Две жизни Дровосека

Железный Дровосек гулко топал по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. Шёлковое сердце изнутри мягко касалось металлической груди при каждом шаге. Тяжёлый шаг – шёлковое касание. Словно трепетала в темнице лёгкая бабочка. А впереди – дни и дни пути в Фиолетовую страну, и пусть бы не кончался этот путь. Улетели в струях огня космические корабли пришельцев, унося с собой их надежды и тревоги. Дровосек желал им счастья – со всей искренностью своего доброго сердца. Улетела и девочка Энни… Дракон Ойххо доставит их с Тимом в целости и сохранности в родной Канзас, и там Энни, должно быть, обнимет Элли – вместо самого Дровосека. Страшила говорит, что нет никаких причин, чтобы Энни или Элли не вернулись вновь, но набитое опилками сердце не может лгать. Сёстры навсегда покинули Волшебную страну. От этих мыслей из глаз Дровосека чуть было не потекли крупные слёзы, но он вовремя спохватился и сжал челюсти – не хватало ещё, чтобы они заржавели! Но хуже всего – хуже даже расставания с феей из-за гор – другое… Зачем он прошёл давно не хоженной, но не забытой улочкой? Мимо аккуратных голубых домиков с остроконечными крышами, голубых низеньких изгородей, приветливых голубых незабудок в каждом палисаднике… Дровосек с минуту постоял у знакомой калитки. Ждёт ли ещё она его? Слишком давно ушёл он в лес, слишком долго потом странствовал. А получив сердце, слишком боялся вернуться и спросить. Он ведь возвратил ей данное слово и сказал, что она свободна. Отчего же так затрепетало сердце? И пока Дровосек нерешительно ковырял железными ступнями мягкую почву, дверь домика открылась, и навстречу вышла миловидная пожилая жевунья. Дровосек узнал её сразу, хоть и прошло больше десяти лет. – Мелида? А где Виана? Ты же жила по соседству! – выпалил он и от волнения так стиснул золотое топорище, что на нём осталась вмятина. Жевунья так и всплеснула руками. – Дровосек! Ты вернулся! Он коротко кивнул. В Когиде давно перестали звать его по имени – с тех пор, как заколдованный Гингемой топор отрубил ему вторую ногу. – Где Виана? – нетерпеливо повторил Дровосек. – Она всё ещё живёт здесь? Или… – Озвучить догадку оказалось мучительнее, чем провернуть заржавевший сустав. Челюсти Мелиды на мгновение перестали жевать, и она с сочувствием посмотрела на Дровосека. – Виана вышла замуж через два года после твоего исчезновения, сразу, как тётка, на которую она работала, умерла от злости. Девочка очень горевала, когда ты ушёл и не вернулся. Но нельзя всю жизнь горевать… А я теперь живу здесь. – За кого вышла замуж? – Дровосек услышал свой вопрос словно издалека. Как могут невесомые биения шёлкового сердца вызывать такой шум в голове? Жевунья вместо ответа кивнула на дом напротив. – Нот… – прошептал Дровосек. Он помнил этого невысокого бойкого паренька, чуть младше их с Вианой. Она всегда смеялась его шуткам и ласково называла братишкой. А теперь значит… – Ты только ничего плохого не делай! Ей и… – вдруг испугалась Мелида. – Ты исчез, и никто не знал… И глядя в её расширившиеся глаза, Дровосек вдруг словно увидел себя со стороны: железный великан с огромным сверкающим топором, который он с лёгкостью закинул на плечо, развернувшись к дому напротив. – Конечно, Мелида, – грустно вздохнул Дровосек и безжизненно скинул с плеча топор – тот проделал глубокую борозду в земле. – Я только в последний раз посмотрю на неё… И Дровосек тяжёлой поступью направился к калитке чужого дома. Даже с улицы он услышал весёлые детские голоса, и сердце в груди взметнулось и упало, как обжёгший крылья мотылёк. Виана в нежно-голубом платье сидела в кресле и читала книгу двум ребятишкам. Увидев безмолвного Дровосека на пороге своего дома, она резко встала – книга полетела из рук – и прикрыла руками живот. Но это не помогло ей скрыть, что скоро у её детей появится брат или сестра. – Дровосек… Ты вернулся! – сдавленно проговорила она. – Виана… – Дровосек протянул к ней руки. – Я так ждала... – Она спрятала лицо в ладонях, и из-под них донеслись судорожные всхлипы. – Я не… Не знал? Не думал? Или думал, что она будет ждать его вечно, тратя свой недолгий человеческий век? – Прости. – Дровосек склонил голову. – Я недостоин тебя. Я слишком долго шёл домой. Виана беззвучно плакала в ладони, дети испуганно смотрели на неё. Утешить её? Она всегда была рядом, когда заговорённый топор отрубал ему очередную конечность. И клялась, что не оставит его – пока он не оставил её сам. Сердце, – твердил он себе. – Я вернусь и женюсь на Виане, когда Гудвин даст мне сердце. Но годы шли один за другим. Улетела и вернулась Элли – раз, другой… Потом Энни трижды посетила Волшебную страну. Начинались и кончались войны. А в мирное время Дровосек мостил дороги в Фиолетовой стране и боялся помыслить о возвращении. А вдруг он увидел бы то, что видит сейчас? Утешить её? Рука поднялась – и опустилась. И в этот момент дверь неслышно распахнулась, и в комнату ворвался встревоженный хозяин дома, муж Вианы – Нот. Дровосек резко развернулся, да так неловко, что сшиб со стола миску с яблоками, и они покатились по полу, распространяя душистый аромат. – Дровосек? – неуверенно произнёс Нот, явно не зная, приветствовать ли ему старого знакомого или спасать семью. Что было бы, в общем, бессмысленно. Но Дровосек, едва сдерживая едкие слёзы, уже устремился отсюда прочь. Только отрывисто бросил: "Прощай… Счастья… Вам всем". И захлопнувшаяся дверь навсегда отрезала его от той жизни, о которой он ещё мечтал втайне долгими бессонными ночами. Прочь из Голубой страны. Дорога из жёлтого кирпича незаметно скользнула под ноги – верный друг и вечный спутник. Щедрые поля жевунов, где некогда Элли сняла с шеста Страшилу, остались позади. Над Дровосеком навис густой лес, где он сам проделал столько просек когда-то. А теперь они заросли буйной зеленью Волшебной страны. Несколько часов пути – и показалась знакомая хижина, где одиноко поселился Дровосек, когда покинул Когиду в первый раз. Остаться здесь? В Фиолетовой стране ждут любящие своего железного правителя мигуны. И друг Страшила Мудрый, и Смелый лев будут рады встрече… Но несколько дней ничего не изменят. Дровосек вошёл в свою старую хижину и лёг на кровать – по привычке, ведь он не нуждался во сне с тех пор, как перестал быть человеком. Он думал об Элли и Энни, о Страшиле и Льве и их общих приключениях, о Великом и Ужасном обманщике Гудвине, который тем не менее смог выполнить просьбу железного существа без сердца… Только о Виане Дровосек старался не вспоминать. Он лежал, устремив бессонные глаза в темноту, и ждал. А утром он взял топор и пошёл рубить дрова – бесцельно и яростно. И на следующий день. И на следующий. Он ждал – чего-то... Дожди в Волшебной стране случались редко.

***

Рассвет восьмого дня будто начался позже. Притихли разноголосые птицы, и листья на деревьях едва трепетали и казались светлее обычного. Дровосек вышел из хижины, и уже через пару минут порыв ветра чуть не сорвал с головы воронку. По плечу звонко ударила первая крупная капля. Дровосек вскинул голову к небу и увидел фиолетово-серые лохматые тучи, наплывающие откуда-то из-за гор. Да, дожди в Волшебной стране случались редко, но это были настоящие бури. Именно такая застала его в лесу, когда он насмерть заржавел и стоял так с поднятым топором, пока его не спасла Элли. Очередная капля как-то слишком громко ударила в металлическую голову. Другая попала прямо в глаз, и тот сразу же перестал видеть. Мир стал плоским и серым. А время растворилось в частоколе дождя. Смешалось прошлое и настоящее… Надо просто вернуть всё назад! Дровосек подождёт прихода Элли, а потом она спасёт его, он добудет у Гудвина сердце и сразу вернётся к невесте! Ослепший на один глаз, но полный решимости Дровосек легко подхватил увесистый топор и устремился в чащу леса. По голове и плечам хлёстко барабанили капли, но это уже было неважно. В глубь леса! К такому знакомому дереву… Откуда он его знает?.. И Дровосек, лавируя между струями дождя, подошёл к тому самому дереву, под которым его больше десяти лет назад отыскала Элли. Он уже почти ничего не видел, и ржавеющие суставы натужно скрежетали при каждом движении. Но один последний подъём рук… Дровосек знал, что стоять придётся долго – в ожидании Элли, которая никогда не придёт. Он встал поустойчивее и воздел топор.

***

Но нет, читатель! Это же Волшебная страна! Здесь говорят птицы и звери, живут смешные маленькие человечки, едва достающие взрослому до плеча. Здесь мыслят, дружат и любят странные существа из соломы или железа с мозгами из отрубей и сердцами из опилок. Здесь дорога, вымощенная жёлтым кирпичом, ведёт в сказочный Изумрудный город с высокими башнями, а на шпилях сияют настоящие изумруды. Неисчислимы чудеса твои, Волшебная страна. Железное тело не нуждается в отдыхе, железные глаза никогда не смыкаются, но иногда ты даришь сновидения даже таким существам. И не всегда эти сны безоблачны, как твоё голубое небо.

***

Дровосек вынырнул из забытья так резко, что чуть не выронил топор. По комнате разнёсся металлический лязг. Иногда, может быть, раз в месяц, Дровосека настигали странные, пугающие видения-воспоминания, где прошлое менялось так, что… пробуждение становилось настоящим подарком. Вот и сейчас… – Дровосек? – послышался из темноты сонный, но нежный голос. – Тебе опять снились Летучие обезьяны? Или плен у Урфина? Дровосек отбросил топор и бросился к постели, где спала его… – Виана! – прошептал он. – Я всё-таки тогда вернулся за тобой!.. – и очень бережно обнял хрупкие человеческие плечи своей жены, правительницы Фиолетовой страны. Он всегда проводил ночи в этой спальне, стоя у стены и охраняя её сон. – Конечно, вернулся, ты же обещал, – Виана удивлённо провела ладонью по железной щеке. Наваждение из сна постепенно рушилось, и Дровосек с радостью вспоминал, как всё было на самом деле. После того, как Элли унеслась в волшебном вихре серебряных башмачков в далёкий Канзас, Дровосек проводил Страшилу в Изумрудный город. А потом отправился домой, в Голубую страну, где и началось его долгое путешествие. В груди счастливо трепетало шёлковое сердце, ведь теперь он мог вернуться к невесте! И она дождалась его! И согласилась уйти с ним в Фиолетовую страну. Злая тётка Вианы лишь угодливо согнулась при виде грозного правителя мигунов. И жили Дровосек с Вианой… неспокойно жили. Уходя в очередной раз на войну или на помощь друзьям, Дровосек вынужденно оставлял Виану с Лестаром и Фрегозой. Особенно он боялся, когда Фиолетовый дворец занял наместник Урфина Джюса Энкин Флед. Но Виана не зря столько лет прожила с тёткой – она смогла сбежать и даже прихватила с собой любимый кинжал новоявленного наместника, большого поклонника оружия. И вместо ценной заложницы тот получил пустое место в самом центре своего ковра с мечами и кинжалами. Мигуны полюбили Виану так же, как своего железного правителя, за доброту и смелость. И когда в Волшебной стране воцарялся мир, Дровосек и Виана жили душа в душу, радовались каждому дню, только… Дровосеку казалось, или она год от года становилась всё грустнее? Особенно когда узнала по болтливой птичьей почте, что у друга её детства Нота родился третий ребёнок. Дровосек тогда не понял, из-за чего Виана заперлась в комнате и тихо плакала. Но сейчас, увидев этой ночью сон… Сон-воспоминание, сон-предостережение. Сон-призыв. Дровосек стремительно загрохотал к выходу. – Ты куда? – испуганно воскликнула Виана ему вслед. – Опять война?.. Дровосек остановился, приложил ладонь к груди... – Дай мне прядь своих волос. И… я скоро вернусь! Всё ещё ничего не понимающая Виана тем не менее исполнила его просьбу. И Дровосек, осторожно сжав в пальцах душистую каштановую прядь, смущённо спросил: – Ты говорила, что любила бы меня и без сердца… – Конечно, любила! – горячо подхватила Виана. – И незачем было так далеко ходить! Ты был таким же и без этого, – она показала ладонью на заплату в его груди, под которой скрывалось шёлковое сердце, подарок Гудвина. Дровосек торопливо кивнул, стараясь скрыть неловкость. Но план созрел в голове с такой скоростью, как если бы его придумал Страшила. Мигуны во главе с Лестаром – прекрасные мастера. Но не они много лет назад перенесли жизнь из покалеченного человеческого в железное тело. Каким-то образом… Жаркое солнце Волшебной страны только показалось из-за горизонта, а Дровосек уже уверенно шёл по мощённой им самим дороге – на запад. В место, где он родился дважды. И его вытянутая тень скользила далеко впереди. День и ночь без устали. Лишь менялись длина и положение тени на дорогах Фиолетовой, Зелёной и, наконец, Голубой страны. Только бы кузнец был жив и не забыл своё ремесло за эти годы… Сердце тревожно стучало в груди. Старая хижина Дровосека. Удар. Поле Страшилы. Удар. Когида. Удар. Домик Вианы, домик Нота – сердце пропустило удар – домик самого Дровосека, где теперь живут совсем другие люди… Вот она, добротная металлическая изгородь, витые цветники на окнах, флюгер в виде ажурного попугая… Дом кузнеца. Дровосек несмело толкнул калитку. Вся решительность, с какой он пересёк три страны, будто улетучилась. Но тут его заметил из окна мальчишка, наверное, внук кузнеца. – Деда! Смотри, это пришёл Железный Дровосек, о котором ты мне рассказывал! – тоненько крикнул мальчик в глубь комнаты. И, к великому облегчению Дровосека, из дома вышел пожилой жевун с лучистыми морщинками вокруг глаз и багровым от постоянного жара лицом. Он хромал, но его рукопожатие отдавало металлом, как и голос. – Здоро́во, Дровосек! Давно не заглядывал! Решил навестить? – Понимаете… – залепетал Дровосек, теребя прядь волос Вианы и прижимая руку к сердцу. И кузнец понял его. Он не стал смеяться или отказываться. Он даже усмехнулся, когда выбил заплату на груди Дровосека и аккуратно взял грубыми руками набитый опилками дар Великого и Ужасного. А потом Дровосек благодарил кузнеца от всего… сердца? Сердце теперь билось в другой груди, но кто бы мог назвать доброго Дровосека бессердечным? По дороге из жёлтого кирпича снова раздавался топот железных ног. Но теперь Дровосек шёл не один. Вместе с ним домой, в Фиолетовую страну, весело прискакивал очень похожий на внука кузнеца железный мальчишка. И в груди у него билось шёлковое сердце со вшитой в него прядью волос. Вторая жизнь Дровосека. Единственная.