А что потом?

От гостиной факультета Слизерин и вплоть до дверей в Большой зал тянулся удушающий шлейф разномастного парфюма, слезоточивого в своей общности. Пробираясь мимо разгоряченных студентов, профессор зельеварения рвался к вожделенному зимнему воздуху, питая себя слабой надеждой выветрить с одежды липкий пряный аромат мисс Паркинсон, в коем та скорее искупалась, нежели надушилась. Блаженно прижавшись спиной к заледеневшей колонне, располагавшейся в самом неприметном для студентов закутке, от немного отдышался и неспешно направился к мосту. Еще не минуло и половины года, а он уже был морально истощен. Турнир, старый, Мерлин упаси от таких знакомств, единомышленник Каркаров, подопечные, лишившиеся остатков разума при виде странных гостей, треклятый Поттер, дополнительные занятия для временных студентов из Дурмстранга и Шармбатона, теперь еще и бал этот… Знал бы кто-нибудь чего стоило ему обучить слизеринцев танцам, держась так, будто бы сам он не провел предыдущую ночь без сна, пытаясь, по тайком вынесенной из библиотеки книге, разучить их самостоятельно. Смутное предчувствие близящихся несчастий никак не покидало его в эту праздничную ночь. Напротив, чересчур громкие и неестественные смешки, звучащие с самого утра только усиливали необъяснимую тревогу зельевара. Остановившись на середине моста, он вцепился в заснеженные перила и подставил раскрасневшееся от жара лицо под шелковые ленты пронизывающего морозного ветра. Прохлада принесла обманчивый покой, точно сдувая с напряженного лица излишки тревоги. Ему понравилось это ощущение и, оглядевшись, он раскинул руки, позволяя вьюге трепать его мантию и волосы, так, будто он и не человек вовсе, а многовековое уставшее дерево, обреченное на гибель в еще только намеченном завтрашнем дне. Из замка то и дело долетали обрывки современных песен, на мгновение заглушая свист метели. «Ну же, поверь, что магия работает. Не бойся, испытать боль. Не дай этому волшебству закончиться. Ответ рядом, просто загляни ей в глаза…» Когда-то очень давно, когда Лили еще не водилась с шайкой Мародеров, они любили подолгу стоять здесь, возвращаясь с уроков травологии. Северус никак не мог вспомнить их разговоров и даже образ юной мисс Эванс почти стерся из его памяти. Вид ее бездыханного тела посреди разрухи в Годриковой впадине перекрыл все оставшиеся воспоминания. И теперь зельевар не чувствовал ничего, кроме тоски и сожаления о невозвратимости беззаботных лет. Точно на место возникшей пустоты вот-вот должно было прийти нечто новое, но что-то пошло не так. — Танцуй свой прощальный танец, потому что это твой последний шанс. — раздался слева неровный голосок — Довольно грустная песня для такого вечера, да? Снейп распахнул глаза и резко обернулся, пытаясь сделать вид, что поправляет мантию. — Мисс Лавгуд, почему бы вам не вернуться в Большой зал? — раздраженно прошипел маг. — О, меня не пригласили. — спокойно ответила она, упираясь носками ботинок в узорчатые прорези перил и повторяя недавнюю позу зельевара. — Как здорово! Я будто старая полка, с которой смахнули пыль! Он глядел как ее серебристые волосы переплетаются, плавно скользят по воздуху, цепляясь за теплую изумрудную мантию. Совершенно пустой перрон. Он стоит, привалившись к колонне, что подпирает каменный свод. Белокурая девушка стоит у самого края платформы и машет кому-то в уходящем Хогвартс-экспрессе. Северус видит свое отражение. Он счастлив. Вдруг девушка поднимает на него огромные синие глаза и улыбается. Это она! — Полумна… — Что? — неловко обернувшись, она едва не сорвалась вниз, но Снейп успел схватить ее за ноги и втащил обратно. В воздухе блеснул какой-то плоский предмет и когтевранка тут же воскликнула: — Мои спектрально-астральные очки! Снейп безразлично покосился вниз. — Теперь мне ни за что не увидеть мозгошмыгов, а у вас их так много! — Мозго… кого? — машинально переспросил зельевар, заметив розоватый отблеск на одной из нижних балок. — Мозгошмыгов. Это такие маленькие невидимые существа, они пробираются в голову и размягчают мозг. Здесь их была целая куча… Мерлин упаси, если кому-то вздумалось прогуляться в эти мгновения по заснеженному мосту! Сделав вид, что раздраженно отряхивает подол мантии, он дважды коротко выдохнул, успокаивая дрожь в теле. — Минус десять баллов с Когтеврана за прогулки после отбоя, мисс Лавгуд. Помнится мне, без приглашения третий курс до бала не допускается. — скривившись, холодно проговорил он и направился в сторону замка. — Ну, и чего вы ждете? — приподняв левую бровь, спросил он, заметив, что она не двинулась с места. — А что вы хотели мне сказать? — совершенно невозмутимо поинтересовалась она, не удосужившись смахнуть снежную шапку, превратившую ее голову огромный искрившийся сугроб. У главной лестницы, держась за хихикающую Аврору Синистру, стояла раскрасневшаяся профессор МакГонаггл. Завидев мага, она махнула ему тощей рукой. — Северус! Северус! Директор как раз вас ищет. Кто-то из слизеринцев подмешал в пунш маггловский алкоголь. Что-то подсказывает мне, что в этом году кубка вам не видать. — указав рукой в сторону Большого зала, она странно хихикнула и продолжила разговор с преподавателем астрономии. Зельевар обреченно взглянул на беснующуюся толпу студентов, на вездесущий беспорядок в виде конфетти и серпантина. Проходя мимо ниши, затянутой гобеленом, он ощутил знакомый удушающий аромат и, не останавливаясь, взмахнул палочкой: — Минус десять баллов со Слизерина, мистер Малфой и то же самое для вас, мисс Паркинсон. Застигнутая врасплох парочка поспешила прочь, подальше от глаз вездесущего декана. Посреди всей этой вакханалии, именуемой школьным балом, надрываясь, рычал длинноволосый, увешанный разнообразными серьгами и цепями с ног до головы, солист популярной группы «Ведуньи». Закатив глаза, Снейп взял Полумну за руку и направился в самую гущу толпы, проклиная тот день и час, когда он решил вернуться в Хогвартс в качестве преподавателя. — Меня же не пригласили! — попыталась прокричать девчонка. — Я вас приглашаю. Идете? — оборачиваясь на ходу, бросил он, выискивая глазами директора. — Сочту за честь, профессор! — чинно ответила она, улучив паузу с воплях солиста. Опешив от столь неестественной фразы, он хотел было съязвить, но в этот же самый момент увидел Дамблдора. — Ждите здесь. Альбус быстро ввел его в курс дела. Как и говорила МакГонаггл, два недоумка с седьмого курса пронесли на бал алкоголь, да притом еще и маггловский. Судя по раскрасневшимся лицам присутствующих, угоститься фруктовым напитком успели многие, в том числе и некоторые преподаватели. Из-за дурманящего аромата перемешанного парфюма, зельевару оставалось только попробовать пунш на вкус. На всякий случай припоминая месторасположение универсального антидота, Северус сделал глоток и тут же лицо его окаменело. — Русская водка. Мистер Блетчли, можете попрощаться с квиддичем. Минус пятьдесят баллов со Слизерина. Я полагаю, мне не стоит уточнять, что остаток семестра вы проведете за отработками? Парень, бледный как полотно, смущенно кивнул и, заметив выжидающий взгляд декана, поспешил ретироваться. — И где они только достают такие вещи? — заинтересованно разглядывая пунш, спросил Дамблдор. — Его дед в свое время предоставлял убежище для русской интеллигенции, бежавшей от революции. — Весьма благородный поступок! — положив сморщенную ладонь на плечо мага, пробормотал директор. О, разумеется, подумал Снейп. Особенно, если тебе нужны образованные слуги… Прогнав хлынувший поток дурных воспоминаний загубленной юности, он принялся всматриваться в толпу, в надежде отыскать третьекурсницу среди сотни дергающихся фигур. Впрочем, это оказалось не трудно. Полумна Лавгуд вытворяла немыслимые, не всегда грациозные, па, полностью подчиняясь тексту песни. «Двигай телом, как волосатый тролль, который учится отжигать в стиле рок-н-ролл. Вертись волчком, как безумный эльф! Дёргайся, как испуганное привидение, трясись, словно страдающий боггарт, снова, снова и снова!..» Одинокая, одетая в желтые вельветовые брюки и черную футболку с длинными рукавами клеш, она танцевала совершенно не обращая внимания на удивленные взгляды окружающих. Северус почувствовал как крепкий алкоголь ударил в голову, музыка вдруг показалась нестерпимо громкой, стало нечем дышать. Держась из последних сил, он заставил себя спуститься, схватить развеселившуюся когтевранку за капюшон мантии и покинуть наконец этот адский вечер. — Глядите, мои кеды! — радостно воскликнула она уже в дверях, указывая на одну из горгулий. И в самом деле, подвешенные за короткую цепь, у чаши виднелись синие девичьи кеды…