Сердце Гриффиндорца.

Он стоит, а в дрожащих от боли руках такой тяжелый и чужой кусок металла с красными рубинами на лезвии и рукояти. Что - камни или кровь? Его кровь, кровь врагов, кровь земли. Рубины так явственно и радостно горят в густой тьме, такие безумно- яркие и алые, как порванные и испачканные знамена. Чужие, свои. Потускневший от крови золотой лев. А где-то недалеко втоптанная в грязь серебристая змея. Для кого-то знаки не имеют смысла на войне. Твое клеймо навсегда в твоей душе. Но не все могут с этим согласиться. Меч в руке, твердый и теплый, мокрый и скользкий от пота. А в другой- тугое шершавое древко с повисшим никому не нужным грязным куском ткани. Даже буквы, словно издеваясь, исчезли, и теперь уже ничто не вырвет наружу из сердец выживших одно только слово. Что когда-то было почти что их вечной фамилией. Но знамя все еще не пало. Оно живо, а,значит, вместе с ними жива и глупая слепая вера в глазах каждого, кто держит такой же меч в руке рядом. Чье дыхание прерывистое, свистящее от бесконечной боли и множества ран. Кажется, что тело способно лишь на эти две вещи-держать меч и это проклятое знамя. Небольшая передышка позволяет навалиться страху и усталости. Внизу тени, тени, уходящие в бесконечность. Какая глупая и бесполезная надежда, но никто и не верит в победу. Голубые, зеленые, желтые, красные. Небо, трава, солнце, цветы. Это были символы мира. Когда-то. Но орел точит клюв железа, змея рождает яд смерти. Лев скалит зубы битвы, кричит боевым зовом барсук. Таковы были их символы. Тоже когда-то. А теперь-кто они, кучка выживших в прошлой битве? Смерть одна на всех. Смерть забирает одинаково всех. Истлеет и железный клюв, испарится яд, сгниют зубы, затихнет голос. Враг един для них, и не важно, кто он. Но знамя упрямо стоит. Нельзя опустить. До последней капли крови, что давно уже уверенным ручейком стекает из грубой раны в боку. Больно и страшно. Но гриффиндорец неподвижен. Пора. Меч тяжелеет еще больше, от мертвых оболочек врагов. Все вокруг взрывается криками и звоном металла, но он не слышит ничего. Смерть смеется рядом, с каждым ударом, с каждым рывком грудью на вражеский меч. Все вокруг окрашено в знакомый алый цвет- кровь ли застилает глаза или это его воины льва. Так же, как и он, готовые отдать свои никчемные жизни за никому не нужные знамена. Но они последние, которые еще помнят свои имена. И напомнят другим. Силы не равны. Шансов нет. Кажется, что он остался один. Музыка меча внезапно печально обрывается резким выдохом. В груди взрывается маленькая звездочка боли, самой сильной боли, что он когда-либо испытал. В самом сердце. Но оно все еще бьется, даже когда он падает на землю, как сгнивший лист дерева. Сильное сердце отчаянно бьется, но ему мешает, мешает равнодушное дерево, окрашенное свежей теплой кровью. Тишина. Теперь уже их тени лежат на родной, оскверненной битвой земле. Орел, змея, лев и барсук пали, но никто не проиграл. Никто не сдался. Но разве теперь это имеет значение? Пустота и хаос. Тьма и холод мира. Отчаяние и боль. Жестокость и ужас. Новые короли и королевы, здравствуйте. Ничего не осталось от тех. Но знамя стоит. Оно выходит из груди лежащего на земле воина в алом, воткнутое небрежной беспощадной вражеской рукой. Легкий ветер озорно катится по мертвому полю, шевеля волосы неподвижных павших, их одежду и красную траву вокруг. Игриво и весело он задевает повисшее в безмолвии поражения последнее знамя, поднимая его к беззаботному лучу солнца. И оно загорается вновь. Золотой лев на ярко-алом. Такое печальное и торжественное прощание на тяжелой от впитавшихся смертей, расправленной стихией ткани. И знамя не падет. Ведь его держит, обнимая древко, самое сильное и могущественное сердце на свете. Сердце никому не известного гриффиндорца. Он так и не опустил флаги.