проводи меня до дома.

чанхи сильнее сжимает в руке сумку от скрипки и тяжело вздыхает. не сдал. да когда ему бы эта скрипка пригодилась? попроси его кто-то сыграть 'Полёт Шмеля'? или симфонию №40 Моцарта? да никогда. он скорее эту скрипку разобьёт об голову человека, который попросил его это сыграть, чем правда взялся за смычок. но чхве слишком воспитан для подобного шага, почему и рука не поднимется, хотя когда-то да он и сорвётся. но не сейчас, он не может себе позволить это сейчас. когда идёт по улочке и пинает банку из-под энергетика, между губ сжимая чупа-чупс и плетясь теперь куда-то в сторону круглосуточного магазина, в который даже и не думал идти, но что-то в одно мгновение меняется, и в сторону магазинчика тянет словно магнитом. денег у чхве осталось ещё немало, учитывая сбережения где-то в маленьком кармашке около злосчастной скрипки. предмет настолько сильной нелюбви хотелось с размаху пнуть, разорвать струны и оставить гнить на улицах. как когда-то поступили с сердцем чанхи. парень ходит мимо полок магазина, подхватывает в осторожную ладошку два маленьких сока с трубочками, и ко всему ещё один энергетик. ночь вновь будет бессонная, и всё из-за тупого экзамена. или темноволосого юноши, который около кассы стоит с таким же набором, но по всему - шоколадка. «— мило,» — думает хи, и в подтверждение своим мыслям коротко кивает, наблюдая за тем, как кассир задумчиво перебирает в руках купюры, что протянул незнакомец впереди. — у вас не хватает пятьсот вон, — взгляд женщины поднимается на парня, а он застывает весь, заставляя толпу за спиной чхве громко и недовольно загудеть. юноша в черном пальто по карманам шуршит, стараясь ещё несчастные деньги найти, но гудят все, кроме миловидного парнишки с розовыми волосами, который, в кармане порыскав, купюру кладет на кассу, под ошеломленным взглядом незнакомца и продавца, а после отступает, как ни в чем не бывало, руки на груди сложив, на секунду даже героем себя почувствовав. вроде, мелочи, но чанхи самому от себя приятно. парень скрывается за дверью магазинчика, а значит, что уже очередь чхве, и расплачивается он быстрее, по пути к выходу один из соков открывая, из-за чего, на первом же повороте не замечает, как впечатывается в чью-то грудь, и напитком благополучно давится, только потом изумлённый взгляд голубых(из-за линз) глаз поднимая. снова он. но взгляд уже добрый и приветливый, а не испуганный и отстраненный. — спасибо, — первое, что говорит он своим порядком низким и бархатным голосом, заставляя розововолосого бровь удивлённо изогнуть и прядь, любезно собранную в косичку, поправить, отходя от мурашек, которые побежали по коже, — меня сону зовут. ким сону. — чхве чанхи, рад знакомству, — хи ладонь протянутую спокойно пожимает, отмечая то, что по сравнению с его рукой, ладонь сону и больше, и теплее, не смотря на то, каким устрашающим он кажется сначала. особенно по сравнению с миниатюрным и выделяющимся из толпы из-за своих ярких волос чанхи. они выглядят как две противоположности, а противоположности, как правило, притягиваются. — учишься играть на скрипке? — голос звучит почти над ухом, когда чхве вновь вздрагивает, и глаза на секунду прикрывает, потом на дорогу впереди глядя. слишком ужасная тема, так как учиться чхве заставили родители, почему и на лице на секунду скользит отвращение, позже сменяющееся обычным холодом и смирением. — да, но, по факту, уже закончил. осталось сдать последний экзамен. самый ненавистный, — монотонно срывается с уст чанхи, который подобного вопроса и ожидал. возвращаться домой не хотелось. там отец и мачеха. вторая своего пасынка на дух не переносила, чем и отца заразила. а ведь мистер чхве был другим, совсем другим до появления женщины в его доме. все женщины - ведьмы, и как жаль, что ощутить боль от длинных женских ногтей на сердце удалось и хи. представительницы прекрасного пола всегда любили терзать сердце нежного чанхи, начиная с самой младшей школы, почему и реакция на всех у него одна - отвращение. — сыграешь? — ещё чего, — выражение лица чхве меняется за секунду - брови сводятся к переносице, лёгкий прищур и осуждающий взгляд, словно чанхи уже готов достать скрипку и разбить её об голову нового знакомого. — играть на скрипке я ненавижу точно также, как и просто держать её в руках. — вот как... тогда дай я сыграю. это же почти как на гитаре, нет? — ким взгляд на парнишу опускает, на лице которого весь спектр эмоций, от недопонимания до всё того же осуждения, но этот взгляд быстро меняется, и чхве, закусив трубочку сока, тихо смеётся. — это две разные вещи, идиот, — чанхи улыбается, словно счастливый ребенок, глаза на темную макушку поднимая, по которой легонько ладонью даёт, — тебе вообще сколько лет, раз ты в музыкальных инструментах не разбираешься? — восемнадцать. — о, так я тебе хён, — голубые глаза по-лисьи хитро щурятся, когда удивленный взгляд сону смешит сильнее, и младший заставляет чхве тихо смеяться, и парня слегка в плечо толкнуть, — не смотри на меня так! мне девятнадцать. с половиной, так что да, я тебе хён. — выглядишь как шестнадцатилетняя кроха, — комментирует сону, ладонью плечо, по которому вновь ударили, поспешно прикрывая, параллельно наслаждаясь тем, каким стал старший всего за пару минут. из холодного и отстраненного музыканта он стал мягким и пушистым комочком нежности с розовыми волосами. эту деталь ким заметил только сейчас, как и тонкие синие косички в волосах. «он такой чудесный.» — эй, о чем ты там думаешь? — чанхи младшего в бок слегка пинает, из раздумий выводя, так как мечтательная улыбка кима чем-то его смущала. — о том, какой ты чудесный, — без раздумий выпаливает брюнет, наблюдая за тем, как щеки чхве становились цвета его волос. — серьезно, идиот, — смущённо бубнит старший, а киму хочется его обнять крепко-крепко, и вообще никуда не отпускать. но нельзя. они знакомы только десять минут. тишина нависает между парнями, а дальше - парк. сону даже не смотрит на чхве, который в парк идёт спокойно, плетется лишь следом, до фонтана, вокруг которого лавочки, и где чанхи останавливается, открывая футляр со скрипкой, вынимая оттуда ненавистный предмет. — так уж и быть, сыграю.

consoul trainin feat. steven aderinto, duoviolins — obsession.

только и говорит старший, в руке смычок проворачивая, и удобно скрипку на плече устраивая, а глаза сону тут же загораются, словно он увидел концерт любимого исполнителя. но нет, это просто чанхи согласился сыграть на скрипке, которую всей душой не любит. и только смычок касается струн, как красивая и приятная мелодия заполняет пространство вокруг. незадумчивая мелодия ласкает слух, позволяя киму расслабиться. после этого не верится, что этот парень ненавидит данный музыкальный инструмент. только будто чего-то не хватало. соло это, конечно, хорошо, но если добавить гитару - будет лучше. как минимум, так кажется сону. мелодия заканчивается также быстр, как и началась, а столпившиеся вокруг люди тут же аплодируют. чанхи даже не заметил, как они собрались вокруг, почему торопится откланяться и сложить скрипку обратно, торопливо хватая кима за руку и вводя из окружения. чанхи только что аплодировали. впервые в его жизни. может, не всё так и плохо? время и без того было позднее, так теперь и вовсе стемнело. надо идти домой, при чем срочно. с каждой минутой ситуация будет только ухудшаться, поэтому, если не быть дома уже сейчас, завтра, скорее всего, из своей комнаты чхве даже не сможет выйти. чанхи, вроде, человек взрослый, но им всё ещё манипулируют, словно маленьким ребёнком, для которого родители самое святое, а ведь и правда они когда-то были святым для него. пока не погибла мать чанхи, и не пришлось мириться с новой женщиной в доме. — сону-я, — имя младшего легко соскальзывает с губ, обращая его внимание на себя, и чхве сразу протягивает клочок бумаги, на котором был написан номер телефона, — напиши мне прямо сейчас. я сомневаюсь, что мы сможем увидеться завтра. — да... без проблем, — ким в кратковременном шоке от такой просьбы чанхи, но выполняет всё без запинки, отправляя короткое сообщение 'это сону' на телефон старшего, который, после того, как брюнет телефон убирает, торопится заключить его в объятия, а потом убежать за поворот, вскоре за дверью дома скрываясь. а сону стоит на месте, ощущая ещё вокруг себя нежный запах персика. «он слишком нереальный.» порог дома чанхи переступает с нервной улыбкой и ощущением запаха горького шоколада вокруг себя. слишком странно, слишком непривычно. всё слишком... слишком. в коридоре никого спустя даже две минуты, что дарит и сразу забирает надежду, когда перед глазами женский силуэт. — и где ты был? — голос режет слух, вид мисс чхве мозолит глаза, но он лишь сжимает руки в кулаки, сдерживая желание с силой ударить по стене. — не твоего ума дело, — язвит чанхи и пробивается сквозь коридор в свою комнату, оставаясь там сам с собой. теперь мысли могли съесть его с концами, а не просто покусать за кончики пальцев. сомнения с новой силой терзают светлую голову, а желание схватиться за канцелярский нож растет в геометрической прогрессии. но запястья и так истерзаны. но не ножом, а самой простой линейкой, которая оставляла на кистях яркие багровые синяки и длинные раны. каждый раз, когда нота не выходит такой чистой. каждый раз, когда пальцы и руки болели от перенапряжения. чанхи в депрессии? вероятно. он сам не понимает, а сходить к психологу не находит сил, да и незачем, когда рядом живёт чанмин, ака личный друг-психолог чхве. постоянно выручает, и сейчас было бы неплохо, если бы у чхве было желание мотивация набрать столько родной номер, но вместо этого взгляд цепляется за практически незнакомое 'сону'.

чанхи: ты дома?

сону: если бы. что-то случилось?

чанхи: нет... ничего. но давай ещё погуляем? я не хочу быть дома.

сону: хоть ко мне с ночёвкой езжай, хён.

чанхи: а знаешь...

сону: это изначально была шутка, но если ты так сильно хочешь, то жду около того перехода, где ты меня и оставил.

чанхи: прости, я не хотел тебя напрягать..

сону: я жду, хён. советую быть побыстрее. последнее сообщение, и чхве уже со скоростью света закидывает в свой портфель самое нужное. рюкзак на плечах, чанхи уже открывает окно, и тихо спускается. ''двери для слабаков" думает розововолосый, и всё также мысленно соглашается с собой, неторопливо направляясь в сторону того места, где хи до этого оставил младшего. к удивлению, ким уже стоял там, почему и чхве ускоряется, поджимая губы, только заметив, как замёрз сону. нос красный, щеки красные, что хочется теплые ладони прислонить и согреть, но удается с лёгкостью воздержаться. — ты вызвал такси? — первое, о чем интересуется чанхи, ловя на себе очередной удивленный взгляд, из-за чего хотелось замахнуться и с силой по голове треснуть. — у меня другие методы передвижения, благодарю, что спросил, — озорной огонек блестит в янтарных глазах напротив, и чхве не сразу слышит тихий писк, но видит то, как сверкают фары мотоцикла, и искренне удивляется. — конь не мой, так что глаз не ложи, — сону смеётся тихо, когда шлем старшему протягивает, а потом другой на себя надевает, и водительское место занимает, дожидаясь, пока за спиной сядет чанхи. — да я бы и не поверил, что твой, — хмыкает чхве, когда шлем на голову надевает, а после место занимает. сону слегка пихается, а чанхи улыбается, и смеётся задорно, так как бабочки, которые, вроде, давно в животе погибли, вспорхнули внезапно. почему всё происходит так быстро? и почему чхве ни капли не стыдно, после того, как он сбежал из своего дома с каким-то там ким сону, которого знает первый день? слишком много вопросов и слишком мало ответов, в которых как-то чанхи и не нуждается. ведь рядом с сону спокойно и хорошо. можно было не думать о том, что дома точно не ждут. чанхи впервые чувствовал себя нужным и в защите. господь, за что ты так? ветер играет с распахнутым пальто младшего, которое иногда неприятно по рукам бьёт, но вскоре впереди видится высокоэтажка, а мотоцикл замедляется, вскоре оказываясь на парковке. сону живёт на девятом этаже, а чанхи боится высоты, но виду не подает, когда из окна смотрит на людей внизу, а они на букашек похожи, и дрожь сразу по коже бежит, когда чхве отступает от окна, и на кима уже с гитарой в руках смотрит, брови вверх вскидывая. старший бы никогда не подумал, что брюнет умеет играть на гитаре, так как в голове сразу его сравнение скрипки с гитарой. — учишься играть на гитаре, ким? — передразнив самого известного слизеринца, в лице драко малфоя, спрашивает хи, на что младший косо смотрит на него, и смеётся тихо, в ответ тихо сказав, что уже умеет. ну да, учиться то всего ничего. ноты, аккорды, и в руках мастера игра кажется лёгкой. тонкие пальцы скользят по струнам, меняя звучание и переливаясь в прекрасную мелодию. точно такую же, которую ещё днём сыграл чанхи на скрипке. старший позволяет себе расслабиться, сидя в удобном кресле, при этом укутавшись в теплую кофту. мелодия заканчивается, но они продолжают сидеть в тишине. чанхи - прикрыв глаза и задумавшись о чем-то своём, совсем далёком от реальности и всего происходящего, сону - нагло уперевшись взглядом в лицо старшего, подмечая кукольность его внешности. губы бантиком, бледная кожа, на которой иногда проглядывали маленькие шрамы, подрагивающие длинные ресницы и слегка нахмуренные брови. чанхи по-детски невинный, что хочется попросить его паспорт и взглянуть, на самом ли деле он старше, или просто солгал. диван под кимом предательски скрипит, когда он поднимается с него, и гитару в свою комнату уносит, чтобы вернуться к чанхи. а он, видимо, задремал немного за то короткое время, почему сейчас глаза лениво открывает, и на сону смотрит слегка потерянным взглядом. вновь захотелось крепко обнять этот комочек нежности. но слишком нереально. — хён, если хочешь, ложись уже спать, я расстелил тебе кровать, поспишь у меня, а я на диване, — младший подходит неспеша, рюкзак у чхве отбирая, чтобы отнести в комнату, на целую ночь предназначенную одному лишь новому знакомому, который спас его в магазине. добром на добро. — нет-нет-нет, сону, ты не будешь спать тут. тут холодно, — кратко комментирует хи, с кресла поднимаясь и вздрагивая слегка, словно слова ранее сказанные подтверждая, с чего ким тихо смеётся, а после за локоть тянет обладателя розовых волос в комнату, — и ко всему у меня есть вопрос. — ты вроде старше, но такой ребенок при этом, — младший улыбается совершенно искренне и счастливо, чанхи в комнату заталкивая и дверь закрывая за ним, — позовешь, когда переоденешься. на некоторое время в квартире вновь тишина, когда чхве переодевается, а сону на кухне себе фруктовый чай заваривает, и даже выпить его успевает, пока копошения в комнате не прекращаются, и голос старшего гласит, что киму уже можно зайти, что он в конечном итоге и делает, проходя в помещение, лицезрея то, как чанхи уютно на кровати уже устроился, а его розовые волосы растрепались по подушке. — ты что-то хотел, солнце? — Чхве глаза лениво открывает, когда силуэт на пороге видит, и улыбка нежная на губах сразу играет. — ты вроде хотел что-то спросить. — ах, да, точно, — чанхи смеётся тихо, нелепо даже как-то, на локтях приподнимаясь, чтобы в глаза янтарные заглянуть, в голове волнующие вопросы перебирая, — ты когда-нибудь влюблялся? вопрос застаёт врасплох обоих, ведь и сону не ожидал такого внезапного вопроса, и чанхи не ожидал, что из всего выберет именно этот вопрос. но брюнет лишь продолжает улыбаться, когда, подходя ближе, ладонь на плечо опускает, и давит слегка, чтобы старший на кровать обратно упал, а потом с трепетом в груди поцелуй на виске лёгкий оставить, сразу отстраняясь, на выходе останавливаясь. — я был влюблен. это больно, бессмысленно... и преувеличенно. сладких снов, хён. сону выходит, оставляя чанхи наедине с тысячей вопросов, которым и секунды хватает, чтобы захватить его разум.