Азарт смерти

***

      Виски напряглись как на огромных иголках штамба не надумывай себе хоть что-то, что поможет вам. Просить оставить нам жизнь, как подзолок, мы ничего не расскажем, отдалось гулом смеха в собственном размышление. Соображение отключилась моментально и чего они вообще ожидают услышать?       Я готова была потерять сознание прямо сейчас, от горячего солнца над опушкой, от своенравной прихоти повеселиться Томаса, от страха к смерти, ко всему, что уж скрывать.       Отчётливо видно что кроме Брайна убийцы, не намерены ждать от нас желания, если бы не его чёрты в голове, мы являлись удобрением для земли. Можно конечно поблагодарить его за такой подарочек видя хоть кого-то шанса на жизнь, но на его лице уже плясали желовочки от нетерпения нашего ответа, схмурив брови, прожигая нас всецелом, наизнанку показывая все свои эмоции негодования. Вдобавочную акцию он с таким отношением несомненно пропустит. Да и сам же сказал загадывать, а сейчас недоволен. Правда время нам обозначил 10 минут. Сколько прошло, даже не узнать.       Почувствовав осторожное прикосновение к моему плечу, оторвавшись от Брайна, смотря на Бьянку, которая пыталась вернуть меня к себе на разговор. Неразборчиво пробормотав фразочки для успокоение меня и устало улыбнувшись, вышло так себе, но толчок для плана отличный. Потянуть время, насколько сможем, а дальше будем действовать по ситуации. Перешёптываясь, нас крутило продумать лучше, в духе масшатобного побега. Студенты, их лихая чёрно-белая пьянка, именно то чего, нужно всем. Буквально пришло лишь одно:упомрочительная тусовка.       —Ну что же, время вышло. Начнём.—Пёстро выкрикнул Томас, не скрывая своего удовольствия, обрыва длительного молчания и долгого ожидания. Приготавляясь себя развлекать нашей решимостью, он прекрасно догадывался, что мы попытаемся сбежать, и это радовало его больше прежнего.       — Кхм, у нас 4 желания.— Мужчина тут же изменился, ему не понравились мои слова, озноб холодной хваткой проехался по моей спине, взад, вперёд. Скривившись, но промолчав, только кивнув, мне продолжать.— 4 желания на каждого. — Осторожно пытаясь не нажать на какую-нибудь хрень в его ядерной черепушке, пугало превыше всего, буквы путались, заикались внутри меня. И ни так как надо срывались с губ, высоким треском на лес. Стараясь продолжить наши желания, меня грубо прервали.       — Валяйте, начнём с тебя.— Тот не делал попытки скрыть своего характера и сему подобное, а небось ярко, без запинки напомнить, определённо мы не на том свете благодаря ему, благодаря убийце загоревшемуся потешится. Ну, а какое отношение должно было к нам быть от таких как они. Смысал ожидать лучшего и не стоило. Спасибо, в какой мере и на этом. Но в душе меня закололо унижением перед их поведением к нам. Брайн указал на Бьянку, намереваясь выслушать сначала её.       — Так, мне бы алкоголя.—Непринуждённо, лежа на спине, рассматривая одуванчики, меланхолически протянула она. Закинув ногу за ногу.       Он задумался, зрачками перебегая в одну сторону, затем в другую, потом со всей язвительности выплюнул. — Допустим.       — Торт, шоколадный, нет, все-таки клубничный со сливками, нет, без сливок…или медовый? Лучше конечно со сгущёнкой, тогда…— Продолжила Би, тормоша каждую запятую, не забывая загибать пальцы отчёркивая, какой ей нравится и морщить нос, в досаждении не вкусных десертов.       — Быстрее! — Нервы у мужчины сдавали к сожалению, а мы просто-напросты действуем по схеме не погибнуть.       — И романтический вечер с тобой, мой пупсик. — Блондика приподнялась на локтях, подмигнув, смачно причмокнув напоказ им. Бьянка тянула время, пока меня меланхольно тресло в поиске чего-нибудь на качестве обороны, искоса присматриваясь к маньяком, ища в их телах слабые места и всякие примочки, как оружие.       Роджерс сидевший, любовшавшись своими топороми на траве, до этого не вслушиваясь в диалог, быстро встрепенулся, удивленно открыв рот, не переставая глазеть на девушку.       Тим же никак не отреагировал, ему было все ровно, под его белой маской и не узнаешь, на его реакцию.       — Хорошо. — Осмотрев Би, несколько раз нагло пялись, задержав взгляд на ней, подобно видел её в первый раз, задумчиво протянул тот, резко переключившись на меня. — Что насчёт тебя?       — Мои желания просты: напиться, спиться и уйти. А если серьёзно, поесть, вино, гитару, быстро сдохнуть. — Делая попытки убедить их и продержать на нас интерес, выходило унизительно, сами скрибя себя по последним частичкам гордости, единственное давало ко всему, какой-то стимул: выжить.       — Ой, я же 4 забыла, безболезненно сдохнуть. — Бьян подняла ладонь вверх, слегка покрутив ею в воздухе, обращая на себя внимания, затем медленно поднимаясь, непринуждённо пошла к дереву где расположились Тоби и Маски.       — Отлично, что же, ждём вечера. —Проворчал Томас, дойдя до него, он срыво переграждает ей путь рукой, не успев подумать, как дальше с нами поступят, как вмиг она падает.       Мне сразу поплохело, не понимание почему Бьянка упала замертво, тревожность крюком задело буквально всё, она мертва?       Тело обмякает, полно заполнясь паникой. Не отрываясь от неё, безошибочно захотелось плакать, рыдать. Боясь не веря себе.       Волна волнение радикальном омутом залилось под вены, неужели план не сработал?             Нас решили убить разом?       Необходимо бежать, но у них пистолеты, да и догонят они, что делать?        Поспешно не задаваясь вопросами инстинкты самосохранения включились в глупую кашу, забываясь о вооружение и рассуждение, что они убийцы, в количестве больше меня, сильнее.       Ноги растаяли, но дали встать, вскочить, намереваясь ринутся со скоростью света. Поздно, Роджерс стоял близко, так чтобы заметить в нём огни безумства. Не успев опомниться, допустить чего-то и уяснится, унять в себе идиотку. Как меня вырубили, вплотную ударив чёрным предметом. Иронично алкоголя во мне ещё нет, как голова уже постоянно заряжается болью.       Темнота открылась с объятиями, давая свыкнуться с ней. Висок горел костром, всунешься и сгоришь, немного и меня стошнит.       Странный гам стучал в ушах, шаг за шагом проявляя картинку, пришлось зажмурится от непривычного света. Хотев протеретить веки от стандартной привычки, не вышло, в оцепении, начав крутиться по сторонам.       Оглядев что попадалось вокруг, горечь подалась маленькому ветерку. Перед мной сияли белые облака, высокие, сетковые ограждения, кое-где поломанные, кое-где их и вовсе не было. В каких-то местах всё совсем новое, в каких-то всё совсем старое, ступишь и провалишься. Красный диван, далёкий стул в углу, серый грязный пол, плоская кровля, больше похожую на проезжую дорогу. Эта места крыша, очевидная точка, как и, очевидно быть связанной, тугой верёвкой с кем-то сейчас.       Мы лежали на замызганным обувью, своенравнном паркете.Спиной к спине, времени затёкшим телом, мне не хватало силы, да и самих размышлений действовать дальше, поэтому самым верным решением для меня попытаться пощупать человека сзади. Однако корда сжималась сильнее от бессмысленных стараний, сдавшись, осталось только заговорить с этим человеком. Голос отсутствовал напрочь, горловые связки тяжелели прямым мучительством. Терзая себя, рот открывался в немых вопросах, тягучий, настолько скрипучий до сильной хрипоты, охрипший бас наконец вырвался с меня, надеясь облегчится на лучший вариант ответа.       — Бьянка. Это ты? Ты жива? — Заговорив буквально самой собой, отдалось на помещением эхо до ужаса болезненным от которого хотелось выть. Безмерная, неловкая тишина одарила пустой реакцой на меня. Несколько минут ожидания, бесили, пугали, грустно выстраивая пирамидку скорби, слёз. Вздохнув, набрав, побольше воздуха через нос для нового предложения в чепуховость, меня остановил внезапный отголосок.       — Да…Не знаю, ты как? — Тихо, более сонно уронила Бьянка. Не мешкая во мне скипело радость, она жива, губы расплылись в улыбке. Значит её отключили как и меня. Опять опустилась неподвижное угнетающие молчание, знак согласия с происходящим, откровения себе и ход мрачных мыслей, связки припекали к стенкам, больно цепляясь, намекая на свою боль к проблеме. —Мы не сможем убрать верёвку, только разрезать, можно попытаться стулом или сеткой, но вариант не лучший, да неудачный, не возможный. — Нарушив безмолвие, вкладывая меня в подобросности, на что мне не особо хотелось отвечать. — Ну что же, гулять так гулять.—затянула Бьянка, задумавшись об бывшим плане, старавшись едва ли сесть, из-за меня лежавший, у неё ничего не удавалось.       — Угу… — После она ущипнули меня за коленку, от неожиданности я дернула ногой.       — Пых, слушай, давай споих их и попробуем сбежать. — Пыхтя, маясь поднять нас скоговорочно промолвила та. Кивнув, согласившись с ней, всматриваясь, легко оценить, что здание состоит из четырёх или трёх этажей. Спрыгивать высоко, очень даже. Лежа на левом боку и глядеть на пейзаж, выходила довольно комфортно, вид хороший, густой лес, в далеке что-то напоминающее горы, с плохим зрением много не увидишь.       — Смотри, видишь те домики?—Спросила девушка, ложась мне на плечо, теряясь подбородком, указывая в даль, ей было крайне неудобно.       — Где? — Ошемленно, сузив, пробуя разглядеть хоть что-то. Расплывчато.       — Ну вон! — Она распахнула глаза шире, намекая. Ничего кроме деревьев не видно.       — Неа. — Отчётливо заявив.       — Ох уж ты моя сляпетра. Там дома в деревьях. Жителей не видно. Что думаешь?—Сдавшись со мной, основываясь вкласть в меня более детально, что видит сама, разделяла каждое слово, говорила не торопясь Бьянка.       — Не, если это не побочные эффекты после удара, на крайний случай можно сбежать туда в надежде, что там нас не грохнут. — Высказавшись на тот вариант, задумавшись о других людях обесвовался в два счёта спрос на почему они так близко к убийцам? Вдруг дома опустевшие или хуже там такие же монстры. Зачем им домики на деревьев как шалашы? Неужели для них есть веская причина?       Лес густой, что чуть имеет просветы, кажется если ты туда зайдёшь, то окажешься в обширной мрачности. В темноте всегда лёгко потеряться, вдвоём мы маловероятно выберямся, помогут ли нам те жители? Взять фонарик и бежать не останавливаясь, версия для спасения неплохая, но сможем?       Поднявшись, смиловавшись над выкручивайся Бьянкой в огромнейших попытках, мы наконец сели, всё млело, не терпелось побыстрей снять эти верёвки, только это не как нельзя сделать. Оставалось одно и самое идиотское, ждать тех. Перед тем точно ударить нас Томас что-то балаболил про мы придём вечером, сколько нам ещё ждать, сколько сейчас времени? Ну знаем точно сутки ещё не пришли, радует.       — Слушай, мы действительно умрём? — В прострации промурлыкала Би, приоткрыв губы, пытаясь сказать что-то ещё, но потом резко передумав, смотря в даль не моргая. Её кожа покрылась бледнотой, а руки сжались в маленькие кулаки.       — А я откуда знают? Ты так хочешь?—Удивлённо затараторив, меня кольнула злость.       — Нет, будем пытаться выжить? —Усмехнувшись девушка подняла на палящее солнце голову, всматриваясь в него.       — Любой ценой. — Выдавив из себя, будто мне наступили на больную мозоль.       На этом мы продолжили смотреть в пространство и придумывать план побега. Сейчас бежать невозможно, едва ли бы шанс оказался у нас, мы ничего не сделали, мы хотели подняться обойти крышу, назло ноги наполнены горячим, не изволимым притоком свенца. Подскавив и снова падать, нам не истерпемо давало безбашенным криком делать эти эксперименты над собой, в надежде нечто вскинет на нас крупную мощь. Вознаграждение не стоило себя ждать подарила всё ценное царапины и удары об серый пол с тихим всхлипами. Жертвы по всем наворичиным фильмах убегают как придут в сознание, поступим так? Нет, слишком предсказуемо и в сотый раз исключительно для наших любимых тёсак.       Хотя что и как сделать лучше не знаю. Где мы находимся тоже. В нашем городе, в другом, в другой стране, на острове? И что насчёт этого странного леса с одной стороны когда проснулись первый раз, мы были там и светло, и одуванчики, опушка не намекала на всю ту темань от сюда. Что если их два? В принципе тогда всё сходится, где же второй? По нём удобнее сбегать, чем по этому. Вздохнув от накопившей тягости, будто освобождаясь от ненужного вывела на небольшой намеру логичный вердикт: сидеть на ровной жопе, кантоваться только если в опасности. Просто будем по ходу разбираться, главное, добраться до выхода отсюда. Прошло уже прилично времени, небо мало-помалу облучилась в розовую пелену, закат приветствовал душевным покоем, полагоющим в наступлением скорого. Мы успели поприкалываться, измерить глазами всю крышу, присмотреться к вещам, узнать что живут они не бедно.       — Как думаешь, откуда у них это всё?—Всматриваясь в половину качественных, а в половину таких же хороших, но совсем недавно пломонных вещей, возникало чувство, что-то кто-то снимал на них стресс. Абсолютная новая плазма, в наличии стала раздробленной валявшись возле коричневой двери.       — Может ограбили, не знаю.— Отрезала Бьянка, прослеживая куда смотрю я. Заметив ту дверь, она нахмурилась, вспоминая как мы ползи туда и стремились открыть её, конечно запертый выход всего-навсего похихикал над нами. Ограбили звучит утвердительно, но с чего мы взяли что это их дом? Убежище? Не исключено, они привыкли нас на первое повавшие здание и оставили здесь, всё так запутано. Поделившись с Бьянкой своими мыслями, она промолчала, давая ответом тихое сопение. Заснула.       Вечерело, прохлада принудила поёжится, а ветер растрепать волосы с протяжностью затаиваясь под кожу беготни мурашек, тщательно щекоча. Хоть это и конец мая, холодает. Прикрыв веки, меня укутула тёплая темнота, устраиваясь сном.Мы уснули. Утверждено, засыпать в мороз нельзя, иначе умрёшь, надеюсь мы не сделали глупость. Сон заерылс неожиданным, ядовитым мужским команднным криком разбивая всю иллюзию хорошего.       — Подъём! — Раздалось над нами, слипвшие на лоб орбиты прямо-таки выпали, воокружаясь влево, вправо и по кругу. После вернулись обратно в закрытые упоения. — Встаем! — Резким движением кто-то поднял нас, обмякшие кости взвыли, силы не было в ногах от чего они тряслись желейном строем, мы падали, но что-то впилось в нас мёртвым касанием, оставляя синяки, избавляя от вероятности упасть. Глаза зудели, потянутся и расшесать адски хотелось, верёвка хмыкнула повторяя какие мы дуры, забыли про неё ай-ай-ай.       Прищуриваясь одним глазом, он упал на потемневшие небо, ещё малость завёрнутое в блестящие звёзды и красовавшейся перед нами рожи.       Меня охлодило.        Томас и Роджерс стояли сильно сдавливая, держа наши руки, боль исказила всё, равно позволяя дернутся, огрызнувшись неудачей, зло сжать свой же рот до привкуса красного бурбона. Райта с ними поблизости не было и гитары, и закуски тоже.       — Ну что тебе надо? — Вяло проговорила подруга. Они указали на бутылки алкоголя в ящиках. — Не, господа с этого стоило начинать. — Девушка потянулась к ним, удерживающий Брайн дал о себе напомнить с перевязующим нас канатом, брезгливо фыркнув на него, остановилась не вправе, ни на есть ничто совершить.       — Что прям с горла? — Задорно улыбчиво сколь смог красуясь едким шрамом на щеке, потекшими зубами в слюнях от любопытства, подноса бутыль к её губам, ожидающи со всеми искрами Тоби.       — Гулять, так гулять. — Расмеялась Бьянка проводя носом об крышку поднесенного спиртного. — Открой! —Напоследок скомандов им, как путы тряскуча упали с нас освобождая, гоня молниеносно к полу.              Бум! Бам!        Лоб получил удар, не обращая на него, отскочив, чисто ошпаренные от него, ставля перед собой руки-ноги, поглаживая их, разминая.       Первой лампочкой загорелось бежать к двери, проверяя её. Второй же увидеть у преступников из ниоткуда взявшие оружия, сразу толкая на смиренно ждать шанса жизни. Запутанность сбегала к нам, не ожидаясь нашего зова, усаживаясь давней знакомой.       По нескольку переглядок с Би, мозоля друг к друга, мы встали, похло переваливаясь в походке ещё не привыкшей к нормальной, пойдя к спиртному, удобней присев перед ним, рассматривая его на поддельность. Взяв, крутя, обозревая на них штрихкоды, наклейки и изготовление, дальше углубляясь внимание.       Хотев добавить своё, обернувшись к Бьян, опешив от неё, блондинка открыла напиток прислонившись к нему с горла. Допив до половины, отстатаив его возле коробке. Дотноронувшись до висков двумя пальцами, приподняв вверх подборок, помрачнев, начав сладко чмокать языком об нёбо, устанавливая приговор.— Крепкое, настоящие.       Долго шевелится не пришлость взимая побольше выпивки мы отдалились в чёрное место крыши, лениво прикладываясь к ней, иногда наливая в стаканы и попивая с них.       Ни кто не трещал, мы пили, они тоже, большую часть не переставая таращится на нас, расточая нас на дыры.       Брайн вначале пил с толком, с расстановкой, распробывая каждый глоток, растягивая внутри себя жидкость по потокам лёгких тканей. Взбалтывая рюмку под пальцами. Дегустировал фактически как маэстро своего дела, но под конец содержимого похмелья доходящего до донышко превратился без угрызений в алкоголика с прямым восклицанием набить брюхо.       Тикки въявь есть зелёный, по нём водилось ощущение что пил он в жизни, только на праздниках и то кошмарно. По окончании в нём четырёх рюмок скулы подобрали розовый оттенок, а кривится стал сильнее.        После двух бутылок спирта, нас тянуло в разнос. Уж старавшись не пить много.       Маньяки без пяти минут сложились в горячом обмороке.       Не натрескался в кучу, их побороло желание поджетить связки пойлом. Ленто накачиваясь им в себя.       Ну слава те, наконец то. Четвертить чего-то заторопилась звёздочками, подбивая на: Время пришло.       Облизывав пересохший рот от волнения произошедшего, кончиком языком пропуская дёсна, мы без единого шороха, поднялись. Проморгавшись, исследовая их без сознания.       Томас разложился на диване закинув локти за затылок, переваливаясь на спинку, поджав под себя колено, другое распрямев во всю длину. На подлокотнике дивана, скрутившись калачиком висел Тоби.       Необходимо нестись отсюда на край света, куда угодно, тока подальше от этого места. Решившись вновь проверить ручку дверцы, подёргов её надеясь на хороший исход, скрипнула пустым результатом, до сих пор заперта, ручаясь на скоротечную, свирепую брань на неё, меня притормозила Бьянка приложив ладонью мне рот, ткунув пальцем в направление спящих душегубов, далее проходясь по своей шее знаком их убить. Покачав отрицательно на её предложение, обьясняясь орудие у нас нет, выгодным забрать у них, нихрена бы не увенчалась успехом, фора перед ними обрисовалась нулю, пьянство штучка похваленная, но не для знакомых тебе людей. Кто знает что могут выкинуть пьяные со страшным прошлом, настоящим и будущим? С наличным себе охотой на таких же как сами.       Необходимо найти ключ, разум засел дымом паники, то ли от спиртного, то ли от осмысления к чему мы дошли, какой мы выполним план, получится, отбросить сейчас все за и против?       Рискованно думать меньше и делать всё быстрее, чтобы забыть поскорее этот кошмар, но всё затягивается и затягивается, упоминаясь размерывать каждую ступеньку своих последствий, последствий не нагнать самый натуральный тайфун гнева убийц на себя. Из-за чего его нагнать на нас? На нашу неловкость, на скрип от наших ботинков, на стук капилляров совместимых с веными, на всё.       Угнетая саму себя, мелким краем за краем, не заметив что Бьянка незаметно подкралась к преступникам. Увидев что она творит вскрикнув от её опромечивого поступка, прикрывая себе раскрасневшее лицо от возмущения, ахнув, подпрыгнув, смешивая в себе миксер эмоций, не способно помочь, прелюдно хотела себе грысть локти от неё, меня всю колотило.       Би подлеза близко к Томасу, без стыдно трогая его тело на каплю счастья нам в нахождение находки видя ключа, увы, промах. Уже аккуратно переключившись на Роджерса, на прямую опасность, что он упадёт если так же будет обследовать его как предыдущего, не задевая, хоть как-нибудь. Полезв в карман, послышался лёгкий стон с перемёшкой сопения, девушка остановилась, бледно поворачиваясь ко мне, несколько секунд простояв в полном недоумении, блондинка продолжила, из левого кармана показался белый ключ с жарвчиной.       Восторг вскокнул на нас обеих, не помню, насколько живо мы вставили ключ и провернули влево, открывая на распашку, выбегая на серую лестницу вниз, как за нами уже неслились на всех порах маньяки ругаясь между собой, отчитывая друг друга. Заканчивая своё фальшивое представление перед нами, проигравшись и оплашившись в своей игре к нам. Впереди ревела свобода вдушевляя своими красочными потоками, мы не просто бежали, а что не на есть летели, прыгали на эти серые плитки, оставля далеко позади разъярённых людей на нас.       Отсвет луны скакал с той открытой нами двери, приглушая полную темноту этого помещения, лучи проходились слабо едва-ли просвечивая скользкую, мраморную лестницу, углубляясь дальше, вскоре свет вовсе пропал изведу и остался в своей первоначальной темноте, только давая делать всё по своим инстинктам. Мы скользили, проваливались и поднимались, раз за разом в этой темноте. Глаза на удивление привыкли быстро, недалеко показалась дверь, мы кинулись к ней, закрыто, мышцы заныли от нагрузки и резкого стопа на проверку, останолбенев, не имевшего какого-то движения, завария в себе кашу, тянуло слететить. Ударив кулаком проход, ещё раз, ещё, стерая костяшки, бья ногой, выпуская пар накопившей в себе меня рвало на чувства кричать, не отвлекаясь ни на что. Моё хрупкое обладание слетело с меня, мне хватило всего что со мной происходит, чтобы начать новую истерику очень похожую, которая была в лесу, всего этого ненормального бреда жизнь.              На смерть, кто мог взять и умереть от персонажей вымышленной истории?       Попавшись вами в лифт?       Идя по красному коридору к самому Слендермену?       Бьянка ухватила меня за запястие, толкая к лестнице, потянув, окручиваясь в себе вину насколько я сейчас беспечна, мы побежали вниз. Громкий топот суеты разлетался выбиваясь на стены и возвращаясь обратном эхом. Ощущение верха и низа отсекли свои возможности действительности, одна маленькая и сложная миссия завывала своим ходом в костлявый хребет, буравя каждую косточку насквозь. Холодный поток воздуха душил, продувая липким слоем все внутренности, он тёк градом с нас, облакивая в свою выдуманную, скользящию оболочку. Бег образововал на все инстинкты ударов, царапин свою прекрасную, уже не первую молчивувую битву, хозяйски поднимаясь выше своих позвалений в организме, подавая мелкие боли в теле, невзначай восседая бурными эмоциями разочарование в себе и огромную радость к настоящему, вырывшему шансу на победу к жизни.       Пагубная привычка считать прошлые решения, говоря: поступил бы по-другому бы выжил. Стискиваю зубы, кусая внутреннию сторону щеки, привкус крови на языке, вертится буд-то шаром признания в слезах, что хочешь сдаться, но бежишь всё так же, приглушая то настырное, комкое оповещение. Засеяв все потоки странными даже страшными для себя мыслями, одновременно прося прощения у кого-то, того кто не помнит твоё имя давным-давно.       Преступники давно были далеко от нас, не успевая за нами, от этого из губ исходил едкий смешок. Либо они гении своего дела, давая жертвам сбежать зная что их поджидает у выхода к лучшему, либо идиоты которые уследить не могут и добежать до нас. Судя по всему второе, так как уж их ругань между ними грело мрачную лестницу. Хотя кто знает? Меня терзали смутные сомнения, но высказывать их как-то на ходу с сбитым дыханием, было трудно.       Увидев через несколько таких забегов по лестнице вниз ещё одну дверь, побежали к ней, толкая всем своим весом, мечты сбываются, открыта, выбивая её в другое светлое помещение с протяжным хлюпаньем задвижки на двери об стену, ух, кажется там образовалась не хилая такая трещина. Осмотревшись на одном вздохе, справа и прямо оказалось бежевая стена, слева был длинный хол, необходимо бежать туда, почему? Не знаю, это единственный проход и всё, банально? Да.       Врезался нам и побежали, кряхтя от усталости, привлекая не нужное внимание к нашей персоне, любезных отгулов наших милых волн <<акул>>. Вспомнив о них, даже толком не забыв, кривлюсь и хмыкаю в утверждении самой себе, в моё же собственное высказывание, что они в данный момент далеко от нас отстали. «В какой-то мере» напрягало. «В какой-то мере?». Не ври себе Саш. Постояно напрягало, насколько желательно они отходят от привычного образа тех, кого примерно мы знаем. Играют с нами догонялки? Или нет? Зачем притворялись пьяными? Приближенно мне было весьма ясно, к чему это тогда служило, но картинка как-то не складывалась, а размывалась. Например Роджерс совсем-совсем не умел пить спиртное, эмоции выдавали, конечно ни кто и не поспорит, Тоби может оказаться неогранённым алмазом в актерских навыках, но что внутри меня подсказывает, алкоголь дал ему миленького пушистого, маленького, рыженького бельчонка. Натюфкался. Зачем дали себя ощупать, да и подарить чуть ли не ключ нам? А когда мы побег устроили, опомнились?       Пространство выглядело почти, нет, даже в точь точь как тот коридор зачастный, только без картин, ламп и тумбочек, они бы попросту не поместились в такой узкой планировке. Задыхаюсь, надо было всё-таки остановится у той двери и равномерно распределить расплывчатое, что не наесть в самом высоком смысле дыхание, но страх. Он просто упирался в лопатки, как баран в новые ворота, скрипя своими рогами по спине. Иногда ку куя в обильной дрожи, подобно холодному душу без шторок в минус 10. Скатываясь везде весёлыми капельками. Мышцы ныли, ныли и ныли, теперь у них стало любимое занятие «ныть».       Кожа раскраснелась, до сих пор не понимая холодно мне или жарко? Холодный течёт с меня пот или горячий? Сжимаю скользкие ладони в кулаки от жалости, страхи или от хриплых, глухих криков в поисках ответов.       Развилка, вправо или прямо? Хватаю Бьянку за запястье и скольжу словно искусная змея к своему логову, аналогичная шуточка? В вправо, решение спонтанное, в корне не догоная меня саму к такому, почему туда. Сегодня могу поклясться у меня всё «спонтанно» и «не понятливо»? .       Веду Би за собой, крепко-прекрепко сжимаю её ладонь, боясь почувствовать пустоту испуга одной, не отпуская ещё себя с мыслей мы умрём. Эгоизм показать себя так, пугал не меньше.       Открылась нам спусковая лестница к низу, украшена настоящим или поддельным золотом, не разбираюсь, да и разбираться незачем. Указывая простор на лифт, о как приехали так и оттуда и уйдем. Хотелось захлопать в ладоши от увиденного, содрогаясь от неописуемой радости, смело заявляя что ты не неудачник, а, ого, какой счастливчик!       Но тут с трудом замечаешь лифт заслонён чем-то, нет, правильно кем-то. Каким то человеком, мужчиной, снизу. Он шёл куда-то не спеша, держа в ладонях пробирки с вязкой на вид слизью, она черная с бугорками. На локтях были бинты, они же там и заканчивались и уже начались немного дальше до пальцев, не все пальцы были забинтованы, да и бинт ближе к ним был более желтее и на нём красовались кровавые пятна, кажется они не принадлежат носителю.       Его плотно облегала майка с высокий горловиной синего цвета открывая широкие плечи с нехилом бицепсом, на током обычная оплеуха от него останется долго красной. Свободные, чёрные брюки с высокой посадкой спокойно расположились на нём и лакированные туфли совсем отличалась от такого образа. Если можно было на других остатков одежды заметить грязь, швырнули, потопали и заставили одеть, то туфли блестели, буд-то их только что вылизали собственным языком.       Каштановые волосы походили на театральщину, во первых они не ровные, точно их кто-то надгрыз, а может и этот сам человек, не увязывался его оттенок кожи, серый и в некоторых местах загорелый с этой серотой, пугал. Во вторых пряди выглядели тем не менее париком розыгрыша, дешёвым, в третьих торчали, в одну сторону, в другую. Или человек не знает о расчёске? На лице плотно держалась маска, прикованная белыми нитими к ушам, завязана.       Он остановился, повернулся на носках туфель к нам, хаотично поднял голову смотря на нас через синию маску с потеками, он не рассматривал, а наблюдал, ждал от нас каких нибудь движений, действий. Казалось такое для него привычное дело, видеть таких как мы здесь, измученных, грязных, с искрами страха.       Адекватно осознавая что нужно смываться пока этот серонокожий ничего не выкинул в наш адрес, но сегодня мы пили, а виски ещё не подействовали?! Не порядок! Разум затуманивался, побахивая салютом в нервы мозга. Замораживается. Превращается в тыкву из-за льда без кучеров-мышей и золушки.       Тащу непонимающую Бьянку за собой к лестнице. Она удивленно распахивает ресницами, хлопает ртом, так ритмично, заученно. Неверющи что делаю с ней, куда веду её? Бьянка терзается сложными умело забившимся вопросами, вижу ли я логику такого вождения, направления, если это прямой выход на пятую плойку игры выбора приключений, где толком получишь гранд приз кровь. Красиво сложив и звесив да и нет, картинка выстраивается сама собой: опьянела. Подруга сама чувствовала себя пьяной, но лавочке делать безрассудства не любила её или не пускала.       Ещё колебавшись Би принимает трудную установку шестерёнок: остановить меня. Упирается мне в руку ногтями, царапая, мотаясь туда-сюда-обратно свободными частями. У неё вскипает костяшки буроковым цветом от неимовернных усилий с одного такого замысловатого бока пересечь границу волочения мной к низу или другого бока пуститься назад к двум прокси. Самый перспективный бок конечно третий бежать прямо, навряд ли тот масочник заскочит за нами, в его руках для него ценные пробирки, да и вид его весь показывает делайте что хотите, а моя персона посмотрим.        Ха-ха-ха, наивная Бьянка, так думаешь только ты, а что на уме у меня, явное обилие нестись на всех парах к лифту, невзирая на эдакого опасного типа, крутой спуск или на бешеного хмелья в венах. В ней отразилось: понятие-пьяная головушка моя не подействует на физические и малые возгласы, переходи к крайним мерам. Заглатывая побольше воздуха, блондика крикнула со всей силы.       — Джек, там шлюпка, Джек?! —Выветрилась, завертелось буквально в кривизне к здравствию. Отпустив её, настала очередь удивляться мне. Джек? Шлюпка? Какой ещё Джек? С Титаника? Её шутка? Посмеяться? Перевариваю, трудно, прям зудит вытирать начисто взглядом полного бессмысленности слов. Заторможенно хочу спросить о чём говорит та. Но отпустила деталь, небывалую легкость и замедленность как в кино. Мы падаем дошло с бульканием в мозговой каше пережитого. Теперь продувала сплошь до окончания сие глупости, кто мог предположить отпустив её мы начнём падать вниз? Ни кто?       До этого моя хватка крепко удерживала подругу на краю ступеньках, не давая ей ни как не упасть, но резко отпустив, она в страхе, в надежде опоры начала хвататься руками за воздух и воздух дал ей хорошенько или сама судьба, ухватиться за мои слипшиеся волосы, толкая меня к ней.       Падая на неё. Мы летели со всего вниз спиной к тому человеку. Так искусственно, так кукольно, так по актёрски, неудачно, смешно.       Шок, поистенный только сейчас, шок.Зрачки раскрываются до заполнение всё чернотой, знакомо очерчивая силуэты Тоби и Брайна.Пульс замер, живо селяясь где-то внизу живота, со всей скорости прокатываясь по безудержным, американским горкам. Моросит буд-то по мне пролился дождь, закрадываясь. Переворачивая.       Шум в ушах зазвенел, зацикливаясь на трепетание собственного сердца в груди, всё тело вытянулось в дуге, в спасательной, исказилось, в основе схватится хоть за что-нибудь. Грохот, пронзительный окатил волной накрытого головокружения. В районе черепа зазвучала сверхъестественная боль. Глухой удар дал свои плоды, глаза расширились, из них показались слёзы, лицо вытянулось похлеще чем в любых хорроров. Всё окружающие расплывается. Теперь звуки были совсем тихие. Выступку сделать перезагрузку, отключилась. Наоборот замерло в агонии, не позволяя пошевелится.       Я в сознание, но ничего не могу сделать, я чувствую как моя грудная клетка трепетно вздымается и опускается. Я чувствую как из головы что-то вытекаяет, медленно, превращаясь в лужу. Я чувствую что на чём-то лежу или оно мне, наверно это Бьянка.       Наконец слышу громче всего отборный мат от Томаса на всё помещение. — БЛЯДЬ!       Последнее что вижу как серонокожий опускается на корточки. Промакивает два пальца правой руке в луже, приподнимает маску, преподносит кровавые пальцы к серым губам и обнажает белоснежные клыки, пробурая жидкость на вкус.              Зрение становится ещё хуже, веки полуоткрыты. Тяжело. Отключаюсь.