Не испытывай свое сердце

      В нечеловеческие десять утра они с Цяо Чжи договорились походить по рынку. Сяо до трех часов зависал в клубе, заводил полезные связи и дегустировал коктейли малыша Мянь. К четырем доехал домой, сначала по-джентльменски вызвав такси на три адреса подвыпивших подружек – коллег по дегустации коктейлей. В полпятого лег, чтобы проснуться в девять тридцать от противного сигнала будильника. Будь это кто угодно другой, он пошел бы в жопу, но Цяо Чжи не кто-то, Цяо Чжи – друг.       Друг этот окинул Сяо пронизывающим взглядом и обещал сводить их позавтракать сразу после того, как наберет приправ для матери. Полчаса назад Сяо мутило и от слова приправы, и от слова рынок, но сейчас, на втором рукаве Синьфади, от запахов паприки и корицы полегчало. Придышался, повеселел и, помня про завтрак, не спеша пересказывал другу последние новости.       Из новостей было: два интервью, крупный проект за всамделишные деньги для Хэллоудэнс и приехавший в Пекин в среду старый товарищ, который выбесил Сяо до небес. Товарищ оказался из тех, кто вспомнил про Хуан Сяо только после того, как на тв закончился показ Уличных танцев, и из тех, кого интересовало три вещи: сколько ему заплатили, был ли сценарист у Ван Ибо и…       — И спал ли я с тобой, – он вскинул левую руку в театральном жесте. – Ну и конечно же, это. Деньги, сплетни и секс. Интересно, – выставив указательный палец, он покрутил им и легко склонил голову на бок. – Интересно, всем ли моим знакомым уже успелось спросить меня про секс с тобой.       Чжи заинтересовано рассматривал веточки розмарина, сложенные в подобии погребального венка. Сяо продолжил:       — Вот ладно бы это было раз или два, но нет же, дважды в неделю минимум. Чем я это заслужил?       — Меня тоже спрашивают, – спокойно ответил Чжи и пошел подальше от розмарина. – Но я не бешусь.       — Во-первых, – тут же сел на коня Сяо. Он реально не выносил, когда кто-то упрекал его в излишней эмоциональности. Он не был королевой драмы, но эти вопросы его реально достали. – Во-первых, я не бешусь, просто после сто тридцатого раза, это, знаешь ли, приедается.       Возле следующего киоска им пришлось сдвинуться левее, чтобы пропустить вперед спешащую леди. Поравнявшись с Чжи вновь, Сяо поправил маску и продолжил:       — А во-вторых, ты никогда с парнями не спал, потому тебя и не бесит.       Цяо Чжи пожал плечами, всем своим видом показывая, что аргумент не засчитал. Сяо не собирался вновь начинать этот спор, который сам в своей голове называл «подсознательное ощущение косяка». Когда тебя бесит обвинение в том, что вообще-то ты на самом деле мог бы сделать, но не сделал. Он уже пытался объяснить свою точку зрения другу, тот и тогда только плечами пожал.       На завтрак пошли в вафельную. Сяо заказал себе монстра с ветчиной и кучей зелени, Чжи ткнул в меню наугад, но зато придирчиво рассматривал ассортимент чая. Сяо спрятал улыбку за смартфоном, он бы не повел сюда друга, если бы чай тут был плох.       Чжи рассказал, как дела у матери, про учеников-десятиклассников и замолчал, едва принесли еду. Сяо, которому болтать во время еды воспитание не запрещало, перешел на описание танца, который собирался показать в понедельник рекламодателям. Чжи слушал, ел, кивал в нужных моментах.       В два друг уже должен был ехать обратно. До автовокзала провожать он Сяо не просил, поэтому вдвоем на пару они устроились в сквере, перебирая в голове идеи для костюмов к рекламе.       Сяо уже и думать забыл про друга в среду и его тупые вопросы, когда Чжи невозмутимо спросил.       — Тебя не спрашивали, хотел бы ты со мной спать?       Сяо прищурил глаза и перевел взгляд на друга.       — А тебя спрашивали?       Цяо Чжи снова пожал плечами и без улыбки сказал:       — Спрашивали. И мне кажется, что это более раздражающе, чем спросить спал ли.       Хуан Сяо не понял.       — Это ведь мысли, – откидываясь на скамейке назад, пояснил Чжи. – А не поступки. Но когда ты по просьбе человека озвучиваешь мысли, они становятся все равно что поступками. И о тебе судят, будто ты их совершил.       Это было интересной позицией, решил Сяо, но мыслей таких он не разделял. Хуан Сяо умел играть в «Я никогда не», пил текилу с животов как минимум десяти участниц своего танц-коллектива и определенно не переживал, что его осудят за желание переспать с кем-то.       Цяо Чжи, вроде бы тоже не переживал, но терпеливо ждал ответа. Сяо улыбнулся.       — Спрашивали. И не единожды, – он задумался, стоило ли говорить следующую мысль. Подумал и решился. – Я никогда не называл тебя, если это тебе интересно.       Чжи кивнул, благодаря за ответ, а затем, не отводя взгляда, продолжил:       — Я не ответил тогда, но из головы вопрос выкинуть не смог.       Сяо рассмеялся. Следующие пять минут, он рассказывал, как это происходит в его мире. В мире, где нужно быть или в задницу уставшим, или счастливым, или накаченным коктейлями, чтобы поделиться подобными мыслями. В мире, где молодые девушки слушали подкасты о сексуальном воспитании и учились дышать вагиной, а парни танцевали джаз и красили волосы оттеночными лаками. В мире, где лучшим способом выкинуть из головы надоедливые мысли было поделиться ими.       — Я сказал, что если выбирать из всех парней, то я согласился бы спать только с тобой, – немного подумав, сказал Чжи.       Сяо ласково улыбнулся. Эти слова, он знал это, не стоило воспринимать никаким образом, кроме как глубочайшее доверие. Чжи серьезно относился к дружбе и считал, что если и переходить на сторону «темного пути», то только ради друга, или к другу, или вместе с другом, который поможет, подскажет, направит. Никакого сексуально влечения у них двоих не было и в помине, но для Чжи, если гейсекс – то только с тем, кому веришь беспрекословно.       — А девушки? – вместо шуточек про истинную мужскую дружбу, спросил Хуан Сяо. Чжи задумался.       — Я перебирал в голове почти всех, кто был вообще с нами и что-то не припомню сильного влечения, – Чжи скривился, словно и в самом деле не понимал ажиотажа вокруг женщин. – Но, вообще-то, Шаша была ничего.       Сяо с трудом помнил Шашу, но допускал, что она была умницей и красавицей. Почему-то для Цяо Чжи он подбирал исключительно принцесс, а не танцевальных див. Вообще, его бы воля, он бы определил ему кого-то из профессии попроще, может учительницу?       Чжи отвлекся на наручные часы, проверяя не пора ли ему спускаться в метро. Сяо перебирал в голове женские профессии.       — А у тебя что? – спросил Чжи.       Не то, чтобы Сяо не понял, но на всякий случай уточнил.       — Ты о чем?       — Я о твоем листе желаний, – Чжи перевел взгляд на кусты впереди, чтобы Сяо не смущался ответом. Сяо, если что, не смутился.       — Шашу не заценил, – пошутил он. Чжи хохотнул. – Я остановился на КейКей и может быть Сиси.       — Она же замужем, – округлил глаза Чжи.       — Это список фантазий, а не распорядок дня на воскресенье, – заспорил Сяо.       — Ладно, ладно, – заворчал Чжи. Его губы тронула улыбка. – Давай дальше.       Хуан Сяо вздохнул.       — И ты туда же. Ладно, – он театрально закатил глаза. – Из парней, я, если честно, не особо к кому-то чего-то там думал. Но, наверное, только дурак не смотрел на Джексона и Ибо.       Порыв спрятаться за смартфоном Сяо подавил в широкой улыбке. Чжи перевел на него взгляд, смотрел секунду, потом другую и улыбнулся в ответ, вроде бы не заметив чуть сжатых пальцев.       Уже дома, развалившись поперек незаправленной кровати в уличной одежде, Сяо подумал, что лучше бы Цяо Чжи заметил. И со свойственной ему монашеской прямотой надавил бы и заставил поделиться. Носить в себе эту историю ему страсть как надоело.       Вот незадача, размышлял он, пялясь в потолок, из тысячи знакомых и друзей он не нашел никого, с кем можно было бы обсудить и от кого выслушать конструктивную критику. Легко раздавать советы о том, что нужно делать, чтобы убрать назойливые мысли из головы. Сложно следовать этим советам самому.       Взвесив все за и против, он перевернулся на живот и потянулся к телефону.       «Я переспал с Ибо» набрал он в окошке чата и отправил. Неожиданно на это потребовалось много моральных сил, так что Сяо заблокировал телефон, падая лицом в одеяло и переживая приступ стрессового желания удалить все нахер, прежде чем Цяо Чжи прочтет.       Телефон мигнул индикатором.       «Рассказывай» прислал Чжи.       Сяо перевернулся, сел и откинулся на подушки. Наверное, не стоило долго думать над формулировками и рассказать, как рассказывалось. Так же честнее. Он нажал на значок голосового сообщения и смахнул его вверх.       Хуан Сяо слепым дураком не был. Он был холостяком, танцором, стилягой и как это правильно выразиться – человеком искусства что ли. У него не было гей радара последней модели, но он блин знал и видел, как любой сексуально активный человек, когда на него смотрели оценивающе. Он был абсолютно уверен, что до водной арены Ван Ибо вообще его не замечал. Но в тот съемочный день он чувствовал взгляд капитана на себе.       Едва ли это было неприятно. О Ван Ибо он думал, а кто бы не думал? Этого пацана не воспринимаешь всерьез до тех пор, пока он не начинает двигаться. В первый съемочный день, когда всех отобранных участников снимали на крыше перед первым голосованием, они с подругами и Борисом уже обсудили и со всех сторон обсосали хореографию Ван Ибо. Сяо с чистой совестью проголосовал за Ханьляна, но бога ради – Ибо двигался шикарно. Так что, ну знаете ли, он был талантливым и красивым. Конечно Сяо смотрел.       Одним съемочным днем спустя выяснилось, что Ибо еще и умный. Вдруг нежданно-негаданно к нему в команду захотелось некоторым из его друзей. Тремя съемочными днями спустя Сяо с друзьями отметили, что Ван Ибо шарит в джазе. А пятью – что у него сильная команда, гениальные идеи и план на победу.       — И пиздатый стилист, – добавил Сяо Бао под хохот окружающих его танцоров. – Все в таком восторге от его мешковатого говна, которое с него стягиваешь, как новогодний подарок разворачиваешь, а я готов прилюдно сказать спасибо его стилисту. Эти его узкие штаны и синие пряди в волосах. Никогда еще так сильно не хотел отсосать айдолу.       Хуан Сяо угорал вместе со всеми. По чесноку, он полностью разделял позицию Бао, и скорее всего ее разделяли все, кто хоть секунду в своей жизни думал о мужчине.       Сплетничали, что Ибо простой и прямой в общении. Отстраненный и холодный, но за словом в карман не лезет, говорит то, что думает, и отвечает на вопросы без кокетства. Сяо не знал какой тот в общении, он ни разу не обмолвился с ним словечком. Зато Борис активно поддакивал на все вопросы: да, ага, очень простой, да, ага, очень сосредоточенный, да, ага, немного худой.       Накидывая полотенце на шею и пряча под ним замерзшие плечи, он мысленно размышлял, оценивал ли Ибо его хореографию, или может просто зацепился взглядом за мокрые белые одежды, облепившие его со всех сторон. И то, и другое было бы приятно.       Он спускался со сцены, когда вновь ощутил взгляд со стороны трибуны Бум, повернулся и наткнулся на спокойный взгляд капитана. Глаза Ибо ничего не выражали, Хуан Сяо даже на секунду стало некомфортно, но потом Ибо перекинул чупа-чупс с одной щеки на другую, моргнул свет, и Сяо отметил как слегонца напряглись ссутуленные плечи, а взгляд айдола вроде бы, на полтона, потемнел.       Выкинуть из головы это лицо с леденцом за щекой получалось не очень. Тем более, что Бао на утреннем обсасывании костей высказался в очередной раз ужасно точно.       — Я помню от выступления Ван Ибо две вещи: мокрую майку и его длинный язык.       Поэтому, сознательно или нет, но Сяо хотел сделать их следующую встречу эффектнее. Растрепать себе волосы, надеть одну из своих разлетающихся рубашек, задрать ногу куда-нибудь к облакам.       Поэтому конечно же они столкнулись у автомата с шоколадками. В коридоре. В восемь утра.       На Хуан Сяо были велосипедки, майка «Великая китайская стена 2007» и видавшие мир конвера. И он забыл телефон в номере, так что не мог купить себе баунти, хотя уже нажал нужную кнопку.       Хлопнула дверь, разделяющая лифтовый холл и коридор, в нее вошли два парня, а за ними – Ибо. Один из парней нажал на кнопку лифта, второй что-то говорил айдолу. Ибо, едва заметив Хуан Сяо, кивнул собеседнику и направился к замершему танцору.       — Подождите внизу, – произнес он низким голосом своим сопровождающим. Те покорно дождались лифта и свинтили вниз. Только после этого Ибо стянул маску и кивнул Хуан Сяо.       — Уезжаете? – Зачем-то тупо спросил Сяо.       Ибо кивнул, а потом окинул его взглядом с ног до головы. Нечего там было смотреть, но Ибо сделал это медленно и со вкусом как-то, а дойдя до лица и вовсе двигался со скоростью черепахи. Сяо чувствовал, что краснеет, Ибо прошелся по линии шеи наверх к губам, застрял взглядом на нижней, потом поднялся по левой щеке, по скуле, задержал взгляд на ухе, пока наконец-таки не уделил внимание глазам.       У Ван Ибо были чернющие глаза. Бездонные, горячие, совершенно ебовые. С железной ясностью Сяо понял, что Ибо не разу в жизни не холоден, его глаза – это вулкан, океанский шторм, торнадо. Ибо смотрел и наверняка читал все мысли, что думал о нем Сяо последние дни. Потому что иначе зачем ему в этот момент мозг подкидывал кадры с танцующим на водной арене, с перекатывающим во рту леденец, со смотрящим сверху вниз с трибун Ван Ибо.       Скорее всего, Ибо нашел все, что хотел найти. Не отрывая взгляда, он сделал шаг вперед, проникая в личное пространство, нависая над уступающим ему на полголовы в росте танцором. Ох, Сяо знал это прием, он был вынужден закинуть голову наверх, бессознательно, не отдавая себе отчета в действиях, не ощущая, как дурманит голову различимый с такого расстояния запах тела парня. Абсолютно клубный пикаперский прием. Были бы они в клубе, парень поднял бы одну руку и прижал бы ее к стене возле головы Сяо, из двух путей отступления, оставляя только один. Ибо поднял руку, словно читая мысли Сяо. И отвел взгляд.       Чтобы в следующий момент просканировать своим телефоном код оплаты гребанного баунти. Автомат зашумел и выкинул шоколадку вниз. Справа с писком открылись створки лифта, оттуда кто-то вышел и тут же скрылся в коридоре. Ибо в три шага отступил и зашел в лифт, нажал кнопку парковки и снова поднял глаза на замершего Хуан Сяо. Теперь в его взгляде читалось довольство произведенным эффектом, он легко откинулся на поручень, створки лифта закрылись. Сяо выдохнул.       Конечно теперь он не мог ничего с собой поделать, ему хотелось показать себя. Из головы Ибо надо было выпилить эти велосипедки, поэтому с того дня Сяо ходил на каждую репу как подобает красивому парню. На следующей случайной встрече в одном из многочисленных коридоров комплекса, он по крайней мере выглядел хорошо. Ибо окинул его взглядом, склонил голову в приветствии и вернул внимание продюсерам, окружившим звезду с пяти углов.       В награду за хорошие танцы он получал взгляды. Его все устраивало. Пару ночей назад Сяо обдумал и решил, что даже взглядов ему хватит, чтобы ощущать себя уверенно. Ему нравилось нравиться людям и нравилось нравиться Ван Ибо. Но на следующем съемочном дне, Ибо похвалил его хореографию. Сяо не сдержал отвратительно довольной улыбки. ГайГай посчитала своим долгом прилюдно отчитать его в желании расстелиться перед капитаном другой команды. Хуан Сяо было насрать, тем более, что Исину это почему-то понравилось. Тем же вечером, перед съемками летс чата, Исин рассказывал истории о том, как они с капитанами встречались раньше. Про Ибо история была короткая, заключалась в том, что все вокруг обожали мелкого звиздюка, но Исин ни хрена не понимал за что. А потом столкнулся с ним на какой-то полуофициальной пьянке какого-то канала. Ибо на пьянке не пил, общался только со своим мобильником. Но когда менеджер Исина потянула его знакомиться с новой звездой, Ибо отложил телефон, пожал руку, скороговоркой проговорил как-он-восхищается-последними-достижениями Исина. Весь Лит Дрэгон покатывался со смеху, когда Исин рассказывал, как незаметно для себя обнаружил, что уже двадцать минут обсуждает с этим вот Ван Ибо – танцором, актером, на дуде игрецом – хореографию всех своих видеоклипов. Это было начало дружбы, закончил капитан.       В общем-то ГайГай могла пойти нахер, тем более, что она сама страсть как любила, когда Ибо хвалил ее. Все любили, а за Ибо не ржавело, когда ему хотелось подойти и сказать «ты классно выступила». Он подходил и говорил. Неделей репетиций и двумя играми в гляделки спустя Сяо решил, что и за ним не заржавеет.       Он хотел, чтобы его танец похвалили. Или чтобы его самого похвалили, один хер. Он выступил очешуительно, ему самому дуэт с Чжи нравился так же сильно, как нравились праздники или секс. Он чувствовал себя на душевном подъеме, заобнимал Цяо Чжи, выслушал миллион комплиментов и теперь желал послушать приватные комментарии. Хотел.       На нем был сценический макияж, легкие шелковые штаны и рубашка вразлет. Он копался в телефоне, медленно наворачивая круги и вспоминая, куда дел воду, когда Ибо наконец отвязался от стаффа и дошел до двери своей гримерки.       — Замерзнешь. – Вместо приветствия констатировал Ибо и толкнул дверь гримерки. Сяо мышью проскользнул следом.       — Расскажи, о чем думал, – попросил Сяо.       Если бы не адреналин после отличного выступления, он может быть и не решился на это все. Это позднее он подумает о том, что был в распахнутой рубашке в гримерке Ван Ибо, улыбался во все зубы и игриво голову на бок клонил. Он был смелым, захлебывался в эмоциях, ему было пиздато.       Ван Ибо усмехнулся и потянулся к рюкзаку, вытаскивая оттуда провод и подключая телефон к банку. Сяо сел на стол.       — Я не думал, – Ибо убедился, что телефон запитался, и повернулся к танцору. – Вообще-то не особо соображал за смысл.       Сяо ему не поверил, слишком хорошо Ибо комментировал танец. Но правила игры принял.       — А за что соображал?       Ибо поднял уголок губ и как-то спокойно подошел к Сяо. На секунду даже обидно стало: он тут значит и рубашку распахнул, и на стол сел. Ибо остановился в шаге и проделал то, что делал последние встречи, окидывал взглядом, задерживаясь на шее.       — Хочешь поговорить о танце?       Пожалуйста, пожалуйста, думал Сяо, пусть я не придумал себе твои взгляды, пусть не ошибся. Сейчас Ибо не выглядел заинтересованно, его настроение было не очень, он устал, зевал между дублями. Сяо почти уже решил свернуть свой флирт, но Ибо вдруг подтянул к себе стул, упал на него и чуть раздвинул ноги. Не отрывая взгляда от танцора.       — Хочу, – тупо ответил Сяо, запутавшись между разговором и действиями айдола.       Ибо локтем правой руки оперся о подлокотник, а левую спустил вниз, склонил голову в ту же сторону, в которую наклонил голову Сяо и проговорил низко:       — Садись, поговорим.       Хуан Сяо не понял. Вернее, понял, но не поверил. Не могло это так работать. Ну, в смысле, так банально не могло. Ему же нужно было сесть, так?       Ибо смотрел и ждал. Левая рука расслаблено висела вдоль тела, доставая почти до пола. Подбородок задран наверх, чтобы смотреть четко в глаза. Сяо зацепился взглядом за кадык и вдруг решительно послал все в жопу. В крайнем случае Ибо скинет его на пол и закончит на этом. Плавным движением он сполз со стола, сделал шаг вправо, потом перекинул левую ногу через коленки Ибо и сел ему на бедра. Запах тела айдола тут же окутал его с ног до головы.       Ибо усмехнулся, затем поднял руки и чинно сложил их на самой верхней части ног танцора. Сяо почувствовал, как от этих огромных ладоней по ногам, бедрам и паху разливается тепло. Ебуче хотелось спуститься ниже и прижаться к парню вплотную. Но вообще-то рук и взгляда тоже хватало.       — Танец, – напомнил Сяо, снова склоняя голову ради разнообразия в другую сторону. Ибо хохотнул и, подумав, заговорил.       Это было красиво. Конечно же Ибо напиздел, что не понял смысл танца. Все он понял и всем поделился. Проанализировал все движения, ритм, оценил постановку, костюмы, музыку. Отметил пару моментов где сам бы изменил мелочи. Едва ли Сяо его слушал. Огромные руки Ибо гладили его по ногам, потом переместились на бедра, плавно поднялись на изгиб талии, оттуда на поясницу. Хуан Сяо не заметил, когда давление на поясницу увеличилось, и Ибо притянул Сяо к себе на пах. Сяо пристроил локти на плечах Ибо, скрестив кисти рук позади, за шеей.       Ибо говорил тихо, низко, но на шепот не спускался. Говорил, смотря в глаза и поглаживая поясницу и бедра. Промежностью Сяо чувствовал напрягшийся член, и вот честно, это было то единственное, что занимало его мозг сейчас. Он был словно в дурмане. Низкий голос все наговаривал и наговаривал комплименты, ладони гладили сквозь легкие штаны, запах окутывал и гипнотизировал, а на своей шее и ключицах Сяо ощущал тепло дыхания айдола. Он был в шаге от того, чтобы прижаться окончательно и начать тереться об Ибо через ткань.       Капитан закончил и не меняя тона поинтересовался:       — Поплыл или еще соображаешь?       Сяо облизал губы и проговорил, не уверенный, что его голос не сорвется.       — Поплыл.       Ибо улыбнулся своей красивой улыбкой, одним движением притянул к себе танцора вплотную и проговорил в самые губы.       — Это адреналин.       Сяо, ощутивший тепло рта в миллиметре от себя, выдохнул. Размышлять над тем, что ему лучше сделать – лизнуть верхнюю губу или нормально поцеловать – мешали руки Ибо, спустившиеся на ягодицы и сжавшие его задницу.       — Думаешь пройдет? – спросил он.       Ибо оторвал одну руку от бедер, положил сверху на макушку Сяо, зарылся ладонью в волосы и положил его голову себе на плечо, решая дилемму с поцелуем в ноль.       — Ты же меня услышишь сейчас, да?       Сяо не был бы в этом сильно уверен. Рукой, которая все еще лежала на ягодице Сяо, Ибо сильнее прижал его к своему паху. Потом тихо заговорил.       — Мы в гримерке, дверь открыта, мне на съемки через три минуты, а ночью самолет в Чанша. Сохрани настрой на следующие выходные.       Следующую неделю Хуан Сяо занимался древним искусством сублимации. Тренировки были жестче, задания сложнее, у Цяо Чжи болела поясница, у Сяо мозг. Исин высылал в день по пять подбадривающих комментариев в чат, работайте мол усерднее. Куда уж усерднее.       Оставаться одному было опасно, поэтому вечерами они с Чжи ходили-бродили по Шанхаю, смотрели мир, Чжи делился философскими взглядами на жизнь, Сяо отворачивался от рекламных плакатов с Ван Ибо, которые были буквально везде.       У него не было ни номера, ни вичата Ибо. Все, что он вроде как мог, это послушно ждать следующего съемочного дня. Думать о том, что будет, если у Ибо не найдется времени, не хотелось. Сяо малодушно считал, что раз Ибо обещал, значит они увидятся.       Так что ну, Сяо был предоставлен сам себе. Мысли в голове покоя не давали, танцы спасали, остальное не особо. Поэтому от мыслей Сяо прятался в зале.       По закону подлости в день съемок ему было решительно не до Ибо. Из программы вылететь не хотелось. По крайней мере, не хотелось вылететь на этапе постановки. Ладно баттлы, это не совсем его, если быть честными. Вылететь из баттла, пожалуй, можно.       Сяо мотылялся между гримеркой и площадкой, контролировал настройку света, едва не проебал интервью перед записью и бесконечно-беспрерывно повторял движения. В коридорах, в зале, перед зеркалом в туалете. Минут за пятнадцать до съемок его поймала режиссер трансляции и долго объясняла, что угловых камер будет только три. Нужно было определить, как им снимать и Сяо быстро наговаривал женщине порядок движений, размахивая руками. У режиссера зазвонил телефон, она извинилась, в этот момент на плечо легла рука и его развернули спиной к режиссеру. Ибо, уже накрашенный и накрученный, сложил руки и пожелал удачи, склоняя голову в поклоне. Через секунду его уже окликнул ассистент, а Сяо развернулся назад к режиссеру.       Наверное, к концу этого шоу Хуан Сяо сможет читать лекции на факультете медиа. Кодовое название курса: «Как не мешать снимать шоу на тв». Три часа эпизода растягивались в восемь-девять часов работы, десятки операторов и осветителей, три неразговорчивых звуковика, команда режиссеров и почти сотня разнорабочих ассистентов. Это не считая гримеров, охраны, координаторов. В этом всём нужно было не теряться и не сходить с ума. Первые два-три эпизода Сяо не знал куда себя деть, держался девочек и ждал команды от координаторов. На поздних этапах, когда координатор на команду Исина остался только один, Сяо понемногу научился лавировать в потоке людей, не загораживать обзор камерам и не спотыкаться об удлинители.       Когда в середине пятого часа, пока Джексону меняли сломанную петличку, сзади его обхватили и утянули в темный угол руки Ибо, Сяо понял, что мастерству ниндзя ему еще учиться и учиться. Ибо правда был на площадке как рыба в воде, исчезал с глаз, когда хотел, и всегда появлялся вовремя там, где было нужно. Сквозь стены что ли ходил.       Обзор им закрыли огромные колонки, под ногами Сяо чувствовал кучу шнуров, осторожно переступал по ним пока пятился назад, следуя за руками капитана. Ибо прижался к стенке и Сяо по инерции впечатался в него спиной. Руки тут же переползли на талию, шеей Сяо ощутил смешок Ибо. Время, наверное, замерло.       Был какой-то особый кайф ощущать себя маленьким и хрупким рядом с этим высоченным айдолом. Сяо вдруг закрыл глаза, расслабляясь и позволяя рукам оплести его. Собственные ладони он, недолго думая положил сверху на руки Ибо, невесомо проходясь ребром по чужим пальцам. Голова чуть закинулась вверх и Ибо провел носом по кромке его уха, чтобы через секунду зарыться этим же носом в волосы.       — Восемьсот пятнадцатая, – произнес он в растрепанные пряди.       — Я уже забыл, – парировал Сяо. Он даже не шутил, он правда не думал, что уложит в памяти номер.       Ибо позволил свое руке медленно пробраться под рубашку, пальцы легко потерли над резинкой штанов и остались там.       — Ты не забудешь. – Уверенно сообщил ему капитан, слегка наклонил голову и провел языком по самому верху ушной раковины, невесомо, едва касаясь. Сяо почувствовал, что ему срочно нужно на воздух. Ибо хохотнул и расцепил руки.       В половине второго стучась в дверь восемьсот пятнадцатого номера, искупанный и слегка выпивший после окончания съемок, Сяо решил, что никогда в жизни скорее всего теперь не забудет это число. Ибо распахнул дверь, затянул Сяо за руку в номер, захлопнул дверь ногой и повернул замок – все, не отрываясь от голосового сообщения. В сообщении Ибо методично пересказывал сегодняшний съемочный день, параллельно обещая прикрепить фото и при встрече показать какое-то движение. Сяо ненавидел людей, которые писали ему часовые войсы и понадеялся, что собеседник Ибо ценит эти подкасты.       Ибо махнул ему головой на дверь спальни, и Сяо стянул с ног конвера. Он успел легко обвести взглядом обстановку гостиничного номера, раскрытый чемодан и скейт у кровати, когда Ибо прекратил наговаривать голосовое. Впрочем он тут же запустил второе, но тише, так, что Сяо еле-еле разбирал слова, а потом и вовсе вышел на балкон, приглушая все звуки. Сяо сел на кровать и откинулся на подушки, разблокировал телефон и залез в вейбо.       Пристраивая ноги на покрывале Сяо пытался избавиться от смешивших его мыслей, вроде тех, что сейчас Ибо зайдет в спальню, кинет на тумбочку несколько крупных купюр и велит перевернуться. Надо было не пить, конечно, но, во-первых, он выпил всего бокал, а во-вторых, ну, он нервничал.       Ибо вернулся в спальню, кинул на тумбочку телефон и, не особо церемонясь, за лодыжки стянул Сяо вниз, чтобы на подушках оказалась голова, а не спина. Затем плавным движением накрыл танцора собой и вытянул телефон из его рук. Только после этого, откидывая смартфон куда-то вправо, они наконец встретились глазами.       Вот оно, наконец подумал Хуан Сяо. Вся их игра была такой будничной, простой, немного топорной. Купюры на столе и быстрый перепих были бы более логичным ее окончанием, чем сказочная ночь, которую так хотел себе Сяо. Но наконец он получил, что хотел. Тяжесть тела Ибо была тем ощущением, которое выбивало мысли прочь, заставляя расслабиться. Запах, который Сяо так жаждал почувствовать вновь, окутал его. Глаза смотрели в глаза.       — Поговорим? – Тихо произнес Ибо.       Сяо кивнул, довольно отмечая, что Ван Ибо оказался достаточно взрослым для того, чтобы играть в секс на бонус уровне. Ибо согнул левую руку в локте и накрутил на палец прядь волос Сяо.       — Это на сегодня, может, при удачном раскладе, еще на ночь. Большего я себе позволить не могу. – Сяо снова кивнул, не отводя взгляда и легко подаваясь головой ближе к пальцам айдола. – Ртом произнеси, – заупрямился Ибо.       — Это на одну ночь, большего не будет. – послушно повторил Сяо.       — Это не обидит тебя? – пытливо уточнил Ибо. Сяо помотал головой. – Ртом, Сяо-гэ.       — Не обидит, Ибо, я большой мальчик.       Ибо кивнул сам себе, только после этого зарылся рукой в волосы Сяо, как тот и хотел. Затем тихо продолжил.       — Я переживаю, потому что Исин и Джексон велели держаться от тебя подальше.       А вот это уже было что-то новенькое, Сяо невольно округлил глаза, заставляя Ибо ухмыльнуться уголком губ.       — С чего такая забота? – спросил Сяо. Было любопытно.       — Считают, что я разобью тебе сердце. – Спокойно ответил Ибо.       Сяо почувствовал, как его затапливает нежность, а губы растягиваются в улыбке. Наверное, это было лишним и абсолютно не нужным в любой другой ситуации, может даже неприятным. Тем не менее, Сяо посчитал дурную заботу о себе двух совершенно не знакомых с ним капитанов, хорошим знаком. Да и от кого защищали – от пацана, едва ли могущего выдержать с ним больше пары ночей.       — Все в порядке, – помня про то, что слова нужно произносить ртом, прокомментировал Сяо.       — Уверен?       Вот же дотошный какой.       — Да, – Сяо прикрыл глаза. – Сложно разбить сердце, которое уже было разбито.       Ибо ласково перебирал волосы, чуть сместился телом в бок и провел своей голой лодыжкой по стопам танцора. Сяо открыл глаза и снова был пойман в плен черных глаз.       — Парень или девушка?       — Девушки, – поделился Сяо, млея от ласки. – В парней я так сильно никогда не влюблялся.       — Повезло. – Раздалось сверху, и взгляд Ибо на мгновение наполнился тьмой. Уже в следующую секунду Ибо закрыл глаза и переместил вес окончательно на бок, погружая левую руку, глубже в волосы и легко оттягивая голову на себя. Вторая рука легла на бок поверх ребер.       Сяо глубоко вздохнул, стараясь избавиться от сложного чувства, которое считал с глаз Ибо.       — Ты скажешь? – осторожно спросил он айдола.       — Нет, – моментально ответил Ибо. – И у тебя не стоило спрашивать. Зря я, чужим призракам не место в этой комнате.       Рука легко сжала бок, и Ибо притянул Сяо к себе вплотную, чуть выгибая его под собой. В следующее мгновение он наконец поцеловал его.       Почти все партнеры Сяо дразнили его за лисьи игривые поцелуи. Сяо не любил глубину, но любил играть с партнером. Целовал ласково, легко оглаживал языком чужой язык, чтобы тут же убрать его, поменять наклон головы, укусить, снова задеть языком. Характер человека наверняка можно было считать по манере поцелуя.       Сяо краем сознания понимал, что тонет. Ибо зубами прихватил его верхнюю губу, глубоко вдохнул и вернулся к поцелую. Язык напористо проник в рот, обхватил чужой и принялся методично изучать все, что было доступно. Ибо не давал вдохнуть, целуя глубоко, размеренно. Сяо выгнул шею, поднимая вверх подбородок, в надежде, что это позволит ему вынырнуть из толщи воды, но Ибо не дал. Он лишь глубже проник в рот, засасывая чужой язык, вырывая из Хуан Сяо первый для них двоих жадный стон.       Выпуская его губы для быстрого вдоха, он обводил языком верхнюю, рукой слегка оттягивая за волосы, затем снова возвращался к поцелую, лишая партнера сознания подчистую.       Тело Ибо переместилось назад на партнера, давя в себе очередной всхлип Сяо дернул руками, которые Ибо тут же подхватил свободной ладонью и положил себе на плечи. Сяо порывисто раздвинул ноги, и Ибо опустился между ними, придавливая своим телом. Сяо безотчетно оперся ладонями о плечи и выгнулся, одновременно желая вдохнуть, избавиться от языка в своем рту и не отпускать Ибо от себя ни на миллиметр. Воспользовавшись изменившимся положением тела Сяо, Ибо опустил свободную руку на бедро и, повинуясь инстинкту, толкнулся бедрами вверх, имитируя фрикцию. Сяо отвернул голову влево, заставив Ибо мазнуть влажными губами по щеке и всхлипнул. Ибо повторил движение.       В спальне становилось жарко как в парилке, шея и поясница плавилась под руками Ибо, губы горели, сладкой тяжестью в паху отдавалось возбуждение партера. Сяо глотнул воздуха и в беспамятстве шепнул:       — Диди…       Руки Ибо на секунду замерли, тело едва заметно одеревенело, но уже мгновение спустя это перестало быть заметным. Ибо поднял на него взгляд, в третий, контрольный раз повторил движением бедрами. Сяо был уверен, что в его глазах Ибо видит это крышесностное желание, которое накрывало его с головой и мешало соображать.       Ибо выпутал руку из волос, легко оттолкнулся и сел на коленки между раскинутых ног Сяо. Слитным единым движением Ибо стянул с себя майку, кинул ее на пол, затем поднялся с кровати и потянулся руками к цепочке с косточкой на своей шее. Сяо наблюдал за ним пытаясь отдышаться. Ибо подошел к окну и открыл его, затем положил снятую цепочку возле телефона на тумбочку и развернулся в сторону ванной. Сяо прикрыл глаза рукой, переводя дыхание. Руку он отнял, когда Ибо погасил верхний свет, оставляя торшер в углу спальни, и кинул на кровать холодный флакончик со смазкой и запакованную резинку. Так театрально, боже мой.       Улыбку правда пришлось проглотить, когда Ибо вернулся на исходную, уже с оголенным торсом и в расстегнутых джинсах. Сяо с каким-то вдохновением обвел ладонями плечи и ключицы, чтобы вновь скрестить руки на шее сзади, притягивая Ибо к своим губам. Ибо послушно вернулся к поцелуям.       Гребанная ты пантера, думал Сяо, когда Ибо закончив с губами, отправился вниз по его телу, изучая шею и ключицы, король блядского прайда. Ибо реально выглядел как дикая грациозная кошка, шевелиться позволял только в ту сторону, в которую ему было надо, огромными ладонями фиксировал тело и поглаживал за хорошее поведение. Сяо чувствовал себя электричеством, которое закрутили в витую пару и перемещают так, как нужно хозяину.       Рубашку пантера снимать с него не стала, задрала до ключиц и вернулась к изучению кожи. Носом и губами Ибо провел по соскам, но целовать не стал, спускаясь дальше. Руки его вернулись на бедра, сжимая ноги и пробираясь все ближе к паху. Ибо кинул на него взгляд и легко боднул носом одну из рук, которые Сяо все еще держал сцепленными за шеей. Сяо понятливо убрал руки с шеи и, напоследок огладив скулы и нос Ибо, уронил их на одеяло рядом с собой. Ибо скользнул вниз, разогнулся и единым слитным движением стянул с него брюки, вместе с бельем. Сяо поймал взгляд Ибо, стараясь выровнять дыхание.       Мгновение Ибо смотрел на него, а потом произнес, кривя губы в однобокой ухмылке:       — Хотел сделать это почти месяц.       Ибо опустил свои огромные ладони на коленки Сяо, ласково огладил их и поднырнул на внутреннюю сторону. Затем единым движением подтянул ноги вверх и прижал колени к простыне по бокам от торса. Сяо резко выдохнул, а Ибо быстро подложил под поясницу подушку, вернул руку под колено и, не прекращая ухмыляться, склонился над сложенным пополам танцором, выдыхая в губы:       — Подержишь?       Сяо не выдержал и рассмеялся. Окей, вот мы и дошли до сексуальных фантазий восходящей звезды дорам. Он провел ладонями по рукам Ибо от плеч до пальцев и положил их себе под колени. Ибо благодарно поцеловал его и вернулся вниз к раскрытому партнеру. Сяо закусил губу и приготовился смотреть.       Горячая ладонь слегонца провела по возбужденному члену, затем огладила яички. Сяо рассчитывал на рот Ибо, но у того были другие планы. Большим пальцем он потер дырочку, второй рукой потянулся за смазкой. Значит никакого языка, ладно. Ибо выдавил смазку на пальцы и немного сразу на промежность, откинул тюбик и вернулся к изучению отверстия.       Ибо, очевидно, тоже было в кайф посмотреть. Он устроился на коленях перед раскрытым Сяо, выпрямил спину и с высоты своего роста наблюдал как его пальцы потирают и проникают внутрь кончиками или подушечками. Кадык ходил туда-сюда, Сяо не мог физически оторвать взгляда от голодного лица Ибо.       Когда тот наконец ввел один палец, Сяо пробрало на смех снова. Ибо поднял на него глаза.       — Веселишься?       Сяо улыбнулся, ощущая, как веселье затопляет его изнутри словно глоток горячего чая.       — Ты меня сейчас под член свой готовишь или ищешь тайные глубины?       Ибо склонил голову на бок и сменил палец на средний, разворачивая руку ладонью к Сяо, вытащил и снова ввел, демонстративно показывая в какой жест складывается его ладонь.       — У меня немаленький член, – безэмоционально проговорил Ибо.       — Не настолько немаленький, чтобы так медлить.       В дополнение к своим словам он еще и легонько стукнул стопой по плечу Ибо. Ибо, правда, его проигнорировал, вернув взгляд на разрабатываемое отверстие и ввел второй палец.       — Настолько. – Сяо закатил глаза, но улыбнулся, тихо балдея под руками партнера. – Не умничай, закрой глаза, лови удовольствие.       Сяо послушно прикрыл веки, отдаваясь прикосновениям. Два пальца ощущались уже как вполне себе приличное что-то, член тяжело лежал на животе, прося внимания. Сяо облизнулся, размышляя о том, не попросить ли направить руку в нужное место.       Ибо ввел третий палец и мир немного изменил тональность. Жар проникал в тело потоками, Сяо чувствовал, как сбивается дыхание. Ибо сознательно не задевал простату, но три пальца были достаточным объемом, чтобы касаться нужных точек, пусть и вскользь. Сяо закусил губу сдерживая всхлипы.       Ибо заметил, легко переступил коленями по кровати и, не выпуская пальцев из тела Сяо, лег справа от партнера. Сяо открыл глаза и отпустил рукой правое колено, намереваясь передать управление Ибо, но тот остановил.       — Лежи как лежал, губы отпусти.       Сяо вернул руку под колено и подтянул ноги к себе сильнее. Ибо смотрел ему в глаза, вытаскивая и вводя пальцы в тело партнера, большим оглаживая края дырочки. Сяо разжал зубы и выпустил губу, на следующем же движении руки он всхлипнул. Ибо смотрел. Сяо почувствовал, как впервые за сегодня, румянец затопил его щеки. Ибо все-таки смутил его.       Он лежал раскрытый и держащий себя под коленями, Ибо на боку рядом с ним, его пальцы медленно трахали его, глаза смотрели в глаза. Ибо ввел четвертый палец и ускорил движения. Сяо разорвал зрительный контакт, не в силах сдержать движения головы.       Ибо вытащил пальцы, провел руками по напряженным рукам Сяо, заставляя отпустить колени, и вновь лег на партнера сверху. Это становилось самым главным удовольствием танцора – лежать под Ибо и сдаваться его поцелуям. Ибо завозился, спихивая штаны и надевая презерватив, но от губ Сяо не отрывался, прикусывая верхнюю и засасывая язык. Сяо неловко вернул руки на плечи Ибо.       Насчет размера Ибо не соврал, наверное зная его, Сяо бы предложил еще немного растянуть его пальцами, но теперь уже было плевать. Ибо медленно вошел, опуская одну руку под колено поднятой ноги, другой упираясь в кровать. Сяо бессознательно сжал ладони на плечах, потом убрал одну руку и слепо нашел ладонь Ибо. Айдол переплел их пальцы и устойчиво уперся о кровать. Вышел и на всю длину толкнулся назад, прижимая своим телом тело Сяо к одеялу. Сяо закинул голову, задушено вздохнул, и переместил руку с плеча на волосы Ибо. Затем подумал и убрал руку. Ибо поцеловал его в прикрытые веки, побуждая открыть глаза.       — Ты чего? – спросил Ибо шепотом.       Сяо сам не знал чего он, его тело его не слушалось.       — Можно я на волосы? – собрав мозги в относительную кучу, спросил он.       — Ты дурак? – вопросом на вопрос ответил Ибо ему в губы.       Дурак, конечно. Сяо переместил руку назад на голову Ибо и на следующем толчке, потянул за пряди.       Лежа в кровати в своей квартире и тупо пялясь в потолок, Сяо вспоминал жар, запах и свои задушенные стоны, когда Ибо размеренно трахал его в номере отеля. Рука сжимала смартфон с открытым чатом с Чжи, последнее голосовое он остановил на том, что Ибо снял цепочку с косточкой, отправил его и провалился в воспоминания.       По прошествии стольких месяцев Сяо помнил почти каждое мгновение той ночи, каждый толчок, каждый вздох и каждый взгляд внимательных глаз.       Ибо кончил десятью минутами спустя, сполз на бок от Сяо и руками довел дело до конца, ловя губами губы Сяо, сцеловывая оргазм. После еще долго лениво целовал, не вытаскивая пальцев из его тела, пока не зазвонил его телефон. Три часа, первый будильник.       Ибо тихо рассказывал ему систему из своих будильников, первый – чтобы понять, что осталось два часа и начать просыпаться, второй – вставать с кровати, идти в душ, третий – обуваться, выходить из номера, спускаться вниз.       После второго будильника Ибо проводил его в его номер и поцеловал на пороге, отгораживаясь открытой дверью от камер в коридоре.       Уже на следующем баттле Сяо уступил и наконец выдохнул, отпуская напряжение этого шоу и вереницу противоречивых сводящих с ума эмоций. Сяо запустил следующий войс и прикрыл глаза.       Ответ от Цяо Чжи пришел в восемь вечера, когда он уже был на полпути в Чаоян.       «Ты звучишь устало»       И       «Надо было сразу рассказать, помогло бы».       Сяо улыбнулся и заблокировал телефон. В этом был весь Цяо Чжи, не верящий ни в секс на одну ночь, ни в крепость сердца Хуан Сяо.       «Надо было» ответил он.       Ему и хреново-то не было. Ему никак не было. И было тоже никак. Не страдалось, не плакалось, веселиться не хотелось. Хуан Сяо чувствовал себя так, словно Ибо высосал из него часть сознания. Ту, которая отвечала за передачу данных к органам чувств.       Больше двух месяцев Сяо просил себя не мусолить в голове эту ночь, но разве он так мог? Не мог. Его вечная проблема – обдумывать, анализировать, рефлексировать после. Он хотел скорей уже пройти этот уровень, разбить лагерь на отметке «приятные воспоминания» для одиноких вечеров с какао, но мозг все подкидывал и подкидывал картинки с Ибо, двигающимся над ним, в нем. Словно он, мозг, чего-то ждет. Чего?       «Надо придумать шутку, которая поможет отпустить это говно», написал он Чжи следующим утром, заходя в квартиру. Голова раскалывалась, ужасно хотелось спать, но незаконченность разговора с Чжи не давала ему покоя весь вечер. День словно не дошел до финиша, солнце не село, история не обнулилась.       «Не надо», ответил Чжи.       И       «Это останется с тобой навсегда, и в этом смысл. И с ним останется. И будет вам обоим напоминанием о сделанных вещах и сказанных словах. Опыт важнее всего на свете»       И       «Не испытывай свое сердце. И никогда не позволяй людям забывать прежнюю любовь в твоих объятиях»