу спиной, — Грейнджер. Эта фамилия порезала слух Барти. Его зрачки расширились, а сердце лихорадочно застучало. «Нет, не трогай ее», — только и звучало набатом в голове пожирателя. -А ведь она грязнокровка, ты знал? Конечно знал. Люциус сказал мне, что у тебя с ней романтические отношения, причём, как я понял, по твоей инициативе… Ты уже спал с ней? Отвечай правду, я не хочу лишний раз наказывать тебя, Бартемиус. Глаза Лорда впились в бледное, изнеможённое лицо Крауча. -Да, — тихо проговорил Барти. -Не слышу…- Поиздевался Волдеморт. Он прекрасно знал, что нашёл сильнейший рычаг давления на Крауча. Если до этого, как бы Волдеморт не старался это найти, не находил. Барти был пуст, ему нечего было терять, и даже собственную жизнь он не очень боялся терять, но сейчас… Сейчас в его жизни появился большой смысл. И Темный Лорд знал, Барти не расстанется с этим. -Я спал с ней, — громко и четко произнёс Барти, глядя прямо в глаза Лорда. Кровавые глаза. На лице Лорда залегла легкая улыбка, что сбило с толку Барти. -Она ведь тебе в дочери годится, не хорошо, Бартемиус… Хотя мне совершенно плевать. Но скажи мне то, что я хочу услышать. -Она мне доверяет…- На глаза Барти накатили слёзы. Достаточно чтобы не скатиться по худым щетинистым щекам, но достаточно, чтобы глаза покраснели и заблестели. Почему-то только сейчас, будучи в такой неуверенной, жалкой и приниженной позиции, с риском умереть или быть замученным также, как тот колдомедик в лесу, Барти понял, насколько боялся потерять Гермиону. Боялся больше не почувствовать ее нежной кожи, не услышать ее голоса, не увидеть ее глаз, не потрогать ее длинные, пушистые волосы, забыть вкус любимых губ… И даже то прощание в голове, что он послал Гермионе перед встречей с Лордом, не сравнится с этим. Будто бы новый глоток воздуха наполнил давно мертвые легкие. И Барти посмотрел на мир новыми глазами. Глазами человека. И ему стало так больно, что захотелось вырвать из груди сердце и наступить на него, растоптать в клочья, лишь бы не чувствовать той ужасной боли, того скрежущего чувства в глубине груди, там, где душа. Барти всегда считал себя бездушным, заранее мертвым, без смысла жизни, и плыл по течению. И никогда, никогда не чувствовал этого ужаса. Никакое круцио не сравниться с этой болью, Барти был бы даже рад почувствовать сейчас это проклятье, лишь бы душевная боль ушла. Он понял, насколько ужасно обращался с Гермионой, видел в ней предмет, и не слишком-то и ценил. Но сейчас все поменялось. Это было словно воскрешение. И душа в нем есть, только была она до этого тёмной, мелкой… Барти втянул воздух полной грудью и распрямился. И не было больше жалкого страха внутри. Лорд заметил воодушевление пожирателя и усмехнулся. Только он не понял, от чего это. -Я надеюсь, твоя авантюра нам будет полезна… -Мой Лорд, только ради вас и вашего будущего, — приклонил колено Барти. А внутри его бушевала злость и гнев сильнейшей силы. -Свободен, — громко пронеслось по залу менора. *** Дамблдор несся по коридору школы. Он был в это время в экспедиции и вёл поиски крестражей Волдеморта. Но ему сообщили о смерти Рона Уизли. У директора не было сомнений, что к этому причастен Волдеморт. И, возможно, новый профессор. Ему надо было срочно найти Гарри Поттера. Дамблдор вошёл в свой кабинет, и послал весточку Макгонагалл, чтобы та пригласила мальчика к нему в кабинет. В это время директор быстро просматривал архивы анкет учеников. И ни одного человека по имени Дэвид Уайлд не было. Зато был Бартемиус Крауч-младший- сын Бартемиуса Крауча-старшего. И фото прилагалось. На фото на Дамблдора смотрел угрюмый парень с темными волосами и глазами, густыми бровями и бледным лицом. Щетина ещё не так отчётливо давала о себе знать, но острые черты лица и взгляд… Голубые глаза Дамблдора потемнели. Он снова бросился к камину и вызвал Макгонагалл. -Да, профессор Дамблдор? Гарри уже идёт к вам. -Грейнджер сюда! — приказал директор. Макгонагалл удивилась, но ничего не ответила. Через пару минут в кабинет вошли сразу двое: Гермиона и Гарри. Дамблдор, в это время ходивший по кабинету вперёд-назад, сел за стол. -Профессор Дамблдор, здравствуйте, — в унисон поздоровались ребята. Они оба выглядели уставшими, похудевшими и осунувшимися. -Гарри, ты знаешь, где я был в последнее время? -В командировке? — предположил Поттер. -А ты, Гермиона? -он странно посмотрел на девушку, и по коже Грейнджер прошёл холодок. Он уже подозревала, что случилось или случится что-то серьёзное. -Нет… -Я искал крестражи. Этот крестраж, — он достал из кармана платок, в котором был большой перстень, — принадлежит Волдеморту. Их семь. В каждый из них он заключил часть своей души, и его не убить, если не уничтожить эти крестражи. Дамблдор посмотрел на ребят. -Гермиона, я заметил, что ты проводишь с профессором Уайлдом не мало времени, — ты ничего в нем не замечала? -Я вас не понимаю, — решила играть в дурочку Гермиона. -Может быть он постоянно куда-то пропадает, не все рассказывает и странно реагирует на смерть твоего друга? В кабинете возникла гробовая тишина, и только шелест перьев Феникса ее перебивали. Гермиону пронзила куча догадок. Дамблдор продолжил: -Может быть ты видела загадочную фигуру в лесу? -Гермиона? — спросил Гарри, повернув голову в сторону подруги. Девушка выглядела отрешенной и ещё более бледной. Естественно, она уже догадалась, кем был Дэвид. Но это всего лишь догадка, надо только уточнить. -И все же, на что вы намекаете? — продолжила ломать свою линию Гермиона. Она не хотела выдавать ничего лишнего и пусть на ее вопросы ответят сами. -Профессор Уайлд когда-нибудь оголял при тебе правое предплечье? -Да, — тут же выпалила Гермиона, — то есть… Она начала вспоминать все моменты из близости, в том числе и в душе, и ничего не помнила. Ни единой метки. -Нет, профессор Дамблдор, ничего не было. -Вот как… — тихо проговорил директор. «Неужели Гермиона, наша Гермиона на стороне пожирателей? Но ведь она магглорожденная? Ей пользуются?», — пронзили мысли голову старика. Дамблдор видел, какая сильная химия между профессором и ученицей. Только слепой бы не понял, а слепых в школе было полно. Он не любитель вмешиваться в личную жизнь других людей. Главное, чтобы это никому не вредило. Но тут видимо другой случай. Директор решил, что скорее всего Грейнджер завербовали для подачи информации о школе и Гарри Поттере, ведь любовь зла, и ради неё человек может изменится на триста шестьдесят градусов. Даже такой принципиальный человек, как Гермиона Грейнджер. Так подумал Альбус Дамблдор. Он отпустил Гермиону, поняв, что пока с неё нечего взять, но оставил Гарри Поттера. -Гарри, мальчик мой, ты ведь понимаешь, кто причастен к смерти Рона? -Волдеморт? , — тихо спросил Поттер. Ему было не по себе. Он знал об отношениях Гермионы и профессора, но не говорил об этом никому. Но он и не догадался бы, что Уайлд замешен с Волдемортом. А вопросы Дамблдора были максимально наводящими, и он не поверил, что Гермиона не поняла, о чем речь. И это был обильнейшим намеком на то, что Гермиона знала достаточно лишнего. Или по крайней мере догадывалась. -Гарри, в Хогвартсе больше не безопасно, особенно для тебя, — Дамблдор подошёл к Гарри, — ты должен отправиться на поиски вместе со мной. Только так удасться победить то, что может уничтожить весь мир. К понедельнику ни Гарри, ни Дамблдора в школе уже не было. Никто не говорил на эту тему. Все считали, что Гарри уехал вместе с семьей Уизли, в Дамблдор обратно в командировку. Гермиона же все знала, сам Поттер ей рассказал. Она пожелала удачи и друзья крепко обнялись на прощание. В напутствие же Гермионе Гарри сказал, — «Береги себя, если что, беги, беги как можно дальше от Хогвартса…». Это были его последние слова Гермионе перед тем как Гарри вышел из гостиной Гриффиндора поздно ночью. Гермиона понимала, что совсем скоро все поменяется. *** Как только Барти вышел за дверь, он услышал голос Волдеморта. -Я думаю пора нападать на Хогвартс. Ни Дамблдора, ни Поттера там нет, троица распалась и не угрожает мне. Завтра утром Хогвартс будет нашим также как и Министерство. «Гермиона!», — Крауч бросился на выход из поместья. Он должен был как можно быстрее увести ее из Хогвартса, ведь ее убьют. Однозначно убьют. Он уже собирался трансгрессировать как к нему из фамильного лабиринта Малфоев вышел Люциус. «Белёсая крыса…», — подумал Крауч. -Полетишь спасать свою грязнокровку? , — ухмыльнулся Малфой, — у тебя на лице написано, что она для тебя значит нечто большее, чем просто инструмент, — он встал в изящную позу, оперевшись на роскошную трость. -Ты зря старался, Люциус, Лорд тебя не поощрит. Зато вот Беллатрисса вполне подойдёт на твое место, — в ответ ухмыльнулся Барти. Лицо Люциуса Малфоя перекосилось от злобы, хотя было видно, что он пытался себя сдержать. -Даже если и так, ты не увидишь моего падения, Бартемиус, — нарочито медленно произнося его имя, Люциус напомнил Барти ненавистного отца, — а вот молоденькая, симпатичная грязнокровка по имени Гер-ми-о-на будет разделена между пожирателями, я лично это устрою. И так и быть, за тебя ее оттрахаю… -Заткнись! Барти налетел на Люциуса, забыв про палочку. Двое мужчин сцепились в яростной драке. -Я выбью из тебя все дерьмо, Малфой! — прорычал Барти, повалив того на землю и разбивая идеальное лицо аристократа. Когда Малфой уже не мог сопротивляться, Барти успокоился, ведь у него было большое преимущество, так как Люциус никогда не дрался врукопашную. Крауч молча трансгрессировал в Запретный Лес. Была глубокая ночь и температура почти ноль, ведь скоро зима. Из рта Крауча клубами вырывался густой пар, а на волосах появился иней. Он должен был сообщить Гермионе, что через несколько часов на Хогвартс нападут, и ей достанется кое-что намного хуже, чем простая смерть. *** В это время Гермиона бродила по подземельям. Она надеялась встреть Дэвида, но все ещё было темно и тихо. Она не боялась быть пойманной, ведь как староста, она должна была делать обход в любом случае. Было уже три часа ночи, но Грейнджер совсем не чувствовала сна. Последние события молотом ударили по нервной системе Гермионы, что в свою очередь дало последствия в виде жуткой бессонницы. Занятия спортом также не помогали и расход магической энергии не изнурял. Гермиона уже отчаялась и хотела выходить с подземелий, как вдруг услышала громкие, быстрые от бега, шаги. Она узнала стук этих туфель. Это был Дэвид. Она застыла на месте, не зная как себя повести, но направила палочку с люмусом на источник звука. Звуковая память ее не подвела, к ней действительно бежал Дэвид. Только с ним было что-то не так. Его взгляд был переполнен страхом. Но страхом не от чего-то ужасного, а предвещающего. -Гермиона! — Барти с разбегу обнял девушку и положил свою голову на пушистую макушку. -Дэвид? -Я должен сказать тебе кое-что очень важное! Слушай и не перебивай! Поняла? -Да…-Гермиона не на шутку испугалась. -Через несколько часов на Хогвартс нападет Волдеморт со своей армией пожирателей, все кто будет сопротивляться умрет! Все магглорожденные умрут! Некоторые полукровки тоже, слышишь?! Мы должны уходить как можно скорее! Я не шучу! -Что? Откуда ты знаешь? Ты…? — глаза Гермионы наполнились слезами, — быть не может… -И я не Дэвид Уайлд…- прошептал Барти. Он крепко держал Гермиону за плечи, не давая той свободы действий. -А кто? — Гермиона начала понимать, что происходит. -Меня зовут Бартемиус Крауч-младший. Рот Гермионы раскрылся в немом удивлении, в ее взгляде появился гнев, страх, разочарование. Барти отпустил Гермиону и задрал рукав пиджака. Показалась метка. Гермиона закрыла рот руками, чтобы не закричать. Ни то от душевной боли, ни то от страха. Она почувствовала себя преданной. -Я Пожиратель смерти, ты не видела ее, потому что я накладывал на тебя заклинание, позволяющее скрыть метку, ведь саму метку скрыть нельзя. Только прошу, не убегай, умоляю, выслушай до конца, если ты не захочешь больше меня видеть, то я пойму, но я не хочу, чтобы ты погибла из-за меня. Пойми, ты сильная волшебница, но ты не справишься против нескольких пожирателей. -Ты ещё что-то на меня накладывал помимо этого? Может быть подсунул амортенцию?! А может это был вообще ты, а не Лаванда? И ты просто ее подговорил? — звучало убедительно. -Нет, тише! Нет, больше ничего, я обещаю! Я люблю тебя! Я думал это игра, но теперь я почувствовал то, чего не знал с рождения! Почувствовал свою душу, здесь…-он взял ладонь Гермионы и приложил к середине своей груди, — я почувствовал свою душу, когда думал о тебе, как о единственном человеке, которого буду любить всегда, который любит меня. Меня не было сегодня в Хогвартсе, потому что я был в Малфой-меноре, Волдеморт узнал о моих с тобой отношениях от Люциуса, который надеялся мне насолить. Но он решил, что я ничего не испытываю к тебе и лишь использую. Он не прав, миллион раз не прав, поверь! Я чуть не убил Люциуса, когда этот подонок оскорбил тебя! -Да как я могу тебе верить после этого? -Гермиона надрывно шептала, — да я лучше умру со своими друзьями от рук пожирателей, чем трусливо убегу с тобой! Убери руки! -Гермиона попыталась силой смахнуть руки Барти с плеч, но он держал крепко. -Ты не понимаешь! Они знают о нас, ты не отделаешься простой смертью, понимаешь? Они не просто убьют тебя и далеко не сразу! Тебя насильно пустят по кругу, если не одновременно все! Эти слова сильно напугали Гермиону, она затихла, обдумывая слова Барти. -А как же другие девушки-грязнокровки? -Я не знаю, я не могу спасти всех, но тебя спасти обязан. Я больше не хочу быть пожирателем! Ради тебя и себя… Ты дала мне смысл жить. Хочешь? Проверь меня с помощью лигиллеменса? Или дай сыворотку правды! Все до последней капли выпью, но я честен с тобой сейчас. -Как же ты избавишься от метки, ведь это проклятье? — Гермиона перестала сопротивляться, слова Барти подействовали на неё. -Я знаю одного человека, он нам поможет, но для этого нам надо уехать из Англии. *** -Мой Лорд, все готово, начинаем захват? -Да, Беллатриса… Убейте всех грязнокровок, но оставьте полукровок, а Грейнджер доставьте ко мне. Если Крауч воспрепятствует, также насильно ко мне под угрозой убийства грязнокровки. Не недооценивайте его, если решитесь нападать. Нападайте кругом, он самый сильный из вас. А директором сделайте Северуса. Он давно этого желал. Верю, он будет отличным школьным диктатором. -Конечно, мой Лорд! — Беллатрисса бросилась на колени, смотря преданными, но безумными глазами на своего «Бога».