Школа Святого Феникса

После завтрака вся параллель первых классов собиралась в 25 аудитории. Здесь проходят уроки искусства. Аудитория также называлась музыкальной, из-за стоящего в ней рояля. Кроме того, через неё можно было попасть в кладовую, где хранились разные музыкальные инструменты. Когда практически все первоклассники расселись по местам, раздался звонок. В аудиторию зашла невысокая, немного пухлая женщина с неаккуратным пучком и очками в толстой оправе. - Здравствуйте, ребята! Я Маргарет Линт, буду вести у вас искусство, - громко говорила она, направляясь к своему столу. Стоило ей только сесть, как в дверь постучали и, не став ждать ответа, зашли. - Здравствуйте, прошу прощения, припозднился. Никак не мог найти нужную аудиторию, - раздался голос опоздавшего парня. - Так, так, так… Ну-ка, молодой человек, как Вас зовут? – Маргарет Линт поправила свои очки и начала листать белый толстый журнал. - Николас Коулман, - парень провёл рукой по кудрявым, тёмным волосам и почесал затылок. - Ну что ж, Николас Коулман, я прощаю Вам это небольшое опоздание. В конце концов, первый год, первый урок… В общем, присаживайтесь. Николас быстрым шагом направился к свободному месту. Им, к несчастью Норы, оказалось место рядом с Норой. Она сидела на пятом ряду, на самом крайнем сиденье, надеясь на то, что никто не захочет сесть на свободное место рядом. Тем временем, шёпот уже перестал быть шёпотом и все в голос общались. Маргарет Линт постучала ручкой по столу, пытаясь успокоить ребят. - Привет, я Ник. Слушай, а у тебя не будет лишней ручки? – копаясь в сумке, спрашивал парень. Нора молча отдала парню свою единственную запасную ручку. - О, спасибо. Маргарет Линт встала с места, обошла стол и опёрлась на него. - Ну что же, ребята. Пожалуй начнём наш первый урок с музицирования. Давайте с Вами вспомним такого человека, как Шлингриснал. Поистине великий человек… Маргарет продолжала расхвалять композитора, а Ник тем временем смеялся с фамилии «Шлингриснал». Впрочем это слово многих развеселило или хотя бы улыбнуло. - Эй, соседка, как тебя зовут? – Ник пригнулся к самой парте, пытаясь спрятаться за головами впереди сидящих учеников. - Нора. Нора Вильботтом, - ответила девушка шёпотом, не отрывая взгляда от учительницы. - Как, как? Вильбатон? – Нора бросила взгляд на парня, но ничего не сказала. - Ладно, ладно. Я Ник Коулман. Кстати, я местный, ну в смысле из этого города. Так что если что – обращайся, - Нора прекрасно понимала, что ни за что не обратится к нему за помощью, но всё равно тихо ответила: «Хорошо». - Ну, дети, может кто-нибудь из Вас сможет сыграть нам одно из произведений Шлингриснала? – руки подняли семь человек. - Так, ну не густо. Как жаль, что так мало людей могут сыграть действительно прекрасные произведения столь талантливого человека. Ладно, что уж там. О, кого я вижу? Неужели Виллер? Ох, а вон и Гвендолин рядом. Лукас, как ты похож на отца! Ну прямо копия Адриана! Знаешь, я совсем не удивлена твоей поднятой руке. Твой отец всегда был одарённым пианистом. Да и скрипачом неплохим был. Ох, как он исполнял Весеннецкого! Можно хоть часами слушать. Знаете, помню, как-то раз он играл произведение какое-то… вальс какой-то, что-ли? Ну не суть, так вот… - Маргарет Линт ещё не меньше двух минут вспоминала Виллера старшего. -… ну ты передавай ему «Привет» от меня! Так, а на чём мы остановились? Ох, Шлингриснал. Да, Лукас, выходи. Что собираешься играть? - «Ночной этюд», - с огромным пафосом Виллер сел за рояль и медленно, то ли вспоминая ноты, то ли просто оттягивая момент, опустил руки на клавиатуру. Через несколько секунд его пальцы быстро забегали по клавишам. Звук был спешным, напряжённым, а потом резко сменился на спокойный и умиротворённый. Когда Лукас закончил, ученики начали аплодировать. Одна только Эстерия цокнула и всем своим видом показывала, что игра её не впечатлила. - Прекрасное исполнение такого трудного произведения. Дети, что можете сказать? Поделитесь впечатлениями. Эстер возмутилась такой оценке. «Прекрасное исполнение»? Боумен, как и многие богатые дети занималась в детстве музыкой. «Ночной этюд» - очень сложное произведение, его мало кто играет. Но Эстерия потратила на него огромное количество нервов и времени для того, чтобы добиться идеального исполнения. Поэтому она до сих пор помнит все детали этого этюда. И Лукас сыграл его не так прекрасно, как всем кажется. - Маргарет Линт, я не согласна с Вашей оценкой. В начале Виллер слишком торопился, на третьей странице пропустил строчку, а во второй вольте сыграл фортиссимо, хотя в нотах выписано пиано. - Боумен, ты чего такая зануда? Что-то не нравится? Выйди и покажи как надо, - Лукас действительно давно не играл это произведение, поэтому слова Боумен имели место быть. Но признает он это только под дулом пистолета. - Не боишься, что я сыграю лучше тебя? Что же, я не против утереть твой самоуверенный нос, - Эстерия направилась к роялю грациозной и уверенной походкой. Виллер и Боумен смотрели друг другу в глаза. Эти взгляды были наполнены огнём соперничества и льдом враждебности. Все в аудитории затаили дыхание. Даже Маргарет Линт решила не лезть в эту перепалку. Эстерия начала играть. Уверенная в каждой ноте, в каждом штрихе, в своей победе над Виллером. По крайней мере, в этой битве она точно одержит победу. Следующим уроком было растениеведенье. Его вела Джозефина Бартер. Женщина высокая, худая и серьёзная. От одного только её строгого прищура многие ученики готовы были провалиться сквозь землю. И если пучок Маргарет Линт был по-домашнему неаккуратным и уютным, то у Джозефины Бартер на голове была очень прилизанная шишка. - Ученики, поздравляю вас с началом первого учебного года. Хотела бы сказать пару слов о своих правилах. Первое: я не терплю опозданий. Это неуважение к моему предмету, а следовательно и ко мне. Второе: все работы, которые я задаю, должны сдаваться в срок. Исключение: неявка на урок по уважительной причине. Третье: в подтверждение уважительности причины должна быть предоставлена справка, будь она от врача, директора или другого учителя. - Мда, суровая тётка, - шёпотом сказала Эми. - А также хочу предупредить: я отвечаю за дисциплину во всей школе. Поэтому настоятельно не рекомендую хулиганить, - она обвела всех присутствующих прищуренным взглядом, от которого у Норы забегали мурашки. - Начнём урок. Открывайте тетради, записывайте тему… Стефани повернулась к сидящей выше Норе и начала возбуждённо шептать: «Ты видела как она посмотрела? Моя мама говорила, что Джозефи-» Но учительница перебила её: - Стефани Моррис, вы пришли сюда, чтобы поболтать с подружкой? - Конечно нет, - Стеф резко развернулась и начала что-то усердно записывать в тетрадь. Точнее, делать вид, что она что-то усердно записывает в тетрадь. - Вторая подружка-болтушка, назовите своё имя. От страха сердце Норы остановилось, а глаза расширились. Почему она? Она ведь молчала. Святой Феникс, теперь на неё все смотрят. А что подумает эта грозная женщина? Какое у неё будет первое впечатление о Норе? «Вторая подружка-болтушка»? Прекрасно, просто замечательно. - Нора Вильботтом? – это прозвучало так тихо и неуверенно, будто девушка не помнит своего имени, а лишь предполагает. - Кажется, она сказала «Нора Вильбатон»! - со всех сторон начались смешки. Нора затравленно посмотрела на Ника, не в силах что-либо сделать или сказать. Эстерия проследила за её взглядом и наткнулась на кудрявого парня и ... Виллера. Что ж, причин для её вмешательства было предостаточно. - Джозефина Бартер, её зовут Нора Вильботтом. И гении юмора, вы же знаете, что коверканье фамилии – совсем не смешно? Если хотите блеснуть остроумием – придумайте что-нибудь получше. - Боумен, думаешь, кого-то интересует твоё драгоценное мне- Вдруг раздался стук чего-то тяжёлого по столу. Всё вздрогнул и замолчали. - Прекратить балаган! Что за неслыханная наглость! Ещё и пяти минут не прошло от начала урока, а вы устроили не пойми что! Какое невоспитанное нынче поколение! Позор вам и вашим родителям! После этих слов Джозефина Бартер назвала имена учеников, что будут отбывать наказание за нарушение дисциплины и продолжила вести урок.