Какого... черта?

Какого черта? Эти слова набатом стучали в висках, заставляя сжимать их пальцами. Тонкими, мать его, аристократическими белыми пальцами. И закусывать губу. До крови. До боли. Все, чтобы не слышать, как в тебе что-то рушиться, и не осознавать это. Пробовать заглушить физической болью душевную. Ощущать на языке металлический привкус. Аристократический? Нет. Чистая кровь, гордость его рода, с ужасным привкусом. Привкусом его трусости. Драко взвыл и вновь взглянул на заглавие газеты. Черт. Черт. Черт... "Герои Второй магической войны обручились". И фото. На нем этот рыжий оболдуй обнимал Грейнджер. А она...Улыбалась. Так тепло, легко и мягко. Она никогда бы не подарила ему такую улыбку. Никогда. Единственное, что получал от Гермионы Малфой- полный ненависти взгляд. Когда он на нее запал? Юноша часто задавал себе этот вопрос. Стоп. Запасть на Грейнджер. Мммм...Эта мысль приносила ему какое то извращенное удовольствие. Удовольствие от осознания. Наверное, он понял, что готов переступить через свои принципы тогда, когда увидел, как она с мягкой черт-возми-расчудесной улыбкой отчитывает своего шрамированного друга за какую то мелочь. Ее жесты, то, как она откидывала волосы назад, как заламывала в почти что отчаяньи от видимой тупости Поттера тонкие запястья, как закатывала глаза... Воспоминания об этом снова помешали Драко дышать и он схватился за голову. Уйди-уйди-уйди. Сгинь с моих мыслей. Тем более, сейчас. Сгинь.... Но он трусил. Подумать только, Малфой- и трусил перед девченкой. Смелости ему хватало только чтоб кинуть ей в спину очередное "грязнокровка", и он не хотел признаваться даже себе, что на самом деле лучше бы сделал ей комплимент. Малфой откинул платиновую челку со лба и раздраженно выдохнул. Его пальцы смяли газету в шарик и откинули ее в камин. Бумага обиженно зашипела, загораясь, и пламя стало пожирать колдографию и статью, в то время как в душе блондина стало словно пусто...

***

Гермиона сидела на кровати и отрешенно смотрела на письменный стол. Только что она отослала письмо родителям с датой свадьбы. Им так понравилось в Австралии, что они и остались там жить. Девушка взглянула на кольцо на своей руке. Вот черт... Грейнджер закусила губу. Какого черта она согласилась? Она же любит не его... Герми скривилась. Конечно. Она любит блондинистую занозу в заднице, которой совершенно нет до нее дела. Девушка потерла запястье с меткой Лестрендж. Грязнокровка. Этот шрам невозможно было свести. Он словно напоминал кто она и где ее место... Девушка вздохнула. Делать вид, что ты влюблена в человека, который на самом деле для тебя не более друга-то еще дельцо. Но само мерзко ей было от осознания того, что она нагло лжет. Себе и всем. И пудрит Рону мозги.

***

Послышался звонок в дверь. Кто еще звонит в такую рань? Что, вообще рехнулись? Накидывая поверх полупрозрачной накидки халат, Гермиона кое-как заколола волосы и направилась открывать. Ее взгляд выцепил время.4:45 утра. Кого в такую рань сюда занесло-то, инфернал его дери?! Когда дверь с тихим скрипом отворилась, девушка замерла в немом испуге. И удивлении. Ее щеки предательски порозовели, а сердце забилось чаще. "Нет",-одернула Грейнджер себя и холодно спросила: — Чего тебе, Малфой? Молодой человек же бесцеремонно снял туфли и пальто и прошел в квартиру: — Уютненько у тебя тут,-он до последнего оттягивал момент, когда скажет. Твою мать, он скажет ей и уйдет. Пусть сама разбираеться, хренова заучка. Не сдержав странного порыва, он мягкими шагами, словно хищник, который крадеться к добыче, сократил расстояние между ним и растерянной Гермионой. Заглянул в омут ее темных, черт-возьми-неповторимых глаз и утонул. А девушка все так же вопросительно на него смотрела. Все, что Драко мог сказать: — Симпатичный халатик, Гермиона. С ее уст сорвался нервный смешок. Нелепа ситуация:Малфой, в ее доме, делает комплимент и называет по имени. — Какого черта, Драко?,-шепот, от которого у него рвет крышу. Драко. С ее уст это звучит почти как песня. Блондин привлек ее к себе и, отчаянно борясь с желанием снять с нее всю одежду, в которую она облачена, резко поцеловал. Фонтан чувств захлестнул его с головой... Корица, ваниль... Мягкий шелк ее губ. Ему хотелось еще. Словно он утопал, а она, только эта хрупкая и до невозможности прекрасная девушка, была его спасением. Почти что рык вырвался из его горла. И вдруг... Ее тонкие ручки обвили его шею, и она ответила на поцелуй. Время словно остановилось. Остались только они во всем мире.