***
Чжун Ли на рассвете отправился в горы собирать Стеклянные Колокольчики и цветки Циньсинь. Требовались именно они, а мужчина предпочитал использовать вещи наивысшего качества, особенно если к церемонии привлекали именно его. Это обычно случалось, когда заказчик желал упокоить своих близких наиболее традиционными способами. Так как цветов достаточной свежести у торговцев не оказалось, мужчине пришлось отправиться за ними самому. Неожиданно, карабкаясь вверх по отвесной скале за белым цветком, Чжун Ли заметил что-то странное на старой статуе Властелина Камня. Статуя издавна стояла здесь для того, чтобы путешественники могли перевести дух и излечить раны, однако что-то было не так, поэтому мужчина, наконец добравшись до заветного растения, решил посмотреть, что же случилось. Какого же было его удивление, когда он увидел парня, вольготно развалившегося на статуе. Прямо на коленях изображения Моракса. Ещё большим поводом для удивления послужило то, что это был его знакомый – Чайльд Тарталья, Одиннадцатый Предвестник Фатуи и часть его плана. Что он делал здесь, да ещё и в таком положении, сильно разжигало любопытство мужчины. Ну ещё пробивало на смех, совсем чуть-чуть. Чжун Ли с лёгкостью забрался на статую, чтобы всмотреться в лицо парня. Да, это точно он. Прижавшийся лицом к каменной руке с таким безмятежным выражением лица, что казался совсем другим человеком. Тарталья обычно безумно энергичен, вечно улыбчив, уверен в себе, куда бы он не пошёл, всегда происходило что-то громкое и захватывающее, а тут – спокойствие и тишина. Поразительно. Как бы это ни было мило, мужчину разъедало любопытство и некоторое беспокойство за друга. Всё же, видно, тот спит здесь довольно долго, и таким образом по пробуждении у того будет всё болеть, поэтому Властелин Камня мягко взял его за плечо и легонько потряс. — Чайльд. Чайльд, проснись, здесь не лучшее место для сна, — Чжун Ли не мог скрыть улыбки в своём голосе. Эта ситуация ненадолго вывела Архонта из того апатичного состояния, которое угнетает его уже который год, из-за которого он и пожелал стать человеком. Парень явно не хотел просыпаться. Ресницы затрепетали и он, поморщившись, приоткрыл один глаз. Затем второй. В мутных со сна глазах было видно некоторое непонимание, почему его будит кто-то. Потом в голове Тартальи появился вопрос какого чёрта его вообще будят и какого чёрта не сработали его рефлексы и не придушили наглеца на месте. Потом пришло узнавание, и Предвестник простил рефлексы, потому что потеря Чжуна Ли была бы совершенно неудобна и нежелательна для его плана. Потом он вспомнил весь вчерашний вечер и в каком положении находится, и чуть не застонал в голос. Самая неудобная ситуация из всех, что происходили с ним за всё время пребывания в Ли Юэ. Парень зевнул и сел, недовольно поморщившись от боли в мышцах. Сон на камне всё же отразился на них не лучшим образом. Он исподлобья взглянул на мужчину и недовольно произнёс: — Наверно я, как порядочный человек, должен объясниться? Ответом ему служила поощряющая тишина. Тарталья вздохнул. — Я вчера замотался по делам, что были довольно далеко от столицы. Там неприятный инцидент произошёл в результате которого меня облили ледяным зельем. С проблемой я справился, а с холодом не получалось. Будто все костры и предметы для розжига вдруг резко испарились из всего мира! Поэтому, когда я набрёл на статую Архонта, помня, что они тёплые, и не имея никакого желания просыпаться от того, что какой-нибудь слайм решил меня сожрать, забрался повыше. Ну а чтобы не упасть… пришлось забраться сюда, — к концу своей пламенной речи Тарталья, казалось, смутился, однако сразу постарался это скрыть. Чжун Ли даже не скрывал своей улыбки, что бесило Предвестника и одновременно почему-то возвращало в сон, в котором он видел свою семью, такую, как когда он ещё был маленьким мальчиком, самым младшим братом. Тёплый сон, хороший. — Что ж, если ты сделал это потому что замёрз, то в твоем поступке нет ничего плохого. Насколько я знаю, эту статую поставили как раз, чтобы спасать нерадивых путешественников, — Чжун Ли помог Тарталье подняться. — И, думаю, ты достаточно согрелся, чтобы пойти со мной в город. — Ты то тут что делал? — Тарталья старался сделать непринуждённый вид, чтобы собеседник не видел, как сильно его смущает эта ситуация. Бесит. — М? Работал. Нужны были свежие цветы, — Чжун Ли показал букеты горных цветов. — А, понятно. Что ж, раз ты меня спас от ещё большей боли в мышцах, то, наверно, я обязан угостить тебя обедом? И… я же могу рассчитывать на твоё молчание? — Последнее, что нужно было Чайльду, так это слухи о его неподобающем поведении и тюремный срок в придачу. Конечно, он не всегда ведёт себя подобающе, но это уже переходит все границы, как однажды сказал ему отец. — Несомненно, — спокойно ответил Чжун Ли, кажется, отходя от комичной ситуации. Так они вместе отправились в город. Тарталья по дороге разминал затёкшие мышцы и поминутно зевал, а на лице Чжуна Ли то и дело мелькала довольная улыбка. Интересно, с чего бы это?Часть 1
6 января 2021 г. в 13:38
Тарталья брёл по пожелтевшим горам под почерневшим небом, едва переставляя ноги. Долгое время он уже не ощущал ничего подобного, особенно в этих жёлтых, обветренных холмах и горах. Холод, усталость. И парню срочно нужно было согреться – он заметил, что пальцы начинают синеть. Как на зло, ничего зажжённого или мало-мальски тёплого не было в пределах видимости, и Предвестник подумал, что будет весьма глупо замёрзнуть в таком тёплом Ли Юэ, а не в вечных снегах Снежной. Вообще будет глупо замёрзнуть.
Но тёмное, предгрозовое небо пророчило парню именно такую смерть, если только в него не ударит молния. Он в отчаянии оглядывал пейзаж и старался подняться повыше, чтобы быстрее найти источник тепла, а позже спуститься к нему и наконец уснуть, зная, что холод сегодня его не убьёт. Но, похоже, на этот раз ему не особо везёт. На горе обнаружилась лишь статуя Гео Архонта, а в округе несколько слаймов. Статуя Гео Архонта?
Тарталья помнил ещё с родины, что статуи Архонтов не только помогают восстановиться после битв, но и источают приятное тепло. Однажды, будучи ребёнком, он даже заснул на одной такой, забравшись поближе к изображению Архонта. Тогда отец был особенно зол, но маленькому Аяксу с лёгкостью удалось избежать наказания, как и всегда.
Статуя Гео Архонта была единственным источником тепла в округе, и у парня не оставалось выбора, кроме как прижаться всем телом к основанию скульптуры. Тепло. Приятное тепло обволакивало его, словно кокон, но расслабляться пока рано. Тарталья сейчас слишком устал для битв, а монстры, пусть и такие слабые как слаймы, были поблизости. Прости, папа, видимо твоему сыну снова придётся свершить акт неуважения к Архонтам. Ради выживания, конечно же.
Подпрыгнув на позолоченном листе, что выходил из фундамента статуи, Тарталья начал карабкаться на неё. Подползая к концу, он изо всех сил оттолкнулся ногами и, чуть не упав, сумел ухватиться за край постамента. Подтянувшись на дрожащих руках и устроившись за спиной Гео Архонта, он наконец смог выдохнуть и снова осмотреться. В свете темнеющего неба Тарталья увидел руины у основания горы и… и всё. Ни души. Похоже, люди здесь не селились. Тогда парень слабо понимал, зачем тут статуя Архонту. Впрочем, не важно. Раз рядом ни души, никто не увидит этого богохульства.
Тарталья прижался щекой к спинке трона. Тёплая. Интересно, это сила Архонтов питает статуи, делая их такими? Или же просто сердце бога? Если Тарталья заберёт его, перестанут ли статуи быть тёплыми? А если убьёт Архонта? Парень тряхнул головой. Тепло слишком расслабляет, захламляет мысли всякими глупостями.
Он осмотрел постамент и понял – места тут слишком мало, чтобы уснуть и не свалиться. Тем более если нагрянет гроза, то есть большой риск, что его отсюда просто сдует. Нужно найти лучшее положение, чтобы было за что ухватиться в случае чего. Эх, лишь бы не дождь!
Тарталья обошёл по краю статую, и оказался перед лицевой стороной Архонта. И тут он понял, что свершит то, за что его вполне могут посадить, однако тело ломило от холода, и сомнения как-то слишком быстро испарялись. Немного краснея и молясь, чтобы его здесь никто не нашёл, парень забрался на Гео Архонта. Держась за каменную руку, он повернулся чтобы… сесть к изображению Архонта на колени.
Вот блин! Он и не думал, что это так смущает! Это же просто тёплый камень, даже лица толком нет, но создавалось впечатление, что он залез на колени к мужчине… как залезал когда-то к отцу в детстве. Много лет прошло с тех пор, однако величина статуи напомнила Тарталье о том времени, когда он был ещё мальчишкой.
— Интересно, от чего бы ты больше разозлился: от того, что я сидел у твоей статуи на коленях, или от того, что собираюсь украсть твоё сердце? — спросил Тарталья. Тут до него дошёл возможный скрытый смысл собственных слов, и парень смутился ещё больше, и попытался исправиться: — В смысле… вырвать твоё сердце и преподнести его Царице как знак своей верности и чрезвычайной полезности.
Потом парень подумал, что это просто глупо, разговаривать со статуей, да и вообще он не совсем понимал, что его побудило на подобную глупость. Наверно усталость и эта предсонная нега. Он старался больше не смотреть под капюшон каменного изваяния, старался смотреть в небо, но чёрные тучи создавали куда большее беспокойство. Да и камень, хоть и был тёплый, совсем не удобный. Глаза сами собой возвращались к отсутствующему лицу, а веки сами собой закрывались от приятного тепла. Предвестник чувствовал, что от такого положения на следующий день у него всё начнет болеть, однако он будет жить. С этими мыслями Тарталья наконец провалился в сон.