POV Саша
Знаете, даже если мне удастся выбраться из этого чёртового леса, я никогда не смогу рассказать, что именно чувтсвовал и переживал в этот момент. О чём думал и на что надеялся. Мне никто не поверит, что именно я здесь видел. То есть кого… Я слышал его, чувствовал затхлое дыхание в спину. Дрожал всем телом, ощущая колкий взгляд глазниц. Ночью, сквозь сон, я точно знал — он наблюдает за мной, ловит взглядом каждое моё движение и поднятие груди, раздумывая при этом: «Съесть его сейчас или оставить поиграться, пока каждая частичка души МОЕЙ добычи не пропитается страхом и ужасом грядущей смерти, скорой кончины…». НО МНЕ НЕ ПОВЕРЯТ! Ни мать, ни отец, что живёт за тысячи километров от нас, своей семьи, и даже младший брат, который взимает и верит каждому моему слову, никогда не положит мне руку на плечо и не ответит: «Да… Я абсолютно уверен, что ты не лжёшь». Вначале я всего лишь думал, что мне кажется, но чувство, что за мной наблюдают, вызванное чьим-то острым взглядом, не покидало меня. Я знал, что он здесь. Я чувствовал это. Возможно, я всего лишь навсего сумасшедший, но тогда почему зверь сейчас стоит прямо передо мной (за 10 метров), скаля острые, жёлтые клыки? И почему я ощущаю его прогнившее дыхание? ПОЧЕМУ?***
— Я заблудился… Чёрт возьми, я остался в холодном и тёмном лесу один на один с самим собой! — мой крик глухо разнёсся по чаще, эхом отбиваясь между деревьями. — И зачем я только сошёл с тропы? Решил доказать матери, что я могу обойтись и без неё с братом? Показать, что 13 лет — это много и что я уже взрослый? Идиот… Я припал спиной к сухому дереву и медленно-премедленно скатился вниз по шершавой поверхности, закрывая лицо руками. Очередная истерика накрыла, как цунами, отключая разум и беря вверх над сознанием. Горячие слёзы стекали по лицу, а шмыганье носа увеличилось и стало очень громким. Резкий удар по земле кулаком, и меня уже было не остановить. Я бил и бил, плакал навзрыд, орал во весь голос, мечтая, чтобы меня услышали… — Я хочу домой! Слышите, я хочу к маме! Я больше не могу находится в этом лабиринте из деревьев! Я тут уже несколько дней!!! Люди!.. Прошу… Заберите меня, найдите меня, пожалуйста, — к концу голос стих на нет, а слёзы высохли. Вдруг я почувствовал спокойствие, будто знал, что скоро меня найдут и уже через какой-то час я буду в цивилизации, дома или в больнице, да где угодно, лишь бы не в глухой чаще леса. И так я мог бы пролежать вечно, если бы не противный голос в голове, что сопровождал меня с самого начала моих «приключений». — На твоём месте я бы сильно не кричал, а то мало ли какие звери ходят поблизости. Хотя один за тобой уже и так наблюдает… Я громко сглотнул и резко встал на ноги, от чего голова пошла кругом, а мир будто вода в бутылке, которую трясут, закачался. Оглянувшись, я вновь почувствовал едкий взгляд в спину. Это была последняя капля. Страх, липкими чёрными щупальцами сковал всё моё тело, из-за чего стало трудно вздохнуть. Очи забегали по окружности, пытаясь выхватить из обычной картины леса что-то примечательное, нет кого-то… — Сладкий, а ты что, думал будто зверь ушёл и оставил тебя в покое после неудачной попытки нападения на человечину? — вновь противно пропел парень в голове. — Знай, он не отступит. Ты уже принадлежишь ему. ТЫ ЕГО… Эти слова, что прошептал чертёнок, заставили меня сильно содрогнуться и напрячься всем телом, ведь я всё ещё помнил ту ночь на поляне, в тёмном-претёмном лесу. Вспоминал жёлто-белый диск луны, освещающий маленькую речонку. И конечно же сильно выделяющееся, тухлое дыхание зверя, хруст ветвей под его массивными лапами и эти красные, злобные глаза-глазницы, что между кустарниками наблюдали за мной. Громко сглотнув, я начал крутиться на месте, чтобы вовремя увидеть опасность и бежать, как маленькая девочка, которая испугалась собственной тени, но лишь бы убежать от животного, что явно не желает мне добра. Я хочу выбраться. Я хочу жить! Где-то неподалёку зашевелились деревья, но я надеялся, что это ветер и я всего лишь преувеличиваю, а чувство, вызванное чьим-то хищным взглядом пройдёт. Ужас пробирал до костей. Ноздри раздувались от волнения и липкого, как карамель страха. А в голове всё тот же бардак, что и в первый день, когда я заблудился в этом гребаном лесу… Хрустнула ветка. Резкий и противный запах ударил в голову, как крепкий алкоголь, вытесняя разум и включая инстинкты. И я не выдержал, рванул с места в неизвестном направлении, пытаясь спасти свою никчёмную жизнь. Но в тоже время понимал — я труп, который уже стал добычей зверя, и рано или поздно он меня поймает, поиграется и сожрёт, как кот мышку. — Съест-съест, не переживай. Догонит и слопает, даже глазом не моргнёт. Хотя нет, у него же глазницы!— приторно пропел голос в голове. — Заткнись! Замолчи же, идиот! — грозно шикнул я, понимая — это не поможет успокоить плута, что засел в моём разуме. — А что такое, сладкий? Не хочешь знать правду? Да ладно-о, ты и так понимаешь, что всё ведёт к этому. Тебя не найдут в этих лесах, парень. Ты не выберешься отсюда, никогда, слышишь, он не даст тебе этого сделать! От этих слов на глаза навернулись слёзы, но несмотря на это я продолжал бежать, как можно дальше от прежнего местонахождения. Но только я посмел подумать, будто зверь отстал, а я в безопасности, как вдруг земля ушла из-под ног и я кубарем покатился куда-то вниз. Резкая боль от падения, прошибла всё моё тело, в глазах потемнело и мне оставалось только надеялся, что я ничего себе не сломал. Голова гудела, как паровоз, проезжающий мимо нашего дома каждые два дня. Зато был один плюс — я больше не ощущал колкого взгляда на себе. Зверь отстал. Как только я, немножко придя в себя встал, до меня дошло странное жужжание, которое совсем не радовало ни слух, ни мой разум. Где-то в глубине души я знал кто это… И как же я мечтал, чтобы то о чём я думаю было не взаправду. Но с каких пор мне везёт? Подняв гудящую голову к верху, моему взору предстала такая картина: из дупла на берёзе, в которую я врезался, вылетали стаями большие разъерённые осы. Они немедля налетели на меня, кусая и жаля по всему телу. Мой истошный вопль раздался в таком глухом лесу, сразу выделяясь из рутинной тишины чащи. Безжалостные насекомые жужжали, вгрызались в нежную фарфоровую кожу, кололи жалом, пока я истошно орал, пытаясь отбиться и спрятаться. Поняв, что выход из этой ситуации только один, я немедля ни секунды кинулся бежать, лишь бы разозлённые осы оставили меня в покое. Я никогда не бегал ТАК быстро! Я не разу так громко не орал. И я не помню, чтобы чувствовал когда-то такую боль, что как иголка, протыкала всё моё тело. Боль, что заставляла разрываться на куски… И я не помню, как спасся от летающих злобных тварей. Не припоминаю, как упал рядом с пнём, прислонившись к нему спиной. И смутно знаю, что перед тем, как провалиться в царство снов, я вновь почувствовал его взгляд. Взгляд зверя…***
Я видел себя. Наверное это странно, но это действительно так. Я смотрел на себя, идущего по широкой тур-тропе. Такого несчастного, хмурого и злого, что стало противно и тошно. Неужели со стороны я и вправду такой? Мама. Она шла рядом со мной, в той же самой одежде, что была на ней, когда мы пришли в этот турпоход. До того, как я сделал самую огромную ошибку в своей жизни — сошёл с тропы. Она ярко улыбалась, смотря по сторонам и разглядывая красивые деревья, волшебный летний лес и лазурное небо, что бывает только в начале августа. Всё вокруг было чудесно, пока я резко не проныл: — М-а-ам, зачем мы вообще сюда приехали? Что тебе постоянно дома не сидится, а? Мне так хотелось подойти и зажать себе рот рукой, лишь бы больше не говорил всякую ересь, но я не мог сдвинуться с места. Меня будто приковали стальными цепями, крепко держа сзади. Здесь я был тенью, призраком, которого никто никогда не увидит и не услышит. Я был никем. А мой так хорошо скопированный прототип продолжал и продолжал монотонно возмущаться: — Постоянно куда-то ездим! Бесит уже! — вдруг «я» резко отдёрнул до поры до времени спокойную женщину за рукав. — Ты вообще меня слышишь? Та, не ожидая подвоха, двинулась назад и остановилась, недоумевая и потихоньку закипая от злости. Её лицо перекосило гневом и никак не скажешь, что пару секунд назад она шла с прекрасным настроением, рассматривая удивительную природу леса. Мама молчала, грозно смотря прямо в «мои» глаза. Но тут же женщина упала в судорогах, мотая головой направо и налево. Её глаза почернели, стали похожими на глазницы, а форма тела увеличилась в разы. Она преобразилась. Хотя нет, это была не она… Это не моя мама! Зверь. Его огромная туша взвалилась на мой клон, прижимая к земле. Жёлтые клыки, устрашающие тёмные глаза, стоящая дыбом, лохматая шерсть и пугающие до смерти большие лапы с острыми когтями — всё это было не человеческим. Я боялся, хоть и знал, что сплю. Да, сплю в ужасном, тёмном лесу, где есть точно такое же животное, которое может сожрать меня в любую секунду. Я хотел проснуться. Я мечтал это сделать, но не мог. Меня будто насильно заставляли смотреть как монстр, что когда-то был в «теле моей мамы» прямо сейчас громко рычит, замахиваясь для смачного удара. Как тот собирается меня убить, убить, УБИТЬ.***
Тяжело дыша, я рьяно присел на земле, которая некоторое время назад служила мне кроватью. По моему лбу ручьём стекал пот, а руки и ноги мелко подрагивали, заставляя придти в себя. Мне было плохо. Хруст. Сучок, что был на дереве неподалёку от меня, сломался. Неприятная вонь, как из канализации дошла до меня. Я понял — он здесь. Зверь настиг меня. И сна ни в одном глазу. Я не знал, что делаю. Куда вновь и вновь убегаю, но я был уверен только в одном — он с оскалом смотрит в след моей убегающей тени, думая: «Он уже мой и никогда от этой участи не отделается».***
Лучи восходящего солнца нежно падают на макушки сосен, освещая лесную глушь. Просыпаются птицы, воспевая в своих песнях радость новому дню. Пробуждаются и животные, что здесь обитают. И возможно я бы оценил всю эту красоту природы, деревьев, насвистываний птиц и громких стуков по коре дятлов, но не сейчас, когда все мои мысли, весь мой чёртов разум так и вопит: «Нужно выбраться отсюда». Когда я знаю КТО за мной следит, КТО каждый раз пугает меня до полусмерти, и КТО мечтает поймать меня в свои цепкие лапы, после разорвав на мелкие кусочки. И я боялся. Очень сильно боялся. Мне было страшно, что я попадусь в его хитроумную ловушку. Встречусь лицом к морде с этим «необычным» зверем. Что я просто не выберусь, а даже если и смогу, то мой мир никогда не станет прежним… Я знал это, я знал… Это пугало больше всего. Ведь я понимал — битва с хищником рано или поздно настанет, и тогда никакой глупый побег меня не спасёт. Никакой, возникнувший в ту секунду план меня не убережёт. Только удача, а она явно не на моей стороне… — Пф… Кто бы сомневался! А ты небось надеялся что после твоих «незабываемых приключений» настанет белая полоса жизни? Но нет. НЕТ! Ты погибнешь здесь, смирись, малыш.— прокомментировал противный, как гниль голос в голове. И снова этот леденящий, пробирающийся в каждую частичку души ужас. К горлу подступил комок тошноты, что вот-вот мог выйти наружу, но собравшись, я смог перебороть рвоту. В эту секунду я хотел одного — чтобы этот идиотский, грубый голос навсегда исчез из моего разума. Чтобы я больше никого не смог его услышать, и даже вспомнить. — Я — это ты, ты — это я. Мы одно целое, один разум, один голос, разве ты ещё не понял? Ты не можешь избавиться от меня, дурашка — на некоторое время чертёнок, что всё доконал меня, замолчал. — Если только не перережишь себе горло, — уже с ноткой намёка добавил тот. — Заткнись! Я умоляю тебя помолчи же!.. — мои слова прозвучали настолько жалко, что мне самому стало невыносимо плохо. Слёзы. Неописуемый ужас, кошмарное чувство, крутящееся в груди, громкие всхлипы, что разносятся по лесной чащобе, отвечая мне эхом — всё это символ моей трусости, слабости и ребячества, но несмотря ни на что я продолжил путь в неизвестном мне направлении.***
Наверное впервые за всю эту неделю я почувствовал ни горе и разочарование, ни злость или страх за свою жизни, а радость. Неописуемое, настоящее счастье. Глаза слезились, по телу прошлась приятная волна мурашек, а из горла вырывался хриплый, но такой искренний смех, что даже самый хмурый человек на планете, завидев меня в таком состоянии, рассмеётся и крепко-прекрепко обнимет, приговаривая: «Я так рад за тебя! Так рад!». Я рыдал и смеялся, злился за свою несдержанность и орал, орал, орал… Бился в истерике и мечтал, чтобы это всё было реальным. А я знал — это не сон. Все эти столбы, что когда-то построили люди — настоящие, я их вижу, ощущая, чувствую. Они есть… Вправду существуют!.. Я выберусь отсюда. Я выживу. Я вернусь домой. Вернусь…***
Ночь. Полная луна, как жёлтое око, взошла над горизонтом, становясь прямо посередине звёздного неба. Она была настолько яркой, что под её белым светом легко можно рассмотреть свою ладонь, будто под светильником. Шелест листвы — это лёгкий ветерок шептал свою тихую, мирную мелодию, от которой с каждой секундой мои глаза слипались всё больше и больше. Рутина ночного леса меня убаюкивала, будто маленького младенца в коляске с соской и любимой игрушкой. Я бы так и уснул, мирно посапывая на зелёной травке под светом желтоглазой луны, если бы не эта чёрная огромная тень, скользнувшая между деревьями и кустами. Это нечто было настолько бесшумным, от чего я вначале даже подумал, что мне кажется, но убедившись, до моего заспанного мозга дошло — там кто-то есть. От шока я рьяно подскочил на месте, протирая слипшиеся глаза. Несмотря на плохое зрение в темноте и тяжёлые, будто свинцовые веки, я смог рассмотреть большую лохматую фигуру, медленно приближающуюся ко мне. — Если не хочешь погибнуть здесь на этом треклятом месте в лесу, то лучше беги со всех ног, парень,— внутренний голос, что всё время лишь насмехался и издевался надо мной, прямо сейчас даёт дельные советы, абсолютно серьёзно и немного обеспокоенно. Как же я хочу повиноваться ему, встать и убежать отсюда куда подальше, но мои ноги, будто специально ослабли и сильно задрожали, заставляя упасть обратно на землю. Удар. Моя голова пошла кругом, а в ушах появился писк, что неприятно нарастал по своей громкости. Очередная судорога взяла вверх над организмом, сковывая каждое движение тела. Я будто потерял сознание, только вот видел и слышал, ощущал и знал, как устрашающий, массивный зверь кинулся в мою сторону, громко рыча. Его чёрные, бездонные глаза искрились садистским любопытством, а жёлтые острые клыки обнажились передо мной. Вот-вот он набросится на меня, срывая одежду и прогрызая тонкую, девственно-белую кожу, разорвав на куски. Это конец. Он убьёт меня! Убьёт! Неужели, пройдя весь этот длинный путь и почти дойдя до цивилизации, я… Погибну? Уйду на тот свет из-за лесного хищника, который уже через секунду перегрызёт мне горло? Никогда больше не увижу восхода солнца и заката? Не смогу взглянуть на родное лицо матери, что все эти 13 лет меня воспитывала? Я что… УМРУ?! Мысли, как вихрь сметали всё из моего разума. Такое чувство, будто те самые гениальные планы, которые приходили мне в голову каждый раз перед сном, сейчас просто трусливо попрятались по разным углам мозга, даже не пытаясь как-то помочь. А чертёнок в голове? Разве он не хочет хоть немного посмеяться надо мной, указав какой я сопляк? Выйти из «убежища» и сказать самую колкую и обидную вещь в мире, морально добив? Разве нет? Но он молчал, не проронив ни слова, будто бы исчез из моей жизни, из моего разума, оставляя один на один с заклятым врагом. Будто его никогда и не было… Затхлое дыхание, прожигающий взгляд и такой низкий, хриплый голос, который промолвил: «Вот ты и попался, мальчишка!» — последние, что я ощутил и услышал перед тем, как потерять сознание.***
Боль. От неё ломило всё тело, отказывались конечности, сковывались все движения. Я не мог пошевелиться. Не мог! Мне было плохо. Комок тошноты, подкатывающийся к горлу, мешал дышать, от чего я неожиданно стал задыхаться. Голова пошла кругом, будто волны в беспокойном море. Меня тошнило. Очень сильно… Секунда. Из моего рта потоком полилась противная, комкообразная жидкость, выливаясь куда-то на землю. Я чувствовал, как с каждой минутой слабею всё сильнее и сильнее. Перед глазами пелена, в голове будто белый шум. Я ничего не видел и не слышал, даже своих собственных мыслей, и это пугало. Все люди чего-то боятся. Никто не исключение. А ведь страх — это не просто чувство. Это боязнь что-то потерять. Например того, кто тебе важен или то, что создаёт тебе зону комфорта. Мы не пугаемся высоты, нам страшно ПОТЕРЯТЬ равновесие. Мы не боимся измены со стороны любимого человека, просто никто не хочет ПОТЕРЯТЬ своё счастье, свою любовь и жизнь. Также и я сейчас… Ведь мне не страшно находится в темноте с пеленой в глазах, просто я не хочу ПОТЕРЯТЬ видимость окружающего, особенно когда знаешь, что рядом с тобой есть зверь… ЗВЕРЬ! Разве он не должен был убить меня? И если это так, то почему я проснулся? Неужели это был всего лишь сон и на самом деле сейчас я лежу в городской больнице с температурой в бреду? Я что живой?! Но не успел я и попробовать пощупать «пол» под собой, как очередная рвота накатила на меня. Вновь и вновь вонючая жидкость лилась из меня, от чего становилось так противно и плохо, что хотелось взвыть, а мешающая встать на ноги слабость, не давала покоя. Конечности сильно тряслись, голова гудела, лёгкий озноб проходил по всему телу. А я всё также лежал на заблёванной поверхности, ничего не видя и не слыша, только мечтая о том, чтобы всё это было сном, обычным ночным кошмаром. Да что угодно, лишь бы не тёмный лес, грозный зверь и подстилка в виде «испачканной» моими же жидкостями почву. От этих мыслей я даже хрипло рассмеялся, да только не долго — горло болело и казалось, будто оно разрывается на части, но несмотря на это улыбка не спадала с моих губ. Жалко, ведь она была безумной и до того наигранной, что если бы я увидел это со стороны, сразу же вызвал психиатрию. Рвотные позывы резко прекратились, оставляя за собой лишь неприятные ощущения, озноб и осадок где-то в глубине души. Почувствовав облегчение, я откинул голову к вверху, пытаясь увидеть хоть что-нибудь, но всё тщетно — перед глазами будто серый дым, мешающий рассмотреть обстановку поблизости. Хотя, может это и к лучшему, ведь вместо ощущения тошноты появилось другое — ужасное, пугающее меня уже больше недели чувство, что за тобой наблюдают. И было бы странно, если бы я не смог ответить КТО «положил на меня глаз». Хищник. Я чётко слышал, как прогибаются ветки под его весом. Улавливал тихое, но глубокое дыхание. Всем своим телом ощущал, как он стоит передо мной (за 1 метр), но что-то изменилось. Будто бы его массивные лапы исчезли, вместе с тухлым запахом и густой, чёрной шерстью. Будто бы он не животное, а кто-то другой… Похожий на меня… Неожиданно рядом раздался ни хруст, ни рык, ни крик, а голос, хриплый и устрашающий, но такой же как и у всех людей: — Ну наконец-то мой сладенький мальчик угодил прямо мне в лапы, хотя точнее сказать в руки, — он сделал паузу, при этом наклоняясь прямо передо мной, от чего я смог рассмотреть два ярко-голубых глаза. Они показались мне такими холодными, но даже несмотря на это достаточно привлекательными, из-за чего я, будто одурманенный, не шелохнулся. «Зверь» же продолжил: — Я так долго ждал! Ты даже представить себе не можешь, как я рад видеть тебя прямо под собой, — на этих словах хищник накинулся на меня, прижимая к грязной, от моей же блевоты поверхности, но тут же издав отвращённый восглас, немного привстал. — А ты оказывается ещё более не послушный малый, чем я ожидал. Таких нужно наказывать… Несмотря на плохое зрение, я смог чётко рассмотреть как надо мной навис красивый парень, с вытянутым лицом, немного кудрявыми руссыми волосами в неаккуратной причёске, глазами льдисто-голубого цвета и хищной улыбкой что пробирает до дрожи костей. От этого зрелища я громко ахнул, не веря, что я вижу того самого жуткого и огромного зверя, недавно гонящегося за мной через весь лес. Но от этого мне не стало менее страшно, наоборот, человеческое лицо надо мной, до мурашек по телу устрашало, от чего я не мог ни закричать, ни даже пискнуть — все мышцы что есть в моём теле сковались стальными цепями. А парня-зверя это похоже забавляло, он засмеялся булькающим смехом пугая меня ещё больше. — Малыш, неужели ты ТАК сильно меня боишься? А где же типичная фраза: «Спасите, помогите! Убивают! Насилуют!»? Ты не хочешь дать мне насладиться твоими криками, м? — всё это звучало так наигранно, что хотело закрыть уши, лишь бы только не слышать этот голос. Но парень, нависший надо мной, как тёмная грозовая туча, продолжил: — Хотя это даже хорошо, что ты такой. Легче будет расправиться, да и мясо от страха только слаще, — при этих словах, оборотень неожиданной облизнулся, показывая свои острые клычки. — Ну чтож… Развлечёмся, мальчишка?***
Все последующие действия проходили для меня как в тумане. Я чувствовал боль, головокружение. Ощущал тяжёлое тело над собой. Помнил аромат крови, свои душераздирающие крики. Слышал его хриплое дыхание, чувствовал возбуждение «зверя». Я орал от прикосновений острых когтей к своей шеи, к которой после оборотень припадал губами, пытаясь выпить всю мою кровь, хлынувшую водопадом. Орал от резкой, как иглы, тупой боли, когда парень-зверь вставил в меня свой агрегат, втрахивая в землю. Хрипел и сопел от того, как садист впивался клыками в моё предплечье, прогрызаясь в кожу. Я будто стал одним сплошным комком нервов, боли, страданий и мучений, который вздрагивал при каждом новом толчке хищника. Я стал куклой в руках кукловода. Я стал подстилкой. Никому ненужной, грязной подстилкой! Игрушкой, что как только придёт в негодность, выбросят на свалку и забудут уже через два часа. Я стал ею, как только лесной зверь узнал обо мне. Я стал ею, как только он начал за мной следить… Я знаю, что умру. Прямо сейчас от нехватки крови. Я сдохну здесь, как жертва хищника, что поймала свою добычу и вдоволь наигралась с ней. И знаете, я хочу погибнуть. Я ХОЧУ СДОХНУТЬ! Я ХОЧУ ЭТО! Я не хочу жить… Не хочу… Я не могу больше существовать, зная, через что мне пришлось пройти. Я не хочу жить, помня то, как меня трахал оборотень, стоня от удовольствия и слизывая мою кровь, капающую дорожками по всему телу. Я. НЕ. МОГУ. БОЛЬШЕ. ТАК. ЖИТЬ.Конец POV Саша
***
Мужчина-зверь, улыбаясь, смотрел на «произведение искусства», что воссоздал за этот час. Его глаза искрились безумием вперемешку с удовлетворением. Губы, искровавленные чужой жидкостью, растягивались всё больше и больше, превращаясь в зверский оскал. Он не мог ненарадоваться тем, что заполучил этого парня, который всё время трусливо сбегал, боясь взглянуть своему врагу в глаза. Он не мог не радоваться тому, что это истекающее кровью, бездыханное тело теперь навечно его…