Чай, заваренный с любовью

— Рад, что ты согласилась погостить во дворце, Т/и, — Тор одарил девушку такой тёплой улыбкой, что сомневаться в честности его слов вовсе не приходилось. Т/и тоже улыбнулась в ответ, но он заметил, как скованно это вышло. В его голубых глазах отразилось понимание. — Всё ещё боишься встретиться с ним? Они сидели в одном из залов, предназначенных для гостей семьи. Т/и была здесь не первый раз, но всё равно её не покидало ощущение, что дворец в Асгарде стал для неё чем-то чужим и незнакомым. Стены, что не поменяли своего оттенка, мебель, высокие резные колонны — всё было тем же, но девушка чувствовала себя неуютно. Присутствие Тора сглаживало напряжённые нервы. За последние годы они с Т/и сильно сблизились. Одна из придворных слуг поставила на журнальный столик серебряный поднос с двумя чашками и небольшим чайником. Т/и знала, что Тор не был любителем чайных церемоний, но иногда соглашался ради неё. Вернее, чтобы поддержать атмосферу. Во дворце не было много слуг, но это девушку Т/и не узнала. — Ты стала появляться здесь слишком редко, — Тор прочитал в глазах Т/и лёгкое смятение и ответил на незаданный вопрос. — В этом не было нужды, — девушка постаралась придать голосу безразличия, но какая-то, еле уловимая, грустная нотка в нём проскочила. Она поёжилась и отпила немного чая. Дискомфорт, который испытывала валькирия, находясь во дворце, был обусловлен огромным множеством факторов. Их последняя встреча с Локи, как бы Т/и не убеждала себя в обратном, сильно её подкосила. Первые два года после того вечера девушка вовсе не появлялась в замке, всячески избегая возможной встречи. О рождении сына Т/и узнали быстро. Эта новость была на слуху некоторое время. Однако даже тогда Локи не потрудился объявиться в её жизни. Т/и была уверена, что приди он тогда, она бы простила. Простила и дала бы им ещё один шанс. Аксель рос. Его внешнее сходство с Локи становилось всё более явным и превратилось в ещё одну причину не посещать дворец. Среди обычных жителей Асгарда не каждый мог разглядеть в мальчике сходство с младшим принцем. По сути, об истинном происхождении Акселя знал только Тор. С этого и началось его сближение с Т/и. Стоит отметить, что роль дяди он выполнял на ура. Аксель считал его своим другом, в какой-то степени. И всё было бы прекрасно, если бы не бесчисленное множество «но». Аксель уже был знаком с правящей Асгардом семьей, но не знал, что они являлись его кровными родственниками. Конечно, в живую он виделся только с Тором, но, так или иначе, это был только вопрос времени. Для знающего человека разглядеть внешнее сходство не было проблемой. Аксель был как две капли воды похож на Локи. Иногда Т/и охватывала паника. Эта ложь собственному сыну с годами только копилась. И она это понимала. Поэтому приняла решение перестать избегать приглашений в замок. Однако, дело было не только в Акселе. Появись Т/и по дворце, Локи мог бы принять это, как выставление для него личного счёта. Ведь это почти публичное заявление о принадлежности Акселя к правящей семье. Гордость валькирии долгое время не позволяла ей пойти на такой шаг, как бы глупо это ни было. От одной мысли о презрительном взгляде Локи в груди что-то болезненно сжималось, а дыхание становилось частым и тяжёлым. — Когда-нибудь правда раскроется, — сегодня Тор был на пике своей проницательности. Т/и только хмыкнула и сделала ещё глоток чая. Напиток больше не казался каким-то приятным на вкус. — Я знаю, — раздражённо отвечает Т/и. — Ты не первый раз говоришь мне об этом, да и я не идиотка. Просто… Думаю, в той ситуации, до которой довела моя гордость, проще пустить всё на самотёк. — Ты ещё любишь его? — этот вопрос от Тора вводит Т/и в ступор. Она буквально замерла с чашкой возле губ. Разве может такое спрашивать Тор? Тор, который успокаивал её слёзы, всячески помогал и морально и с Акселем. Тор, который был рядом с Т/и всё это время. Всё время, что рядом не было Локи. — Я имею ввиду, что ведь прошло столько времени. Возможно, в этом вопросе и была какая-то логика. Т/и сама не знала точно ответа. Её чувства к Локи смешались с болью, разочарованием. И между тем были подкреплены любовью к их сыну. Это представляло собой нечто, необъяснимое словами. Что-то, что можно прочувствовать только на собственном горьком опыте, которого Т/и не пожелала бы никому. Воспоминания о Локи были сладки и болезненны одновременно. Словно кто-то разрезает твою ладонь и сразу же покрывает её поцелуями. Нежными и осторожными. Обезоруживающими. — Я не могу ответить тебе, — Т/и всё же оставила чашку в сторону. Она нервничала и от этого постоянно сминала подол своего платья. — Почему? — Тор искренне удивился. Конечно, ведь он привык, что Т/и всегда была с ним максимально откровенна, даже в словах, касающихся её чувств. — Ты ведь сам сказал. Прошло столько времени. Тор как-то отстранённо хмыкнул и отвёл взгляд в сторону. — Ты пригласил меня, чтобы побеседовать о Локи? — поинтересовалась девушка. — Нет, но всё же придётся, — раздался голос позади. Т/и обернулась и к своему ужасу увидела в арке Тора, держащего удивлённого Акселя за руку. Тор, что всё это время разговаривал с Т/и, картинно закатил глаза, как умеет только один человек во всём мире. Поправка, только два. И видимо, эта связь между Локи и сыном оказалась более, чем реальной. Аксель хитро прищурился и его губы растянулись в улыбке. Он выпустил руку Тора и подбежал к другому Тору. А тот медленно вернул себе знакомые для Т/и черты. На глазах девушки и Тора разворачивалась удивительная и странная картина: — Папа! — крикнул Аксель, легко вешаясь на шею Локи. Локи обнял сына и подхватил на руки, делая небольшой круг. Аксель радостно рассмеялся и прижался ближе к отцу. Т/и обомлела. У неё не было ни одного слова, которое стоило бы сказать в этой ситуации. Это всё казалось нереальным. Тор тоже молчал. И это нагнетало ещё больше. Локи оглядел Т/и тяжёлым взглядом. В нём было раскаяние, но одного взгляда было слишком мало, чтобы простить. Теперь, когда Т/и медленно, но начинала понимать, что происходит, его вина перед ней выросла в разы. — Здравствуй, — нарушил тишину Локи и поставил Акселя на ноги. В наступившей тишине, мальчик быстро сообразил, что дела плохи. Он взял Локи за руку, как бы поддерживая его перед тяжёлым и гневным взглядом Т/и. Ей было немного обидно, что сейчас Аксель принимает его сторону, но она понимала, что он, будучи совсем ребёнком, видел ситуацию иначе. — Давно Аксель знает? — спросила Т/и. Её голос предательски дрожал. Видит Один, она сдерживалась из последних сил, чтобы не заплакать. Ей стало так больно, как не было уже очень давно. — Чуть больше месяца, — Т/и перевела взгляд на сына и тот коротко кивнул. Видя покрасневшие глаза матери, Аксель начал испытывать чувство вины, хоть и не понимал до конца, за что именно. Ему просто не хотелось, чтобы мама расстраивалась. А в его понимании всё было так хорошо. Папа и мама рядом, оба любят его и друг друга. Было бы всё действительно так просто. — Значит, Один и Фригг тоже знают, — констатировала девушка. От каждого слова у неё вставал ком в горле. — С самого начала, — неловко вставил Тор. Т/и кинула в него безразличный взгляд. При всех обстоятельствах такая мелочь уже не удивляла. И всё же ей хотелось расплакаться. Сильная и гордая валькирия, предводительница могущественного войска. Сейчас она в миг стала просто слабой женщиной с разбитым сердцем. Коленки подкосились. Т/и осела на диван и смотрела в пустоту немигающим взглядом. У неё не было слов. Совсем. Аксель, раздираемый чувством вины, ринулся к матери и крепко, насколько мог, обнял её. Т/и знала, что в этот жест он вкладывает больше, чем может сказать. — Помнишь, я говорил тогда, что передумал, — начал Локи. Т/и не подняла на него взгляда, но слушала внимательно. И он это знал. — Это была правда. Я не хотел оставлять тебя и сына, но подпустила ли бы ты меня? Возможно. Однако я струсил и не пришёл. Наблюдал из тени, а однажды… не сдержался. С годами тоска внутри меня стала непомерной. Может, ты не простишь меня за это, но я просто не смог тогда не подойти к Акселю. Ты дала ему прекрасное имя. Отец мира. Имя, достойное полубога и будущего наследника. Я хочу, чтобы ты вновь была со мной, жила во дворце, как и положено матери наследника и моей любимой женщине.