You get my point?

Эти двое двойников противоположного пола, что с таким ужасом рассказывали об альтернативном 1985 году, ушли. Ученой, прячущейся от санитаров лечебницы у себя же дома, было на самом деле не по себе. Наверное, шок позволил ей устоять на ногах безмолвно в дальнем, неосвещенном углу, именно поэтому ее и не заметили. В секунды подумалось о том, что, наверное, стоило бы вернуться в сумасшедший дом. Двойники говорили о том, что могло дать надежду на избавление от всех несчастий этого мира — о том, что на самом деле Бифф Таннен, там, в лучшем мире, обычный рабочий на заправке. Хотя беда касалась настолько малой общности людей, что Эстер Браун понимала — в масштабах вселенной это ничего не значит. Минуты проходили за расчетами, в глубине души хотелось не только того, что они справились, но и осознать все произошедшее. Отчего перед ней, в ее реальности, стояли двое мужчин? Насколько альтернативной была реальность? Голова раскалывалась, те таблетки, которыми ее накачивали под завязку, имеют особое воздействие на мозг. Вдруг все увиденное — галлюцинации? «Неужели путешествия во времени действительно возможны?» — эта мысль перебивалась впечатлениями о цветущем виде тех путешественников во времени. Сразу вспоминалась ее Марти, забитая, готовая урвать необходимое любыми средствами, отчаянная, и тот Марти, что стоял перед ней только что. «Ради твоего благополучия можно и перевернуть Вселенную», — с болью размышляла ученая. Любое, даже слабое упоминание Марти лишь сдавливало грудь — она сейчас бесконечно далеко от Браун. Вопросов было множество, некоторые из которых попросту не поддавались анализу. «Если у них все получится… то тогда что? Я буду не буду помнить того, как встретила Марти, пряча ее от отчима? Будет другое воспоминание? Или я исчезну из бытия, став тем седым, пожилым мужчиной?» Сознание помутилось, страх прокрадывался под кожу. Невозможность услышанного все больше остужала любые смелые порывы. Тошнота кружила голову. Эстер качнулась, ухватившись за край на ладан дышащего стола: «Вдруг они все же не справились?» Все больше приходили мысли о том, что скорее всего где-то возник очередной парадокс, оставив альтернативную вселенную мучиться без всякой надежды, все же долгое время Браун провела за исследованиями этого вопроса, мысли накладывались друг на друга, создавая еще больше дискомфорта. Ученая теряла сознание, последней ее мыслью было: «Хоть бы раз увидеть тот делориан… Может быть, для нас это тоже что-то изменило». Не было ни одного тревожного ожидания того, что лечащие врачи найдут ее здесь. В короткий миг исчезло все. Во сне Браун видела как на яву то, к чему шла всю свою жизнь до знакомства с МакФлай — три провода, соединенных в потоковый накопитель. Она тянулась к ним руками, но никак не могла схватить. Пробуждение было странным. Вместо холодного пола было ощущение тепла, а также Браун почувствовала рядом с собой чье-то движение, когда негромко застонала. Понадобилась минута, чтобы понять — на голове был компресс, сама она лежала на потрепанном диване, а также еще минута, чтобы раскрыть глаза. Ей хотелось зайтись криком, потому что перед ней было людей в белых халатах, перед ней склонилась Марти. Бледная, ободранная, но с вечным озорным огоньком в глазах. Изо рта все равно вырвался нечленораздельный звук. — Тихо, Док, это всего лишь я, — слабо улыбнулась Марти. — Ты напугала меня до смерти, я нашла тебя лежащей на полу. Рада, что тебе удалось сбежать. — Как ты… — с трудом проронила Браун. — Я тоже сбежала, — усмехнувшись, ответила на незаконченный вопрос Марти, а потом тихо добавила, но Эстер все равно услышала: — Сбежала к тебе. В груди потеплело от этого признания, но все равно внутри что-то тянуло, потому что воспоминания о двойниках вставали перед глазами как проклятие. Браун попыталась приподняться на локтях, но ощущала сильную слабость. Марти, заметив это, поспешила ей помочь сесть, эти полуобъятия слишком расслабляли. Ведь столько нужно рассказать, только Марти может воспринимать подобное, только она не считает Браун сумасшедшей. В те немногие дни, что им удавалось отсиживаться здесь, пока Бифф не был заинтересован в том, чтобы издеваться над Марти, Браун многое рассказывала ей о науке. Та выглядела заинтересованной и вдохновленной, будто бы с этими рассказами все ее тревоги и страхи отступали прочь, а еще ее взгляд при этом был очень мечтательным и мягким, можно сказать, даже влюбленным. Что на самом деле Браун просто не хотелось воспринимать всерьез. Или хотелось?… — Марти! Ты не представляешь, что произошло! — начала Браун, МакФлай слегка напряглась этому тону, все же подозрительность была основной из ее черт, но прежде чем она смогла что-либо сказать, ученая продолжила: — Моя теория верна! Путешествия во времени возможны! Я знаю, что в это трудно поверить, но вчера здесь, на этом самом месте, я видела наших с тобой двойников из параллельной вселенной. — Параллельной вселенной? — удивилась Марти, все же убирая руки с плечей Браун. — Это как, Док? — Временная линия, где некоторых событий попросту не существовало, где некоторые вещи не такие, какие привычны нам. — А это не могли быть просто… ну, не знаю, просто… — Марти! Они вели речь о положениях нашего, существующего года, как о том, чего не было вовсе. Мой двойник в точности описывал мои теории, используя примерно ту же терминологию, — МакФлай выглядела обеспокоенной и испуганной одновременно, потеряв дар речи, по ее печальному взгляду можно было судить, что она переживала за Браун гораздо больше, чем могла позволить себе сказать вслух. Эстер тяжело вздохнула, в секунды понимая, что не все, что она слышала, может доверить своей юной подруге, потому что в ином случае это разобьет ее сердце. Тоже упоминание об отце… — Марти, я в своем уме. Я тоже не сразу в это поверила… — Док… — чуть ли не слезно проронила Марти, вдруг всхлипнув. Браун долго смотрела в ее лицо, на котором читалось многое, но в основном радость от того, что они снова вместе, как в былые времена. Некоторое неверие. Эстер думает о том, что поступает неправильно, когда протягивает одну руку и осторожно касается щеки Марти, но понимает, что по-другому не может. Марти на минуты расслабленно прикрывает глаза, вдохнув полной грудью, а потом произносит: — Мне удалось украсть немного денег… Давай уедем отсюда? Ты и я. Как можно дальше. Куда угодно. Браун даже страшно представить, через что пришлось пройти Марти, чтобы достать эти деньги, до дрожи страшно. Тяжело второй раз осознавать, что скорее всего Бог забыл этот 1985 год, что они с Марти сами по себе, что справились ли те двое, здесь не имеет значения. В глубине души ученая понимала, что в ее власти ценить только то, что есть. И менять только то, что в ее силах. Пусть и никак не связанное с перемещениями во времени. Во всяком случае — пока. Взгляд Марти становится обеспокоенным, Браун понимает, что если сейчас ответит отказом, то бросит ее на произвол судьбы, потому старается выдавить из себя улыбку. — Отлично, Марти, едем. Судорожный рваный вздох на миг режет ухо, Браун не успевает никак среагировать, когда Марти вдруг припадает к ее губам на секунды, но сердце отвечает на этот выпад эмоций. Это сильнее нее. Все кругом давно вело именно к этому. Браун дает себе обещание: «Когда-нибудь я расскажу тебе все, Марти. Но не здесь».