— Когда ты ответишь на признание?
В кармане Чани лежал телефон, а в этом телефоне в kakaotalk в диалоге с Роуном от него было отправлено сообщение с признанием. Очень длинное сообщение и совсем без смайликов, которые любил использовать Роун. На самом деле Соку хотел бы признаться лично, но понимал, что это может плохо отразиться на работе или кто-то может это подслушать ну или он слишком смутит Чани и на работе будет неудобно. Но он и так смутил Чани, как и сам был смущен. Смущен настолько, что несколько раз забывал как дышать, отчего потом делал глубокие вздохи и портил себе ровные брови. — Я… — большая пауза. Роун ухом почувствовал дыхание Чанхи и отчего-то стал почти уверен, что у него также сильно стучит сердце. Казалось, что сердцебиение получится услышать, если очень постараться. Почему-то был уверен. — отвечу после твоего выступления, — таким же шёпотом, что и в прошлый раз, сказал Чани. Его губы едва двигались, как будто ему было неловко даже просто говорить. Дальше работа была проделана в тишине, и обоим казалось, что они остались наедине в бесконечном коридоре с белыми стенами, потолком и полом. Вокруг был стафф, кто-то постоянно что-то болтал, все были заняты своей работой. Участники какой-то группы, хоть и в другом углу комнаты, были очень громкими. Люди с камерами снимали, что происходит за кадром, поэтому айдолы были более показушны, чем обычно. Со стола упала банка. Наверняка банка энергетика. Причём почти полная. — Ну что ты творишь! — крикнул кто-то сзади. Девушка из стаффа поспешила убраться. Чани наконец закончил. Он посмотрел на Роуна, и ему показалось, что сегодняшний макияж был самым ужасным из тех, что он когда-либо делал. Он смотрел на Соку и видел только то, что нарисовал поверх этого человека, словно какую-то грубую маску, и ему казалось, что он испортил все, что только можно было. В голове Чани уже бушевала буря самых разных вопросов от «сколько времени понадобится, чтобы переделать?» до «что я сделал не так?». Он смотрел непроницаемым взглядом прямо на Соку, который не понимал, что происходит и чем заслужил такой бездушный взгляд. Внезапно визажистка, закрывающая баночки и крышечки от разной косметики, являющаяся наставницей Чани, легонько повернула стул Роуна на себя. — О, Чани, ты сегодня сделал более потрясающий макияж, чем обычно. — Спасибо, — неискренне выдавил Чани, потому что это было очень неожиданно с её стороны. Это его ощущение сделанного макияжа внезапно изменилось, как будто кто-то в его голове перевёл поезд с одного пути на другой, просто надавив на рычаг. Щелк и ему теперь казалось, что девушка сделала комплимент не макияжу, а Роуну (хотя раннее он не мог не воспринимать две эти вещи отдельно). Внезапно на него накатила такая злость, словно визажистка прокрутила стул, на котором сидел Соку, чтобы смачно его поцеловать, но, поймав себя на ревности, Чани опешил, потому что не ожидал от себя такого. Он посмотрел в сторону, глубоко задумавшись. «Я приревновал? Нет, такого не может быть». В тот же момент визажистка продолжила очень подробно рассматривать лицо Роуна, изучать его, присматриваться. — Эти тени так подходят к свитеру Роуна, он просто душка. «Нет, я действительно ревную. Очень сильно» — заметил Чани и сделал глубокий вздох, как будто готов прямо сейчас взорваться. — Да так случайно, наверное, вышло, — ответил Чани, пытаясь сбежать от разговора. Говорить «спасибо» решительно не хотелось. — Чани, не надо преуменьшать своих заслуг. Роун, благодаря тебе, выглядит изумительно, — продолжала настаивать дама, искренне гордясь работой Чани, но уж слишком заносчиво. Соку уже было хотел вмешаться в разговор, согласившись, что ему нравится как вышло, чтобы разрядить немного обстановку, но в ту же секунду Чани извинился с язвительной миной на лице и отпросился в туалет. Роун заметил, как у того от злости были сжаты кулаки — он не умеет сдерживать свои эмоции и всегда как на ладони (или это Роун научился понимать каждое его движение?) Теперь и Соку был зол. «Он её недолюбливает? Она ему что-то сделала? Между ними напряжённые отношения?» — думал Роун. Хотя ему и не была важна причина, суть была в том, что она имелась. Подумав о том, что девушка могла быть неприятна Чани или обидеть его резкостью слов, он косо взглянул на визажистку, которая не понимала в чем дело. — Ой, извините, — сказала девушка, уловив на себя злой взгляд Роуна.— Простите что побеспокоила. — поклонилась ему, не понимая, что сделала не так и поспешно ушла к другому зеркалу. Ему потом ещё какое-то время было стыдно за то, что он просто так напугал человека, ведь могла быть тысяча и одна причина, по которой Чани вёл себя напряжённо. Он же, ну, мог реально отлучиться в туалет? Роун понял, что ищет подлог там, где его нет и не будет, поэтому пообещал себе в таких случаях сперва думать, а потом уже злиться. Он подумал, что не успеет дождаться Чани, поэтому вышел из гримерной и зашёл в зал ожидания. Там уже сидела Чанми и готовилась к выступлению, разогревая голос. Она с вниманием обернулась к двери, когда вошёл Роун. — Ты долго, мы скоро выходим, — мило сказала ему девушка. — Да, точно, — согласился Роун, посмотрев на небольшие часы в углу одного из экранов. Он так забылся, что некоторое время не понимал, какую песню они будут исполнять, но внезапно вспомнил, — call you bae, — сказал он себе под нос, но потом заметил, как Чанми на него странно смотрит и понял, что она услышала. Девушка вопросительно зыркнула на него, но решила, что говорить что-то по поводу случайно услышанного было бы бестактно. Она словно перевернула свои мысли в голове, как колесо обозрения, и уже другая кабинка была на самой верхушке и сказала: — Мои фанаты будут не очень счастливы дуэту с тобой. Айдолы из групп часто участвуют в коллаборациях с айдолами из других групп, но с сольными артистами — редкость. Роун знал на что она намекает. Он знал, что после этого выступления их точно начнут шипперить, воображать их отношения и тому подобное. Он знал, что на ближайших фанмитингах и трансляциях его будут спрашивать о Чанми из AOA. Могут даже на интервью спросить. Ведь эта коллаборция вызывает ряд странных вопросов. Может, дуэт на так уж и плох, ведь Соку знаменит своей игрой в дорамах и является неплохой партией для Чанми, но в таком случае почему им не выделили новую песню? Исполнять они будут кавер на песню про отношения. Звучит мутно по крайней мере для некоторых фанатов. Очень странный контраст. Но когда Роун думал об этом, ему не казалось это проблематичным, вернее — даже совсем не волновало, он просто был рад, что это неплохая сделка для него и для его компании. После этой мысли второй мыслью был Чани, потому что какие-либо отношения ассоциировались у него именно с ним. И он сам не совсем понимал почему. В то время, когда Роун был ещё не очень серьёзен на его счёт, и кто-то заговаривал об отношениях или просто упоминал романтическую дораму, он вспоминал о Чани. Хотя нет. Соку внезапно вспомнил момент из-за которого у него возникают такие мысли. Чанми немного нагнулась и взглянула в глаза Соку, почти агрессивно ожидая его реакции — Да, это ты правильно сказала. К тому же, я не так популярен, как ты. Не удивлюсь, если они решат, что у нас роман, — опустился Роун на диван. На белый диван. Из имитированной кожи. Который сливался по цвету с белыми брюками Соку и его свитером. Только яркие зелёные полосы и одна оранжевая на его махровом свитере отделяли его от предмета мебели. В остальном он казался потерянным, впечатанным в лист бумаги. Он сел на мягкий диван, и тот случай с Чани внезапно всплыл у него перед глазами.***
Они неловко тусили у Кана дома почти после пьянки. На той вечеринке у Давона, общего знакомого Роун и Чани внезапно познакомились под громкую музыку и с бокалами незнакомого для них алкогольного коктейля. Роун, совсем себя не помня, предложил Чани уйти с вечеринки, потому что там якобы было скучно, добавив что с ним ему гораздо интереснее. И они, ничего никому не сказав, просто ушли в квартиру Чани, но там было так контрастно спокойно, что они заснули на полу, а проснулись когда на их телефонах было очень много пропущенных. Это было очень неловко. Проснувшись, Роун начал говорить с Чани почтительно, постоянно кланялся и семенил и быстро ушёл, оставив деньги за аренду. Видимо, он думал, что ел или пил что-то дома у незнакомого человека. На следующий день им рассказали друзья про то, что было на вечеринке, завенчав это тем, что вечеринка закончилась плохо, потому что по всем комнатам дома и округе искали двух слишком опьяневших придурков. Эта ситуация оказалась очень приятным предлогом, чтобы познакомиться, и Чани и Роун после этого долго переписывались в kakaotalk. Однажды Чани пригласил Роуна в гости, сказав, что сделал это просто так, но в действительности в то время на jtbc шла последняя серия дорамы, в которой снимался Роун. Соку было дважды стыдно от этого. Хотя даже трижды. Ему было очень неловко, и он продолжал говорить Чани, что не хотел бы смотреть её вместе с ним, но Кан Чани невозмутимо говорил, что в этом случае посмотрит серию в другое время, и это не будет лучше. Дело в том, что у Роуна данная квартира ассоциировалась с чем-то постыдным. Во-первых, здесь он проспал с незнакомцем на полу, а потом извинился тем, что оставил деньги. Во-вторых, сейчас они сидят и смотрят дораму, в которой снимался Соку. И в-третьих, это самая мелодрамная мелодрама, в которой он когда-либо снимался. Там не было ни юмора, ни дополнительной сюжетной линии. Это просто был сериал о влюбленных со старшей школы друзьях, не представляющий из себя что-то оригинальное. Да, Роун любит сниматься, и он никогда бы не подумал о сериале, в котором снимался, что-то плохое, ведь видел сколько сил было на него потрачено и не может в общем обесценивать чужой труд. Фильм заслуживает уважения хотя бы потому, что был хорошо отснят и выпускается на jtbc. Но дорама явно не была во вкусе Роуна и ему почему-то казалось, что примерно такая же реакция будет и у Чани. — Хорошо, но ты обязательно скоро заскучаешь и выключишь, — добавил в конце-концов Соку, потому что ему было нечего сказать, и он решил, что это было бы хорошим завершением спора-разговора (он сам не знал, как это можно было бы назвать). Чани посмотрел на него, словно хотя что-то сказать, но передумал и несколько увеличил звук. Хотя смотреть на Роуна не перестал и продолжил зыркать, сомневаясь в том сказать ему это или нет. — Эм, — внезапно сказал Чани, когда началась первая реклама. — Слушай, я смотрел пятнадцать серий не для того, чтобы выключать на шестнадцатой. В тот момент у Роуна перед глазами словно вся жизнь пролетела — настолько ему было стыдно осознавать, что кто-то из его близких знакомых на серьёзе был заинтересован дорамой, в которой он снимался. Причём дорамой такого наполнения. Мало того, он чувствовал себя глупо перед человеком, который, похоже, правда увлёкся просмотром сериала. Они смотрели дораму в тишине. Только Соку иногда посматривал на Чани, заметя, что его взгляд не отходил от экрана телевизора и абсолютно ничего не могло бы его отвлечь. Роун хотел уловить на его лице хоть какую-то эмоцию, чтобы понять реакцию на последнюю серию дорамы, но Чани сидел с каменным лицом. Даже в финальной сцене, когда в сериале был самый откровенный поцелуй, Чани даже не шелохнулся. Серия закончилась, впрочем как и сам сериал — начались титры, и Кан Чани пялился в экран, словно убеждаясь в том, что это был действительно конец. Он медленно нажал на красную кнопку на пульте и повернулся на Роуна, который все это время не стесняясь смотрел на него. — Ты играл очень чувственно — начал он. Соку ожидал ещё какие-то комментарии, но раз Чани выдержал небольшую паузу, он решил, что продолжения не будет. — Спа- — Это было правда очень круто. Ты так искренне обнимал Джису, что всем наверняка захотелось побывать в твоих объятиях. И сцена с парком аттракционов была очень милая. Тем более когда сравнили то, как Бомгю (главный герой, которого играл Соку) вёл себя вместе с Джису, когда они были лучшими друзьями, и то, когда были парой. Это было так контрастно: в том же месте, в то же время года. Им ещё было очень неловко, хотя они знали друг друга чуть ли не всю жизнь, но они были определённо влюблены друг в друга. Бомгю согласился не кататься на тех аттракционах, на которых Джису было страшно. И хоть я и не люблю клише, но то, как в финальной серии Джису мечтала о романтическом поцелуе под фейерверками, но вместе с этим думала о том, что Бомгю более оригинален, поэтому точно не будет этого делать… но он сделал это! — завершил свою мысль Чани с реальным воодушевлением, но внезапно на вздохе продолжил: — А ещё хоть поцелуй и было плохо видно от темноты, сцена все равно была очень классной. Роун был очень удивлён такой бурной реакцией друга (Роун внезапно уже был готов называть его другом. Он сам не понимал в какой именно момент это произошло.) и смог выдавить только неловкое спасибо.***
Но в контексте произошедшего недавно, все это звучало однозначно иначе… всем наверняка захотелось побывать в твоих объятиях поцелуй и было плохо видно от темноты, сцена все равно была очень классной Роун был готов мысленно закричать, потому что, Чани, видимо, флиртовал с ним ещё тогда. Раньше Соку не вспоминал их знакомство, потому что ему было очень стыдно возвращаться к этим воспоминаниям, но если бы он это сделал, если бы он хоть немного подумал своей головой… — Сядь поближе. Ну как, нормально? — пропародировала Чанми строчку из песни и засмеялась. Соку в начале не понял, потому что был глубоко в своих мыслях, но потом тоже засмеялся и похвалил девушку за остроумие. — Давай постараемся и споём также хорошо, как… и… . — Ага, fighting. В ту же секунду из двери вышел человек с маленьким микрофоном и объявил их выход, придерживая дверь. Они вошли закулисы и как репетировали сели на локотки белой скамейки, которая находилась посреди сцены. Тогда человек за кулисами тихо сказал в микрофон, что можно включать музыку и свет. На мультмедийных экранах появились розовые воздушные шары и сказочный парк. Первой запела Чанми, её голос был также ярок, как её бордовые волосы. Роун же был в махровом мягком свитере и пел мягким, сладким голосом, медленно ходя по сцене. Соку делал все, как надо было, как репетировали, пел прекрасно, но когда партия была у Чанми, он переносился в шумную гримерную, в которой Чани прошептал ему на ухо, что объяснится в чувствах после этого выступления. Роун был напряжен, ему казалось, что его брови хмурятся, а губы сжимаются, когда он думает об этом. Его руки вспотели, отчего он сильнее сжимал в руках микрофон. Тем не менее, когда наставала его часть петь, он исполнял её идеально. Голос его был похож на липовый мёд и совсем не дрожал. Песня была про любовь, откровенную, искреннюю, юную, и если Чанми исполняла её с энтузиазмом, и это выглядело так, словно она заигрывает с каждым из зрителей, то Роун исполнял все с нежным спокойствием. Провокационные строчки песни из его уст звучали как нечто спокойное и тёплое. Словно пара молодых людей развлекалась не на свидании в парке аттракционов, а дома перед телевизором. Сзади мультимедийный экран двигался: разные аттракционы постепенно сменялись другими. Экран остановился на карусели с красивыми лошадками с розовыми гривами. У Чанми была долгая рэп-партия, и Роун только и делал, что пытался сосредоточиться, потому что мог просто не слышать музыку, если глубоко погружался в свои мысли. Наконец настала его партия, и он исполнил её мягко и идеально. Потом была часть с лёгкими танцевальными движениями, но и с этим у него все было хорошо. Сзади на мультимедийном экране вверх полетели розовые воздушные шары в форме сердец. Роун начинал мягко, но закончил более чем энергично. Выступление закончилось, и Роун был в тихой ярости. Из-за обещания Чани он не мог сосредоточиться, и ему казалось, что микрофон может выскользнуть из его рук. Они ушли со сцены. — Хорошо постарались, — улыбнулась Чанми. И Соку был уверен, что она выступила безупречно. — Да, вышло хорошо. Он обменялся с участницей AOA любезностями и тут же побежал проверить, как выглядел на камере: незаметно ли, что он пребывал в рассеянном состоянии, сомкнулись ли его брови домиком и так далее. К его удивлению, ему сразу разрешили взглянуть, хоть все были уже заняты другим выступлением. Спокоен. Профессионален. Он с облегчением вздохнул. А потом из уважения посмотрел и на Чанми на экране: она выглядела как прелестный цветок, показалась совершенно другим человеком. Роун так сильно старался сбежать от неё, чтобы увидеть Чани, что не смог запомнить черт её лица. Поблагодарив стафф, Соку поспешил в гримерную. Там было так же шумно, как обычно. Готовили артистов к следующему выступлению. Роун оглядел комнату: какая-то девушка в углу поправляет свой собственный макияж перед карманным зеркальцем, на столике лежит пустая коробка пиццы; там, куда пролили энергетик, лежит тряпка; мужчина в пиджаке медленно и вальяжно пьёт кофе, стоя рядом с одним из трюмо. Это был один из менеджеров A. ent (агентство, в котором состоит Роун). Соку медленно подошёл к нему и обратился: — Извините, а вы не видели, куда пошёл Чани? — Не видел. — У него закончился рабочий день. Представляете, сегодня он сделал свою работу в два раза быстрее, чем обычно. Вроде, пошёл к автомату, а потом собирался домой, — подсказала девушка, стоящая рядом. — Спасибо! — со всей благодарностью, которая у него была, сказал Роун и выбежал из гримерной. Какое-то время менеджер обдумывал происходящее, пялясь в одну точку в стене. Чтобы такой успешный сольный певец близко общался с кем-то и стаффа? Не то чтобы он хотел приложить усилия, чтобы позаботиться об этом, но по крайней мере думал, что о подобной новости узнает первым. Близкое общение между айдолами и стаффом запрещены во избежание проблем — такова политика большинства агентств. Менеджер подумал об этом несколько минут и тут же забыл, начав ненавязчиво флиртовать с визажисткой. Роун бежал по пустому коридору: он знал, что автомат с напитками находится за поворотом. Чуть не въехав в стену, он забежал в другой коридор и увидел Чани. Чани стоял между автоматом и главным выходом из здания, пья газированный сок. На нём была куртка и поглядывал он в сторону выхода. — Чани, постой! Роун словно почувствовал, что Чани уходит, сбегает. Он никогда не выходил через главный выход — всегда через служебный, но сегодня он решил пойти другой дорогой, потому что Соку, как артисту, выходить через главный вход нельзя. Чани всегда делал свою работу быстро, но сегодня выполнил её в два раза быстрее. Что-то призрачное подсказала об этом Роуну — может, интуиция, а может он на подсознательном уровне боялся, что есть возможность отказа. Он верил в это так сильно, что его бы пошатнуло даже если бы Чани был в туалете, когда Соку закончит. Ведь он хотел, чтобы ему ответили на признание прямо сейчас. Опустошив бутылку, Чани выкинул её в мусорных бак. Он слегка повернулся на Роуна, услышав, как тот его позвал. В его глазах было равнодушие и злость. Какие-то фейерверки. Что-то странное, бесформенное, возможно, не имеющее перевода, но имеющее смысл. Его глаза точно что-то сказали, но Соку не понял что. Так Чани бросил прощальный взгляд на него и вышел через дверь, через которую Роун не мог пройти. *** Соку после всех мероприятий сильно устал и убитый пришёл домой. Он снял обувь посреди кухни и кинул куртку на стол. Роун буквально ввалился в спальню и кинулся на кровать, но не собирался спать: только перевернулся на спину и начал пялиться в потолок. В голове был целый ворох мыслей, самых разных: и мыслей о прошлых промахах, и о сегодняшнем дне, но был среди них самый яркий образ — Чани. Вспомнив его, Роун начал плакать, хотя обычно улыбается и смеётся. Этот холодный взгляд, которым Чани посмотрел на него, прежде чем сбежать… Соку думал об этом и не мог понять, что произошло. Он чувствовал, что его отвергли, но будто бы как-то неправильно. Ведь ничего не изменилось. Этот затуманенный холодный взгляд, кажещийся гневным, присущ Чани. Постоянные походы к автомату с напитками тоже в его стиле. И работу Чани постоянно спешит закончить раньше. Роун понимал, что это жестоко со стороны Чани проигнорировать признание и отвергнуть его таким образом, но он продолжал видеть в нем все такую же светлую фигуру. Будто бы он не отвергал его, а по обыкновению прошёл мимо — слегка проигнорировал. Чани часто игнорирует, часто проходит мимо, но такова его черта. Он желает наблюдать, а не участвовать. Дружить с ним — бесконечное разочарование. Если попросить его о чем-то он сразу же откажется, а потом положит подарок под подушку, а ты ещё долго не будешь понимать, откого он. Чани будет делать все молча, постоянно проходя мимо тебя. И каждую секунду будет казаться, что он перестаёт быть твоим другом. Таков он. Кажется, что равнодушен, но на самом деле нежен, но в какие-то моменты действительно равнодушен. Так что произошедшее не сделало Кан Чани дьяволом, а просто было очередным его поступком из разряда «не очень». «Да пусть он хоть тысячу сердец разобьёт, мне он все равно будет нравится» — заключил Роун. Слезы засохли на щеках, но полились снова. Роуну было больно и никакой здравый смысл этого не отменит. Соку долго хотел признаться, но постоянно боялся, что это плохо отразится на работе. Соку хотел найти подходящий момент, но он всегда ускользал. И отчего-то всегда казалось, что сердце Чани уже принадлежит ему, ведь он так близко, прямо тут — наносит тени на веки Соку, коснувшись его щёки мизинцем. Роун был почти уверен, что чувства взаимны, словно знал, о чем думает Чани. И думал, что разгадал эту сложную головоломку. Ведь Кан Чани был тем, кто начал флиртовать с ним первым. Или нет? От этих сомнений становилось ещё больнее, потому что Роун не хотел сомневаться в Чани. Он хотел смотреть на него, видеть, как опускаются его брови и понимать, что он зол. Соку взял одну из подушек с кровати, которая оказалась нестерпимо холодной и придал к себе её, как колени. Свернувшись, он плакал в подушку. Роун всегда думал, что умеет читать мысли Чани. Нет, не думал, а знал. Просто знал. Знал, что когда он надувает щеки это не милый жест, это не проявление несогласия. На самом деле, когда Чани так делает, он пытается себя сдержать, чтобы не засыпать человека бесконечным количеством оскорблений. Знал, что Чани ненавидит, когда раставляют что-то по цветам, ведь это заставляет их сливаться. Знал это и ещё много чего. Но всё внезапно рассыпалось как призрачный домик, потому что оказалось, что Роун не знает о чем думает Чани. Нет, домик рассыпался, но не полностью. Соку все ещё уверен, что понимает Чани, правда теперь знает, что на процентов 50, а не 99,9. Забурчал телефон: звонил менеджер. Соку взял трубку. — Завтра у тебя пустой график, развлейкайся! — задорно выдал тот. В трубке было слышно музыку. Менеджер, скорее всего, развлекаться начал уже сегодня. — Да, спасибо что сообщили. — У тебя там все нормально? — задал привычный вопрос менеджер. Задавал его постоянно, и каждый раз слышал одинаковый монотонный ответ. — Всё нормально. И менеджер повесил трубку. Тоже. Молчаливо. Роун выпустил из рук подушку и нежно положил её рядом с собой, будто это был Чани, и лёг в полный рост. Он уже не знал о чем думать, потому что пришёл к тому, что Чани поступил слишком странно. Но логика не превозмогала чувство. Перед его глазами снова и снова всплывал безразличный взгляд Чани. Роун чувствовал, почти физически, как его сердце действительно раскалолось на кучу осколков, и они внезапно убили всех бабочек внутри. Стало очень горько, во рту пересохло, хотелось бежать по дороге, которая не имеет края. Чтобы нельзя было свалиться в пропасть, но Роун это сделал — он упал, признавшись. Их нормальным отношениям конец. Видимо, он никогда не будет чувствовать себя вместе с Чани, как прежде. Именно поэтому ему хотелось бежать бесконечно по длинной полочке, не имеющей края, ведь тогда он не совершит ошибку. У Роуна закололо где-то в боку, и он встал с кровати. Она предательски гнусно скрипнула, словно потешаясь над ним: Соку явно услышал чей-то раздирающийся смех у себя за спиной, но взял себя в руки и пошёл в ванную, чтобы умыться. Стёр макияж, протёр лицо пенкой, почистил зубы. Ощущение чего-то инородного на лице пропало, горечь изо рта тоже, но продолжало безумно ныть где-то внутри. Роун понял, что болит вовсе не сердце, боль не может исходить из органа, который качает кровь в организме, это где-то глубже, гораздо глубже. Он с внезапной тоской опустился на холодный пол и закричал. В начале совсем тихо с всхлипываниями, но потом закрыл дверь в ванную и закричал громче. Со всем накопившимся разочарованием, которое засело очень глубоко. Он уже не злился на Чани, ему просто было досадно. Настолько досадно, что хотелось вопить. Соку раньше думал, что поймал комету за хвост, нашёл свое счастье. Будь это друг или парень - не было разницы, поэтому он мешкался признаваться или нет. Но когда он признался, в ответ он получил предательство. (Но все-таки… Настоящий Чани никогда бы так не поступил?) Чани тот, кто сделает быстро, но неаккуратно.Возможно, причина в этом?