Огонь и песня

      Венти – головная боль. Дилюк знает об этом не понаслышке – чертов бард, кажется, способен выпить все его вино в одиночку. Он приходит в таверну со своей лирой, улыбается солнечно, громко смеется и нелепо шутит. Люди его любят, но только Дилюк знает, кто Венти на самом деле.       Только Дилюк понимает, насколько это все неправильно.       Музыка у Венти чудесная, голос – медовый, таким заслушаться можно за одно мгновение. Когда он поет – в таверне стоит тишина, но стоит ему только затянуть какой-нибудь веселый мотивчик, топнуть каблуком, повести худым плечом, и все будто оживают, сбрасывают с себя оцепенение. Дилюк бы сказал, что Венти знаком с темным колдовством, управлением сознанием людей, если бы не знал, что он, скорее всего, и правда знаком. И с кучей других ужасных вещей. Наверняка, за такую долгую жизнь он успел навидаться такого, что жалким мошкам, бабочкам-однодневкам, таким, как Дилюк, и не снилось. Дилюк сжимает зубы и отворачивается каждый раз, когда Венти смотрит на него со своей импровизированной сцены в его таверне. От его взгляда становится неуютно, странно, жарко.       Дилюк знает, что это все никуда не приведет.       Венти любит запрыгивать на высокий барный стул совсем рядом с барменом, оставаться полубоком к нему, пока болтает с кем-то еще и лениво пощипывает струны лиры. Дилюк то и дело бросает взгляд на холеные пальцы, на изящные руки, на прикрытые манжетами запястья. В голове крутится мысль о том, что он мог бы обхватить оба одной своей ладонью, но Дилюк поспешно ее отгоняет.       Он знает, что это все – глупо.       Когда Венти исчезает, без предупреждения, без громких слов прощания, Дилюк наконец-то дышит спокойно. А потом – тоскует, словно брошенный пес. Он видит, что остальные тоже приутихли с исчезновением барда, и от этого почему-то только горше. Вместо Венти в его таверне каждый раз новый бард: девушки, мужчины, совсем еще мальчишки и взрослые женщины с глубокими низкими голосами. Но это все не то. Дилюк появляется там все чаще и чаще, иногда выходя прямо после своих ночных геройств. Он ждет, но так и не понимает, чего именно.       Через год с небольшим он все же понимает, чего именно ждал, когда Венти входит в таверну, словно не было этого долгого отсутствия. Дилюк весь подбирается, смотрит внимательно, тяжело, обиженно, но так радостно, что у самого в груди сердце сжимается. Венти изменился, вытянулся, утратив детские черты, но свою любовь к шоссам и шортам не потерял. Дилюк невольно заглядывается на его ноги, когда тот привычным движением запрыгивает на стол и объявляет звонко, что будет петь.       Таверна оживает, превращаясь в восторженный улей. Дилюк разливает вино и сидр по кружкам, едва успевая менять бутылки. От духоты официантки открывают окна нараспашку, и голос Венти привлекает еще больше посетителей. Столики на улице тоже оказываются заполнены людьми. Ночь крошится под веселыми песнями, звоном посуды и танцами. Несколько бардов-постояльцев таверны спускаются вниз и втягиваются в веселье, в какой-то момент заменяя Венти. Он же юркой куницей оказывается рядом с Дилюком и галантно протягивает руку.       - Ты единственный, кто не веселится, - говорит он, придвинувшись ближе, чтобы точно было слышно. Дилюку хочется рычать, испепелить Венти на месте или укусить за плечо, - Пойдем, потанцуешь со мной!       Конечно, конечно же Дилюк соглашается. В толпе мелькают знакомые лица; кажется, он видел улыбающегося Кэйю, но даже он не способен заставить Дилюка отпустить ладонь Венти.       Они танцуют вместе, постоянно сталкиваясь локтями и плечами. Венти смеется, смотрит хитрыми глазами, касается кончиками пальцев, и Дилюк не выдерживает.       Осознает себя он только под лестницей, целуя Венти, сжимая его талию пальцами. Венти рядом с ним гибкий, красивый, подросший, с острыми локтями и круглыми коленками. Сверху на них сыпется песок и труха с лестницы, когда по ней кто-то проходит. Совсем рядом люди разговаривают, смеются, и Дилюк собственнически закрывает податливого Венти с его яблочными губами собой. Здесь, в темном закутке под лестницей, он понимает, что проиграл архонту еще в тот момент, когда повзрослевший Венти переступил порог таверны.       Дилюк признает свое поражение, но взамен ловит ветер за хвост, сжимает его в своих руках мягко и целует. Равноценный обмен, думает он, прикрывая глаза и улыбаясь в поцелуй.