Перевес

Юнги возвращается в общежитие, промокнувшим и продрогшим до каждого эритроцита и лейкоцита в своей крови. Железная дверь захлопывается за ним с громких хлопком, обращая на себя внимание многих. Капли со снятой черной куртки капают на серый ковер прихожей, оставляя более темные отметины. «Само высохнет», - думает Юнги и заходит внутрь общежития. - Ты как кот, которого выставили за дверь, но он умеет взламывать замки. Что-то случилось? – Джин выглянул из кухни. Немного отросшие волосы очень хорошо шли старшему хену, пухлые губы и маленький носик делали его более миловидным, но острые и зоркие глаза выдавали взрослую сторону. Как-никак, Сокджину в этом году 23 года. На диване в растянутых серых спортивках лежал Хосок. Эти штаны ему когда-то подарил сам Юнги, а зачем, уже и сам не помнит. Чон посмотрел на промокшего друга и сказал: - Я бы пошутил…но кажется, над тобой уже пошутили, - и вот снова эта улыбочка в виде сердечка. Юнги очень любит и Хосока, и Сокджина. Эти двое очень важные для него люди. Основная поддержка и опора. - Юнги-хен вернулся? – из комнаты выглянула рыжая макушка Пака. – Хен, ты весь промок, иди скорее греться, - Пак Чимин был одним из лучших макнэ, по мнению Юнги. Этот мальчик всегда что-нибудь делал, не важно, правильно и не правильно. Он делал то, что хочет. За рыжей макушкой выглянула макушка Тэхена. «Опять хуйней маялись?» - думал Юнги. Вокруг из 6 возможных человек собралось уже 4. - А вот и я! – следующий хлопок дверь издала под действием руки Намджуна. Лидер BTS, по мнению Юнги, был замечательным и рассудительным человеком, но полукровным рукожопом. Из его рук страшно было брать еду, даже если ее приготовил Джин, но у Намджуна была такая штука, которую умел мало кто. Он умел слушать без лишних комментариев. Юнги иногда забегал к нему, чтобы вновь напороть на ебнутых продюсеров, которые ничего не понимает в его творчестве! Следующим появляется Чонгук из ванной с полотенцем вокруг бедер. Все резко устремляют на него свои глаза. - Вы чего? – спросил макнэ. Конечно, как тут будешь «ничего», когда Юнги пришел весь мокрым, а Чонгук вышел из ванной не в лучший момент. Юнги вздохнул и опустил голову. Сокджин понял все без слов, так что брошенное им: «Кто пропустит ужин, тому дать люлей на год вперед». В семье было принято решать проблемы по мере их возникновения, но Юнги начал думать, что его «проблема», может перелиться в «смерть» всех. На столе со скатертью в красно-белую клетку стояло несколько блюд, от них очень вкусно пахло, одна только курица чего стоила, но никто не ел. Все ждали Юнги. Он помыл свои мятные волосы, что уже стали немного зеленеть и чернеть. - Вы ждете от меня грустной истории о том, как меня бросил очередной фанат или что? – Юнги врал. Старшие и младшие знали о том, что он списывается с некоторыми редкими фанатами, обычно общение заядлое, потому что они встречались очень редко вживую. Сегодня могла бы быть очередная такая встреча, если бы не… Сокджин сразу раскусил ложь. Если бы Юнги не врал, он бы просто сказал, что очередной пиздабол бросил ахуенного репера, но Юнги не такой, вы что, он не будет таскаться за потаскухой. В итоге, поверили все, кроме Сокджина. Он попросил Юнги помочь с посудой, а остальных отправил на боковую. - Ну что ж, мой друг сердечный, как говорят русские, что у тебя же случилось на самом деле? – Джин вымыл свою половину посуды и пустил к раковине Юнги - Насколько бы ты оценил сегодняшнюю ложь? – тарелки такие белые…люди их марают в еде, но потом сами же моют. Парадокс. Жаль, что, если замарать человека, так легко его уже не отмыть. - Сегодня…мм…на 7 из 10. Юнги, я же не шутки шучу. Что. Случилось? Юнги тяжело вздохнул и кивнул на открытую дверь. Сокджин понял. Он оглядел пустой коридор и закрыл дверь на защелку. - Это было…ужасно… Flashback На улице собираются тучи, но парень с мятными волосами, что еле заметно торчать из-под черной кепки, идет и не думает о небе. Его мысли посвящены одному человеку, с которым он сегодня должен встретиться. Улицы почему-то тоже хмурые, прохожие не вникают в роль происходящего, в серые тучи, во все, что их не касается. Юнги проходит еще около 3 кварталов и выходит к небольшой набережной. Она являлась концом главной набережной Сеула. Он всматривался в людей, опирающихся на перила, и увидел того, кого нужно. Он написал сообщение: «Я здесь и вижу тебя». Человек обернулся и с сияющей улыбкой побежал к Юнги…но не добежал. Парня, лет 25, имя неизвестно даже для Юнги, стал жертвой аварии. Парень выбежал на проезжую часть, и грузовик сбил его, без шанса на выживание. Люди вокруг стали наконец-то людьми. Они пришли в чувства. Кто-то стал звонить в больницу, кто-то в скорую, а Юнги стоял с опущенной головой и рукой на сердце. Это был не простой человек. Это был любимый человек. Среди фанатов 40-50, с которыми Юнги общался, только этот ему показался настоящим. Ему было так больно смотреть на кровь, что раскрасила серый асфальт, а бездыханное тело, которое паковали, но он может даже с ним распрощаться. Ни имени, ни какой другой информации он не знал, но надеялся, что в новостях об этом скажут. Маска тщательно скрывала рот, что искривился в удушающей болью гримасе. Юнги заплакал. Как назло, пошел дождь. Перед глазами стояла та самая счастливая улыбка, которая в момент расплылась кровью на дороге. Кровь. Последнее, что принадлежало юноше. Ее смывало. Люди боялись подойти к дороге, казалось, что кровавая змея вот-вот бросится на тебя, но Юнги подошел. Он смочил свои пальцы в чужой крови и посмотрел на ладонь. Красная. Прямо как кнопка в его голове, орущая о том, что Стоп. На этом твоя жизнь кончается. Юнги опустил руку, чужая кровь вперемешку с потом и дождем начала капать обратно на асфальт. Он дошел до общежития за пару часов, потому что не хотел прекращать идти. Если остановиться и подумает, он вернется туда, откуда только что ушел, и будет кричать, что его любимый человек жив. End flashback - Юнги~…я очень сожалею, что не был там с тобой, мне надо было пойти с тобой, я же обо всем знал!.. Но ты не виноват. Тут виноваты все. Я, который не пошел с тобой, ты, который ничего не делал. Водитель, который его не увидел, он, который не обдумал свои действия… Если ты станешь винить только себя, клянусь, буду ходить к нему каждый день и говорить о том, какой ты идиот. Ты этого хочешь? - Хен…я не могу больше ничего…все мои песни станут слишком грустными, без проблеска на возможное счастье… - Ложь! – резко на кухню врывается Хосок. Как только он открыл эту дверь. – Хен! Это не может быть правдой! Даже если он уже ушел, это не значит, что все песни обязательно должны быть грустными! – Хосок подошел к Юнги, у которого уже руки размякли, и обнял. Сокджин мимолётно улыбнулся и тоже обнял Юнги с другого бока. Юнги заплакал. Это была бесшумная истерика. Мысль о том, что эти двое сейчас заменят ему «его», убивает. Выглядит так, будто Юнги его просто заменил. Заменил. Сокджин первым немного отстранился и вытер лицо Юнги от слез рукавом своей толстовки. Хосок тихонечко чмокнул Мина в щеку, из-за чего они еще больше покраснели. - Спасибо… - Запомни…You never be alone*… - И…hand in hand forever!** - I love you… - подхватил Юнги. Все будет хорошо…