Побочный эффект Плацебо

Все как обычно - смысла нет, только непонятно откуда взявшееся желание написать. Извиняйте))

– Привет, ты извини, но сегодня не получится, – голос был неестественный. Преувеличенно бодрый, не в меру жизнерадостный, хотя поводов для особого веселья не наблюдалось. Дима, правда, не особо разбирался в нюансах и оттенках, тем более что своих забот хватало за глаза, но удивился. – Ну ладно, внеочередное заседание? – Да, что-то типа, – тут же отозвался Дэн, – заседание. Выездное. Поэтому завтра и, наверное, послезавтра меня тоже не будет. – А где ты будешь? – резонно удивился Дима. Выезд выездом, но обычно все это координировалось заранее, и если и происходил какой форс-мажор, то подробности обстоятельно сообщала Татьяна. У Димы вообще складывалось впечатление, что Дэн перекладывает на помощницу обязанность доносить неприятные новости не потому, что ему некогда, а просто умывал руки. Хотя Дима всегда с пониманием относился к занятости своего сожителя и ни разу не устраивал истерик из-за сорванных планов. Кесарю кесарево, а молодому руководителю вечный геморрой. – Это срочная командировка, подробности позже, связь плохая, звонить не буду. Пока… – и отключился. Дима посмотрел на свой телефон – слишком много странностей для одного короткого разговора, но перезванивать Дэну или Татьяне не стал – больше всего он не хотел получить статус "истеричка при богатом парне". Однако странности на этом не закончились – в половине первого ночи раздался звонок стационарного телефона, которым пользовались в основном как факсом, да и то в исключительных случаях. Но когда сонный Дима добрался до трубки, та уже радовала короткими гудками. Автоматически посмотрев на экран своего сотового, парень, не увидев пропущенных, снова отправился в постель. На самом деле им приходилось засыпать порознь – по разным причинам, так что беспокоиться Дима считал преждевременным. Однако не успел он снова погрузиться в сон достаточно глубоко, как блаженное пограничное состояние сна и дремы нарушил звонок домофона, а потом уже и дверной. Стоило Диме открыть дверь, как бугаи из службы охраны ворвались в квартиру, оттеснив законного хозяина к стене. – Данил Дмитриевич не появлялся? – Эээ, – спросонок Дима не отличался скоростью мыслительных процессов, – он же уехал. В командировку. – Дмитрий… эээ… Игоревич, – запнулся старший из бугаев, – можно поговорить с вами? – Что случилось-то? – Дима обшарил взглядом всю “группу захвата” в деловых костюмах, проснулся окончательно и начал всерьез беспокоиться. – Давайте присядем, – настойчиво предложил начальник, приглашая жестом Диму пройти в комнату. В его же (ладно, в его с Дэном) квартире. Но Дима слишком хотел понять, что происходит, чтобы придираться к этикету. Остальные покинули жилплощадь, но вряд ли ушли далеко. – Итак, когда и о чем вы разговаривали с Данилом Дмитриевичем? – Он звонил вечером. Около восьми. Сказал, что срочное выездное совещание, поэтому два дня его не будет. – Все? – Все. Ну я знаю, что несколько недель готовили какую-то сделку, но все время что-то мешало. Но это вам не ко мне, – парень покачал головой и задал вопрос повторно: – Так что случилось? Мужчина помолчал, сжав губы, потом произнес: – Он пропал. Не исключено, что его похитили. Дима побледнел, впился взглядом в собеседника, потом вскочил и начал бестолково метаться по комнате, потом скрылся в спальне, выбегая оттуда уже одетым. – Вы уже подключили всех? Вы уже отслеживаете? За него выкуп просят? С вами уже связывались? – Кого всех? Дмитрий, давайте спокойней. Пока это только предположение – мы выясняем. – А его директора? Они же в курсе, что там и как. Вы с ними уже говорили? – Дима на ходу зашнуровывал кроссовок, пока его собеседник продолжал сидеть в кресле с лицом не менее выразительным, чем у деревянной скульптуры. – Они и подняли тревогу. Данил Дмитриевич сказал им примерно то же, что и вам. Сотовый и другие средства связи не отслеживаются – он просто оставил это все в кабинете. Машина на парковке около офиса. Как, куда и зачем он исчез – никому неизвестно. – А эта сделка, – Дима прекратил свои хаотичные телодвижения и осел на пол, игнорируя тумбу, держа второй кроссовок в руках, – это из-за нее? – Возможно. Но пока никаких требований. – А делать что? – Рассматриваем варианты. Скажите, Дмитрий, а вы… – начальник охраны замялся, – вы не ссорились в последнее время? – Не ссорились, – ответил Дима, мысленно прокручивая вчерашний вечер – ну подумаешь, повздорили из-за ерунды и орали друг на друга полвечера, но потом-то помирились. И не раз. Но этому товарищу знать не обязательно. – А часто ли Данил, – пауза еще длиннее предыдущей, – уезжал внезапно, но не из-за работы? Вопрос Диме не понравился. Совсем. Он и так всеми силами давил в себе Отелло, который, несмотря на все уверения Дэна, периодически начинал душить ревностью, и любые намеки были очень некстати. – Нет, он уезжал всегда по работе, – наконец выговорил парень, задумавшись: если Дэн действительно свалил налево, то, может, даже к лучшему. По крайней мере с ним все в порядке. Уж лучше так, чем похищение. Что бывает, когда начинается давление напрямую – Дима знал очень хорошо и не желал испытать подобное никому. – А если и не по работе, то я не в курсе. – Понятно, – мужчина поднялся с кресла. – Я думаю, вам не нужно пока покидать квартиру без особой на то надобности. На всякий случай. – А делать что? – обреченно вздохнул Дима. – Ждать. *** Дима звонил Татьяне каждый час. Несмотря на то что исчезновение шефа как бы хранилось в секрете, слухи поползли быстро. Нет, конечно, Дима был не в курсе особенностей офисных сплетен – он сидел в квартире фактически под домашним арестом – на лестничной площадке постоянно находилось минимум двое представителей службы безопасности. Любые попытки Димы покинуть жилье сопровождались вежливой просьбой повременить, потом очередным разговором с начальником доблестных бойцов и покорным возвращением в квартиру. Еду доставляли, хотя ничего, кроме отвращения, она не вызывала. Волнение полностью вытесняло другие эмоции, а сидение в четырех стенах только усугубляло ситуацию. Телевизор работал круглосуточно, чтобы хоть как-то разбавлять напряжение, но никакой полезной информации не давал – ни одного официального заявления о том, что похищен владелец солидного состояния, ни объявлений о розыске, ни просьб сообщить всем, кто знает и т.д. Интернет-пользователи радовали большей активностью, но никак не достоверностью информации. На исходе вторых суток Дима чувствовал, что скоро рехнется в своем вакууме, но изменить ситуацию все равно не мог. От безысходности он начал на полном серьезе строить планы побега из собственной квартиры – необходимость занять себя хоть чем-то всегда была катализатором самых безумных поступков. Позвонив в очередной раз Татьяне, уже на автомате, он ожидал услышать привычное – без изменений, но вместо этого вежливый голос помощницы уточнил: дома ли сейчас Дима? – А где мне еще быть, когда эти двое постоянно под дверями пасутся? – Нет-нет, просто я подумала, что, возможно, очень утомительно находиться на одном месте 24 часа. – Сорок восемь, – мрачно уточнил Дима, но дальнейший разговор был прерван звонком в дверь. Ни секунды не сомневаясь, что это начальник службы безопасности, парень быстро пошел открывать – новостями пренебрегать не стоило. Но, распахнув дверь, поперхнулся воздухом: – Ты?! – Привет, – виновато улыбался Дэн, – мне пришлось задержаться чуть дольше. Димка, что с тобой? Дима почувствовал, что задыхается. Он двое суток медленно сходил с ума, а этот появляется на пороге как ни в чем не бывало и считает, что все так и должно быть. – Дима, ну прости, я знаю, что это жестоко. Но были причины. Дим? – Я, блядь, тут чуть в психушку не угодил, а ты “ну прости” и ладно? – наконец смог выдавить из себя парень, глядя на нашедшуюся пропажу. – Поверь, лучше два дня с угрозой неврастении, чем пуля в сердце и контрольный в голову, – Дэн зашел в квартиру, закрыв за собой дверь. – Я бы не стал прибегать к крайним мерам, если б был другой выход. Ты же знаешь. Тем более, – он смягчил металл в голосе, – я тебя предупредил, чтобы ты не волновался. Он осторожно приблизился к Диме, обнял его и аккуратно прижал к себе. – Прости, – снова повторил он, – все действительно было серьезно. Эта чертова сделка, из-за которой все стояли на ушах два месяца, была под угрозой срыва. В ход уже пошли угрозы. – А просто так нельзя взять и отказаться, да? – Давай ты не будешь наивным чукотским мальчиком, – чуть жестче, чем следовало, ответил Дэн. – Слишком много сил было приложено, чтобы просто так взять и отдать каким-то левым уродам. Когда в ход пошли угрозы, надо было обезопасить по максимуму. – Ты скрывался в подполье? – Почти. Я действительно просто уехал – не один, правда, с охраной, – а уже потом распустили слухи, что меня похитили и все такое. И пока эти пытались найти меня или неведомых похитителей, договор был подписан, а я смог вернуться. – Почему ты не сказал? – Дима смотрел прямо в глаза. – Почему ты опять ничего не сказал?! – Потому что все должны были поверить, включая, – Дэн глубоко вздохнул, – включая тебя. – Скажи, а ты можешь представить, что чувствует человек в такой ситуации? Хоть на секунду? – Конечно, – усмехнулся Дэн, по-прежнему удерживая Диму в объятиях, не давая ему вырваться. – Я же пережил подобное. Дима вспомнил тот кошмар в домике на отшибе и поежился. – Тем более, – тихо сказал он. Напряжение, злость и отчаяние отступили внезапно, выбивая почву из-под ног. Не будь рядом Данила, Дима точно бы сел на облюбованное местечко на полу, но Дэн держал. – Прости, – в который раз повторил он, чувствуя обмякшее тело. Осторожно доведя своего сожителя до ближайшего дивана, Дэн, все так же не отпуская, тихо произнес: – Я знаю, что было тяжело. И готов понести заслуженное наказание. Например, три дня постельного режима без права на досрочное помилование. – Идиот, – сделал вывод Дима. – Ну и ладно, ну и идиот. Только знаешь что? – Дима поднял голову, чтобы узнать продолжение. – Если б ты не переживал, это было бы настоящей катастрофой. Дима только тихо хмыкнул – Дэн сам подсказал, как можно отыграться за уничтоженные нервы. Не со зла – исключительно в профилактическо–воспитательных целях.