Better Than You

Найт-Сити отражался кислотными огнями в грязной воде луж, и Ви, настраивая оптику на приближение, с отстраненным интересом разглядывая рябь неона под дождем, нервно курил третью сигарету из дурацкого дамского портсигара. Он топтался на наружной лестнице квартиры Джуди Альварес, пялясь на засранный двор, в котором вечно тусовались торчки, кто-то блевал, и раздавались звуки выстрелов в соседнем квартале. Ви оставил девушку, смутно удивляясь своему нежеланию зависнуть у Джуди подольше, поглазеть на процесс создания брейндансов, поглазеть на саму Джуди, ну и, чего уж, может быть подкатить. Он прикрывал глаза, видел разметавшиеся светлые волосы Альт Каннингем, испытывал режущее, навязчивое беспокойство, пытаясь задвинуть образы из чужой памяти подальше, и тут же утрачивал желание увиваться за Джуди. Ну, потому что, так-то… Оказалось, он – далеко не первый класс. Ви не мог выбросить из головы гребанную сцену шестидесятилетней давности, совершенно ему не предназначенную. И не было ничего шокирующего в том, что он стал участником чужого траха – в эпоху брейдансов и симуляции ощущений. Просто тупой пьяный перепихон Джонни Сильверхенда с красоткой Альт после концерта оказался лучшим сексом в жизни Ви. Как будто… Окей, что? Сам Ви хуево трахался? Возможно, это вещи, которые приходят с возрастом? Возможно… Это все ебанный чип. Что же еще? Окей, Ви все чаще ловил себя на мысли, что Сильверхенд крут, и что ему хотелось быть, как он: стрелять, как Джонни, ухмыляться, как Джонни, зажигать людей, как Джонни, орать со сцены в адреналиновом экстазе, закуривать, презрительно выдыхая дым, бухать, не морщась, небрежно водить машину, ходить в обтягивающих кожаных штанах, чуть покачивая бедрами, как Джонни, – а теперь что? Ему хочется трахаться, как гребанный Сильверхенд? Наверное, чип конкретно перепахивал ему мозги. Ви вообще не был склонен по ком-нибудь фанатеть. В его жизни откровенно не случалось человека, который оказал бы на Ви значительное влияние. Нет, Джеки… Джеки был другом, своим в доску чуваком, с которым можно ржать под пиво, строить великие планы, стебаться, когда Джеки корчил из себя крутого корпо на последнем задании, но это все… Ви любил Джеки, но никогда не захотел бы ему подражать, не считал его невероятно охуительным, в том смысле, что… Джеки был охуительным бро, равным, напарником, но не кем-то, на кого Ви смотрел, признавая чужое превосходство. У Ви даже отношений не случалось таких – чтоб срывало башню, чтоб он ночевал под окнами подруги с мыслями только о ней, помешавшись от любви – бред, ему всегда казалось, что люди… преувеличивают эти чувства. Он, наверное, был борзым малолетним гавнюком без авторитетов и без романтических порывов. Бил морды, а не развозил сопли. Действовал, а не глазел на более успешных людей в восхищении. Дрался, как умел, решал дела, как умел, трахался, как умел, заглядывался на классных девчонок – и в его голове формировалось какое-то общее впечатление «она – классная», но ничего типа «я не могу без нее жить». Джуди – классная, но… сложная. Со всем своим творчеством и душещипательными драмами. И вот в творчестве Ви тоже не смыслил ни-ху-я. Джуди кидала ему мессенджи «у меня появилась идея для брейнданса», Ви отвечал односложным «круто», и не вывозил, и точно так же, когда Джонни притормаживал у вдохновенно что-то играющего уличного музыканта, и рассказывал, как тот потрясающе играет – Ви нихрена не вывозил. Ви начинал чувствовать себя тупым. Тупым, молодым и все время лажающим. Его так захватила энергетика беснующейся толпы во время концерта, ощущение себя – на вершине мира, чувство собственной неуязвимости, драйв и огонь – Ви впервые в жизни жалел, что у него нихуя нет никаких талантов. Он предпочитал считать, что ему просто начинает нравиться все то, что нравилось Сильверхенду – хотя не то чтобы Ви раньше особо слушал музыку – не то чтобы у него было на это время. Он полагал, что рок пизже остальных стилей за счет бесноватых диких ритмов, рева басов, протестных текстов – да и только. А теперь Ви всерьез решил, что Never Fade Away, Chippin' In и A Like Supreme – лучшие вещи, что он когда-либо слышал. Он их и раньше слышал, но не вслушивался. Просто качал головой в такт – охеренно драйвовое музло. И в его голове тогда не было гребанного Сильверхенда. Короче, он не собирался допускать даже мысли, что на него произвела впечатление охуевшая охуенная дохлая рок-звезда. Джонни был законченным мудаком, и Ви таких мудаков слал нахер со всей своей прямолинейностью и максимализмом. Но Джонни был самовлюбленным мудаком – и поэтому, конечно же, поэтому, он начинал непоборимо нравиться Ви. Наверняка Сильверхенд дрочил на постеры со своим изображением и считал, что невъебеннее него нет никого на белом свете. И чип, ломая мозги Ви, записывал в его сознание эту убежденность. Ви с силой швырнул окурок с высоты под дождь и спустился, шумно громыхая ботинками Джонни по металлическим ступеням. Хотелось прийти домой и не думать, или, наоборот – думать, думать – как давно мертвый чувак пятьдесят лет назад трахал Альт в прокуренной гримерке, и как это было сильно, горячо, ярко, продирающе, как он двигался внутри нее мощными толчками, уверенно придерживая за задницу, а она царапала шею над бронежилетом, стонала над ухом, судорожно стискивала ноги на пояснице, и Сильверхенд умудрялся при этом небрежно прихлебывать виски из бутылки. И в этом сексе была животная страсть, откровенное наслаждение и ни капли выебонов, хотя Джонни, кажется, только всегда и делал, что выебывался – в постели же он… просто трахался по-настоящему, с какой-то врожденной уверенностью в себе, кайфуя, не прилагая особых усилий, чтоб доставить удовольствие партнеру – но при этом не возникало сомнений, что обоим было всепоглощающе хорошо. Как будто у Джонни талант – как в музыке, только в ебле – сделать охуенно, Ви не мог этого никак по-другому объяснить. И не мог перестать об этом думать. Блядские боги, если он придет домой и подрочит – Сильверхенд ведь не узнает, на что именно Ви дрочил? Стоило только вспомнить тот секс – чужой секс, не для него секс – стояк грозился порвать Ви штаны, это было смешно и стыдно – так возбуждаться от тени воспоминания, как кто-то трахался лучше тебя, и, очевидно, так, как ты никогда не сумеешь. О! Если Сильверхенд в его сознании победит, то Ви будет трахаться охуенно, заведомо охуенно – это же стоит того, ха-ха? Ви истерично ржал над собой, заходя в квартиру, сбрасывая промокшую под дождем куртку. На этаже опять до кого-то доебались легавые, из тира внизу доносились выстрелы, свет в коридоре мигал, обкурыши-подростки матерились, и Ви с облегчением захлопнул дверь, отрезая себя от шума никогда не спящего Найт-Сити. *** Он вылез из душа, обвязал вокруг бедер полотенце, прошлепал босыми ногами в комнату, прихватив бутылку виски со стола. Сделал глоток, закашлялся, проливая алкоголь на голую кожу, дистанционно отключил орущий что-то про ставки на спорт телевизор, опустил бутылку возле кошачьей лежанки и тяжело свалился на вмонтированную в нишу кровать. Ви собирался подрочить – в конце концов, ему стоило сделать что-то, чтоб вырваться на время из хуевой действительности, перечерчивающей мир рябящими полосами помех биочипа. Он скинул с бедер полотенце, неловко ерзая по кровати, заложил руку за голову, второй рукой обхватил привставший член и уставился на белый потолок капсулы, снова, даже без особых усилий, вызывая в памяти ту сцену – Альт, шлейф сигаретного дыма в воздухе, адреналин в крови и быстрый горячий секс. Ви начал надрачивать себе в привычном ритме, несколько, все же, нервозно, потому что казалось слишком странным это все: передергивать на постельные подвиги куда более крутого, чем он когда-либо будет, Сильверхенда. Что-то мешало поймать настроение, расслабиться до конца, довести себя до пика – просто кончить, а не психовать, рефлексировать и думать, и почти в прямом смысле бесцельно «мять яйца». – Знаешь, дрочишь ты как-то пресно, пацан, – раздался голос со стороны окна. Ви выматерился, зло приподнимаясь на локтях. Не то чтобы он совсем не ожидал – но в глубине души надеялся, что Сильверхенду хватит такта не проявляться и не заебывать его в такой интимный момент. – Блять, Джонни, – прорычал Ви, прикрывая стояк валяющимся на кровати полотенцем. – Какого хуя, ты можешь не быть настолько навязчивым мудаком? Съеби! Джонни, игнорируя его от слова совсем, материализовал в пальцах сигарету и затянулся, запрокидывая голову. – Да я бы с удовольствием. Знаешь, я пятьдесят лет был нематериальной энграммой в нематериальном пространстве. И теперь я бы просто сидел и не отсвечивал, слившись с тобой, чтоб насладиться твоими оргазмами, пацан. Но ты умудряешься проебаться даже в дрочке. Ты хуево соображаешь, хуево расставляешь приоритеты, хуево решаешь проблемы и даже хуево дрочишь, Ви, поздравляю, - Джонни оскалился в издевательской ухмылке, вальяжно привалившись к панорамному окну. За его спиной вспарывали всполохами света ночь дроны и рекламные платформы. – О, мне пиздец как необходимо твое мнение о том, как я дрочу, – Ви перегнулся через кровать и забрал стоявшую внизу бутылку. Сделал пару длинных глотков, поморщился, уставился на не собирающегося исчезать Сильверхенда. – Появляясь тут и поливая меня дерьмом, Джонни, ты не помогаешь, усек? Джонни надменно вздернул бровь на своем самодовольном скрытом стеклами очков ебальнике. – А тебе помочь? – он продолжал многозначительно улыбаться и скрещивать руки на груди – почему этот выпендрежник не мог просто стоять, не делая из каждой своей позы художественную инсталляцию? Поднося бутылку ко рту снова, Ви поперхнулся, обливая виски теперь уже простыни на кровати. – Сделай доброе дело: исчезни, – едва слышно проворчал он, стараясь не думать, что если Джонни охуенно трахается, то наверняка он охуенно дрочит, по крайней мере как-то по-другому, если дрочка самого Ви кажется ему пресной и не впечатляющей. И что за бредовое настроение – задумываться об этом? Ви, отставив бутылку, свалился поперек кровати, намереваясь игнорировать соседа в своей голове. – А то что, – Джонни фыркнул, навязчиво расхаживая вдоль окна. – Мог бы расслабиться и получать удовольствие. Если ты не сопротивляешься, я могу перехватывать контроль над телом без колес, помнишь? Давай, пацан, оставь меня у руля, после стольких лет я имею право вдоволь подрочить… – было видно, что Сильверхенд говорит не всерьез, а так: побесить Ви, без малейшей надежды, что выгорит. Прикрыв глаза, Ви задышал через нос, стараясь успокоиться. От выпитого алкоголя чуть вело. Он же будет совсем ебланом, если согласится? Даже сам Джонни не верит, что он настолько еблан, чтоб согласиться… – Подожди, ты сейчас… всерьез раздумываешь над моим предложением? – Сильверхенд в ряби помех перенесся от окна и оказался над Ви, упираясь ладонью возле его головы, а во второй руке все еще сжимая сигарету. – Эй, Ви, давай, – он загораживал собой обзор и все еще ухмылялся – кажется, с трудом сдерживая смех. – Когда не своей рукой – это всегда весело, ты же явно сегодня не в состоянии справиться сам. Стресс, нервы, угроза скорой смерти, я понимаю… – он подмигнул, выдохнул в лицо Ви дым и исчез, а через секунду тот почувствовал, как рука потянулась скинуть с бедер полотенце, ведомая чужой волей. – Блять! – Ви перехватил управление, наблюдая, как собственная ладонь конвульсивно дергается перед лицом. – Джонни, ты допросишься! Я выпью блокаторы и додрочу сам, пока ты будешь валяться в глубокой отключке. Но наиболее унизительным было то, что Ви сопротивлялся упорно и показательно, как ломающаяся целка, которая уже давно течет, – он хотел, хотел узнать, каково это, когда дрочит Джонни Сильверхенд, он был буквально рад, что тот сам предложил, – но попросить, признаться в своем желании – это слишком… Он чувствовал себя таким уязвимым и беспомощным перед мудаком, который ни во что самого Ви не ставит и грызется при каждом удобном случае. Он же не… Просто… Ви терпеть не может Сильверхенда, просто… Не против получить удовольствие, но даже представлять не хочет, какой простор для подколок предоставит этим мертвому скучающему у него в башке ублюдку. Он Сильверхенда терпеть не может, конечно же, все его небрежно-пафосные позы, прокуренный голос, кожаные штаны в облипку, бьющие в цель фразы, хищные движения, зажатую в пальцах сигарету, игру мускул, когда тот скрещивает руки на груди – что это вообще за тупая показуха, носить бронежилет на майку? И ему стоит прекратить думать об этом, пока Джонни не просек его мысли. – Эй, Ви, ну давай, – голос Джонни вкрадчиво зазвучал в голове. – Я не буду тебя этим доставать, обещаю. Че такого-то, я за любые эксперименты в постели, – он хохотнул, и Ви выматерился. – Ты сейчас, блять, серьезно? – хрипло переспросил Ви, все еще делая вид, что ломается, а сама идея кажется ему дикой. – Но ты же знаешь, что без таблеток всегда можешь вернуть себе контроль, – Ви почти видел, как Джонни закатывает глаза в его сознании. – Эксперименты, пацан, ну же, это может быть свежо и ново. – Ну допустим… - Ви расслабился, роняя ладонь вдоль своего тела. – Помни, я тут, не заблокирован, и если ты вздумаешь учудить что-нибудь… – Ви, будь хорошим мальчиком, просто заткнись, - Сильверхенд перехватил контроль, уверенно накрыл рукой Ви член Ви – и тот действительно тут же заткнулся, растеряв все слова. Джонни дрочил четкими размашистыми движениями, по всей длине, проводя большим пальцем по головке, приостанавливаясь, делая два коротких поглаживания у основания, а потом снова широкие скольжения ладонью – быстро, ритмично, правильно. Ви казалось, что при этом он мурлычет в голове какой-то мотив, но едва ли Ви мог на чем-либо сосредоточиться, кроме пробивающих наслаждением чужих-своих прикосновений. Быстрее, медленнее, поднося руку к лицу и смачивая слюной ладонь – Ви хотелось заскулить от того, насколько это было естественно и хорошо. Ви хотел бы расслабиться полностью, но его потряхивало от наслаждения, и в какой-то момент он поймал себя на том, что вскидывает бедра вверх, жадно вбиваясь в кулак Джонни (свой кулак), это было его движение, не Сильверхенда. Джонни, кажется, хохотнул сквозь зубы, впрочем, тут же перестал отвлекаться на Ви, сменив ритм движений, захватывая в кулак мошонку, поглаживая пальцами под самым основанием, потом надрачивая только кольцом из двух пальцев, и снова – всем кулаком, быстрее и жестче. Это был какой-то совершенно восхитительный танец ритмов. Ви был готов поклясться, что никогда не смог бы так разнообразно дрочить себе сам. Он метался по постели, дрожа и толкаясь, совершенно потеряв представление, где Джонни, а где он – определенно, рукой управлял Сильверхенд, но стонал, и выгибался, и задыхался от полноты ощущений Ви. Абсолютная дикость, но оттого, что он знал, что это Джонни его ласкает – Ви заводился только больше. Хотя должен был бы чувствовать неловкость – разве нет? Возможно, чип сотворил гребанное чудо, заставляя воспринимать Сильверхенда как желательного носителя - но Ви дурел от каждого прикосновения. Если бы он стоял, у него подгибались бы ноги, а так Ви хныкал, задерживал дыхание, с трудом соображал, только подмахивал быстрее под ласкающей рукой, распластался по кровати, терся задницей о простыни, не в состоянии лежать спокойно под шквалом ощущений. Рука, дрочившая ему, была сильной, уверенной, движения – предельно откровенными и нужными, – нет, женщины так не ласкают, человек понимал, как довести до исступления, гораздо лучше, чем понимал сам Ви... Он кончил бурно и внезапно, после того, как Джонни в очередной раз проехался подушечкой большого пальца по головке, - Ви выгнуло в оргазме, долгом, сильном, сперма выплескивалась из него толчками, он непроизвольно перехватил контроль, вцепившись другой рукой в простынь, комкая ее в кулаке, ощущая сладостную дрожь во всех частях тела, потрясающую разрядку, сбой оптики до потемнения в глазах – Ви лежал, хватал ртом воздух и не мог вспомнить у себя более сильного оргазма. – Блять, – сказали они с Джонни в унисон своим общим двоящимся голосом. – Вот это да… А потом Сильверхенд отделился, и Ви вдруг увидел на периферии зрения его, вытянувшегося рядом на кровати, расслабленно закинувшего руку за голову, перебирающего пальцами длинные пряди волос. – Не припомню, – сказал уже Джонни, снова извлекая из воздуха вечную сигарету. – Не припомню у себя таких ярких оргазмов. Охуенно. Может, виной твоя молодость, парень, но это было охуенно. Чтоб я так кончал от дрочки. Пиздецки удачный оргазм после пятидесяти лет воздержания. Ви все еще не мог выдавить из себя ни слова. Он часто дышал, пытаясь собрать картину мира заново. Джонни валялся рядом на кровати, и вид имел растрепанный и затраханный, как будто они действительно только что кончили вместе – но они действительно только что кончили вместе. Ви не знал, как к этому относиться. Просто одно тело на двоих – ничего не значит. Они оба чувствуют удовольствие этого тела. И ему так нравится глазеть на Джонни, потому что чип заставляет организм воспринимать Сильверхенда, как часть себя. И ему так хорошо от прикосновений Джонни, потому что… ну ладно, рокер, наверное, гребанный герой-любовник, и очень в этом хорош. – Ви, ты слишком громко думаешь. Прекрати ебать нам обоим мозги, – удовлетворенно вздохнул Сильверхенд. – Лично я не отказался бы повторить это еще не раз без всяких тупых рефлексий, – он зевнул и скосил на Ви довольный взгляд сытого хищника. – Если ты сейчас закуришь, то будешь охуительным молодцом. Давай, закурить после оргазма – святое дело, отвечаю, – Джонни говорил расслабленным чуть хрипловатым голосом, с мягкой насмешкой, и Ви потянулся к портсигару, не в силах сопротивляться его просьбам. Надменный бесячий мудак, способный доставить такие потрясающие ощущения. Мечтающий выставить Ви из собственного тела и считающий Ви убогим неудачником – ни на секунду не стоило об этом забывать. Ви жадно затянулся, приподнимаясь на локтях, глядя в свое панорамное окно, чтоб не смотреть на Джонни. Найт-Сити сиял кислотными всполохами реклам, внизу, на улицах, тьму разрезали автоматные очереди, и огни мегабашен правили беснующимся городом. Ви косил краем глаза на кайфующего от никотина Сильверхенда, не в силах переключить внимание на пейзаж. Он впервые в жизни чувствовал одержимость другим человеком. И нет, не в том смысле, что тот мог брать его тело под контроль. Для всегда полагавшегося только на себя Ви это было нихуя не логично, совершенно необъяснимо и просто страшно.