Pov Dream
— Брат, лови! — весело крикнул я, кинув Найтмеру красное яблоко, что дали нам горожане. Оно пролетело пару метров, а после резко остановилось с глухим звуком, так как было захвачено цепкими ручками моего братца. Удивительно! Он читал книгу, пока я не кинул ему это яблочко. Его резкость, чуткость, все органы чувств активно развивались с каждым днём. По крайней мере, во всём этом он был лучше меня. Я часто им восхищался, его хладнокровностью и острым умом. Всей своей душой я его любил. В конце концов, он мой старший брат. Найтмер, не смотря на то, что он хранитель негативных эмоций, тоже показывал мне свою теплоту. Утром, когда я собирался бежать в деревню, он желал мне удачи и велел быть осторожным, прежде чем отпустить. А когда я вечерами приходил обратно к дереву с гостинцами, хоть Найтмер почему-то и выглядел измотанным и печальным, он всё равно улыбался мне. «Иди сюда, — говорил он. — Устал сегодня, да?». Я счастливо подбегал к нему по первому зову, ложил свою макушку ему на колени и засыпал. Найтмер поглаживал мой череп, ожидая когда я впаду в сон, слабо расплываясь в улыбке. До сих пор помню эти тёплые любимые руки. Мне приходилось всегда улыбался ему в ответ, делая вид, что я ничего не замечаю, пусть на самом деле меня очень тревожило его меняющееся состояние, как физическое, так и моральное. Я чувствовал своим нутром, что ему не хорошо. Мы же близнецы, родные братья, как этого не чувствовать? Однако я всегда молчал. Один раз был момент, когда мне пришлось заикнуться насчёт его неизмеримой печали, но он говорил, что всё хорошо, и внутри у него всё чернело сильнее. Зачем он скрывал?***
Воспоминания — это всё, что осталось у меня от брата. — Очнись, — как-то сказал он мне в нашем очередном бою. — Твой Найтмер умер. Как же больно это слышать, а ещё больнее осознавать. Я хочу верить, что где-то в глубине его души он тоже любит меня. Я хочу продолжать надеяться, что когда-нибудь всё вернется и мы снова будем вместе. Мне так хочется обнять его, прижать к себе и не отпускать, но его негативная аура просто не подпускает меня так близко. Она больше моей, сильнее… и убийственнее. Я так часто старался убедить его в том, что он преследует ужасные цели. Он хочет полностью уничтожить позитивные чувства, причем понимая, что это приведёт к хаосу и более того уничтожению каждого в мультивселенной. Негатив не может жить без позитива и наоборот. Бед гайсы, звёздные Сансы, абсолютно всех поглотит неизмеримая горечь. Никто кроме Найтмера не выдержит такого количества негатива. Но зачем существовать одному? Как ему донести, что он жутчайше заблуждается, не замечая маштабность проблемы?***
Жители деревни давно уже спали. Где-то вдали слышалось тихое урчание сверчков. Над нашими головами нависал огромный темно-синий купол, украшенный сверкающими звёздами и великой луной. Трава, на которой мы лежали забавно щекотала кости. Она была мягкой и приятной на ощупь. — Найтмер, — тихо шепнул я, разрывая кромешную ночную тишину. — Ты что, плачешь? Его еле слышное сопение прерывалось тихими шмыганьями и всхлипами. — Нет, Дрим, всё хорошо, — ответил он спустя несколько секунд, крепче сжав меня в объятиях. Он прижал моё тело к своей груди, лишь бы не показывать мне своё заплаканное лицо. Я это понимал, но молча обнял его в ответ. Хорошо, что этим жарким летом по земле иногда бродил ветерок, иначе бы мы просто расстаяли. Даже ночью было очень тепло, а в согревающих объятиях любимого человека… Я потёрся лбом о его рубашку, сомкнув глаза и, наконец, засыпая.***
Как мне было сложно принимать, что мой самый родной человек медленно умирает внутри. А я, наивный, даже представить не мог, что существуют злые люди, способные обидеть, даже сарказма в их словах абсолютно не замечал. Не знал ситуации, не понимал, как можно помочь и просто молчал… Я любил всех, и все любили меня. Жаль, что я не могу менять прошлое… — О чём задумался? — с какой-то долей язвительности вывел меня из мыслей мой друг Инк. — Да так, неважно, — я улыбнулся, чтобы он точно понял, что всё хорошо. Инк кивнул, поправляя свою большую кисть за спиной, а после поставил руки в боки по забавной привычке. — Ну, куда дальше? — спросил он, перечисляя названия Вселенных в своей голове. — Может проведаем Голубичку? — ненапористо предложил я. — Он теперь живёт на поверхности с людьми. Там нужно очень многим помочь. Тем более у него так много вещей, которые нужно перенести. — Эй, ты же знаешь, мирские проблемы меня не касаются. Я защищаю вселенные от нападений чертей вроде Эррора, а переезд уже не по моей части, — он широко улыбнулся, эгоистично фыркнул и нарисовал портал, собираясь уйти. — Ты иди к Свапу, а я, если что, на страже, ха-ха! — и он скрылся в луже голубой краски, что теперь одиноко красовалась среди зелёной травы. Я глубоко вздохнул. Понимаю, что Инку доверять нельзя. Он черствый, бездушный, ему плевать на всё кроме задачи, которую он перед собой поставил и которой слепо следует. Честно, я не знаю до конца, что именно им движет. Действительно ли ему нравятся вселенные и их истории? Точно ли он хочет защищать жителей миров? Что именно ему нужно?.. Но не смотря на все свои предосторежения, я всегда помогу ему из хороших побуждений, если он будет нуждаться в помощи. Как и всем.***
Сегодня Найтмер попросил меня сходить за книгой в нашу деревенскую библиотеку. Он так много читает… Казалось, я принес ему новую совсем недавно, а он уже просит ещё одну. Как ему в голову помещаются все эти знания? В любом случае, мне только в радость прогуляться и тем более помочь близкому. Маленькие деревянные домики постепенно сменялись большими каменными. Обычно такое могли себе позволить лишь богатые люди, но, кажется, скоро все старые дома заменятся на более крепкие и пристижные. Если честно, милые домишки мне нравились больше, чем новые огромные сооружения. Они были будто едины с природой, а сейчас всё наоборот. Не смотря на это, изменения были хоть и вновинку для нас, они далеко не в худшую сторону, поэтому всё хорошо. Скоро начнётся сезон дождей и эту красивую дорогу, по которой я иду, скорее всего размоет. Будет много луж… Хотя, это не плохо! По лужам можно прыгать. Это очень весело! Такие смешные брызги… Может быть, на этот раз и Найтмер согласится поиграть со мной, побегать по лужам… А может и не только со мной, но и с соседскими детьми. Хоть это и маловероятно, я бы очень этого хотел. — Привет, Дрим! — кричали мне мальчишки, что играли в футбол в небольшом дворике, огражденном белым заборчиком. — Иди к нам! — Привет, ребята! Я не могу, мне сейчас нужно в библиотеку! — крикнул я им в ответ, продолжая свой путь. — Хорошей вам игры! Потом скажите, кто победил! Они несвязным хором крикнули мне вслед краткое «пока» и продолжили резвиться. Было очень приятно наблюдать во время ходьбы на многочисленные цветы в каждой ограде. Тетушки в этих домах любили меня и рассказывали про рассаду и сады. Вот этот синий бархатный цветочек — василёк, эти белые — прекрасные ромашки, а вон те пышные, как платья благородных дам — астры. Я знал каждого в этой деревне, и все знали меня. Поэтому приходилось идти и здороваться чуть ли не со всеми. Но нам было только в радость видеться друг с другом. Ох, вот и долгожданная вывеска с надписью «библиотека» и красивым рисунком пера и книги виднеется в нескольких метрах от меня. Вскоре я подошёл к большой двери и смело постучался, прежде чем войти. — Здравствуйте, миссис Мэг! Я здесь чтобы вернуть книгу и взять новую! — громко выдал я, вытаскивая из корзинки книжку и отдавая заведующей библиотеки. — Неужто твой братец так быстро читает? Воистину, он очень любит книги, — улыбнулась она, поприветствовав меня добрым взглядом. — А ты когда для себя книжку возьмёшь? — Я читать не умею, — у меня на лице была такая улыбка, будто бы это было моей гордостью, но на самом деле напротив — я немного стеснялся этого. — Мне братик обычно читает. — А кто его научил? — спрашивая, она ласково смотрела на меня. — Пять лет назад, когда люди только решили здесь поселиться, мы часто ходили в деревню вместе и его учила какая-то мисс… Мисс Минсон, если я не ошибаюсь. Которая уехала потом в город, кажется. — Ах, наша молодая учительница. Такая хорошая девочка была… Надеюсь, сейчас у неё всё хорошо. Я, согласившись, кивнул, а после последовал к большим шкафам, доверху забитыми литературными произведениями. — Может, вы посоветуете, что взять брату? — я оглядывал каждую полку взглядом, ища что-то подходящее. Женщина легко отозвалась помочь мне, подходя к одной из стопок книг и начиная их перебирать. Мы долго определялись с выбором, попутно разговаривая. — Ой, как хорошо, что ты заглянул. Мне что-то взгрустнулось вот, а ты пришёл и тоску как ветром сдуло, — женщина хихикнула, взяв в руки сборник стихов и перекладывая его в одну и стопок. — Я заметила, что если ты светишься — все вокруг тебя светятся. Интересно, почему? — Это моя позитивная аура, миссис Мэг, я ведь хранитель, она у меня со дня появления, — невинно ответил я, не находя смысла это скрывать. — Ах, так вот в чём секрет, — она кивнула, складывая ненужные книги на место. Наш выбор остановился на двух книжках. Я взял сказки, те самые, про рыцарей, принцесс и драконов, а миссис предложила мне кое-что под названием детектив. Эта книжка уже для более взрослых, но она, почему-то, настояла, мол: «твоему братцу понравится.» Пожалуй, соглашусь. Книги для более младшего поколения — не по его части. — Спасибо за помощь, до свидания! — громко кинул я ей напоследок, но она, вдруг, остановила меня. — Подожди минутку, милый, я тебе сейчас что-то дам. Женщина торопливо удалилась в другую комнату, а после быстро вернулась, протягивая мне пакет с пирожками. — Я хотела перекусить ещё в обед, но как-то замоталась и забыла совсем. Всё равно скоро домой пойду, там и поем. А ты вот, возьми, заодно брата угостишь, чего он там, бедный, не выходит совсем из своей обители. Так и к дереву прирости можно! Её слова немножко напугали меня. Почему-то, я воспринял их слишком серьёзно, ахнув, чем вызвал у женщины смешок. — Тогда я скорее побегу и проведаю его! Спасибо большое, миссис Мэг! С этими словами я ринулся к своему милому братцу. Поход в библиотеку занял у меня чуть больше часа, поэтому я немножко устал, но всё же был рад этой небольшой прогулке. Солнце уже потихоньку садится, до его захода я обещал брату всегда приходить к нашему дереву, чтобы он не волновался. Дневная жара начала медленно спадать. Подул прохладный ветерок, окутывая меня с ног до головы. Моя одежда забавно приподнималась из-за порыва ветра. Как же хорошо… Когда я шёл в город, людей было намного больше, чем сейчас. Куча народа иссякла, поэтому на улице мне встретились только трое. Вдали поведнелся холм, на котором возвышалость наше огромное яблочное дерево. Его крона плавно колыхалась на ветру. Золотые яблоки ярко сияли на солнце, зато ближе к ночи тёмные плоды наливались притягательным фиолетовый цветом, преобладая над потускневшими злотыми и это уже было заметно. Следить за этим — одно удовольствие. На душе становится так спокойно, появляется чувство умиротворённости… Я увидел брата, что стоял около волшебного дерева и задумчиво рассматривал его узорчатую кору. Кажется, он разговаривал с мамой. Мой шаг сменился на бег. Я радостно побежал встречать его. — Найтмер! Брат! Смотри, что я тебе… принёс… — моя улыбка пропала сразу же, как он повернулся, зато его уголки зуб приветливо растянулись. — Здравствуй, Дрим, как дела? — он вёл себя немного взволнованно, и его нервное состояние усилилось, когда он увидел моё испуганное выражение лица. — Ты чего? — Что с твоим лицом? — я ужаснулся, оглянув синяк на его подбородке, непонятные ссадины на скулах и кровь, стекающую с носа. — А что с ним? — слабо выдавил он из себя, наиграно удивлённо приподнимая бровки. — У тебя кровь и… лицо всё синее, — я широко распахнул глаза, не зная, что делать. Как бы Найт не выглядел, когда я приходил, ушибы я видел у него впервые, особенно такие огромные. Он сказал мне, что залез на дерево, чтобы осмотреть деревню, но случайно упал. Поэтому у него было так много ран. Я предложил ему сходить к тётушкам, чтобы они исцелили его, но он наотрез отказался. Вскоре мы уселись перед корнями древа, кушая гостинцы, которые передала мне Миссис Мэг. — Вкусно! — усмехнулся я. — Не чувствую… — неохотно жевал он, а после отложил пирожок в сторону. — Прости, я не голоден, кажется…***
На помощь Блуберри я позвал и Кросса. Он очень сильный, как сам Блу, ведь они королевские стражники, поэтому работа продвигалась довольно быстро. Да и нам было весело и уютно в окружении близких. — Дрим, не берись за тяжёлые коробки, — предупреждал меня возлюбленный, а я лишь послушно кивал. Его забота была очень-очень приятной для меня и я ему не перечил. — Милый, не волнуйся, не такой я уж и слабый, — посмеялся я, взяв сумку с вещами Блу. — Кстати, а почему ты не позвал Инка? С другом всегда лучше, — обратился ко мне Голубика со своей привычной широкой улыбкой. Мне не хотелось его расстраивать тем, что Инк отказался нам помогать, из-за этого пришлось капельку приврать. — У него много дел, ты же сам понимаешь, ему одному приходится защищать миллионы альтернативных вселенных. — Оу, да, действительно. Тогда может мы ему поможем, раз у него так много работы? А то нечестно, что нас здесь много, а он там один… — невинно протянул Блу, уже собираясь отставить тяжелую коробку, которую взял в руки. — Нет-нет, эта работёнка по его части, он точно справится. Тем более, ты же его знаешь, он упрямый и всегда всё делает по своему, он не даст нам помочь. Кросс молча слушал нас, точно осознавая, что я что-то скрываю, но он лишь продолжал перетаскивать груз, не произнося ни слова. Человеческий мир очень красив и огромен. Здесь даже дышится лучше, чем под землёй. Я часто засматривался на округу, на народ обеих расс и не мог сдержать улыбку. Андерсвапу так повезло снова выбраться на поверхность. Иногда я забывался, что нужно скорее закончить с переездом из-за своих воспоминаний и осматриванием окресностей, а ребята уже смирились с моим сегодняшним состоянием растяпы и продолжали действовать. На самом деле, подгонял меня только наш гиперактивный Блу, Кроссу же было в радрость наблюдать за моим восторженным лицом, да и утруждать он меня абсолютно не хотел, ведь я физически слабее этих двоих. Осталась несчастная кучка вещей, да и та вскоре рассеялась. Мы управились со всем к концу дня, пропыхтев три часа. — Ура! Закончили! Последняя коробка теперь в нашем новом доме, — радостно кричал Свап Санс. — Давайте это отпразднуем. Как насчёт сходить завтра на пляж? Его хорошее настроение передавалось всем вокруг. Мы с Кроссом переглянулись и согласно кивнули. — Хорошая идея, Блу. Может у нас получится вытянуть и Инка, — я издал смешок, взяв Кросси за руку. — А пока мы пойдем, раз больше помощь не нужна. С обстановкой дома, думаю, вы сами справитесь. — Конечно, спасибо вам! Попращавшись, мы разошлись по домам.***
Когда я говорил про сезон дождей, я не ошибся. Голубое небо перекрыли серые, тёмные тучи. Огромные при-огромные! За ними не было видно ни единого просвета и уж тем более намёка на хорошую погоду. Единственный свет, украшающий небо, это страшнючие молнии. Ужасаюший гром от которого хотелось закрыть уши руками ревел на всю деревню. Думаю, его точно было слышно далеко за её пределами, такой он был громкий. Мы с братом сидели у ствола нашего дерева и прятались за его листвой. Крепкая кора, великая крона, земля и трава — все было промокшим, включая нас. Плюс ко всему, по миру гулял ветер, нещадно окутав нас вместе с дождем. С ним капли были тяжелее, поэтому били больнее. Эта ночь была самой страшной и холодной, если вспомнить предыдущие дождливые деньки. Я несдержанно расплакался, когда рявкнул устрашающий гром и сверкнула очередная молния, разрезав облака ярким фиолетовым брызгом. Слезы смешались с небесной водой, стекая по моей черепушке. Я неосознанно вжался в дерево, поближе к корням, а так же к любимому брату, мне стало чуть спокойнее. Найт внезапно поднялся, из-за чего меня с новой силой охватила паника. Я ужасно боялся происходящего, а уж тем более того, что брат оставит меня одного. — Братик, ты куда? Не уходи! Вернись, пожалуйста, мне страшно! — взмолил я, стараясь перекричать воющий ветер, что окутал меня вместе с ужасом. Он исчез из моего виду, из-за чего я залился слезами и сильнее прежнего прижался к древу, дрожа от холода и страха. Гром загудел, молнии все не прекращались, как же невыносимо мне было… Я зажмурился, закрывшись руками и продолжил плакать. Внезапно что-то укутало меня, и мои глаза испуганно распахнулись. Брат снял с дерева накидку, завернув в неё меня и улыбнулся. — Не бойся грома и молний, этот плащ защитит тебя от всего, — уверенно сказал он мне, крепко окутав меня руками и сильно прижал к себе. Его слова показались мне чем-то волшебным, будто из его уст прозвучало магическое заклинание. И благодаря ему мне правда стало лучше, а страх куда-то пропал, оставив меня наедине с родным человеком и спокойствием. Я утопал в объятиях брата, наконец ощущая тепло и его любовь ко мне.***
— Дрим, ты должен отпустить это. Того Найтмера действительно больше нет. Сейчас он абсолютно другая личность. — Кросс, милый, ты не понимаешь, — заступился я за брата. — Тогда он совершил действительно отважный поступок. Он укрыл меня, желая согреть, даже во вред себе. Он всегда всё делал для меня, во вред себе. Как я могу злиться на него, зная, какой он на самом деле? Я всё ещё люблю его. Сейчас мы сидели в отеле, который сняли на время. Его декор и обстановка выполнялись в красивом японском стиле, в красно-коричневых и белых тонах. (Кросс, любящий аниме, был в восторге от этого места.) У нас пока нет своего собственного дома, мы всегда странствуем по вселенной. Всё потому что Найтмер может найти нас, если мы будем долго находиться на одном месте, более того, он может приченить вред той АВ, где нас найдет. Через такое мы уже раз проходили, больше рисковать не в коем случае нельзя. На улице был великолепный закат… Эти прекрасные цвета горели ярким огнём, излучавшим только свет и тепло. Солнце собиралось покинуть нас до завтрашнего дня и я мысленно с ним прощался. — Знаешь, что он мне сказал буквально перед тем, как стал таким? — снова продолжил я. — «Не забывай, каким я был.» Я просто не имею права отпустить. — Пять сотен лет прошло, а ты всё помнишь, — посетовал мой дорогой собеседник. — А может всё же пора забыть, Дрим? — Я не могу, — на моём лице была улыбка, но на душе было невозможно тяжело… — Знаешь, что я думаю? Найтмер не заслужил такого брата, как ты. И особенно твою любовь. Я каждый день думаю о том, как же мне с тобой повезло. Никогда не пойму, как он может к тебе так относиться. Кросс двинулся в мою сторону и подарил мне крепкие объятия. Я их принял, сложив руки на его рельефной большой спине, почувствовав легкое успокоение, но это прекратилось сразу, как он отстранился. — Я схожу за ужином, жди, любимый, — ухмыльнувшись, Кросс сразу пошел на выход из комнаты, отодвинув дверцу с шаркающим звуком. Через объявившуюся щель в комнату ворвался свет, но после он задвинул дверь обратно, оставив меня. Теперь я находился абсолютно один в закрытой, темной комнате.***
…
Я до сих пор помню его испуганное выражение лица, когда все яблоки окрасились в черный цвет. Лицо ребёнка, который нашкодничал по своей глупой ошибке. Ребёнка, который отчаялся, ожидая чего-то страшного. Ребёнка, которого сейчас сильно накажут. Тишина повисла в воздухе. Хранитель негатива чувствовал себя плохо и это сказывалось на окружении. Небо потемнело, хмурые лица украсили каждого горожанина, что вышли из своих домов посмотреть на этот кошмар. — Я говорил, что от него одни проблемы! — Он испортил урожай! — Чего еще можно было от него ожидать, кроме как разрухи?! Возмущённые, злобные голоса затмили собой тишину, разливаясь по округе. Я не узнавал никого из тех добрых людей, которые обычно меня окружали. Взгляд моего брата… Он пугал меня больше криков людей. — Найтмер! Мы можем всё исправить! — крикнул я ему, доставая из корзинки золотое яблоко, которое я всегда брал в деревню на всякий случай. — Успокойтесь, пожалуйста, всё хорошо! — теперь я обратился к разъярённому народу. Тогда я узнал, что такое ярость толпы. Меня сбили с ног и последовали в сторону Найтмера, прямо по мне. Тяжелые стопы давили мне на кости, оставляли кровавые пятна на одежде. Это было очень больно, но меня больше волновал мой брат. — Дрим! — крикнул старший хранитель, смотря на мою бедную детскую тушу, которую нещадно истаптывали. Но вскоре он обратил внимание на лица людей, который огромной кучей надвигались в его сторону. Если они так поступили с тем, кому дарили свою любовь, то что они сделают с ним? Гул их голосов жутко нарастал. — Давайте убьём его! — От него ничего хорошего! — Он ужасен! Найта сковал страх. Он посмотрел на темное яблоко в своих руках, медленно поднеся его ко рту. Не найдя ничего лучше, хранитель начал его поглащать. Хруст яблока остановил шаг людей. Они начали напряженно наблюдать за хранителем. Еще никто и никогда не трогал черные яблоки, поэтому всем было очень интересно, что будет. Внезапно на всю округу послышался страшный звук — треск его костей, из-за которого народ ахнул, обомлев. Трещины начали покрывать тело ребёнка, а вместе с ними и какая-то чёрная жидкость, название которой — негатив. Он начал истошно кричать от боли, а потом кашлять — захлёбываться всё той же жидкостью. Теперь с его стороны слышалось болезненное рычание. Происходящее поразило всех. — Что это с ним? — Он открыл свою истинную сущность. — Он чудовище! Я лежал на земле, не имея сил встать. Кости ныли от боли. Мне оставалось лишь смотреть, не зная, что делать. Будучи ребенком, я и представить себе не мог ничего из происходящего.— Дрим, пожалуйста, не забывай, каким я был!
Эта фраза застряла у меня в голове, впилась в память, не желая убираться. Его сожаление, извинение, любовь, всё было в этих словах. По крайней мере, я так почувствовал. — Брат, — тихо выдавил я, сдерживая слёзы. Тогда я видел своего Найтмера в последний раз. А так же всех своих старых друзей.…
…
…
— АХАХХАХАХХАХА!
Из-за спины моего брата появились четыре отростка. Один взмах ими, и люди были разрезаны на части. Крики, вопли, а так же его злобный смех… Ничего не слышалось более. Впервые я видел смерть и море крови. Она пропитала землю вокруг, её противный вязкий запах витал в воздухе. — Найтмер! Не надо! Остановись, не делай этого! — пытался достучаться я до брата. — Почему? ОНИ ЭТО ЗАСЛУЖИЛИ!…
После всей тяжелой резни, он сделал кое-что ещё более ужасное. Он убил её. Бам! И крона дерева с тихим предсмертным шелестом листьев коснулась земли. Он его срубил одним движением щупалец. С места среза стекала струя крови. — Мамочка… Прости, мама, — захныкал я, смотря на то, как Найтмер приступил к поеданию оставшихся плодов. Его аура чернела и увеличивалась с каждой секундой. От него невыносимо дурно пахло, чем-то горьким и отталкивающим.…
— Ещё… Хочу ещё! — протянул он тяжёлым, грубым голосом, повернувшись ко мне. — Отдай его, братец. Я посмотрел на последнее золотое яблоко в своих ладошках. Так он о нём… — Я не могу, оно же одно осталось! Люди во всей вселенной не смогут чувствовать ничего позитивного! — отчаявшись, я часто переходил на крик. — Разве это плохо? — смеялся старший, смотря на меня сверху вниз. Из-за его ответа я понял, что Найтмер забыл своё предназначение — сохранять баланс и равновесие между позитивом и негативом… И это заставляло меня бояться родного брата.***
Солнце окончательно село. Красивые фонари, сделанные вручную, свисали с крыши, еле заметно покачиваясь. Тусклый свет украшал комнату, благодаря им. Прошло десять минут, а Кросс всё не возвращается. Видимо, возникли какие-то проблемы или его просто что-то задержало. Но для волнения повода нет, ведь негативных эмоций поблизости не присутствовало. Кроме одной, в душе Дрима. Он так сильно скучает по брату, так жарко его любит, а его уже никогда не будет рядом. Найтмер действительно никогда не станет преждним, прошлое не вернуть, время не повернуть вспять. Всё что может младший хранитель, так это продолжать жить в надежде, что его дорогой брат всё же одумается. Дрим поднял руки к своей шее, расстегнув плащ и стащив его со своей спины. Взгляд сфокусировался на схематично нарисованном солнце, таком красивом и ярком. Оно всегда напоминало ему о тех старых добрых деньках, где они гуляли с братом, сидели у великого дерева, обнимали друг друга… А так же тот момент, когда Найтмер подарил Дриму эту вещицу. Он издал тёплый смешок, думая о тех тёплых днях. Но вот брови звёздного Санса двинулись к переносице и слегка преподнялись. Глаза засверкали, а улыбка пропала с лица, скривившись. Слёзы, которые Дрим так долго сдерживал, наконец выбились наружу. Комнату наполнили тихие всхлипы и несдержанный плач. — Я так скучаю, брат! Я так сильно хочу обнять тебя! — говорил он вникуда с явной дрожью в голосе. — Я хочу, чтобы ты снова был рядом! Но никто не слышал бедного хранителя, а его пустые слова рассеивались где-то в воздухе, безвозвратно уносились ветром в далёкое никуда.