Лучше чем секс

       Этот день был долгим. Цзян Си возвращался с работы на своей феррари, думая о том, как хотел бы сейчас быть рядом со своими парнями, ждущими его дома. Стоило ли говорить, что ему как можно скорее хотелось принять ванну, бросить туда приятно пахнущую бомбочку, расставить свечи и включить ненавязчивую музыку? Поэтому он поддал газу, через минуту поворачивая на нужную улицу.        Зайдя в дом, он сразу скинул ключи на тумбу, повесил свое дорогое пальто на вешалку, разулся и прошёл в гостинную, в которой его встретили братья. Короткая просьба старшему разогреть ужин, уставшая, еле заметная улыбка младшему, понявшему с первого взгляда, в чем сейчас больше всего нуждается его мужчина.        Зайдя в ванную, первым делом он обратил внимание на чарующие звуки музыки его любимой исполнительницы и гипнотизирующий аромат роз, исходящий от ароматических свечей, расставленных по всему периметру большой белой джакузи. Приглушенный свет успокаивал и расслаблял сознание. Цзян Си мог думать только о том, как бы окунуться в чуть горячее нужного жидкость и почувствовать ласки воды и младшего из великолепных братьев.        Он прошел вперед, скинул с себя одежду, зная, что один из Мэй Ханьсюэ точно уберет ее с пола, ведь они оба готовы сделать все, что угодно, для своего гэгэ. Погрузившись в воду, он откинул голову назад и, закрыв глаза, отдался ощущениям. Через непродолжительное время послышался всплеск, и, посмотрев в сторону звука, Цзян Си увидел прекрасное светлокожее тело рядом. Сладко улыбаясь, младший из Мэй Ханьсюэ протянул руку к своему любимому и огладил тело Цзян Си с подбородка до груди, почти сразу погружаюсь под воду. Его жабры затрепетали, спинной плавник, обычно плотно прижатый к позвоночнику, дал о себе знать.        Цзян Си положил руку на плавник, легко водя пальцами и размышляя о том, как же ему повезло пару лет назад встретить и очаровать двух потрясающе красивых близнецов-речных нимф. Влюбить в себя сразу двух речных нимф! На такое, вероятно, способны только самые красивые представители человеческого рода. А кто, кроме Цзян Си, заслуживает этого звания? Разве что Мо Вэйюй, но он уже погружен в страстные отношения с Чу Ваньнином.        Почувствовав прикосновение губ к своему члену, он было улыбнулся, но неожиданно ощутил, что что то не так. В эту же секунду в его достоинство будто бы впилось несколько маленьких иголочек, он ойкнул и, будучи в смешанных чувствах, пошутил:        — Поосторожнее с зубами, молодой человек, — в ответ младший из братьев булькнул что то из-под воды. Цзян Си принял это за извинения и приготовился получить удовольствие.         — Оу. ОУ. АЙ АЙ АЙ ОЙ ОЙ ОЙ КАРАМБА СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ ЗВОНИТЕ В КОЛОКОЛ ЦЕРКОВЬ ГОРИТ, — воскликнул от неожиданности мужчина и схватился обеими руками за волосы юноши в попытке отстранить его остренькие зубки от самой драгоценной части своего тела.        Мэй Ханьсюэ младший вынырнул из воды. По его подбородку стекала разбавленная водой кровь. Во рту он держал кусочек этого «самого драгоценного». Его взгляд не выражал сожаления — он смотрел прямо в глаза Цзян Си и медленно двигал челюстью с явным наслаждением. Дожевав, он проглотил свою добычу, вынул руку из окрасившейся кровью воды и смачно ее облизал. Цзян Си все это время неотрывно наблюдал за тем, как часть его тела становится частью чужого желудка. Более того, от шока он не чувствовал боли. Но как только к нему пришло осознание произошедшего, он почувствовал полный спектр болевых ощущений, резко отскочил назад, зацепился о бортик джакузи, разбрызгивая окровавленную воду во все стороны, упал на холодный пол, резко контрастирующий с разгоряченной после ванны кожей, и закричал.        На его душераздирающий крик с кухни прибежал старший из братьев. Он ошалело посмотрел на младшего, на секунду замер, а после сказал:        — Мы же договаривались устроить семейный ужин, — но, не получив ответа, добавил:        — Пойду повешусь, — хотел было развернуться, чтобы уйти, но был остановлен родной холодной рукой.        Мэй Ханьсюэ младший притянул его к себе и грубо поцеловал, проникая языком в рот, будто хотел что-то передать. Старший нахмурился, но через несколько секунд его глаза расширились, выражение лица стало удовлетворенным. Казалось, он даже улыбнулся в поцелуй. Потом отстранился, облизнувшись, провел пальцами по щеке брата.        — Я лишь хотел попробовать на вкус, — мило улыбнулся младший, довольно ластясь к руке и прикрывая глаза.        Цзян Си хоть и чувствовал ужаснейшую боль, но не мог не подумать о том, что братья выглядят так, будто обсуждают что-то абсолютно повседневное. Понимая, что младшего брата мужчина сейчас испугается, старший Мэй подошёл к Цзян Си и помог подняться, не обращая внимания на то, что тот корчится от боли. Цзян Си принял помощь, не понимая, что происходит в головах этих двоих и почему старший никак не отреагировал на странные — нет, неадекватные, сумасшедшие — действия своего брата. Может, он просто перевозбудился? Это все равно звучит бредово.        Цзян Си, пытаясь остановить хлещущую из него кровь, стал судорожно думать, как наиболее быстро добраться до телефона, чтобы вызвать скорую, и оказать себе первую медицинскую помощь. Но мысли прервала упавшая на его голову рука старшего Мэй Ханьсюэ, который погладил его, словно ребёнка. Цзян Си поднял на него затуманенный и полный боли взгляд, надеясь получить хоть какую-то помощь.        Но тот лишь наклонился, приник к чужим губам, мягко скользя по ним языком. От неожиданности Цзян Си лишь напрягся, и не зря — в следующую секунду он снова почувствовал острую боль, но на этот раз на лице, а точнее — губе. Неужели старший… прокусил её? Нет, боже, он её откусил. Цзян Си широко распахнул глаза и, в очередной раз закричав, отпрянул и от второго брата. На это юноша лишь безэмоционально посмотрел на мужчину, облизывая губы, и повернулся к младшему, ровно и спокойно произнося:        — Да, и правда вкусно.        Спустя непродолжительное время Цзян Си был зажат в углу, пытаясь отступить от пожирающих его взглядами — уже не только взглядами — братьев. Младший радостно протянул руку с заостренными ногтями к руке сжавшегося от страха Цзян Си. Он бы мог попытаться дать отпор, но ноги подгибались от потери крови и адской боли, пронизывающей, казалось, все его тело. Мэй Ханьсюэ, схвативший его за руку, потянул ее к себе, приближая ко рту с остатками крови. Цзян Си попытался вырвать её, но… к сожалению, это не вызвало никакой реакции с чужой стороны. Младший брат лизнул кончик его пальца, вобрал в рот на две фаланги и резко сжал челюсти, чувствуя, как горячая кровь разливается внутри пасти, согревает язык, пачкает зубы своим бордовым цветом.        Снова крик. И снова никакой помощи. Лишь на лице старшего брата появляется что-то среднее между умиленной улыбкой и оскалом. Он нависает сверху, хватает мужчину за горло, слегка удушая, и хочет укусить, но в сантиметре от шеи его челюсти останавливаются, он поворачивается к брату, уже вовсю пожирающему чужую руку с самым довольным выражением лица, которое тому приходилось видеть. Слышится чавканье, слышатся скулеж, хныканье и попытки закричать. Радует слух, что уж тут сказать. А по полу разливается кровь, пачкая белый махровый коврик, заливаясь в щели между плитами кафеля. А вот это радует глаз. Но что обрадует его больше — так это смерть заносчивого ублюдка Цзян Си, считающего братьев своей прислугой.        — Брат, могу ли я?.. — не договаривает фразу, взглядом вопрошая о том, кому из них позволяется прокусить яремную вену.        Младший отрывается от трапезы, удовлетворенно смотря на старшего, приближает свое покрытое каплями и струйками крови лицо. Целует так нежно, будто не он пару секунд назад пожирал их — уже бывшего — любовника, даже зубами не царапает, лишь передаёт приятный металлический вкус на чужие губы и язык, потираясь носом о нос и прикрывая глаза. Старший так же мягко отвечает, заправляет блондинистую прядь брата ему за ухо, чтобы не мешала, и медленно отстраняется, напоследок получив чмок.        — Мм, брат, — тянет так томно, возбужденно, будто посреди секса, глаза полуприкрыты, но горят, дыхание сбито, руки подрагивают в предвкушении, — я хочу… сделать это вместе.        У старшего Мэй Ханьсюэ перехватило дыхание от сказанного. Перегрызть чужую глотку с кем то вместе… это соразмерно предложению руки и сердца по меркам людей. Правда, в их случае это может быть исполнено буквально.        Старший сглотнул, протянул руку к ладони брата и, взяв, переплел их пальцы, счастливо улыбаясь.        Цзян Си, все ещё не отключившийся от боли, но очень этого желавший, в полубессознательном состоянии попытался двинуться, сделать хоть что то, пока братья увлечены друг другом, но единственная часть тела, которая могла двигаться, — это глаза. Глаза, конечно, не помогут сбежать, но напоследок можно хотя бы поплакать? Мужчина закрыл глаза, еле еле заметно хмурясь, и почувствовал влагу под веками. Ещё секунда — капля скользнет по щеке.        Но вышло так, что даже пустить слезу ему не дали — Мэй Ханьсюэ одновременно накинулись на его шею, моментально вгрызаясь и окрашивая свои лица, тела, даже стены ванной и стенки так сильно любимой Цзян Си джакузи.        Слез больше не будет.