Я не смогу без тебя

Три дня без тебя. Мучительных, долгих и полных бесконечного одиночества, смешанного с тоской. Три дня размышлений. Когда сидишь в кабинете, не поднимая головы, крепко зажмурив глаза, и думаешь, думаешь… Чтобы на четвёртый день отправиться на кладбище в обществе старого друга-некроманта, вонзить лопату во влажную землю и откидывать её до тех пор, пока не ударишься со стуком в деревянную крышку гроба. Всё для того, чтобы на пятый день мы завтракали вместе, как прежде. И ты смотрела на меня. — Господин, завтрак подан! — в кабинет заглянул дворецкий и грустно улыбнулся. — Мисс Лили ждёт вас! — Передай, что я уже иду! — кивнул я, захлопнув папку с документами. Застыв перед зеркалом, поправил блестящие светлые волосы, одёрнул любимый, расшитый золотыми нитями камзол, и провёл кончиками пальцев по гладко выбритому подбородку. Улыбнувшись отражению, покинул комнату и спешным шагом направился на первый этаж. — Доброе утро! — я громко поздоровался со слугами и влетел в столовую. Лили сидела на своём привычном месте, устремив невидящий взор в тарелку, полную яств. Светло-рыжие волосы аккуратными локонами лежали на плечах, а сама девушка, скованная в тесных одеждах, сгорбилась, будто норовила свалиться со стула. — Дорогая, — выдохнул я на ухо Лили, положив ладони на её плечи и поцеловав в ледяной висок. Сев во главе стола, я улыбнулся служанке, любезно наполнившей мою чашку кофе. Отправив в рот кусочек омлета, взглянул на возлюбленную и протянул руку, накрывая ей бледную холодную ладонь. — Как только позавтракаем, обязательно сходим на прогулку! После обеда обещала прийти портниха, чтобы ты смогла ещё раз примерить свадебное платье. А вечером почитаю тебе книгу. Помнишь, мы вчера остановились на самом интересном месте! — безостановочно болтал я, стараясь разбавить тягучую тишину. Лишь одно я знал наверняка — не стоит задавать вопросов, если ты не готов не услышать на них ответы. Лили продолжала меланхолично смотреть на ярко-красное яблоко, лежавшее рядом с её тарелкой. Казалось, что все мои слова не достигают её ушей, растворяясь в воздухе и опадая невесомой пылью. — Лили, — шепнул я, взяв девушку за подбородок и приподняв красивое лицо. От пустого взгляда совершенно чёрных глаз стало не по себе, и я опустил руку, а голова, будто кукольная, упала на грудь, отчего рыжие кудри всколыхнулись и тут же вновь стали неподвижны. Я всегда сдерживал обещания. Даже такие, как свадьба, которую мы не успели в своё время сыграть. Что уж говорить о таких мелочах, как совместная прогулка вокруг замка. Взяв Лили под руку, я медленно прохаживался по тропинкам, изрезавшим наш роскошный сад, невольно вспоминая, сколько раз мы играли здесь в прятки. — Я тебя вижу! — кричу я, выпрыгивая из-за дерева, и Лили со звонким смехом убегает от меня до тех пор, пока я не догоняю её, роняю на землю и начинаю с упоением целовать. — Теперь я вожу! — выдыхает она в мои приоткрытые губы и резко сбрасывает с себя, чтобы притаиться за деревом и закрыть ладошками глаза. — Раз, два, три… Сейчас она едва передвигала ногами, вцепившись в мою руку и глядя прямо перед собой. Соломенная шляпа закрывала бледное, будто измазанное в меле лицо, от солнечных лучей, а худые пальцы с посиневшими ногтями комкали ткань камзола, натягивая её до треска. — Отличная погода, не так ли? — с улыбкой спросил я, и, не дождавшись ответа, продолжил. — Пойдём к нашему дереву! Осторожно усадив Лили в тени, я присел рядом и облокотился на шершавый ствол. Девушка сидела прямо, сложив руки на коленях и повернув их ладошками вверх. Сейчас она напоминала куклу — красивую, но бездушную. Пролетающая мимо яркая бабочка неожиданно замерла и опустилась на её плечо, чтобы через мгновение вспорхнуть и растаять в голубом безоблачном небе. — Бэкхён, у тебя губы в шоколаде! — Лили со смехом навалилась на меня, опрокинув в траву, и осторожно слизнула сладкие разводы. — А у тебя больше нет конфет? Я бы весь в них выпачкался, — улыбнулся я, обвивая руки вокруг тонкой талии и роняя девушку рядом с собой. Здесь, в тени нашего любимого дерева, как всегда было уютно, и летящие над головой облака казались заигравшимися ангелами, спустившимися слишком низко к земле. Лили стояла в центре гостиной, в то время как портниха носилась вокруг неё, поправляя складки свадебного платья. Задумчиво хмуря лоб, она что-то подшивала или выуживала булавку из бездонного кармана, чтобы заколоть шёлковую ткань. — Господин! — испугалась она, заметив меня. — Видеть невесту до свадьбы плохая примета… Портниха тут же осеклась и опустила голову. — Всё в порядке, — спокойно улыбнулся я, любуясь молчаливой Лили, с успехом играющую роль неподвижного манекена. — Ой, а не могли бы вы сшить костюм не чёрным, а синим? Этот цвет так идёт Бэкхёну! — Лили ворвалась в гостиную, словно ураган, и я поспешно спрятался за спину портнихи. — Немедленно выйди! Тебе нельзя меня видеть! — возмутился я, нахмурив брови. — Ты же не невеста, Бэкки, — девушка игриво подмигнула, но из комнаты вышла, впрочем, оставив приоткрытой дверь. Закончив пораньше с делами, я взял с полки нужную книгу и направился в спальню. Наверняка Лили соскучилась, а заставлять свою будущую жену ждать нехорошо. Впрочем, в комнате никого не нашлось — кровать была не тронута, да и ванная пуста. — Лили? — крикнул я, заглянув на балкон — никого. — Лили? — встав на колени, посмотрел под кроватью — пусто. Воспалённый мозг уже был готов забить тревогу. Лили не раз пряталась от меня в этих местах, но если сейчас её здесь нет, то где мне искать? Не хотелось поднимать на ноги весь дом, поэтому я решил продолжить поиски самостоятельно. Камзол стеснял движения, потому я распахнул дверцу шкафа, чтобы выбрать что-то более удобное, и так и замер, не веря своим глазам — Лили сидела в самом углу в белоснежной ночной рубашке и смотрела в пустоту. — Любимая! — выдохнул я, опустившись на колени. — Почему ты здесь? Прижав тёплую ладонь к ледяной щеке, я поспешно отдёрнул руку и зажмурился. Затем подхватил Лили на руки и перенёс на кровать, тот час укутывая тёплым одеялом. — Не прячься больше, я люблю тебя, — шепнул я, зарывшись носом в рыжие волосы. Ответом была тишина. Что ж, не привыкать… Взяв в руки книгу, я зажёг настольную лампу и прилёг рядом с Лили, открывая нужную страницу. Я читал ровным спокойным голосом, пока девушка смотрела в потолок — не мигая и не дыша. Я знал, что она не уснёт, поэтому читал до тех пор, пока мои собственные глаза не начали слипаться. Отложив книгу, я потушил свет и поцеловал крепко сомкнутые губы. — Почитай мне, Бэкхён-ни! — умоляла Лили, не давая спать. — Почитай сама, ты вроде грамоте обучена, — фыркнул я, но покорно потянулся за книгой. И в то время, пока я читал, Лили лежала рядом, сложив голову мне на плечо и закрыв глаза. Я старался быть убедительным, пытаясь каждого героя озвучивать по-своему, и когда мне это удавалось, девушка одобрительно хихикала, и я продолжал читать до рассвета, не думая останавливаться. Я пришёл на кладбище в полной темноте, хорошо хоть захватил с собой лампу, которая немного освещала мой путь. Без труда нашёл нужную могилу и обессилено опустился на колени, положив у надгробного камня букет красных тюльпанов — любимых цветов Лили. И хоть сейчас здесь никто не лежал, я решил не разрушать последнюю обитель возлюбленной. Я всегда приходил сюда, когда мне было особенно плохо, и почему-то казалось, что именно здесь я мог поговорить с настоящей Лили — той, прежней, что понимала меня с полуслова, дарила улыбки, поддерживала и согревала, когда казалось, что уже никто не мог помочь. — Как ты? — шепнул я, и кроны деревьев тут же зашумели, будто пытались ответить. — Я скучаю. Как много смысла таится в двух простых словах. Порой хочется подорваться и разрушить всё, что меня окружает, разломать вдребезги, не оставив живого места. А иногда, совсем как сейчас, свернуться калачиком на земле и тоже умереть. Так будет легче, и неважно, что ждёт потом. Я бы ещё долго просидел у пустой могилы, но неожиданно налетевший ветер обрушился на мою голову стеной ливня. Одежда мгновенно намокла, прилипая к телу, и я, плюнув на погасшую лампу, направился домой в кромешной темноте. — Бэкки, ты совсем сырой! Заболеешь же! — накинулась на меня Лили, стоило переступить порог дома. — Кучер гнал лошадей как мог — знал бы, что такая погода будет, взял карету, — отмахнулся я. — Немедленно в спальню! Я сейчас наполню ванну! Пока я стягивал с себя сырую насквозь рубашку, Лили заглянула в комнату и, хитро улыбнувшись, неслышно подобралась со спины и обняла меня. — Я тебя люблю! — шепнула она, подавшись вперёд в попытке дотянуться до губ. Тогда я развернулся и сам её поцеловал. — Вода же остынет, — вздохнула Лили, когда я уложил её на кровать и потянул за замочек на платье. — А ты сама меня согрей, — предложил я, прижавшись губами к тёплой шее. Лили, на удивление, не спряталась, а лежала всё в той же позе, в какой я её оставил. Стянув сырую одежду, переоделся в сухую рубашку и залез под одеяло. Она даже не повернула головы, глядя блестящими глазами в потолок, а я вплотную придвинулся и слегка коснулся указательным пальцем холодной щеки. Если смотреть вблизи, то понимаешь, что Лили уже давно не только моя — большая часть принадлежит смерти, и как бы я не пытался сделать её своей, мерзавка с косой уже поставила свою печать. Рыжие волосы теперь не такие шелковистые как прежде, они ломаются, а по утрам, когда я их расчёсываю, выпадают клочьями. На теле, тут и там, проступают трупные пятна, и мне приходится усаживать Лили в ванну и долго оттирать белоснежную кожу, чтобы смыть ненавистный сладковатый запах. А вчера, заправляя постель, я нашёл на простыне двух червей. Это неравная битва, но я не собираюсь сдаваться без боя. Приложив последние силы, перевернул Лили на бок и посмотрел в чёрные глаза, в зрачках которых увидел своё отражение. По щеке сбежала слеза, но я её не заметил, лишь подался вперёд и прижался к сухим посиневшим губам. — Как ты? — сжимаю дрожащую ладонь и нежно целую. — Совсем ног не чувствую, — шепчет Лили, преданно заглядывая мне в глаза. — Что сказал врач? — Ты поправишься, обязательно! — клятвенно обещаю я, беспорядочно целуя любимое лицо. Вскоре Лили засыпает, всё также крепко сжимая мою ладонь. Я никогда не скажу, что ей осталось не больше недели. Вызову лучших врачей, достану нужные лекарства, собственноручно буду драться со смертью, но не отдам её. — Знаешь, я очень сильно тебя люблю, — шепнул я, уткнувшись носом в тёплые волосы, пахнущие ромашками. Лили что-то коротко простонала, ещё крепче вцепившись в мою ладонь, а я, склонившись над ней, совсем не по-мужски рыдал, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься в голос. — Я не смогу без тебя, — сорвалась с губ последняя клятва любви, прежде чем я понял, что Лили больше не дышит.