Неужто струсил, цыпленок?

С возвращения в родную реальность прошло около двух месяцев. Марти вспоминал прошедшее как какой-то ужасный сон, что, к счастью для них обоих, а если быть точнее, для Дока и самого парня, закончился лучше, чем ожидалось. Несомненно, юноша чувствовал вину за то, что учёный так и не смог остаться со своей любимой, Кларой Клейтон, но, что уж таить, парень был безмерно рад этому. В дрожь бросало от мыслей о том, что произошло бы в том случае, если бы Док остался там, на поезде, на Диком Западе. Встретились ли бы они когда-нибудь ещë? Не сказать, чтобы МакФлай был в точности уверен. Вероятно, через много-много лет.. Все-таки Док был ученым, как-никак, наверняка бы что-нибудь придумал. Но исход событий стал бы вообще другим, об этом даже не хотелось думать. Одна лишь мысль нагоняла тоску и апатию, но, слава Создателю, этого не произошло. Да, Марти поступил чертовски эгоистично по отношению к судьбе лучшего друга, но.. Намного спокойнее, когда Марти МакФлай был рядом с Эмметтом Брауном. За все это время парень даже не старался спорить с той мыслью, что слишком сильно привязался к учёному, этот человек буквально стал его второй семьей. Конечно, последствия того дня не очень хорошо отразились на влюбленном Доке, что не был уверен в своем окончательном решении. Быть может, забраться в машину времени и не брать возлюбленную с собой было безрассудно... Он не винил в этом мальчика, заставишего поменять свой выбор в последнюю секунду. В конце концов, Марти был прав, в такие моменты нужно думать головой, а не сердцем. Значит, такова была их судьба. Но судьбу можно строить и изменять самому, не так ли? Вот за что Эмметт презирал любовь. Зачастую она отупляет человека, заставляя действовать легкомысленно, импульсивно, забываться в своих потребностях... И в итоге оставаться с разбитым сердцем, перетекающем в апатию и отторжение окружающего мира. Ученый отходил от последствий очень долго, за что Марти стыдил себя с самого начала, как только они вернулись в родное измерение. Не нагнетая обстановку, они оба разошлись, но МакФлай знал точно — он должен был остаться и поговорить. При любом упоминании Клары Клейтон становилось невыносимо больно, будто.. Будто это было чувством, называемым ревностью. Да, черт возьми, именно так. Ревность и ничто иное. Он начал осознавать это в далеком 1885 году, когда ему чуть ли не удалось лицезреть их первый поцелуй, который был успешно прерван. Что-то в сердце тогда подсказывало, что так быть не должно. Но.. Стоп, что? Сердце? Тогда.. Можно ли назвать это чувство влюбленностью? Марти поморщился, выливая в раковину слишком горький чай. Нет, конечно же нет. О черт, о чем он думает вообще? Да и разница в возрасте, мягко говоря, велика. «Тебе всего лишь 17, придурок. Остановись.» - МакФлай пытался утихомирить навязчивые мысли, умываясь ледяной водой. Но, что уж отрицать, в глубине души парень и не пытался спорить с этим фактом. Эти мысли не покидали его уже второй месяц. И вряд ли он сможет отойти от этой темы когда-нибудь ещë, ведь эти чувства зарождались в нем не первый год. Что с Дженнифер? Девушку, как и планировалось, удалось убедить в том, что все произошедшее с ней — дурной сон. Спустя две недели Марти расстался с ней, осознав, что это не то. Не то по сравнению с тем, что он чувствовал к Доку. Вступление в союз с Дженни было необоснованным, просто всплеск эмоций, позволяющий парню на миг забыть свои чувства к Эмметту, внушить самому же себе, что он влюблен в эту девушку. Но, к сожалению, сделать этого в действительности не получилось. Первые три недели они виделись очень редко, все внезапно стало таким... чужим. Быть может, побочные эффекты путешествий во времени. Или же причиной тому послужила повисшая между друзьями неловкость, ведь Марти не был глуп и понимал, что здесь есть и его отпечаток, заставивший ученого тосковать по женщине, которую тот полюбил. Однако же МакФлай чувствовал то же самое по отношению к лучшему другу. Сердце наполняла такая же тоска, заставляя отстраняться от общения с Доком и прочими людьми, закрыться в себе и попросту остывать. Но вскоре они стали общаться практически так же, как и раньше, будто ничего и не было. Оба замяли разговор о последнем путешествии, не желая больше вспоминать этого. И все же.. В действиях Дока было что-то такое.. странное, необычное. Он будто специально делал ненавязчивые намеки и касания. Словно пытался сообщить без слов, что парень ему небезразличен и.. Да нет, бред. Исключено. Марти себя попросту накручивает. Посмотрев на свое "мокрое" отражение, юноша нервно затеребил рукав рубашки. А что, если мужчина не так поймет, когда парень сознается в своих чувствах? Осудит, накричит, не захочет больше видеть его на своем пороге, выставив того полным идиотом? Но Марти был уверен — будет намного хуже, если этого не сделать. Казалось бы, так легко— сказать три несчастных слова.. Но почему тогда это было сравнимо со страхом, который испытывал МакФлай, оказываясь вдали от лучшего друга..? Нет, парень никогда не был трусом. И не терял голову в ситуациях, от которых зависел дальнейший ход событий, способный сделать огромный переворот во временном пространстве, но сейчас.. Протерев запотевшее зеркало, парень выключил кран. Проводя рукой по волосам, тот постарался выровнять растрепанные прядки, неприятно лезущие в глаза.Так или иначе, рискнуть и признаться в чувствах стоило, задумываясь, как никогда, только о настоящем. Ведь в последнее время их общение более-менее наладилось, оставляя парню шанс на лучший итог. Точнее, наладилось бы окончательно, не стал бы МакФлай таким скептиком. Итак, на часах 7:00. Дома абсолютно никого, тишина. Это слегка позволяло справляться с нарастающей тревожностью от предстоящей встречи с Доком. Марти, сев на кресло в зале, начал раздумывать обо всем происходящем. Быть может, все не так уж и плохо? Их отношения были настолько близки, насколько можно было мечтать. И есть вероятность того, что в случае среднего успеха ученый примет его чувства, по-прежнему оставшись друзьями. Лениво плетясь вдоль улиц Хилл-Вэлли, парень нехотя оттягивал момент разговора. Ему нужно было быть здесь не позднее десяти, ведь Док обещал показать что-то потрясающее. Почему-то от этих слов становилось лишь страшнее. Тошнота подступала к горлу, лишь нагнетая обстановку. Ни о чем другом, кроме своих чувств, Марти думать не мог. - Что ж... Когда-нибудь об этом всë равно придется рассказать, верно..? - прикусывая нижнюю губу, Марти с нервной улыбкой решительно постучал в дверь лучшего друга, ожидая, когда тот наконец откроет. И всë же, парня слишком сильно заботило будущее, ведь, кто знает, что с ними может произойти в любую секунду? А такие вещи слишком важны для того, чтобы отступать из-за своей же глупости. - Марти!! - раздался до боли знакомый голос, заставляющий встряхнуть затаившихся бабочек в животе юноши. - Иди сюда, скорее. Взяв его за запястье, учёный привел парня к новому изобретению. Это оказался какой-то странный аппарат с кучей разветвлений из проводов, не похожий ни на что. - Этот новый двигатель поможет нам в создании новой машины времени, и... - начал было мужчина, но парень тут же прервал разговор, беспокойно глядя прямо в его глаза. - Док, ты же сам говорил о... - Знаю, знаю. Но в этот раз я буду более аккуратен с этой дьявольской штукой. - успокоил его Эмметт, отмахиваясь от излишних волнений. - Док, прошу... Нам нужно серьезно поговорить!!! - закусив губу, парень замолк, даже не зная, зачем выпалил это так скоро и безрассудно. На то были причины, конечно. После того случая, как все чуть не повернулось вспять, Марти до жути боялся подобных вещей, он не хотел терять своего друга вновь, не хотел подвергать его опасностям... - Ох, поговорить? И о чëм же? - обеспокоенно спросил ученый, теперь же смотря прямо на подростка. - Я надеюсь, Марти, речь пойдет не о наших прошлых путешествиях? - Ну.. Вообщем.. эм.. - заикаясь, Марти не мог совладать с собственными нервами, но действовать все же нужно было, поэтому тот решил начать издалека. - ..есть один человек.. и... Я влюблен в него... На протяжении долгого времени... Но.. Мне страшно ему признаваться.. Эти слова повергли Дока в недоразумение, ведь МакФлай попадал в ситуации, от которых зависела его дальнейшая судьба, пытался утихомирить страх и не держал себя в руках, находя различные выходы, а тут... - Серьезно, Марти? Куда делась вся твоя решительность? МакФлай желал провалиться сквозь землю, просто исчезнуть и забыть весь этот разговор, лишь бы не встречаться взглядом с лучшим другом, который даже не понимал, что речь идет о нем. - Вообщем.. Я.. Ээ... Всë, ладно, забыли. - попытался замять разговор юноша, но, конечно же, Док не опускал планки, усмехаясь с влюбленного друга. - Неужто струсил, цыпленок? - усмехнувшись, спросил он, складывая руки на груди. Этот "псевдоним" всегда выводил Марти из себя, заставляя доказывать обратное. И хоть прежде МакФлай получал выговоры от учëного за такие вспышки безрассудности, после чего стал думать головой и вовремя останавливаться, то при нем он смог позволить дать себе слабину. Все-таки слышать это от близкого человека в насмешливом тоне было как-то издевательски. - Короче.. Док, этот человек — ты. - выпалил парень, пряча лицо в ладонях. Зачем? Зачем он сказал об этом? Марти боялся опустить руки хоть на миллиметр, опасаясь даже смотреть в глаза друга, реакция чья может быть непредсказуемой. По телу пробежалась пронзающая дрожь, когда мужчина наконец заговорил. - Ох, Марти.. Не находишь это странным? - мужчина отложил модель нового образца в сторону, пусто взглянув в окно и пытаясь разобраться со своими мыслями. - Не поверишь, но я чувствую к тебе то же самое. Видишь ли.. Эти чувства.. Зародились во мне очень давно, но тогда я чувствовал столь неординарный союз слишком.. странным, неправильным... Слыша это, щеки Марти с жаром вспыхнули. Он был готов ожидать все, что угодно, но никак не это.. Потянувшись к губам Дока, Марти был остановлен мужчиной, что серьезно посмотрел в его глаза. - Послушай, Марти. Ты уверен в том, что хочешь? Или.. - Док, я давно уже не ребенок!!! Я могу принимать решения и уж точно разбираюсь в своих желаниях. - поставив жирную точку на этом разговоре, парень вновь потянулся к губам учёного, вовлекая того в долгий поцелуй, тем самым показав, что не хочет больше возвращаться к этой теме. Нетерпеливо потершись торсом о ширинку Дока, МакФлай, теряя доступ к кислороду, вскоре оторвался от мужчины, жадно ловя воздух ртом. - Ты точно хочешь этого, Марти? - ссылаясь на неразумность и неопытность юноши, осведомился ученый, желая убедиться в том, что парень действительно готов отвечать за свои слова. Приподнимая футболку МакФлая чуть выше ребер, мужчина осторожно коснулся губами его шеи, постепенно оставляя укусы на нежной коже и каждый раз оставляя влажные дорожки от следов языка. Он не торопился приступить к процессу, словно выжидал реакции юноши на начало процесса. Парень, не сдерживая себя, сладко застонал от действий ученого. В его руках он будто плавился, полностью отдаваясь ловким рукам Дока. Ему нравилось всё — от настойчивых прикосновений до того, как умело он управлял языком, заставляя Марти извиваться в его руках и вновь терять кислород. - Б-боже, Док.. - парень только и успевал выкрикивать его имя, захлебываясь собственными стонами от нехватки воздуха в порыве страсти. Марти было достигнул пика наслаждений, но не тут-то было. Ученый не позволил быть этому, вскоре отстранясь от юноши. Но МакФлай был этим не доволен, сводя брови к переносице. Не в силах отдышаться, он потянул запястье ученого на себя, желая закончить начатое. Но, запустив кисть в растрепанную прическу Марти, Док наклонился над его ухом. Опаляя кожу горячим дыханием, ученый сообщил о том, что парень еще мал для таких вещей. - Остынь, Марти. Подождем до твоего совершеннолетия. А сейчас.. Идём со мной, я должен кое-что показать.