The Baddest

      Аккуратно свернув последний, на сегодня, свиток, девочка облегчённо выдохнула и улыбнулась. Сегодня она прочитала достаточно, дабы посвятить весь завтрашний день тренировкам и доработать свою технику, которую уже несколько дней пыталась освоить. Несомненно, все те знания, которые хранились в написанных отцом свитках, были полезны для неё, это затягивало, завораживало и побуждало знать больше, хотелось хотя бы самой малостью овладеть тем, на что способен их отец, поэтому всё своё время Индра отдавала учёбе и, нередко, тренировкам.       Девочке нравилось, когда Рикудо хвалил их с братом за новые достижения, упорство в тренировках и желании учиться, но вот последние два относились лишь к ней. Младший братец не столь шибким был к постоянным спаррингам: пропустив пару ударов и проиграв бой, он улыбчиво вскакивал с места и убегал во двор, ведь его позвали местные ребята. И только его, несмотря на то, что в их небольшой компании всегда развилось две милые и добрые девочки, никто никогда не звал Индру с собой. Вот даже сегодня…       Шатенка немного погрустнела от нахлынувших воспоминаний и, наверное, понимала, почему её так ребята недолюбливают, ведь только она достаточно хорошо владеет чакрой, может рассчитывать свои силы и сильнее всех их вместе взятых. Не так обидно за компанию, которая постоянно отбирает у неё внимание младшего брата и игнорирует старшую дочь Мудреца, как за самого Ашуру, который сам не додумался позвать сестру с собой. Может, Индра и рада отвлечься от рутины, бросить всё и пойти резвиться с ребятами, скитаясь местностью и, конечно же, ходить туда, куда запретили взрослые.       Старшая дочь так глубоко ушла в свои мысли, в попытках совладать с неприятными чувствами, которые зародились в её груди от нерадушных воспоминаний, что не услышала шагов за своей спиной. Кто-то особо и не старался скрывать своё присутствие, ведь этот человек за спиной девушки помог убрать два темных свитка на место и приблизиться к шатенке, которая все ещё не покидала чертоги своего разума, пытаясь найти позитивные моменты. Хотя, как здесь можно найти позитивные моменты, когда даже любимый младший брат постепенно от тебя отдаляется и отдает приоритет уличным детишкам, нежели провести время с сестрой?! Не обязательно даже заниматься и заучивать всё то, что написал отец, просто пусть будет рядом. Будет пытаться что-то рассказывать, выдумывать, корчить из себя дурачка, а потом со скуки уснет у неё под боком, но зато рядом.       Индра вздрогнула, ощутив как кто-то схватил её за руку, от чего она резко пришла в себя. Та уже была готова сконцентрировать чакру в ладони и ударить непрошенного гостя в грудь, чтобы и дыхание перехватило на добрые несколько минут, но к её губам тут же прикоснулись другие. Невинное прикосновения чужих теплых губ, которые не требовали ответа со стороны, а просто нежно и трепетно прижимались к девичьим устам, словно боясь, что вот-вот оттолкнут. Но Индра этого не сделала, просто широко раскрыла глаза от удивления и смотрела на своего младшего брата, чье лицо слабо освещала тлеющая свеча на подоконнике. Его брови были напряженно сдвинуты к переносице, а ресницы подрагивали, словно кто-то заставил его всё это сделать. — Почему ты не в постели? — Индру ничуть не смутило это действие со стороны Ашуры, который сам отстранился спустя несколько секунд и с грустью смотрел на старшую сестру. Мальчишка виновато улыбнулся и почесал затылок, благодаря полумраку и его загорелой коже, старшая сестра не могла разглядеть того лёгкого румянца на щеках. — Я хотел с тобой в комнате поговорить, но ты вновь засиделась в библиотеке, вот я и решил наведаться к тебе, — голос его был тихим и размеренным, но даже здесь девочка могла заметить как тот с трудом сдерживается, чтобы не выдавать своей нервозности. Индре стало немного тревожно, будто что-то случилось. — Тебя кто-то обидел? — резко поинтересовалась старшая, не дав младшему договорить, от чего тот немного вздрогнула и выставил руки в защитном жесте. — Нет-нет, всё хорошо, я просто хотел увидеть тебя вот и всё, — ещё с минуту серьезно глядя в карие глаза брата, девочка прикрыла глаза и удовлетворительно кивнула, ощущая, как в груди сразу потеплело от его слов. Он просто хотел её увидеть, поэтому долгое время сидел и боролся со сном, пытаясь дождаться её, а потом все бросил и сам пошел к ней. — Тогда… что это было? — Индра опустила взгляд и неуверенно коснулась своих губ подушечками пальцев.       Младший сразу переменился в лице. В глазах появился озорной блеск, а на лице расплылась улыбка. Он уверенно взял сестру за запястье, убрал её руку от тонких губ, а после вновь также быстро коснулся губ Индры в невинном поцелуе, хотя это поцелуем нельзя назвать, но в это прикосновение он пытался вложить все свои чувства, которые испытывал к сестре. Он крепко закрыл глаза и сильнее стал прижиматься к губам сестры, и каково было его удивление, когда девчонка перед ним не стояла просто так, а также стала проявлять какую-никакую активность. — Я видел, как это делали родители Маюри, — весело произнес Ашура, как только отстранился от старшей сестры. Он взял за руку сестру и, подняв их руки, переплел пальцы и от этого незатейливого жеста даже Индре стало неловко, но отстраняться не спешила, просто наслаждалась теплом рук младшего. Ведь по сравнению с ним она была той ещё ледышкой. — Они сказали, что таким жестом они проявляют хорошие чувства друг к другу, — начал объясняться младший Ооцуцуки, — а ты уже неделю ходишь обиженной, словно тебя все бросили. Вот я и решил сегодня сказать, что это не так. Я ведь люблю тебя, Индра, и хочу это доказать!       На лице у шатенки появилась добрая улыбка, а сама она с теплом в глазам посмотрела на младшего брата, а потом и смешка тихого сдержать не могла. Он никогда не замечает чего-то важного, вечно делает какие-то незначительные ошибки от чего кажется дурачком, но никогда от глаз Ашуры невозможно скрыть какие-то эмоции. Эмоции и чувства, которые девочка скрывала настолько искусно, что даже отец не косился с подозрением на дочь и не видел изменений в её движениях. Даже во время спарринга Индра оставалось непоколебимой. А тут посреди ночи заявляется братишка, который променял общество сестры на компанию друзей, и смеет заявить о том, что его сестрице не хватает чувств. Пронзительный и внимательный засранец. — Чтобы ни случилось, я всегда буду любить тебя, — нарушил воцарившуюся тишину Ашура, сильнее сжимая ладонь сестры. — Тогда пообещай мне, что каждый раз будешь мне это доказывать, — Индра взяла свечу, которая практически ничего не освещала, и под радостное громкое «Да!» младшего брата, покинула помещение.       Рук они так и не расцепили. Он ведь пообещал, что будет доказывать сестре свою любовь, а значит находиться рядом и не отпускать её первый шаг к действиям доказать правоту своих слов.       Многое изменилось. Изменилось настолько, что местные ребята стали силой тащить младшего Ооцуцуки гулять, ведь тот отказывался и действительно многое количество времени проводил со старшей сестрой. Мальчишка хоть и не учил ничего так усердно, как его сестра, но зато она тратила свое время на заботу о младшем, от чего отец также не скрывал гордости и похвалы. Он хоть и мог воспитать их двоих, но в действиях дочери он видел отблески своей покойной жены, правда было то, что его ещё и настораживало. С каждым годом привязанность этих двоих становилась несколько токсичной и только со стороны Индры.       Она изменилась. Несомненно, от той милой и миролюбивой девочки не осталось и капли, лишь внешние черты и яркая привлекательная внешность. К другим она относилась жестоко, проявляя силу и своё превосходство над другими, каждый раз не забывая одарить всех проигравших поединок с ней кроваво алыми глазами. Но с Ашурой резкости в её движениях нет, она словно боится сделать ему больно, поэтому поддаётся, но все равно не даёт шансов на победу, всегда забирая славу себе. Девушкой восхищались, как и красотой, так и поражающей силой и интеллектом, но вместе с этим её боялись больше обычного.       Возможно, это далеко не худший исход событий, который мог ожидать детей Рикудо. Если в детстве Индра многое время оставалась одна, не претендуя на чье-либо внимание, то сейчас она всецело забрало внимание лишь младшего себе, да ещё и из тени наблюдая за каждым его шагом. Словно та сторожевая собака, подобно Церберу, не подпускает никого к нему. Никого и никогда. Благо, Хагоромо неизвестно, какие на самом деле отношения их связывают.       Индра больше не вздрагивает от внезапных визитов младшего непутёвого Ооцуцуки. Только сердце бешено колотится в груди, подобно раненой птице перед хищником, когда Ашура опускает ладонь на плечо сестры, выдавая свое присутствие и давая понять, что он намерен остаться рядом даже в том случае, если шатенка его пошлет. Ведь он опять гулял с другими. Другими девчонками. Но неизвестно какую технику этот недоумок сумел разработать, ведь стоит ему наклониться и оставить короткий поцелуй на уголках губ старшей сестры, как это место тут же начинает покалывать, о спокойствии и речи не может быть, а желание коснуться его своими устами растет в разы, а негодования как небывало. И самое смущающее было то, что они оба прекрасно понимали то, что брату и сестре непозволительно так вести себя, непозволительно проявлять эту любовь, ведь она является запретной. Из-за этого короткие и детские поцелуи в губы прекратились, оставаясь лишь отпечатком теплых уст на уголках.       Конечно, рано или поздно это закончится, как думала девушка раньше, но было одно весомое «но», которое не давало покоя. Разумом Индра понимала, что вскоре её брат перестанет нуждаться в ней и начнет делить истинную чистую любовь с девушкой, которую любит и отстранится от сестры, создав собственную семью, а вот душой и телом она ни за что не допустит этого. Всем известно то, что Индра всегда добивается своего, даже если придётся идти по трупам.       В её случае, эти трупы имеют далеко не переносной смысл, а прямой. — Ашура-кун! — в воротах их поместья показалась статная девица. Иссиня темные волосы с синеватым оттенком, которые были собраны в аккуратный пучок из которого торчали две заколочки с небольшими подвесными брошками; ясность голубых глаз была настолько кристально чиста и невинна, что и небо не сравнится с ним. Мэй Шинозаки Индра действительно ненавидела. И ненавидела за то, что постоянно отбирает внимание брата. — Вы сегодня вечером свободны? — Здравствуй, Мэй, — на лице младшего Ооцуцуки появилась радушная улыбка, а сам он не был скуп на объятия, ведь эта девушка была ему ближе, чем другие. — Я постараюсь отпроситься у сестры, мы хотели попрактиковаться в использовании стихии воды… — Хватит говорить о ней, — резко перебила юношу Шинозаки. В глазах был недобрый огонёк, а сама девушка угрожающе сжала ладони в кулаки. — Вы уже не маленький ребенок, Ашура-кун! Хватит цепляться за Индру-сан, Вы вправе сами принимать решения.       Пусть эта смелая дурочка и братец благословят богов, что не заметили старшей Ооцуцуки, которая скрывалась за кучей древесных досок для постройки нового моста на западную часть берега, к новой деревне. Ашура подозрительно затих. Он наверняка обдумывал слова девушки из соседней деревни, а ведь над ними действительно стоит подумать. Он слишком зависим был от своей эгоцентричной и, в то же время, полной любви и заботы сестры. Младший Ооцуцуки и вечера не мог провести без её компании, не мог не обнять на ночь и не поцеловать в щеку, не мог не взять за руку и не переплести их пальцы, как в детстве, хотя всем веществом понимал — это неправильно для них. Надо бы прекращать все это понемногу. — Приглашаешь на свидание, Мэй-чан? — юноша прищурил взгляд карих глаз и неоднозначно повел бровями, от чего у девушки на щеках появился румянец. Она громко хмыкнула и, скрестив руки на груди, отвернулась. — Н-не свидание, а совместная прогулка, не больше, — голосок дрожал, но сколько гордости и радости в нем было, а самодовольства, что её слова смогли немного повлиять на него, так уж вообще отбавляй. От Мэй так и разило положительными чувствами, которые травили сердце Индры, которая сжала грубую ткань дорогого кимоно их клана в районе сердца, от чего там остались некрасивые складки. Эта девушка оставляет горечь на языке шатенки, она несёт опасность для их отношений с братом. Она желает разрушить их узы и эти оборванные нити Ашуры связать со своими.       Нужно как можно скорее что-то предпринять, пока не стало хуже, Индра не горит желанием быть на втором месте. Ей вообще не нравится перспектива появления какой-то напыщенной девчонки в их с Ашурой жизни. Какой-то противный голосок прошептал девушке над головой, что от проблем нужно избавляться раз и навсегда. А люди не понимают обычных слов, им нужно показывать свое место по отношению к другим. — Даже пригрозив, ты лишь усугубишь ситуацию, — шептал противный голосок, — и ты потеряешь своего брата раз и навсегда, узнай он о твоём поступке, — в голове шатенки сразу появилась эта ужасная сцена развития отношений: как эта девчонка рассказывает младшему о том, как вела себя наследница клана Ооцуцуки, что опустилась до жалких угроз, как Ашура с презрением смотрит на неё и отворачивается, оставляя Индру одну. — Избавься от неё. — Верно, — чуть погодя, старшая дочь Рикудо согласно кивнула и отпрянула от горы досок, медленно направляясь в дом.       За весь день Индра и повода не дала, чтобы думать, мол, с ней что-то не так. Она искусно делала вид, что не слышала разговора Мэй и Ашуры, что никакого противного голоса не слышала, который подталкивал её на грязный и грешный поступок, хотя… всего-то, такова цена их спокойной и мирной жизни с братом. В ней не должно быть лишних людей, они не должны оставлять свой грязный след. Ашура же наоборот был импульсивен, его движения неосторожны и постоянно ляпнет какую-то чушь, от чего Индре становилось смешно, нежели стыдно. А ещё он явно переминался с ноги на ногу и пытался собрать мысли до кучи, дабы заявить сестре, что вечером у них никаких практик не будет и он собирается отдохнуть в обществе Шинозаки. Наверняка его Индра испепелит своим огнем, услышь такую речь с его уст, ведь он буквально перед фактом ставит. Вот, я ухожу, а ты сиди вечером одна. Иронично то, что Индра обо всем знала, а братишка зря нервничает, хотя… пусть, интересно взглянуть на его смелость. Как он с вызовом посмотрит сестре в глаза, как тверд будет его голос, и как сильно удивится, что Индра ему понимающе улыбнётся и отпустит, издевательски стянув повязку на глаза.       Вчера погода обещала быть благосклонной, поэтому сегодняшний вечер был тёплым. За горизонтом скрылось солнце, оставив лишь оранжевые и розоватые разводы на темнеющем небе, где постепенно появлялись первые звёзды. По дороге неспешно шла молодая девушка, предвкушая хорошо проведенное время вместе с человеком, к которому долгое время пытает теплые чувства, уж особенно греет душу его согласие на эту прогулку. Они договорились встретиться у старого дуба, подле реки, где люди всё никак не соберутся достроить злосчастный мост. Место это довольно хорошее, ведь именно здесь они с Ашурой и познакомились, Мэй вновь погрузилась в свои мысли и стала глупо улыбаться, сжимая в ладони аккуратно связанные коробочки с онигири, которые сама же и сделала. Она как никто другой понимала, что этот юноша поесть захочет через ближайшие полчаса. Он хоть и кажется ей ребенком, но, наверное, именно эта беззаботность и открытость привлекали, ничего не скажешь, но какая-никакая харизма у него имеется. Вот со стороны послышались шаги и Шинозаки улыбчиво обернулась.       Ей нравилось видеть, как на лице слащавой девчонки исчезает улыбка, а в глазах читается недоумение. Как подрагивают её руки, то ли от неожиданности, то ли от негодования. — Индра-сан? — Кого-то ожидание, Шинозаки-сан? — её голос также холоден и непоколебим, как и взгляд. Она специально выделила её фамилию, недовольно глядя в эти раздражающие голубые глаза подружки Ашуры. Благодаря технике перевоплощения, самой лёгкой и простой как клонирование, девушка смогла немного одурачить своего брата.       Индра создала клона, детально скопировала внешность отца, который уже давно просил непутёвого сына помочь старшей сестре разобрать бардак в комнате, где они постоянно встречают гостей и устраивают, чуть ли не пир на весь мир. Не так давно они с братом там потасовку устроили, а погром решили так, прибрать для вида, словно скрыли пыль под ковриком. Клон так реалистично отыграл роль Хагоромо, настоящий который отлучился ненадолго в деревню, по просьбе одного из своих приспешников, что даже Индра пошла прибираться. По сути, так и было, выслушав что-то наподобие «гневной тирады» со стороны лже-Хагоромо, Индра отправила с Ашурой своего второго клона. Девушка детально проработала этот простейший план, как отвлечь внимание Ашуры, учитывая всевозможные провалы и исход событий. Как ни крути, а она везде выходит победителем. Она хочет самостоятельно избавиться от девчонки, которая сейчас находится перед ней и прижимает к груди приготовленные вкусности.       Но вдруг в голубых глазах засияла смелость, дрожь у малышки резко исчезла, а сама она сделала пару глубоких вдохов, дабы привести мысли в порядок. Наверняка Мэй давно заметила этот тотальный контроль со стороны наследницы клана Ооцуцуки, ведь именно из-за него у младшего брата в целом не получается нормально провести время со своими товарищами, да если и получается, слишком часто с его уст срывалось имя этой зазнавшейся девицы. Индра ожидала, когда Мэй покажет ей свои зубки, проявит характер: начнёт тираду, как нужно себя вести, как не подобает ей относиться к брату, что он сам способен принимать решения. И Индра этого дождалась. — Да, — взгляд голубых глаз встретился с ониксовым оттенком глаз Индры, — я ожидаю Ашуру. Мы договорились провести время вместе, — Шинозаки говорила с неким вызовом, словно через свою интонацию она хотела напрямую передать ту мысль, что она здесь лишняя, ей не рады и она будет мешать.       Отлично. Она сама себе подписала смертный приговор, подлив масла в огонь. Ооцуцуки прикрыла глаза, слегка наклонив голову в понятливом жесте, от чего тень чёлки пала на глаза, и просто выжидающе молчала. От этой воцарившейся тишины кровь стыла в жилах лишь у Шинозаки, как скользкий страх пробирался под кожу и начинал сковывать её тело, ведь говорить на равных с Индрой ей никогда не приходилось. Ибо её уважали. Её любили. Ней восхищались и ставили в пример. Её сила поражала.       Её боялись. Ооцуцуки открыла глаза. Ониксовые очи приняли иной облик, и во тьме угрожающе блеснул шаринган. Индра поддалась тем чувствам, которые двигали ней с самого начала и твердили лишь одно — защитить своё счастье. Эта наглая девчонка будет появляться здесь раз за разом, пока полностью не отберёт у неё единственного любимого младшего брата. Ну конечно, такой добрый, до ужаса доверчивый, даже когда глупости творит — кажется донельзя милым и невинным, и рука не поднимается дать ему оплеуху. Но главная особенность заключалась в том, что лишь от одного его прикосновения или же голоса исчезают гнетущие разум мысли и тьма, которая постепенно клубилась в душе. Кому же не хочется заполучить такой лакомый кусочек счастья себе? Индра просто не видит, как эти отношения выглядят со стороны, и как они друг друга травят ими. Она переступила порог дозволенного, но ничуть не жалеет, когда её руки схватили аккуратное и красивое личико Мэй, как стала его с силой сжимать, с высока глядя в налитые слезами и страхом глаза. Индра не ощущает своё превосходство, ибо эта девчонка и в подмётки не годится, дабы быть сильной, ей чертовски неприятно это делать, но каждый раз напоминая себе о том, что она собирается сделать и отобрать у неё, девушка не мешкая и секунды сворачивает хрупкую шею. Тишину нарушил оборванный женский вскрик и противный хруст трахеи.       Это было до тошноты унизительно, но зато какое приятное послевкусие осталось от содеянного! Ладони слегка покалывают, а в ушах всё ещё стоит этот звук, как бедная Мэй рвано вскрикнула и как хрустнула её шея. Теперь им никто не помешает. Теперь Индра может спокойно вернуться и провести время вместе с братом, который наверняка был сильно расстроен тем, что не смог пойти против слов отца и торчал в доме, прибираясь, а ведь дал обещание прийти к Шинозаки. На бледном лице появилась маниакальная улыбка, которую шатенка не смогла скрыть даже своей ладонью, лишь пальцами прикоснулась к губам, глядя, как бездыханное тело лежит перед её ногами, как эти ядовитые голубые глаза потеряли блеск и стали тусклыми, и как страх исказил её лицо. В уголках губ Мэй собралась вязкая тёмно-алая кровь и медленно стала стекать по лицу, окрашивая своими каплями испорченный белый рис. Индра издала лишь тихий смешок. Осталось избавиться от тела и улик. — Скверная история вышла с Мэй-чан… — как-то грустно произнёс Ашура, глядя в тёмный потолок. Пламя свечи опасно колыхнулось от выдоха девушки, а после вновь стала ярко освещать комнату, но всё равно пламени было недостаточно, дабы осветить всё помещение.       Эту ночь Ашура решил провести в комнате сестры. Как никак, а комнаты у них были разные, а находясь они постоянно рядом друг с другом, сблизив футоны не оставляя и миллиметра между ними, старик Хагоромо начнёт что-то подозревать. А если нет, то явно будет выказывать своё недовольство касательно поведения своих детей. Как хорошо, что вчера утром он удалился по каким-то неотложным делам, прихватив с собой парочку надоедливых последователей, которые прохода не давали его детям, а уж особенно Индре, которые не скрывали своего восхищения, то и дело, напрашиваясь на тренировки. Глупцы. На несколько дней поместье Ооцуцуки полностью под властью Ашуры и Индры, ведь им доверял как самому себе, а зная, как рассудительно и скептически девушка относится ко многим вещам, делает благоразумные поступки, то был уверен, что за целостность дома не стоит бояться. Он не хотел быть похожим на свою мать, которая слишком часто оставляла их с Хамурой одних, но это лишь единичный случай, когда пришлось оставить своих детей. А Индра только рада этому. — Тебе не плевать-ли, Аши? — безразлично поинтересовалась девушка, привстав на локтях. — Уже неделя прошла после того, как нашли её.       Ашура нахмурился и, прикрыв глаза, вдохнул. Вот, логически всё сходится, что девушка по своей же неосторожности могла так глупо свалиться в реку и, не в силах совладать с течением, получила множественные травмы, уж особенно шею запросто свернуть, но… сердцем чует, что этому явно кто-то поспособствовал. — Просто, я так задумываюсь, что она бы могла остаться жива, если бы я подоспел и не застрял с тобой в зале, делая уборку, — в его голосе Индра чувствовала некие обвинительные нотки, словно эта встреча для него была особенной, уж особенна эта мелкая дрянь, которая осмелилась положить глаз на юношу. А теперь он несколько винит «отца», который в тот день буквально приказал убраться там, будто до этого знал, что его сын собирается куда-то пойти вечером. Вместо того, чтобы прохлаждаться, пусть займётся чем-то полезным. — Наверняка я бы успел её спасти, — сонно добавил он.       Повисла тишина, а свеча гордо догорела, потушив своё пламя в лужице растёкшегося воска в блюдце. Молчание затягивалось, а атмосфера всё накалялась, от чего у другого нормального человека явно бы поселилась некая меланхолия в душе, но благо лай собаки за окнами развеял гробовую тишину. Ашура к этому моменту уже уснул, явно даже не успев понять, как так быстро позволил отдаться сну, ведь до этого момента хотел явно что-то сказать в сторону Мэй. Сам Ками спас его от опрометчивого поступка, дабы не ляпнуть лишнего, ведь прошлая его фраза и так оставила след на сердце сестры. Сестры, которая уже сидела на футоне, подогнув ноги, и недобро смотрела на младшего брата.       Из-за мрака в комнате, где даже лунный свет не мог доставать своими лучами до бамбукового пола, было видно лишь тёмный силуэт шатенки. Даже чёлка не смогла скрыть этого безумного ревнивого взгляда, где опасно во тьме, из-за алого отлива радужки, поблёскивали склеры сузившихся глаз. Индра тихо и аккуратно, как та кошка, подобралась поближе к брату и нависла над ним, всё также не спуская с него своего пристального взгляда. — Ты бы не успел её спасти, — произносит Индра, касаясь загорелой кожи юноши на щеке. Опустив голову ниже, она оставляет невесомый поцелуй на устах Ашуры, большим пальцем очерчивая линию скул. — Я бы не позволила, — лишь одними губами шепчет она в его губы, так, чтобы даже он при такой опасной близости не расслышал.       Девушка опускается обратно, удобно расположив голову на руке брата, который автоматически приобнял её, так и не раскрыв своих глаз, а вот Индре явно не спалось — она продолжала всё таким же недобрым и слегка безумным взглядом смотреть на спящего брата. — Мне бы тогда пришлось убить вас двоих.