————
Джин с Юнги познакомились ещё в университете. По стечению обстоятельств они оказались соседями по комнате и за время учёбы обнаружили, что им удобно жить вместе, так что решили остаться, так сказать, соседями и после окончания универа. Порой они ссорились, как и все, впрочем, кто живёт вместе, однако всегда в конечном итоге мирились и уважали личные границы друг друга. Джин точно не знал, когда его чувства к Юнги меняться начали, однако, да, они изменились. Просто в один момент он начал замечать столь симпатичную бледность и мягкость черт Юнги, пухлые розовые губы и даже на вид мягкие пряди волос, что уж говорить о носике пуговкой, который львиную долю очарования прибавлял ко всем этим кьюти-вайбам, что Юнги излучал, казалось, буквально каждое утро. Вскоре до Сокджина дошло, что сварливый полусонный Юнги - самый миленький Юнги. Но у младшего была и иная сторона, более жёсткая: например, то, как его низкий голос переходил на развязный сатури, когда парень был зол или же чрезмерно счастлив, жилистые руки и длинные пальцы, играющие на клавишах цвета слоновой кости пианино, словно в некоем танце... и которые с лёгкостью могли бы обхватить сокджинову шею, а ещё его почти полностью состоящий из тёмных вещей гардероб с рваными штанами и одной-двумя кожанками. Юнги был таким соблазнительным, красивым и милым, сексуальным и в то же время очаровательным - он и сейчас, в принципе, - так что Джин уже давным-давно перестал бороться со своей влюблённостью в младшего, заведомо зная, что это безнадёжно. Ничто не показывало, что Юнги заинтересован в Джине так, как сам Джин заинтересован Юнги - и это главная причина, почему старший никогда ему не признается. Он не хочет разрушать всё, что у них было. Чем бы это всё ни являлось. По крайней мере, они хотя бы всё ещё вместе живут, и Джин очень этим фактом доволен. Так что он просто должен разделить свою жизнь с Юнги, пусть и не так, как хотелось бы. В прошлом у обоих были партнёры: у Джина одни только парни, а у Юнги парни, девушки и друзья по сексу. Никто из них, однако, не задерживался надолго, так что в конечном итоге оставались Джин и Юнги, вместе на диване, деля одно пиво на двоих и почти не слышные секреты в тихие ночные часы. Сокджин закончил свои последние отношения сразу, как только осознал свою влюблённость в Юнги, и себе же велел молча оставаться рядом с ним, быть вечно поддерживающим и комфортящим другом, своё ноющее сердце как можно глубже заталкивая, когда тот приводил с собой кого-то - но эти люди никогда не задерживались надолго. И Джин не должен радоваться, что уже последние года два у Юнги не было серьёзных отношений, но, что ж, он радуется. Ведь таким образом он с лёгкостью может притвориться, что Юнги его парень, коего он полноправно может любить и обожать, кто является причиной, ради которой стоит просыпаться по утрам, и мотивацией прийти в дом после рабочего дня по вечерам. Проще говоря, Джин с ума сходил по Юнги, так что готов был на всё, лишь бы Юнги был счастлив. И до сих пор, казалось, так и было... ну, в основном. Так что Джин хорошо справлялся со своей миссией. Только вот с тех пор, когда началась эта рок-байсоновская лихорадка, Юнги из кожи вон лез в попытках найти эту игрушку. И да, Джин поддерживал его, однако, в целом-то он был довольно пассивен в этом плане, отлично зная, что, раз Юнги - пока ли? - не просил его о помощи, вероятнее всего, ему не понравится, если Джин вмешается в его личные дела. Но Сокджин по-прежнему нацелен с отличием выполнять свою миссию, а до Рождества остаётся буквально неделя... Так что, чтобы Юнги вновь был счастлив - и малыш Бомгю тоже, - он знал, что в конечном итоге ему придётся взять всё в свои руки. — Хён! — радостно лепечет Тэхён с той стороны телефона. — Какой сюрприз! Ты не так часто нам звонишь, жадина-говядина. Ну рассказывай, чо-как, как делишки? — Привет, Тэ, — с хохотком здоровается Сокджин. — Ага, ну, прости-прости. Хён был очень занят, но сейчас у меня всё в порядке. А что насчёт тебя? Не слишком устал? Промоушен только недавно закончился, не так ли? — Да, и слава богу. Я уже начал думать, что в какой-то момент, вероятно, вырублюсь прямо на сцене, — стонет Тэхён. — Последние два месяца бешеные просто. — О, фанаты тебя обожают, так и знай, ты проделал хорошую работу. Я очень горжусь тобой, помни об этом, Тэ. — Спасибо, хён. Слышать это от тебя очень важно, правда. — Прости, что ни с того ни с сего звоню тебе вдруг, да ещё и с просьбой, может показаться, что я вспоминаю о тебе только тогда, когда мне что-то нужно, — Джин вздыхает, действительно сожалея об этом. — Но давай встретимся как-нибудь в ближайшее время, хорошо? Я угощу тебя обедом, и мы сможем наверстать упущенное. — М, звучит очень даже ничего, хён, — с усмешкой тянет Тэхён. — Ты что-то там говорил о просьбе. — Ах, да, мне вроде как нужна твоя помощь. — Моя? И что же я могу для тебя сделать? — Ну, на самом деле, мне нужно поговорить с Чимином. — С Чимином? — Ага, я звоню тебе, потому что у меня нет номеров остальных уча... — Погоди-ка, — прерывает его Тэхён, прежде чем до Сокджина доносится его крик уже откуда-то издалека. — ЧИМИН-ААА! МОЙ КУЗЕН ХОЧЕТ С ТОБОЙ ПОБОЛТАТЬ! — Проклятье, — шипит старший. — Ой, как тебе повезло, что ты перед этим телефон ото рта убрал, засранец. — Ну, что я могу сказать, люди не зря хвалят мой мощный вокал, — без капли стыда хихикает Тэхён. — Вот и Чимин пришёл, я оставлю вас двоих поболтать. Увидимся, хён! — Спасибо, Тэхён-а! Хён ещё угостит тебя обедом, хорошо? — говорит Джин, и тут же следом за этим слышится сладкий, слегка высокий голос, что тянет дразняще: — Ну что ж, надеюсь, хённим, что это предложение на всех нас распространяется. — Чимин-а, привет! Конечно же это предложение распространяется на вас всех, но, если ты не возражаешь, давай обсудим это в другой раз. — А, конечно-конечно. Тэхён сказал, что ты хочешь со мной поговорить? — задумчиво тянет Чимин, не скрывая любопытства. — Ага, я вроде как хочу попросить тебя об... одолжении. Видишь ли... И Джин рассказывает Чимину обо всём: об интервью, распроданном Рок Байсоне, о Юнги и его племяннике, и о страданиях младшего, всеми силами пытающегося отыскать игрушку. Большую часть истории Чимин молчит, к счастью, иногда смеясь над словами старшего. — Итак, давай-ка всё проясним, — начинает Чимин, как только Сокджин замолкает. — Твоему соседу-другу по комнате нужно найти Рок Байсона для своего самого очаровательного пятилетнего племяшки в подарок на Рождество, и он нигде не может его найти, потому как всё распродали из-за меня? — В основном, — поморщившись, признаёт Джин. — Я предположил, что, может, у тебя найдётся два экземпляра Рок Байсона? Не знаю, как-то нелепо всё звучит, когда ты так говоришь, — и Чимин снова хохочет во весь голос. — Ах, хённим, ты же знаешь, врать нехорошо. — Что? — бурчит Джин. — Зачем мне тебе врать? — Да так, он ведь не просто твой сосед по комнате и друг, он любовь всей твоей жизни. — Лю... Что? — Тэхён мне всё рассказал, — хохочет Чимин, уж слишком довольно. — Йа... Я убью этого засранца, — стонет Сокджин, на что Чимин снова хитро так смеётся. — Ну и что, что он любовь всей моей жизни? — Как что, это же всё меняет! — вскрикивает младший. — Ты же знаешь, насколько я обожаю всю эту романтическую хрень, а это выглядит как целая драма. А если ты в самый последний момент вдруг достанешь то, что твой ненаглядный всё это время искал, ты же Рождество спасёшь для его племянника! И вот он ты, настоящий герой. — Да что ты там несёшь... Я просто хочу помочь. — Ууу, и я тоже, хённим, я тоже. К счастью для тебя, у меня как раз найдётся лишний, даже упакованный ещё, Рок Байсон... даже сотня таких. Фанаты всё слали да слали мне их после интервью, так что теперь у меня столько Рок Байсонов, о скольких я в детстве не мечтал, — с хохотком сообщает Чимин. — Чёрт, так вот куда делись все эти игрушки. Буду знать. — Я даже коробку могу подписать, если хочешь, — с ухмылкой тянет Чимин. — Или лучше... Я добавлю к игрушке подписанный всеми альбом. — Ох, это... Большое спасибо, Чимин. Было бы просто замечательно. — А ещё я могу подписать плакатик-второй для твоего со... Ой, то есть, я хотел сказать, для любви всей твоей жизни. — Не стоит, — старший фыркает, отмахиваясь. — Думаю, сейчас он тебя практически ненавидит. — О, как жаль, — бурчит Чимин, ни капельки не обидевшись. — Хотя я могу быть тем ещё милашкой. — Уверен, половина Южной Кореи и остального мира полностью согласны с этим утверждением. — Ой, ну и льстец ты, хённим. В любом случае, я могу занести тебе посылку завтра, если хочешь, конечно? Кстати, а как хочешь: я могу отправить тебе её по почте, могу занести, если лично где-нибудь встретимся, ну или кто-то из менеджеров тебе принесёт? — Ох, я... Как хочешь, наверное? — Ладно, прекрасно, — тут же довольно мурчит Чимин с другого конца провода. — Ну тогда, как насчёт того, чтобы мы все к тебе наведались завтра вечером? Отпразднуем успешное завершение промоушена с тобой и твоим соседушкой. Мы принесём с собой подарочек, а ещё мы никуда не можем выбраться выпить, чтобы не случилось каких-то неловких ситуаций с фанатами. Так что это двойная победа. — О, ну ты даже выбора мне не оставляешь, — Джин вздыхает тяжко - наигранно конечно же. — Что ж, приезжай тогда. У нас есть две свободные спальни, правда, в одной из них только одна односпальная кровать. — Ой, вообще не проблема, — хихикает Чимин. — Уверен, Хоби-хён с Чонгуком с радостью разделят эту постель на двоих. — Ничего не хочу слышать, ничего не хочу знать, Чимин. Итак, завтра в восемь? Я на всех нас приготовлю ужин, а ещё у меня, кажется, есть, что выпить, но вы можете принести с собой ещё бутылку-две. — Будет сделано! А сейчас пока-пока, я пойду позабочусь о подарке. — Ещё раз спасибо, Чимин-а! — Всегда пожалуйста. И Чимин возвращает телефон Тэхёну, после чего они обсуждают детали завтрашнего вечера с кузеном, прежде чем наконец распрощаться и повесить трубку. Джин вздыхает, откладывая телефон в сторону, однако на губах его расцветает легкая улыбка. Будет здорово вновь увидеться со своим младшим двоюродным братишкой, с которым вот уже несколько лет они нормально не виделись - группа была слишком занята своей ежеминутно растущей славой, новыми альбомами и напряжённым графиком промоушенов. А ещё он надеется, что Юнги не разозлится, если Джин отыщет для него игрушку... пусть и с некоторой помощью, конечно же.————
Юнги знал, что Джин действительно чеболь. Он третий сын какого-то там гендиректора технологической компании, так что порой ему приходилось, да и приходится до сих пор, ходить на всякие вечеринки и благотворительные мероприятия, вынуждающие надевать костюмы, которые превращали его буквально в воплощение невероятной сексуальности... и реальную угрозу здравомыслию Юнги (если быть честным, даже если бы из одежды на Джине был только уродливый несуразный брезент, Юнги всё равно считал его безумно красивым). Они вдвоём живут в хорошей такой квартире в Каннаме - это не пентхаус, конечно, или что-то подобное, нет, но всё равно их жилой комплекс довольно-таки хорош, с усиленной охраной и, по крайней мере, двумя кодовыми замками. И да, хоть зарплату Юнги можно назвать более чем приличной, учитывая своё положение, Джин оплачивал две трети арендной платы - он постоянно говорит, что совсем не против этого, но они с Юнги спорили по этому поводу до безумного долго и очень жарко, пока, в конечном итоге, Сокджин не пригрозил выгнать младшего и отыскать себе нового соседа. И это моментально сбило с Юнги всё желание спорить, потому что, как бы сильно он ни ненавидел мысль о выплачивающем огромные суммы Джине, не жить со старшим он попросту не мог. Юнги уж слишком сильно любил Сокджина, чтобы жить вдали... пусть и никогда не говорил об этом старшему. Возвращаясь к мыслям, Юнги знает Джина и, что более важно, доверяет ему. Именно поэтому он не стал особо расспрашивать своего друга, когда тот вдруг объявил, что на следующий день к ним пожалуют гости и что Юнги стоит прибраться в квартире, пока сам старший сходит за продуктами. — Ох, да там только мой кузен да его друзья тоже, всего четверо будет. Если ты не против, они на ночь останутся. И да, они могут вести себя слегка... заносчиво, но тем не менее они очень хорошие. Юнги соглашается на всё и глазом не моргнув - он бы всё для Сокджина сделал, всё, что угодно. Мини-вечеринка, посиделки - как бы это ни называлось, всё равно, - с сокджиновым кузеном и его друзьями именно то, что нужно, ну, как кажется Юнги. Это было бы просто прекрасной возможностью хотя бы на время забыть, что он до сих пор так и не нашёл эту дурацкую игрушку для племянника, а Рождество-то уже на носу. Буквально причём. Три дня. Осталось всего три дня на то, чтобы... Ладно тебе, Юнги, успокойся, не думай об этом. Лучше подумай о сегодняшней вечеринке. Напоминаем, Юнги всецело доверял Джину. И он знал, что тот некто очень влиятельный, так что наверняка знает парочку - или не парочку, - влиятельных и известных людей. Но даже при всём этом он не ожидал сюрприза, что ждал его на пороге. В буквальном смысле. Как только прозвенел дверной звонок, Сокджин, что был занят на кухне, помешивая что-то - что, кстати, пахло просто восхитительно, - кричит Юнги, чтобы тот открыл дверь, и тот, будучи послушным донсэном, идёт выполнять поручение. Чтобы в следующий момент столкнуться с Пак Чимином, с тёмными очками на макушке, держащим в левой руке какую-то уж слишком подозрительно выглядящую сумку, а правой с энтузиазмом махающим ему. — Приветик! — радостно приветствует его айдол, после чего Юнги делает единственное, что пришло ему в голову. Он захлопывает дверь прямо перед лицом Пак Чимина. — Юнги? — из кухни зовёт Джин. — Что там? — Эм. Секундочку, — и снова открывает дверь. Пак, чёрт его подери, Чимин никуда не исчез, всё так же махая ему ладошкой и улыбаясь, совсем как глупый, но пиздец какой красивый иди... айдол, коим он и был, собственно. Юнги лишь впивается в него взглядом, после оглядываясь и замечая остальных, по-прежнему стоящих в подъезде. Весь Wings в полном сборе стоит здесь, с улыбками на него глядя. — Джин-хёо-о-он? — протяжно зовёт Юнги, пялясь на айдолов. — А почему Пак Чимин с остальными мемберами Wings стоят у нас на пороге? — Они наши гости, — невозмутимо отзывается Сокджин, не вылезая из кухни. — Просто впусти их уже, Юнгичи, не будь грубияном! И Чимин, больше не в силах сдержаться, хохочет во всю, свободной рукой прикрывая идеальную улыбку, чуть ли не валясь на Юнги, однако высокий темноволосый парень рядом с ним успевает схватить его за воротник, видимо, уже привыкший к подобному, и медленно входит внутрь, когда Юнги, всё ещё настороженно, отступает назад, дабы освободить место. — Ва, пахнет просто потрясающе, хён! — довольно тянет брюнет, сияя прямоугольной улыбкой. — Привет, Юнги-хённим! Я Ким Тэхён, кузен Джин-хёна! — А я Хосок, так же известный как Хоби, согруппник, если можно так сказать, и друг Тэ, — зашедший за Тэхёном красноволосый парень протягивает руку Юнги, с энтузиазмом пожимая её и одаривая сердцевидной улыбкой. — Я Чонгук, макнэ Wings и друг Тэхён-хёна, — представляется последний человечек, заходя и застенчиво улыбаясь Юнги. — Это большая радость наконец познакомиться с вами... — Гук-а, выдохни, ладно? — со смехом прерывает его Тэхён. — Юнги-хённим не какой-то там принц или звезда, можно и не так формально с ним говорить. — Ага, ну да, это вы тут у нас звёзды, — невозмутимо отвечает Юнги, всё ещё в замешательстве хмурясь. И следующие несколько минут заполнены какофонией из "Приветули, хён!", "Вау, как вкусно пахнет!" да "Какая классная квартирка!"; кажется, мемберы Wings были знакомы с Джином, по крайней мере, достаточно хорошо, чтобы вести себя с ним неформально... и очень даже небрежными, дабы называть его самого хённимом, хотя они никогда раньше не встречались. Спустя какое-то время, когда первичный шок, наконец, проходит, Юнги внезапно замечает за собой то, что хмурится недовольно, наблюдая за тем, как внимание остальных приковано к Джину... а, может быть, всё дело в том, что это всё сокджиново внимание приковано к пришедшей четвёрке. — О, ты бы видел его лицо, — хихикает Чимин, забредая на кухню к Сокджину. — Бесценное зрелище! — Да-да, я вечно буду жалеть, что пропустил это, — игриво закатывая глаза, отвечает Джин, прежде чем проводить всех в гостиную. И, наконец, после того, как бокалы были наполнены, а тост - конечно же за успех Wings, - произнесён, все, кажется, успокоились. Юнги сидит в сторонке, потягивая шампанское и наблюдая за остальными; Джин с Тэхёном навёрстывают упущенное, живо болтая друг с другом; Чонгук с Хосоком наблюдают за этим тихо, лишь иногда принимая участие в разговоре; а Чимин... Чимин в какой-то момент устроился на диване рядом с Юнги с лёгкой улыбкой на губах. — Итак, хённим, думаю, мне стоит извиниться перед тобой. — Извиниться? — Юнги поворачивается к нему, приподняв бровь. — Джин-хён рассказал мне про твою... ситуацию, — с усмешкой признаётся Чимин, делая глоток из стакана. — А ещё он сказал, что я тебе не очень-то и нравлюсь, — и сразу после радостно добавляет: — Но несмотря на это, должен сказать, я совсем не ожидал, что ты захлопнешь дверь прямо у меня перед носом. — Ах, насчёт этого, — бурчит Юнги. — Думаю, мне стоит извиниться, это было слегка... не слегка грубо. — Может, я даже заслужил, — вновь заливаясь смехом, говорит Чимин. — Давай тогда назовём это ничьей, хорошо? К тому же, я пришёл, чтобы исправить одну свою ошибку. — Что? — Хмм, я бы с удовольствием и сам это сделал, однако, ладно, позволю Джин-хёну всё тебе объяснить, — Юнги хмурится на эти загадочные слова, но решает особо не обращать внимание. Остаток вечера проходит довольно спокойно... ну, насколько спокойным может быть вечер в компании пяти до ужаса буйных детей с внешностью взрослых состоятельных мужчин - да-да, Сокджин входит в их число. Но даже при этом Юнги всё равно считает их очень даже милыми. Чимин тот ещё шалунишка, однако видит границы и ни на миллиметр за них не заходит. Тэхён же, кажется, уже знал о Юнги и достаточно много, вероятно, ему о нем Джин рассказал, а ещё знал, как использовать эту информацию в своих интересах. Хосок же просто яркое позитивное солнышко со страстью к щенкам, подсолнухам и американскому рэпу, а ещё он быстро пьянеет, поэтому первым вырубился, и Чонгуку пришлось отнести его в одну из гостевых комнат. А Чонгук... Поначалу он казался самым застенчивым из них всех, однако потом в какой-то момент превратился в энергичного мальчика-зайчика с зубастой улыбкой и озорными глазками. Но, вызвавшись отнести Хосока, обратно он уже не вернулся, из-за чего Чимин с Тэхёном обмениваются хитреньким хихиканьем. Затем они - уже вчетвером, - сыграли в правду и действие, во время которой Тэхёну пришлось станцевать на коленях Чимина - спасибо, Ким Сокджин, - а Юнги поцеловать Джина в щёчку - ответочка от Чимина. В конце концов Джин с Юнги выходят из игры, но остаются, чтобы понаблюдать за ними, потому что "мы уже больше не такие молодые да беззаботные, как вы, маленькие монстры". И наконец, после одной уж слишком большой порции соджу, младшие вырубаются буквально в один щелчок пальцев, так что Джин относит их в постель, посмеиваясь под нос, а Юнги в это время решает прибрать мусор на кухне да протереть кофейный столик от крошек в слабой попытке хоть как-то привести в порядок гостиную. — Юнгичи, — в какой-то момент он слышит, как Сокджин зовёт его из-за спины, и оборачивается, глядя на как всегда красивого соседа, прислонившегося к дверному косяку и улыбающегося ему так нежно... почти с любовью? — Хён? — У меня есть кое-что для тебя, — Джин подбирает забытую на полу коридора сумку, ту самую, что принёс с собой Чимин. — Ох, надеюсь, ты не станешь злиться, что я вмешиваюсь в твои личные дела... Но мне показалось, словно тебе нужна помощь. Ни говоря ни слова, Юнги берёт из чужих рук сумку. Глаза сами собой широко раскрываются, когда он видит её содержимое. Подписанные всеми... его гостями альбом Wings и Beyblade Rock Bison - тот самый, - тоже подписанный, но только Чимином, и небольшая записка: "Надеюсь, твоему племяннику понравятся подарки. Пожалуйста, приходи с ним (и Джин-хёном, конечно же) на наш следующий фансайн! Будем рады увидеться с ним ;)— Чимин"
— Но к-как... — запинаясь, бормочет Юнги, взгляд переводя с сокджинова лица на содержимое сумки и обратно. — Ты... — Я попросил его об одолжении, и... — неловко пожимая плечами, признаётся Джин, кончики ушей пылают, как и всегда, в прочем, когда старший стеснялся или смущался. — Ну, мне показалось, словно тебе действительно нужна помощь. И Чимин тоже очень хотел помочь тебе, ведь это он, пусть и случайно, поставил тебя в такое затруднительное положение. — Погоди-погоди, — Юнги делает пару шагов навстречу к Сокджину, неловко останавливаясь на полпути. — Ты... Ты позвонил ему? Из-за меня? — Ну, если быть точнее, ради тебя вообще-то. — Правда? Ради меня? — Да. Ах, и эта вечеринка... она была для меня, да, чтобы снова повидаться с кузеном и остальными детьми, но не только. Так Чимин мог как можно скорее принести для тебя подарок. Так сказать, двух зайцев одним махом. — Хён... Это так? — Да, Юнги, — выдыхает Сокджин, неловко почёсывая затылок, теперь уши его совсем раскраснелись. — Это так. — Блять, как же сильно я тебя люблю, — вдруг выдыхает младший, бросая сумку куда-то в сторону дивана и сразу обеими руками цепляя Сокджина за воротник. — Что... Их губы сталкиваются прежде, чем Джин успевает закончить. Юнги так яростно и нетерпеливо прижимается к сокджиновым губам, что старший аж охает от удивления, приоткрывая рот, чем младший пользуется тут же, языком ныряя внутрь, и Сокджин стонет протяжно. В конце концов старший поднимает руки к лицу Юнги, трепетно заключая его в ладони и прижимая к себе как можно ближе. Но, кажется, это пугает Юнги, который тут же отстраняется от него, в лёгком ужасе глядя на соседа, но в то же время глаза и губы его блестят. — Блять, блять, хён, я... — Нет, — обрывает его Джин, резко бросаясь вперёд, прижимаясь к губам Юнги своими снова и снова. — Не делай этого, не отступай. Я тоже люблю тебя, чертовски сильно. Так что, прошу тебя, не отстраняйся. — Се-серьёзно? — шумно выдыхает Юнги между поцелуями. — Серьёзно. А теперь поцелуй меня нормально уже, идиот, я этого момента ждал целую вечность. — Блять, — снова выругивается Юнги, зрачки расширяются в возбуждении. — Хён. В спальню. Сейчас же. — Только если пообещаешь, что не пожалеешь об этом утром, — с некой мольбой выдыхает на ухо старший, крепко прижимая к себе Юнги, отчего тот вздрагивает ощутимо. — Обещаю. Я не пьян. Обещаю тебе, хён. Я лишь хочу тебя... Блять, Джин, я так давно тебя хочу, так давно... — Хорошо. Блять, я тоже, Юнги. Ты просто волшебный. — Это ты здесь волшебный, — бурчит Юнги. — Мой идеальный хён. Ты... Чёрт, ты и вправду отыскал эту тупую игрушку. Ты самый лучший. Я так тебя люблю. — И я тебя люблю. — Господи, мы ведём себя так тупо. — Да, — хохочет Сокджин, прежде чем потянуть Юнги за руку к спальне. — Но тебе ведь нравится это. — Конечно, да. Я люблю тебя уже так много лет, хён, ещё с универа. Моей любовью был ты, всегда только ты. — Вот же, господи, похоже, мы так много лет потратили впустую, — с наигранным разочарованием вздыхает Джин, прежде чем вновь клюнуть Юнги в губы. — Как насчёт того, что наверстать упущенное? И начнём мы, пожалуй, прямо с сегодняшней ночи. — Блядство, — не сдерживаясь, вновь ругается Юнги. — Надеюсь, дети спят как убитые, потому что я не собираюсь останавливаться, пока не выжму из тебя всё. Сокджин после этих слов вздрагивает, резко вталкивая Юнги в спальню и захлопывая за ними дверь. — О, поверь, мы не остановимся, даже если они выломают эту чёртовую дверь.