Две недели спустя, парк Сенджу. Вечер.
Тихий и приятный вечер, когда солнце потихоньку уходит на заслуженный покой, озаряя своим светом верхушки вековых сосен и дубов, по слухам выращенных самим Первым во время начала возведения Конохи. Пение птиц, гуляющие парочки и только медленно включающие я фонари на открытых дорожках делали это место парком, а не лесом или тренировочный площадкой для тренировок и оттачивания мастерства в какой-то либо направленности шиноби. Крики бегающих детей, сопровождаемые кромки и весёлым смехом, шуточными обзывательствами и многим другим делали этот парк ещё привлекательнее для посещения и отпускания нажитого за день стресса. По одной из аллей шла бросавшееся в глаза пара подростков, взявшихся за руки и мирно общающихся о чём то своём и сокравенном. Черноволосая девушка с чёрными глазами и волосами, заплетённых в длинную косу, мило краснея, рассказывала своему ухожору с красными, словно только выпущенная из пальца кровь, волосами, завязанных в длинный конский хвост. На каждое предложение девушки, парень рассуждал здраво и старался не обидеть одну из своих избранник, которой начал дорожить больше всего на свете после семьи. — Нару, а почему ты постоянно говоришь о каком то Монолите и если оскорбить тот, ты сразу же начинаешь драку? — спросила девочка, нет, уже начинающая девушка, серьёзно посмотрев в глаза своего избранника. — Это моё божество, Ри. — подняв глаза в ещё светлое небо, проговорил парень, на лице которого появилась грустная улыбка. — Это сложно объяснить, легче будет выкрасть тебя прям из-под носа твоих братьев и отца. — Нару, и всё же, прости за прямоту, но ты как фанатик. — проговорила девушка, опустив взгляд в землю и свободной рукой сжав край юбки. — Тэк я этого и не отрицаю, Ри. — проговорил парень, посмотрев на свою любимую. — Он, святой Монолит, дал мне цель и даёт мне силы для защиты моей нынешней и будущей семьи в лице тебя… И Хинаты. — последнее парень почти прошептал, но чуткий слух ревной девушки из клана Учих поймал это почти незаметно слово. — Нару, ты… Кого бы ты выбрал, если бы нас обеих взяли бы в заложники? — резко спросила девушка, сжимая руку парня. — Обеих и разорвал похитителей на британский флаг. — спокойно заявил парень, попытавшись лаского улыбнуться. Девушка легко вытащила свою ладонь из замка своего любимого и пройдя несколько метров вперёд, развернулась на сто восемьдесят градусов, позволяя юбке подняться на несколько сантиметров, показывая ножки девушки, и чуть наклонилась, положив палец к своему подбородка. В глазах девушки играли несколько чувств: ревность, радость и грусть за то, что он выбрал обеих, а не только её. — Наруто, ты ведь и правда любишь меня? — задала вопрос девушка, серьёзно посмотрев в дружелюбные и любищие глаза суженного. — Да. — без промедления проговорил Наруто взяв ладонь девушки и положив ту на свою грудь, прямоком на сердце. — Моё сердце бьётся быстрее в твоём присутствии, а в голове начинается бардак. Я всё время думаю о том, что сделать, что бы тебе было лучше, напрочь забывая о себе. Молодая Учиха почувствовала сквозь тонкую футболку быстрые и ясные удары не менее молодого Узумаки, на лице которого расцвела добрая, светлая улыбка, которую не портил даже зверинный глаз заключённого в нём биджу, отданный в замен на силу для защиты и спасения своей младшей сестры. Учиха улыбнулась и осторожно взяв ладонь любимого, положила ту к своему сердцу и чуть покраснел, опустила свою голову. — Моё сердце… Тоже бьётся быстрее… Когда ты рядом, Нару. — смущённо прошептала девочка, чувствуя тепло от руки красноволосого. — Я полюбила тебя ещё тогда, в далёком детстве, когда ты был со мной дружелюбен и защитил от хулиганов. А после ещё и накормил меня самой вкусной лапшёй, которую я только пробывала. — Помню, помню. — весело проговорил парень взяв в свою ладонь щеку девушки и подняв её голову. — Я, скажу честно, тогда влюбился в тебя и… Я не знаю как это описать, я просто знаю, что ты — мой человек. Вот так, да… — проговорил тот, замявшись на последних словах. Резкий поцелуй в щёку стал неожиданностью для скосившего взгляд парня. Учиха воспользовалась заминкой и быстро поцеловав парня в щёку с тремя усами, закинула руки тому на шею и обняла того, чувствуя как крепкие руки красноволого обняли её в ответ и забирают в страну безмятежности и защищённости. Так они и простоял несколько минут, просто молча и чувствуя тепло друг друга. — Ну, Ри, пора бы тебе уже домой, завтра у вас вроде миссия. — лаского, поглаживая по спинке девочку, проговорил Наруто, не отпуская ту из своих объятий. — Я провожу, если ты не против. — Да, наруто, спасибо. — чуть оторвавшись, проговорила Учиха с каплями слёз на уголках глаз. — Спасибо, что проводишь со мной время и не забываешь меня. Улыбка парня и слабый тычок двумя пальцами в улыбающуюся девочку и те, с явной не охотой, прекращай свои объятия, свона взялись за руки и под тихий смех со стороны девушки, направились в сторону выхода из парка. Через несколько минут дорожка, на которой стояли влюблённые была пуста, но в лесочке, находяшемся с право от аллеи, послышался первый тихий всхлип. За деревом сидела блондинка в костюме своего старшего брата, прижимая ноги к груди и опустившая голову на колени. Тихие всхлип и горькие, очень горькие слёзы падали на колени подростка, понимающая что такое безответная любовь к человеку, которому обазана уже всем что у тебя есть. В глазах девочки было сметение, печаль, грусть, и множество других эмоций, которые приходится скрывать в своём сердце. — Почему мне так больно?.. — шептала Наруко положив свою ладонь на сердце. — Почему моё сердечко болит… Разве я так много прошу?.. Тихие вопросы в пустоту, ответом на которые были только утихающие песни пташек, да почти замеревшего во сне парка, ожидающего в свои необъятные края завтра, когда по тому снова будут ходить дети с родителями, влюблённые парочки и друзья, отмечающие какой либо праздник или просто решивших устроить пикник в тихом уголке зелёной природы. В глазах девочки было прошлое, такое далёкое, как ей казалось сейчас, но такое обидное и не справедливое на её взгляд. С самого рождения к ней относились как к презренной: в приюте к ней относились как к провинившейся бездомной собаке, постоянно ругая, избивая и моря голодом в тёмном подвале; после переселения в собственную маленькую квартиру и зачисления в академию, она замечала и чувствовала нагнетающие взгляды жителей деревни, слышала шептания за спиной и не редко получала гнилыми овощами по своей голове. Дни рождения были самым ужасным для маленькой сироты, ведь выходить за пределы собственной квартиры на разжигание принявших на грудь слишком много алкоголя означало лишь одно — пробыть в больнице с неделю, а то и больше с наплевательским отношением медперсонала. Единственной её отдушиной была раменная, в которой старик Теучи с его дочерью относились дружелюбно к маленькой джинчурики девятихвостой, помогающих той как только могли. Потом настал день икс, когда в очередной раз, в её 12 день рождения, когда она не успела вернуться в свою квартиру, напала троица шиноби и над ругались над ней. А после этого она решила покончить жизнь самоубийством. Детская неокрепшая психика пришло к самому разумному тогда решению. И в тот момент появился он, тот кто назвался старшим братом и стал оберегать её. — Они-сан… Я… — шептала она, уже упав в корни, сжимая свою грудь. — Я всегда буду рядом… Всегда буду твоей опорой… Только прошу… Не оставляй меня одну… — И не оставлю. — прогремел как гром среди ясного неба голос того, кто, для неё совсем недавно ушёл с наследницей учих. — Ты теперь часть моей семьи и я не могу оставить тебя. Пойдём, матушка о тебе переживает сто процентной, да и младшие сёстры точно обеспокоены. Красноволосых парень взял на руки Наруко, нежно прижимая её к своему телу, после чего запрыгнул на ветку сверху. Девочка прижалась лицом к подставленному плечу, скрывая свои мокрые глаза, чувствуя немую поддержу от того, кем она восхищается, на кого хочет быть похожа и кого любит. Любит всем сердцем и душой, готова отдать всё, лишь бы они-сан ни когда не покидал её и всегда-всегда был рядом. С такими мыслями девочка уснула на руках красноволосого, прижавшего ту чуть сильнее, чувствуя её Тихое посапываеи. На лице его играло спокойствие и безразличие, но в глазах горело понимание, что та, кого он считает своей третьей младшей сестрой любит его в ином, другом плане и хочет быть с ним до конца её жизни. Поздний вечер и медленно плывущие облака, еле закрывающие мимоходом поднимвющеюся луну, освещавшую не спещащего, идущего одним лишь ему ведомым путём красноволосого парня, нёсшего на своих руках уже давно уснувшую блондинку. И вот, буквально через пару кварталов виделся дом их семьи, в окнах давно погас свет, кроме одного: кухонного, в котором вероятнее всего сидела мать этих двух детей: Кушина Узумаки — переживающей за отсутствующей дочери в столь позднее время. Стук в дверь и обеспокоенная мать кинулась к двери, глубоко в душе надеясь что с её дочерью всё в порядке, что она жива. Открыв дверь, та увидела спящую девочку на руках её старшего ребёнка, нежно прижимаю его тело своей сестры к себе. На лице парня играла серьёзность и тяжёлый, задумчевый взгляд. — Что с Наруко? — с нескрываемым переживание спросила женщина, дрожащий рукой начав гладить начавшую дрожать девочку. — Просто нервный срыв. — в голосе парня слышала ь сдержанность и о блеск вины. — Сегодня она плакала, очень сильно и очень долго. — Из-за чего? — серьёзно спросила женщина, нахмурив свои брови. — Не уж то какой-то парень разбил ей сердце? Ответом служила тишина и зашедший парень за порог, быстро снявший свою обувь и не менее быстро, но тихо поднялся по лестнице в комнату своей младшей сестры. Спустя несколько минут, Наруто тихо спускался по лестнице, опустив голову, скрывая своё хмурое лицо. Но из нескрываемой нижней части была видна скрюченная улыбка. Женщина показала рукой на освещённую кухню, куда парень махнув головой, незамедлительно направился туда. Кайдя на кухню, вид радовал глаз: чистота в каждом углу, только-только щакипающий чайник, видимо поставленный Кушиной для очередной часшки кофе, чашка с которым стояла на столе. — Нару, что случилось? — с переживаем спросила красноволосая женщина, поставив заваренный чай перед своим сыном и садясь на против. — Мам, Наруко… — начал парень не естественно тихим голосом, сжимая свои кулаки и смотря в кружку. На водной, выпускающей тёплый пар водной глади, отражающий потеренные глаза красноволосого парня. — Она влюблена в… Меня. — начал Наруто, прикрывая устало глаза своей ладонью. — И сегодня я сделал больно. Не могу говорить на все сто процентов, но мне кажется она слышала мой разговор с Рин. Я чувствовал её источник чакры, я знал что она находится в леске… — Наруто, это нормально, что ты не можешь ответить на чувства девушки, ведь твоё место и так занято двумя девушками. — проговорила грустным голосом Кушина, беря в руки свою чашку и делая небольшой глоток уже чуть остывшего энергетического напитка. — Хоть в нашем клане и были разрешены браки с близкими родственниками, но только при взаимной любви. — Мам, зная её характер, она всегда будет пытаться добиться меня. Своими неумелыми, раскрыты и действиями, перетягивая моё внимание на неё. — тихо проговорил парень, зажмурившись. — Я не хочу разбить её сердце, но я чувствую сердцем и клянусь своей верой, она будет стараться сделать всё, что бы я остался с ней… — Сынок, ты не обязан. — лаского проговорила женщина, смотря на макушку своего любимого первенца. — Постарайся поговорить с ней по этому поводу и я уверена, что вы придёте к пониманию. — Прости, мам. — сказал Наруто, встав из-за стола и развернувшись, медленно потопал к выходу из кухни. — Я хочу разобраться, что я чувствую. Не переживай, я не сделаю ничего плохого. Наверное. С такими словами красноволосых и покинул родительское гнездо под безвучную поддержку своей матери, тихо шагаюшей до выхода за своим сыном. Что было внутри женщины не узнает ни кто, ни сын, ни муж, ни лучшая подруга. Что же было в сердце матери четырёх детей? Радость и печаль о том, что её сын так быстро вырос, переживание за дочь из другого мира и множество похожих мыслей и чувств проходили у женщины в голове, пока та провожал своего сына.Пять минут спустя, от лица монолитовца.
— Тьфу, сложна любовная жизнь! — закричал я в небо, предварительно поставив хзвуконепроницаемый барьер. — Лучше бы я так и оставался в чёртовой Зоне и карал неверных! Сердце моё начало бить бешеные ритмы с того момента, когда я увидел плчачующую Наруко, в памяти всплыло наша первая встреча, тогда она плакала почти так же. Моё сердце начало захватывать крупицы ярости на самого себя, причинившему ей новую порцию боли и отчаиния. От гнева я подошёл к ближайшем дереву и сделав замах назад, со всей силы ударил бедное дерево. Секунда и за деревом прошла слабо воздушная волна, послышался треск коры и ствола и через менуту дерево лежало, прогибаясь на не запланированное природой количество градусов от моего удара. Из разбитой костяшки потекла маленькая струхка крови, в руку дал слабый импульс и короткая вспышка боли. — Да что б всю эту жизнь! — заорал я на поваленное дерево, сжимая кулак ещё сильнее. — Три девушки… И все три мне симпотизирует! Блять! Быстрый подъём ладоней к печатями и в моих руках появились две катаны, отражающий в своих лезвиях ночное небо с медленно протекающими облаками и растущего полумесяц. Далее тихий рык и пропуск по системе чакры моего девятихвостого напарника и несколько десятков метров лесополосы были скошены выпущены и красными и синими дкнами чакры. Резко в голове послышался слабый голосок Крис, невнятно что-то шептавшей. ~ Хозя… Ё бу… М… С вам…! — доносилось в моей голове слабые шепчашие нотки моего осозного оружия. Не естественный рык и я всадил клиники мечей в почву, чувствуя как ярость всё так же висит у меня где-то в душе. Подняв свои ладони, увидел жгучий, ярко рыжий покров, а повернув голову, увидел слабо шевелящийся рыжий хвост, который пропускал в себе пузыри, выходящие за пределы чакрооболочки и растворяющихся в воздухе по достижению всего нескольких сантиметров. — Как я вообще мог стать проповедником?! Как я мог вести множество братьев на смерть во имя защиты земли нашего бога?! Если я даже не могу выбрать, кому я могу отдать свою любовь! — зарычал я в небо, как у меня пришла резкая апатия. Покров, который отдавал жаром и оставляя несерьёзные ожоги начал впитыватьсч обратно в место своего появления — печать на животе. Безмолвной ярости пришла замена в виде самокритичности, ведь с моим везением я стал проповедник ом только благодаря своей удачи. Опустив голову, я сжал левую ладонь и выдохнув, начал складывать серию печати, после чего схватил воздух правой ладонью, чувствуя слабые колебания и покалывания в коже, после чего увидел еле видную рукоятку, начавшую создаваться из еле видимых закруток ветра. Сжав эту невидимую рукоять, я занёс руку за спину и быстро, можно сказать, даже моментально забросил ту, видя на зелёном фоне еле видное колебание. После послышался быстрый и громкий шелчёк, а мой взгляд направился дальше по незримому кнуту. Подняв взгляд, почувствовал как глаза мои расширили ь от удивления и было почему: дерево, в которое попало примерный конец кнута, было пробито на сквозь, так ещё и сверху следующее дерево было обвязано и кора в месте связки прогибалась от давления. И это всё с учётом дальности почти в пять десятков метров до первого дерева. «Создана техника エアウィップ (Воздушный Хлыст) 1. Особенности: созданный при помощи стихии ветра хлыст; возможность пробития не слишком плотных предметов; создаваемая петля на противника; высокая скорость атаки. Урон: косательно попадание (режущий) 5000 ед оз; поподании кончиком хлыста (режущий) по живым тканям 6000~7000 оз, вероятность вызвать кровотишение 70% с 500 ур/сек; петля на шее (удушающий) накладывает деббаф удушение: 700 оз/сек; урон стихий (ветер) 2000~4600 оз. Затрачиваемая чакра: на создание 5000 чакры; увеличение длинны хлыста 500 за 0,5 метра; удержание техники: 2500 чакры/сек. " ошарашил меня кпк новостью о создании козыря, над которым мы бились с Акирой последние две недели. — Я смог. — безомоционально проговорил я, разве в технику и посмотрев почти упавшего до третьи запас моей чакры. В голосе моей практически не было радости за новую технику, все мои мысли были снова забиты о своей влюблённой маленькой сестре, которая по воле случия полюбила в буквальном смысле противоположную версию самой себя. Из этой немой сцены потребности меня вывели громкие хлопки с правой стороны. Не замедлительно повернув голову, я увидел бедного мужчину с фиолетовой подводкой под глазами и змеинным оскалом, медленно подходящего ко мне. — Что тебе нужно, Орочемару? — бросил я, узнав в подходящее мужчине одного из тройки санинов. — Сразу к делу, Наруто-кун? — обманчиво сладко и беззаботно проговорил змеинным санин. — Ты впечатлил меня своей новой техникой, не поделишься ею с безобидный учёным с такой же стихией? — Хренушки, я тебе не расскажу ничего об этой технике. — проговорил я безразлично, всматревшись в его жёлтые глаза с вертикальным зрачком. — Или давай я проверю эту технику на твоей шее? — Нападение на действующего джоунина своей собственной деревни считается изменой, если ты не знал, Наруто-кун… — выдохнул змеевик, разведя свои руки по сторонам и медленно качая своей головой в стороны. — Да и кому больше поверят: мне, одному из троицы практически достигших уровня каге по голой силе или оружию деревни из почти уничтоженного клана? — Это касается и тебя, змеиглазый. — проговорил я, развернувшись к тому и взяв в руки рукоятки своих мечей. — Нападение на джинчурики девятихвостого с целью вывести его из равновесия и выведя того к порогу неуровновешинного состояния своей силой, что тот может открыть темницу своего биджу и выпустить зверя. Ведь и такой вариант возможен, не думаешь? — Ты слишком критичен, сын жёлтой молнии. — улыбнулся Орочему, облизав свои губы удленившемся чуть раздвоенным языком. — Просто хотел поинтересоваться как работает твоя техника, пробившая не малое дерево и сжавшая следующее в явно смертельной хватке. Да и не буду скрывать, мне интересен и твой питомец волк. — Друзей на деньги не меняю. — категорично сказал я и вынув уклинки из земли, развернулся к змеинному отшельник спиной, продолжил всё тем же холодным голосом. — Как и техники моего производства. А теперь прошу прошения, мне нужно отоспаться и поесть. — Ты можешь потерять сильного союзника, Наруто-кун. — донёс я довольный гоос Орыча. — Хотя в обмен на твою технику, я мог бы дать тебе знания о всей стихии. — Обойдусь. — закончил я разговор, запечатывая клиники в печатях и развеевая барьер.Комната блондинки, примерно через несколько часов после ухода Наруто от лица Наруко.
Открывая болящие глаза, я почувствовала как нахожусь под плотным одеялом. Открыв глаза полностью, увидела потолок своей комнаты, в которую меня поселила мама в первый день моего попадания в деревню моего брата. На столько похожего на мою, но кардинально отличающуюся от моей хотя бы тем фактом, что на меня больше не кидали презрительные и ненавидищие взгляды. И всё благодаря одному красноволосому пареньку, который дал второй шанс вечно весёлой и энергично мне, стремящейся бесполезно завоевать уважение и любовь жителей. Когда я стала думать только о нём в роли своего напарника на всю жизнь я сама уже не помню. Но я хочу вернуть свою благодарность старшему брату или даже уже любимому, который навряд ли моет смотреть на меня в роли своей девушки. — Почему ты видешь во мне всего-лишь сёстру., Нару? — почти беззвучно прошептала я, сжимая простынь. Последним моим воспоминанием перед тем, как я провалилась в сон, было то, что Он взял меня на руки и нежно прижимая меня к себе, удерживая моё бессильно тело, что бы я не упала. В памяти всплыла его грудь и запах, от которого меня унесло на необъяснимое облака. Только при воспоминания его улыбки, на сердце расцветает тёплое ощущение защищённости и любви. — Я… Признаюсь ему завтра… — безвочно проговорила я, чувствуя мелкую дрожь по телу. — Обязательно. Признаюсь… Клянусь Ками… Я и не заметила, как моё сознание под решительным напором начало уходить в сладкую долину снов. Решимость загорелась в моём сердце так же принятие любового его решения, будь то отрицание или отвращения. При этой мысли моё сердце ёкнуло и сжалось от такого решения любимого, если зная его маломальски характер и возможно отвратительное настроение. — Будь что будет… — грустно проговорила я, ложась на бок и смотря на обои с рыжими цветами. — Пусть этим распорядиться Ками…Дом главы в квартале Узумаки, только зашедший Наруто.
Вернувшись домой, не в свою старенькую квартирку, а новый дом главы клана Узумаки, отстроенный, во время моего путешествия в страну Волн, по просьбе моего деда строителями после моей коранации, в который я переехал от матери. Сняв обувку и размеренно шагая в сторону своей кухни, я тихо и размеренно делал шаги, снова погрузившись размышления о моём непросто положении. ~ Я устал, что-то. — выдохнул я в мыслях, включая свет на кухне. — Слишком много всего на мою бестолковую голову. Подойдя к крану, взял чайник и залил в тот воды, поставил кипятится. Не долго думая, достал чашку, заказанную мной ещё во время прописки в госпитале со знаменем моей группировки на белом фоне, автоматически закидываю в тот пакетик чая и четыре ложки сахара. Поставив на резной большой деревянный стол свою чашку, отодвинул стул и усевшись на тот, пододвинул импровизированную пепельница из блюда, достал пачку сигарет и закурил. — Нужно всё обдумать, Наруто. — тихо проговорил я, вложив замок и опустив лоб на тот. — О великий Монолит, дай мне знак, как мне поступить… На мою просьбу была лишь тишина и начавший свистеть чайник, говорящий о скором сделанном кипятке. Линии табачного дыма устремлялись мне в глаза, заставляя шюрить глаза от едкого дымка, но поднять голову я так и не решался, боясь увидеть пустоту в своём собственном доме, в котором по задумке скоро должны были поселиться две наследница кланов с доудзюцу. ~ И эти черти молчат. — раздосованно подумал я. — Чаёк выпью и нужно будет помедетировать, наверное. Или спать? После громкого свистка чайника и налитого гюкипятка, я медленно начал поглощать горячий напиток, отложив тлеющую сигарету на блюдце. Чай дал мне малый заряд бодрости, хотя на распитие чёрного чая с добавками неких ягод я потратил порядка десяти минут, за которые тлеющая сигарета уже дотлела и только фильтр лежал в блюдечке, расписанного разными листочками папоротника по краям и ягодами, наверное рябины, на середине. — Всё же помедетирую, приведу мысли в порядок. — проговорил я, поставив кружку на столешницу и выходя из кухни, не забывая выключить свет.